С женщинами понятно. Первый шаг сделан и весьма удачно, судя по алчному блеску глаз Веры и влюбленному Маши. Максимум неделя и племянница будет в его полной власти, станет послушным орудием в его руках. С Вероникой тоже все ясно. И даже не интересно. Противно - да, но он переживет, отодвинет брезгливость, чтоб вернуть былую славу анахронизму - справедливость. Егор? Вопрос для Вадима открытый. Дорог много, какую-нибудь выберет по ходу дела. И лишь один выпадал из плана Грекова - Ярослав. Совсем еще мальчишка, глупый и доверчивый, как щенок. Такого раздавить труда не составит, но поэтому и не хочется. Его топить, что себя в грязь окунать.
Было в парне что-то, что напоминало Вадиму его самого, того, что еще не ведал различий меж `могу' и `хочу', ходил, твердо ступая, смотрел прямо, говорил, что думал, смело встречал перемены и легко жег мосты. И в душе еще было много веры, а в сердце места для новых привязанностей.
Вадим посмотрел на племянника, сидящего прямо на полу с раскрытой сумкой на коленях. Н-да, сантименты сантиментами, а дело, прежде всего. Парень - сын своих родителей. Поэтому, пленных в этой войне, Вадим брать не будет.
Вот только на какую приманку ловить этого зверька?
- Значит по душе подарок?
- Конечно, дядя Вадим! Спасибо! А вам не жалко? Такие записи! Моих друзей от зависти сглючит!
- Много друзей?
- Конечно! Суперская компашка! Почти весь класс да со двора братва - свои.
- И что, всем классом и двором на рок-концерты?
- Не, мы сейчас металлисты. Но в душе я остался рокером! Как пацаны из нашего дома.
- Получается в школе ты металлист, дома - рокер?
- А я еще не определился, но тяготею все-таки к вечному. А рок - это вечность! Вещь, класс! Мы даже свою группу хотим организовать. Митька, друг мой, ударник купил. У Банана синтезатор есть. Я у отца гитару выпрошу… Ну или у мамы. В крайняк сеструха денег даст, - и вздохнул, огорчившись. - Только зря все это. Лика сказала, что затея наша пустая. И вообще, не буду я ни рокером, ни певцом, ни академиком, а моряком, офицером.
- Лика? - насторожился Вадим. - Ваша домработница?
- Ага.
- Она ясновидящая?
- Не смейтесь, дядя Вадим.
- И не думаю, - улыбнулся. - Я не знаю ее настолько близко, чтоб судить, тем более насмехаться. Хотя заметил, что она необычна. Есть в ней что-то настораживающее. Взгляд на пример.
- Ага! Не по себе, да? И сама - то ли колдунья, то ли богиня, то ли…
- Ненормальная.
Парень мгновенно ощетинился: взгляд стал жестким, лицо напряженным. Руки захлопнули сумку и застегнули молнию:
- Зря вы, дядя Вадим!
- Это не я, мама твоя сказала. Я лишь ее слова повторяю.
- А-а, - смягчился юноша. - Понятненько - маман в своем репертуаре: все, что выпадает из материальной плоскости и не имеет четкого определения на физическом уровне относиться к сфере психиатрии. Только все это неправда. Лика классная девчонка. А то, что необычная, не значит - ненормальная. Это мамкины психологи ей диагнозов нашлепали, чтоб бабок побольше срубить. Как в анекдоте: `за ваши деньги мы найдем вам любую болезнь'.
Вадим выгнул бровь:
- Ты часом не влюблен в прислугу?
Ярослав обиженно насупился, буркнул:
- Она не прислуга, - и встал, пряча обиженное лицо, убрал сумку в шкафчик у компьютерного стола.
- А кто она?
- Домработница.
- Н-да? - хмыкнул мужчина. - В чем разница?
- В том, что прислуга - прислуживает, а домработница - работает, - с недовольством пояснил парень. - Что не понятного?
`Да в принципе уже ничего. Все ясно', - подумал Вадим, но решил продолжить расспросы, чтоб узнать о Лике, как можно больше. На всякий случай. Не для души, для дела, конечно.
- Она умеет гадать?
- Нет, она просто знает, видит, чувствует.
- Все-таки ясновидящая?
- Да нет же! Лика просто складывает события.
- Это как?
- Ну, например… - парень сунул руки в карманы брюк и закачался с пятки на носок, оглядывая комнату в раздумьях. - А ну, вот пример: у бати с утра невезуха пошла - сначала чай разлил, потом что-то найти не мог. На мать орал. Потом машина заводиться не хотела. Лика сказала, что ему не надо на работу - хорошего не будет. И точно - завалил какую-то встречу, с поставщиками облом, еще там что-то было. Или Машка фигню какую-то сдавала, дрожала что провалит. А Лика сразу сказала - сдашь, не боись. Сдала.
- Бред, - качнул головой Вадим. - Сам посуди - как связан разлитый чай и неприятности на работе? Они не появляются внезапно, Ярослав, зреют порой годами. А последний пример вообще из сферы психиатрии. Посуди сам - Маша сдает экзамен, потому что не разлила чай? Или зачетку не потеряла? Может, все-таки, потому что хорошо подготовилась? А, Ярослав?
Парень пожал плечами, задумчиво разглядывая палас под ногами: с одной стороны дядя прав, но с другой…
- А фиг его знает, что и как Лика связывает, но выводы делает точные.
Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Егор:
- Привет, - пожал руку брату. - Как день провел?
- Хорошо.
- Рад. Ужинать будем или я не вовремя с прозаическим предложением? Вы еще творчество Ночных снайперов и ВИА Гры не обсудили?
- ВИА Гра - попса отстойная! - скривился парень. - Ничего ты па, не понимаешь.
- Может мне и не дано?… Кушать хочется. Так что, за стол?
- Не откажусь, - встал Вадим.
После ужина Ярослав ушел с друзьями, а женщины схватились за телефоны: Маша в своей комнате делилась с подругами впечатлением о родственнике и его подарке, Вероника на кухне разбиралась с делами, что не успела решить днем. Мужчины пили чай и смотрели телевизор. Егор уже знал от жены о подарке брата, и обратил внимание за ужином, что отношения меж Вадимом и Машей дружеские, доверительные. Поэтому пребывал в самом благостном настроении от мысли, что его задумка начала осуществляться: первые всходы уже имеют место быть. Одно плохо - он не знает планов Вадима. Сколько тот планирует гостить на Родине? Успеет ли Егор склонить в сторону дарственной на квартиру дочери?
- Что думаешь делать завтра?
- Определенных планов нет.
- В Пертропавловку сходить не хочешь?
- Нет.
- Встречи?
- Не планировал, разве в спонтанном исполнении.
- Тогда с Машей на экскурсию. Правда, ей завтра в поликлинику.
- Она говорила. Наверное, так и сделаем. Отвезу ее на прием, а потом покатаемся, погуляем.
- Замечательно, а я переживал, кто ее отвезет. Вера в салоне занята, а у меня дела.
- Как бизнес? Что-то ты молчишь на эту тему.
- Говорить не о чем, сдуваюсь потихоньку. Прибыль ползет вниз, расходы вверх.
- Расширяйся. Мелким фирмам сейчас иначе не выжить. Перспективы две: вливание в более крупную компанию и самостоятельное расширение сферы деятельности.
- Расширение хорошо, но для него нужны немалые вложения, - невесело протянул Егор. - А где взять?
- Салон Веры. Не рентабельно. Прибыль наверняка минимальна. Проходили сегодня мимо с Машей, посмотрел. Клиентов мало, так и услуги незначительны. А помещение огромное, и на половину не использовано. Центр города - арендная выплата огромна, а прибыль минимальна. Вам либо оставить его надо, либо расширять, использовать пустующую площадь, добавить услуги: солярий элементарный устроить.
- Думал уже. Не получается. По деньгам лечу. Да и Вера не потянет: расширение - увеличение нагрузки, хлопот. А она медлительна, как твой эстонец. И хватки нет.
- Смени управляющего.
- Вера против, чтоб я лез в ее дело… Хотя записан салон на меня и оплачиваю расходы я.
- Смысл? Угодить жене?
- Ну, доход, какой- никакой приносит…
- Жене на карманные расходы?
Егор вздохнул, соглашаясь.
- Поэтому и предлагаю - сдай этот бизнес. Глупо вкладываться в минимально доходное дело. Прогоришь.
- Знаю. Но пока вариантов нет. Опять же, Вера дорожит салоном. Ее детище.
- На Западе тебя бы не поняли. Руководствоваться в делах женскими капризами? Какой ты бизнесмен? Нет, с тобой бы не стали иметь дела.
- Мы в России, Вадим.
- Да суть не в стране, а в перспективах.
- Хорошо, что ты предлагаешь? Сдать бизнес? На что тогда жить? Да и жалко - я еще надежду питаю. И точно знаю - были бы хорошие вливания - поднялись бы.
- Вот то-то и оно: то да бы мешают. Я тебе еще лет пять назад говорил о бесперспективности экструзивного производства в ваших условиях. Машины старые, рынок сбыта соответственно никакой. Брак ведь гоните. Половина на слом, половина - низкий сорт. Ты же видел на выставке в Мюнхене, что конкурировать не с кем, не тот у тебя уровень. Российский рынок? Скольких ты партнеров потерял, поменял? В постоянном поиске новых связей. А товар-то дрянной, прямо скажу. Поэтому и доход минимален, и кинуть его на реконструкцию не можешь. А без реконструкции товар так и будет невысокого качества. Соответственно постоянный рынок сбыта, нормальный доход невозможен. Вот и буксуешь. Замкнутый круг. Потому что, чисто российский подход к делу: и бросить жалко и везти тяжело.
- А что делать? Семью кормить надо.
- Кормить можно другим способом, причем много лучше кормить и при этом головной боли не иметь.
- Как? - заинтересовался Егор, пересел ближе к брату, приготовившись внимательно выслушать его предложение.
- Вложения, Егор, хорошие вложения в хороший банк под хорошие проценты. С дивидендов можно жить много лучше, чем ты живешь сейчас. Получать стабильный доход и при этом не обременять себя ненужными заботами.
- Нет. Наши банки…
- А кто тебе про ваши банки говорит? Забыл, что твой брат - банкир?
- Что ты предлагаешь?
- Помощь. Как родственник. Иначе бы, честно скажу, и мизинцем не пошевелил.
- В чем? Как, что? Конкретизируй.
- Переводишь в мой банк, на мой счет хорошую сумму, я даю тебе хорошие проценты.
- Хорошие - это какие?
- Вкусные, Егор. Очень.
Мужчина задумчиво потер подбородок, пытливо поглядывая на брата:
- Сколько?
- В зависимости от суммы вклада. Сам понимаешь, если речь пойдет о ста тысячах то и процент будет максимум пять, и то - по-родственному.
- В долларах?
- Можно в евро. Главное, чтоб не в тугриках.
- А смысл? Десять процентов - десять штук. А здесь пять. В год?
- Да. Но речь идет о гораздо большей сумме. У нас огромные налоги, Егор, и мне нет смысла возиться с суммой меньше пятиста тысяч. Да и тебе тоже. Поэтому если говорить серьезно, то начальная ставка будет составлять…Только тебе - 25 процентов годовых, но с суммы не меньше пятисот тысяч долларов.
- А если - евро?
- Тоже самое, - улыбнулся в лицо брата. - Ради будущего племянников.
Егор откинулся на спинку кресла и принялся подсчитывать. Выходило, что таким образом его доход увеличиться значительно:
- Да-а, заманчивое предложение… Сказка, - протянул, находясь в сомнениях.
- Вкладываешь миллион - имеешь 250 чистого дохода в год, не считая вложенной суммы. Прожить на эти деньги в Росси можно легко. Сколько ты сейчас получаешь, вместе с Верой? 30–40 тысяч рублей? А будешь получать грубо 3 400 000 за полгода. Не напрягаясь. На капризы Веры хватит? - хитро прищурился Вадим, видя интерес брата: попал тот на крючок, теперь бы сглотнул наживку и не сорвался.
- Шутишь? Одно `но' Вадим - где взять миллион? Ты одолжишь?
- Нет, извини, - фыркнул. - Я и так даю тебе невероятные проценты. Рискую. И какой в том смысл, если я еще и вкладываться буду? Меня не поймут. Я должен предоставить круглую сумму налом, только тогда сделка состоится.
- То есть конкретная внушительная сумма на конкретный внушительный процент?
- Да. Сегодня сумма - завтра процент, как стулья. Примерно через месяц, после того как деньги поступят на счет банка и начнут крутиться, я смогу перечислить тебе полугодовой процент.
- Где ж взять-то такую сумму? - задумчиво потирая подбородок, спросил Егор.
- Думай. Мое дело предложить, но извини, еще и крутиться, голову заботами забивать?…
- Да, Вадим, извини. Конечно это мое дело. Я подумаю. Время есть?
- Пока - да.
- Сколько?
- Недели две, гарантированно. Нравиться мне пока дома. С вами. Не прогонишь - поживу. Кстати, вот тебе небольшое вливание - продай эту квартиру, и поживи пока с семьей у меня на Невском. Конечно, когда я уеду.
- Конечно.
- За год на проценты купишь не менее шикарные апартаменты, чем эти.
- Ты щедр. Если б кто другой предложил, не поверил бы.
- Я твой брат. Другой подобное не предложит.
- Да, Вадим - ты мой брат, - проникся Егор, с влажным блеском в глазах преданно посмотрел на Вадима. - Двое нас, всего двое.
- Двое и было. Кто нам поможет, как не мы сами себе и друг другу? Думай. Если надумаешь, начинай собирать деньги. К моему отъезду сумма должна быть переведена. Конечно, если хочешь быстро получить дивиденды.
- Давай уточним: я собираю минимум пятьсот тысяч, перевожу в твой банк… На твой счет?
- Да. И я плачу тебе лично.
- Странно, не находишь? - подозрительно покосился на Вадима и тут же спросил. - Реквизиты?
- Дам, когда сумма превратиться в живые деньги.
- Хорошо. Я перевожу, ты уезжаешь и?…
- Через месяц ты получаешь полугодовые проценты от суммы. Остальное, понятно в конце года.
- Понятно, - согласно кивнул Егор. - Но ты скажи - сделка действительно, реальна?
- Обижаешь, Егор. Стал бы я заводить разговор, обнадеживать? Разве я похож на праздного болтуна? Или думаешь, как у вас выражаются - прокатить тебя хочу? Родную кровь? За кого ты меня принимаешь? Я давал тебе повод дурно думать о себе? - голос Вадима стал жестким, прищур холодным.
- Нет, что ты, и мысли не было, - поспешил разуверить его Греков-старший. - На тебя всегда можно было положиться.
- Как и на тебя, - бросил Вадим, и уставился в телевизор.
- Ты извини, брат, но твое предложение слишком фантастично, - попытался объясниться Егор, приняв хмурый вид Вадима на счет своих колебаний. - Поэтому мои сомнения естественны. Тем более я серьезно рискую, и хотел бы иметь гарантии, не обижайся.
- Гарантии - я и мое слово. Мало?
- Нет, вполне достаточно. Но…
- Риск? Мы живем - уже риск. Огромный, ежедневный. Я завел разговор, я - предложил проценты, значит, знаю что говорю. Да неужели ты думаешь, я не понимаю твои сомнения? У тебя семья, дети. Колебания вполне естественны, но тебя никто и не заставляет дерзать. Занимайся, чем занимался, надейся на лучшее. Или рискни, и получи сразу все. Дело твое. Я тоже рискую, заметь, но это мои трудности. Остальное - твои.
- А чем ты рискуешь?
- Репутацией. А это фактически все: настоящее, будущее, связи. Я понимаю, ты сейчас сидишь и думаешь: зачем? И разве может хоть один банк мира предоставить столько колоссальные проценты? Отвечаю: нет, не может и не даст. А я дам, но только тебе, и только я. Почему? Я хочу реализовать одну идею. Вложения небольшие, около миллиона, но отдача превышает первоначальные затраты раз в десять. Но свои деньги использовать не могу из-за доли риска. Он минимален, но есть. У нас иначе смотрят на темные дела, чем у вас, и если узнают, то потеряю все. Поэтому трогать свой вклад я не буду. Но прибыль упускать не хочу. Выход? Два варианта: взять кого-то левого, что выгодней. За пятнадцать процентов согласится любой разумный бизнесмен с радостью. Партнеров у меня, готовых сделать вложения, и здесь и на Западе более, чем достаточно. И никакого риска, напряжения ни для него, ни для меня. Информация останется конфиденциальной. Дивиденды будут перечислены максимум за два месяца. Копейки. Но! У меня есть брат и племянники, почему я должен кормить левого человека, а не своих родных? Конечно, твои двадцать пять процентов, учитывая мою прибыль - подачка. Зато честная и разумная цена твоему `риску' и моей головной боли. Через год, ты сможешь забрать всю сумму, при этом получив сверху. Нет, понравится, я буду не против сохранить партнерство.
- Что за дело, спрашивать не стоит?
- Извини, Егор. Коммерческая тайна.
Егор задумался: зная хватку Вадима можно не сомневаться - дело стоящее, и брат в любом случае получит желаемое, и скорей всего много больше, чем говорит, и останется чистым, с незапятнанной репутацией. Так почему бы действительно не войти в долю, не рискнуть? Пока предлагает, пока есть шанс запрыгнуть на поезд? Что говорить, дела идут все хуже и хуже. Год, другой и Егор будет работать за `спасибо'. А на него детей не выучишь, не накормишь. Ярослав при всей разгильдяйской натуре, мальчик очень умный. На красный диплом идет. И будущее соответственно - радужное. Если у отца краски на радугу хватит. А Маша замуж выйдет? Дети пойдут. Тоже помочь надо, да и внуков обеспечить. И Лику. Сейчас при всем желании содержать ее, как ему бы хотелось, он не может себе позволить. А мелкие суммы, что подачки - одно унижение и для него и для нее.
Да, думать нечего - нужно воспользоваться шансом, что дает ему брат. В конце концов, не станет же он родных подставлять?
. - Я придумаю, где взять деньги, Вадим.
Егор долго не мог уснуть - размышлял над предложением брата. Потом думал о нем самом и о том, что было бы, если б Вадим женился на Ирине.
Гадиной она была уникальной…
22 года назад.
Егор только вышел из арки Олиного дома, как увидел сидящую на скамейке Шехову. Она в упор смотрела на него, он - на нее. А хотелось оглянуться, проверить, что за спиной нет Олечки, и никто его сейчас не окликнет, а значит Вера не уличит в измене. Хотя изменяет он, как раз Ольге, и ей в пору предъявлять претензии, а никак не Шеховой, бесцветной, холодной, будто не живой. Но, черт возьми, именно эта бесчувственная статуя единственный шанс для него - путевка в нормальную жизнь - стабильность, обеспеченность. Большие возможности.
Неужели она следила за ним и выследила?
Нет, не может быть. Он осторожен, Ольга не болтлива. Хотя раз в год, говорят, и вилы стреляют.
- Вера? - шагнул к Шеховой, набравшись смелости. Придал лицу выражение легкого удивления и некоторой радости от встречи с невестой.
Девушка засмеялась, глаза хитро блеснули.
- Садись милый, - хлопнула ладонью о лавку. Егор брякнулся и заскучал - странно ведет себя Вера. К добру или к худу ее ехидный смех? Неужели все-таки узнала о его двойной жизни? Как теперь себя вести? Отрицать. Конечно же, отрицать все от первого слова до последнего, и уверять девушку в своей негасимой любви. Неважно, что она знает: происки недругов и завистников. Вот! На этом он и будет стоять!
- Как ты здесь? К подруге ходила?
- Ага. Олей зовут, - хохотнула опять девушка. Егора на минуту приморозило к скамейке. И кажется, лицо инеем покрылось - побелело. - Что ж ты так испугался, милый?
- Что за глупость? Чего мне бояться?
- А что с голосом? Что осип?
- Горло болит, - буркнул Егор, соображая, что именно и откуда могла узнать Вера.
- А-а… И голова? Заболел? - засмеялась, толкнув его в плечо.
`Что ж ей так смешно'? - с ненавистью подумал парень.
- Да расслабься Егор, я Ира, а не Вера!