– Тогда спасибо за наводку, – сказала Райли.
Шанкар добавила:
– Попросите её рассказать вам всё об Ангелах смерти.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Кафе, в котором Соланж Лэндис согласилась встретиться с Райли, был приятной сменой обстановки после тревожной атмосферы в здании ФБР. Райли смотрела на большие картины воды и неба, нарисованные на стенах. Живые цветы в вазе на их столике добавляли к ощущению, что они сидят на улице в солнечный день. Райли пила свой кофе и терпеливо ждала информацию, которая ей была нужна.
– Так значит, вы хотите поговорить об Ангелах смерти, – сказала Лэндис, как будто смакуя эту фразу.
Директор школы медсестёр оказалась стильно одетой женщиной в деловом костюме вместо униформы. Её тёмные волосы были аккуратно подстрижены, в них не было ни следа седины. Райли было понятно, что эта женщина тратит немало усилий, чтобы выглядеть такой деловитой и не имеющей возраста.
– Доктор Шанкар сказала, что у вас есть определённые познания по этому вопросу, – сказала Райли.
– Верно, есть. Я изучала этот вопрос.
– Ангелы Смерти относятся к определённому типу убийц, – сказала она. – Это убийца, который притворяется сиделкой, или, если хотите, сиделка, которая пользуется оказанным ей или ему доверием для совершения убийства. И, насколько я понимаю, вы думаете, что убийца, которого вы ищете, может подходить под это описание.
– Это всего лишь теория, – сказала Райли. – Или даже и того меньше. Просто версия. И она лежит вне моей компетенции. ФБР не часто занимается подобными делами. Мне говорили, что это потому, что медицинские работники всё напрочь отрицают, в то время как убийства продолжаются. Они не хотят верить, что такое может происходить прямо у них под носом.
Соланж Лэндис кивнула.
– Да, а к тому времени, когда они признают происходящее, личность убийцы уже установлена. После этого в расследовании надобности практически нет. Такие дела, конечно, редки. Думаю, что ваша версия на самом деле маловероятна.
– Не могли бы вы рассказать о некоторых специфических делах? – попросила Райли.
Лэндис пожала плечами.
– Что ж, самое известное, конечно, дело доктора Джозефа Менгеле, врача в нацистском концлагере, который проводил над заключёнными чудовищные эксперименты. Говорят, он насвистывал весёлые мелодии во время совершения преступлений и очаровывал своих жертв-детей улыбками и сладостями, так что они называли его "Дядя Менгеле" прежде, чем он мучил и убивал их.
Райли содрогнулась от одной мысли об этом.
– Вы выглядите шокированной, – сказала Лэндис с ноткой любопытства. – Интересно, почему.
– Такое зло трудно понять.
Лэндис улыбнулась.
– Даже видавшему виды агенту ФБР? – спросила она. – Скажите, разве доктор Менгеле чем-то отличается от других монстров, с которыми вы имели дело?
Райли была поражена. Ей пришлось признать, что это хороший вопрос. Только за последний год она изловила убийц, которые били своих жертв плетью и морили голодом, мучили цепями или унижали женщин даже после смерти, странным образом располагая их обнажённые трупы.
– Конечно, Менгеле истязал и убил тысячи, – признала Лэндис. – Преступники, которых вы привлекаете к ответственности, и близко не такие продуктивные. Но я думаю, что неправильно пытаться измерить зло количеством – нельзя сказать, что один монстр более злобен, чем другой, только из-за количества убитых им людей. Меня гораздо больше поражает в зле его сходство. Мне кажется, что все монстры почти одинаковые. Но у вас было больше практического опыта взаимодействия с монстрами, чем у меня. Что вы думаете по этому поводу?
Райли не знала, что сказать. Беседа взяла поворот, которого она не ожидала – странный поворот, который её почему-то беспокоил.
– Кажется, я вас немного напугала, – сказала Лэндис с довольно тёмной ухмылкой. – Я всегда так влияю на людей. Всё-таки я открыла школу, в которой учат искусству исцеления. Вы, вероятно, гадаете, почему меня восхищают так называемые лекари, которые пользуются своим положением для того, чтобы мучить и убивать. Зачем я потратила столько сил, чтобы узнать о них всё?
– Мне приходил в голову этот вопрос, – сказала Райли.
Лэндис задумчиво прищурилась.
– Я уверена, что вам известен девиз моей профессии, – сказала она. – "Не навреди". Я слишком близко принимаю его к сердцу. И учу своих студентов поступать так же. Но мне кажется, что высказывание "Познай самого себя" не менее важно. Зло подкрадывается к нам незаметно, и прежде, чем мы успеваем его заметить, мы принимаем в нём участие.
– Не уверена, что понимаю вас, – сказала Райли.
Лэндис сделала ещё глоток из кружки с кофе, затем сказала:
– Подумайте о деле Дженин Джонс, медсестры-педиатра, убивавшей детей в больнице Техаса. В одной из больниц персонал заметил, что умирает необычное количество детей. Но они все стали жертвами того отрицания, о котором мы с вами только что говорили. Они просто не могли открыто признать правду. Так что вместо того, чтобы выследить убийцу, они избавились от всех медсестёр из реанимации и заново набрали персонал в отделение. Дженин просто устроилась в другую больницу, где убила ещё шестерых детей прежде, чем её поймали. Скажите, разве небрежный персонал виновен в этих убийствах меньше, чем сама Дженин Джонс?
Лэндис наклонилась к Райли и с тихой страстью произнесла:
– Я истинно верю , что отрицание – наш самый опасный враг. И этот девиз "Не навреди" – разве он не предполагает, что даже самые добрые и ласковые из нас имеют возможность убить? И как мы можем лечить других людей, когда и в нас скрывается желание принести вред? А оно есть, вам это известно. В каждом из нас сидят злые демоны.
Райли вздрогнула от нахлынувшего воспоминания.
Она добралась до Петерсона.
Он был монстром, который держал Райли и Эприл в клетках.
Он мучил их в темноте пропановой горелкой.
Жажда мести захлестнула Райли, холодная и жестокая, как мелкая река, в которой они оба стояли по колени в воде.
Она подняла острый, тяжёлый камень и опустила его ему на голову.
Он упал, а она снова и снова била его.
Она ударила его по лицу, и вода в реке стала красной от крови.
Она стряхнула с себя воспоминание. Соланж Лэндис всё ещё пристально смотрела на неё.
Теперь Райли откровенно чувствовала себя не в своей тарелке. Она ощущала, что и у Лэндис есть какое-то воспоминание, в котором она причиняла вред, сознательно проявляла жестокость.
"Что это могло быть?" – гадала Райли.
Неожиданно Лэндис улыбнулась обезоруживающей, озорной улыбкой.
– Конечно, иногда Ангел смерти выступает Ангелом Милосердия. Вы, вероятно, слышали о Ричарде Ангело, который отравлял пациентов в Западном Айлипе, штат Нью-Йорк, в 80-х. Его целью было спасти их жизни и доказать миру, что он герой. Однако среди его пациентов погибло больше, чем было спасено. Как вы считаете, наш убийца может относится к этому типу?
Райли покачала головой.
– Не думаю. Этот тип смешивает яды, а затем оставляет пациентов умирать. У него нет интереса спасать их. Время между отравлением и смертью – как раз то, почему он так неуловим.
– Понимаю, – сказала Лэндис. – Но вы мне не рассказали, какие вещества он использует.
– Судя по всему, он предпочитает таллий.
Лэндис выглядела удивлённой.
– Таллий? Тогда мне интересно, почему вы вообще начали искать медработника. Таллий почти не имеет медицинского применения. Ангелы смерти, как правило, используют медикаменты, которые у них под рукой – миорелаксанты, обезболивающие и тому подобное. Боюсь, что вы впустую тратите время, разговаривая со мной.
– Судя по всему, там не чистый таллий, – сказала Райли. – Это какой-то коктейль. Доктор Шанкар упоминала, что он содержит следы берлинской лазури – противоядия таллия. Ангелы смерти склонны экспериментировать на своих жертвах?
– Очень редко, но…
Лэндис замолчала.
– Мне кое-кто пришёл на ум… но я не хочу ничего утверждать.
Лэндис молча смотрела перед собой.
– Мне очень нужно это знать, – стала настаивать Райли.
– Ну, – директор школы медсестёр начала, но затем опять замолчала. Спустя минуту, она посмотрела прямо на Райли и продолжила: – У меня есть бывшая студентка, Максин Кроу. Она выпустилась несколько лет назад. Мне она нравилась, она была очень способной. Но позже она попала в какую-то беду. Её уволили с работы в больнице. Выяснилось, что она экспериментировала с медикаментами. Она всё ещё работает – кажется, занимается уходом на дому. Не могу даже и думать о том, что она может оказаться вашим убийцей, и не хочу, чтобы у неё были какие-то проблемы. Она всегда была странной, ходили разные слухи. Я могу помочь вам найти её. Моя секретарь должна знать её контактные данные.
Лэндис достала мобильник и набрала номер. Она спросила у секретаря информацию о Максин Кроу, и стала ждать ответа.
Райли была настроена скептически.
– Даже не знаю, Лэндис, – сказала Райли. – "Странная" – этого недостаточно, чтобы подозревать кого-то в убийстве.
Улыбка Лэндис исчезла.
– Вы так думаете, агент Пейдж? Откуда вам знать? Я считаю, что большинство убийств остаются просто незамеченными. Кто знает, кто мог их совершить?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Билл внимательно наблюдал, как агенты Вингерт и Хэвенс буквально осыпают подозреваемого вопросами. Мужчина сидел в углу на перевёрнутой коробке и смотрел на них с ребяческой издёвкой на лице. Билл дал бы ему лет тридцать на вид, но у него были манеры заносчивого ученика старших классов, которого вызвали в кабинет директора.
Они находились на складе супермаркета, допрашивали Кита Гэннона, чья бывшая жена обвинила его в том, что он пытался отравить её. Билл стоял чуть поодаль, давая Вингерту и Хэвенсу пространство для работы. Поскольку на этот раз они не пытались всё испортить, он мог спокойно наблюдать за ответами подозреваемого.
– Мы слышали, что вы очень вспыльчивы, – сказал Хэвенс Гэннону.
– Да, ходят слухи, что вас поэтому уволили с работы санитара в больнице, – добавил Вингерт.
– Верно, – подтвердил Гэннон. – Я избил другого санитара.
– За что?
– Мне он не нравился. Почему вообще избивают людей? Эй, может быть всё-таки отвезёте меня в участок или ещё куда-нибудь для допроса? Я терпеть не могу эту работу и был бы рад уйти пораньше.
Хэвенс сделал шаг к нему напротив.
– Вы отравили свою жену? – спросил он.
Гэннон пожал плечами.
– Вы уже третий раз задаёте мне этот вопрос, – заметил он.
– И вы до сих пор не ответили, – сказал Вингерт.
Гэннон мерзко рассмеялся.
– Послушайте, да я ж только и делаю, что повторяю вам: во-первых, она мне больше не жена. Мы развелись. Во-вторых, она ведь жива, не так ли? Так что ещё вы хотите от меня?
Билл скрестив на груди руки слушал, как Гэннон продолжает играть в свои игры с Вингертом и Хэвенсом. Билл ещё не понял, является ли Гэннон реальным подозреваемым. И конечно, Райли была уверена, что убийца вообще не мужчина.
Билл решил просто дать Вингерту и Хэвенсу возможность делать то, что они считают нужным. Но всё это ему очень не нравилось. Обсуждение отравления порождало воспоминания, которые он держал в самом тёмном уголке своей головы.
Билл с братом стояли у основания лестницы. Папа помогал маме спуститься вниз. Она всем весом повисла на нём, не в силах самостоятельно идти, настолько она ослабела от рвоты и тошноты. Она была бледна, сильно потела и плакала от боли.
В глазах папы читалась паника.
"Мы едем в больницу", – сказал он.
Билл выбросил воспоминание из головы. Он постарался сосредоточиться на мужчине, которого сейчас допрашивали. Который работал в больнице.
Но в этот момент он услышал собственный голос:
– Она плакала от боли.
– Что? – спросил Вингерт. Они с Хэвенсом обернулись к Биллу.
Билл затряс головой, чтобы избавиться от этого. Идея формировалась у него в голове, и он не мог оттолкнуть её. Он сделал шаг вперёд и схватил Гэннона за шиворот, подняв его на ноги.
– Кто тогда отравил Арлис? – заорал он.
– Прекрати! – крикнул ему Вингерт.
Но Билл уже погряз в лабиринте старых воспоминаний и настоящей ярости.
– С кем ты работал? – закричал он в лицо Гэннона. – С кем ты связался, устав от своей жены? Ты нашёл кого-то, кто помог тебе избавиться от Арлис?
Он толкнул Гэннона спиной к стене и увидел, что тот начинает терять самообладание. Это принесло ему чувство глубокого удовлетворения.
Билл легко увернулся от удара Гэннона и двинул его в солнечное сплетение. Он смотрел, как Гэннон шатнулся вперёд и начал падать. Смотреть на это было ему приятно.
Тогда Хэвенс встал перед Биллом, крича:
– Возьми себя в руки!
Туман в голове Билла прояснился и он отступил назад.
Гэннон задыхался, пытаясь отдышаться, и Вингерт помог ему сесть обратно на коробку в углу.
– Простите, – извинился Билл. – Этот придурок меня вконец доконал.
Он не мог не отметить, что Хэвенс и Вингерт смотрят на него с новым выражением уважения в глазах – почему-то он только тогда осознал, какую ошибку только совершил.
*
Соланж Лэндис дала Райли адрес, по которому можно было найти Максин Кроу. Дипломированная медицинская сестра теперь работала сиделкой при паллиативных больных – один этот факт усилил подозрительность Райли. Где легче всего скрыть отравление, как не среди пациентов, которые уже умирают?
Вопрос привёл её в замешательство.
Когда Райли подъехала к дому, у неё появилось ощущение, что с этим местом что-то не так. Она никак не могла разобраться, почему ей так показалось, но сам дом выглядел очень странным. Это было большая старая хижина в консервативном районе среднего класса. За домом на вид хорошо ухаживали, но он почему-то выглядел заброшенным.
Трава во дворе была скошена, но там не было ни кустарника, ни клумб, которые как-то оживили бы место. Взойдя на крыльцо, Райли увидела, что на нём нет ни стульев, ни столов, ни вообще каких-либо знаков, что кто-то проводит здесь время.
Райли заглянула в большие окна спереди здания. На них не висело никаких штор или жалюзи. Послеобеденный солнечный свет проникал через рамы и ложился на голый деревянный пол.
Странным образом место казалось опустошённым. Внутри всё выглядело просторным и пустым, как будто нижний этаж занимала одна большая комната. И, как и на крыльце, там не было никакой мебели.
Она снова посмотрела на записку, которую дала ей Лэндис. Всё верно, она пришла по адресу, по которому Максин вроде как работала с пациентом в последние недели её жизни.
"Здесь всё не то, чем кажется", – подумала Райли.
Она не имела представления, чего ей стоит ожидать и к чему готовиться.
Райли громко постучала в дверь и немного подождала.
Ответа нет.
Она снова постучала и подождала подольше. Снова никто не ответил.
Что здесь происходит? Кто-то убивает очередную жертву? Или убийца внутри одна, используя этот пустой на вид дом в качестве своего убежища?
Наконец, она повернула ручку двери. Дверь была не заперта и легко открылась.
Райли крикнула:
– Это ФБР! Я ищу Максин Кроу.
Ей ответил призрачный женский голос, эхом отражаясь от стен, как будто хозяин его был лишён плоти.
– Что вам надо?
– Вы Максин Кроу?
– Да.
– Мне надо с вами поговорить.
В комнате воцарилось молчание.
– Уходите, – наконец сказала женщина.
Райли положила руку на оружие и вошла внутрь. В наклонных пыльных лучах солнца она более чётко увидела комнату. Это действительно была большая зала, вероятно, изначально бывшая двумя или тремя комнатами.
Одну длинную стену полностью покрывали зеркала. Вдоль всех зеркал на высоте талии располагался танцевальный станок.
Эта комната была танцевальной студией – но является ли она ей до сих пор?
– Где вы? – крикнула Райли.
– Я сказала, уходите.
Тут Райли услышала бормотание другого голоса. Это было похоже на разговор. Райли пошла на звуки через всю студию в открытую дверь на другой стороне. Она заглянула в меньшую по размеру комнату.
В её центре стояла больничная койка с капельницей. В кровати лежала маленькая, истощённая седоволосая старушка. Рядом с ней стояла молоденькая женщина в белом халате с вытянутым птичьим лицом и большими испытующими глазами.
Выражение лица Максин Кроу показалось Райли загадочным, но взгляд широко раскрытых глаз напоминал взгляд хищника.
Максин подняла палец к губам, предупреждая Райли, чтобы та молчала.
Старушка в кровати продолжала говорить слабым, скрипучим голосом.
– Я всё время забываю – Миллисент завтра приведёт свою дочку?
– Нет, послезавтра, – ответила сиделка.
Старушка хрипло, скрипуче рассмеялась.
– Мне так не терпится её увидеть! Если бы мне в вашем возрасте сказали, что я буду пра-пра-прабабушкой, я бы никогда в это не поверила. Однажды и вы станете ею. Или вы не хотите иметь детей, Максин?
– Я пока не решила.
– Что ж, у вас ещё есть время. Наверное, это здорово – знать, что впереди ещё вся жизнь.
Старушка держала в руке маленький пластиковый предмет с кнопкой на нём. Её рука так сильно тряслась, что она едва могла его удержать. Она старалась нажать на кнопку пальцем.
– О, я больше не могу это сделать, – со вздохом сказала она. – И боль ужасная. Можете сделать это за меня?
Теперь Райли поняла, что кнопка управляла капельницей.
"Вероятно, морфий", – подумала она.
Или что-то более зловещее?
Максин мягко взяла кнопку из рук старушки. Он поднесла её к глазам больной и нажала. На лице старушки появилась улыбка облегчения. Всё её тело расслабилось.
– О, так лучше. Пожалуйста, можно ещё?
Максин снова нажала.
– Ещё немножко, пожалуйста, – попросила женщина.
Максин снова нажала.
Затем снова.
И снова.
Глаза женщины закрылись, казалось, она глубоко заснула.
Райли почувствовала беспомощность, какую редко испытывала прежде. Свидетелем чего она только что стала: лечения или убийства?
– Что в капельнице? – спросила Райли.
Максин повернулась и посмотрела на Райли с загадочной улыбкой:
– А вы как думаете, что в капельнице? Вы не знаете, верно? А я уверена, что вы никогда не угадаете.