Он действительно так думал. Пусть себе рыщет. Главное, не давать пищу для подозрений, чтобы, вернувшись к себе, не вздумал звонить в полицию. Надо выиграть время, а когда он уйдет, бежать вместе с ней из этой проклятой квартиры.
Даже если никто за ними не гонится.
Пока Саэгуса не торопясь осматривал кухню, он заметил, что тот слегка прихрамывает на правую ногу. Точно у него легкий вывих.
Тщательно изучив кухню, Саэгуса подошел к девушке и вперился в нее. Хорошо, что сообразил накинуть на нее одеяло! Он бы не удивился, если б с языка Саэгусы слетела какая-нибудь сальность.
Но тот спросил:
- Вы себя плохо чувствуете?
Заморгав, она перевела глаза в сторону уставившегося на нее Саэгусы.
- Нет, все в порядке.
- Давно у вас проблемы со зрением?
Девушка, вздрогнув, закусила губу.
- Простите, я не должен был спрашивать, - сказал Саэгуса виноватым тоном.
Судя по выражению его лица, он искренне раскаивался в своей бестактности.
Она опустила глаза. Щеки слегка подрагивали. Он вспомнил свое состояние, когда днем в аптеке услышал: "Не болейте!" Наверное он выглядел тогда точно так же.
Саэгуса отошел от нее и толкнул рукой дверь с рифлеными стеклами, ведущую в спальню. Заглянул, пошарил рукой по стене и зажег свет.
Он подошел к ней и погладил по плечу. Она схватила его за руку.
Саэгуса осмотрел спальню. Переступил порог.
Он ждал, когда же наконец Саэгуса повернет обратно. В обстановке комнаты ничего необычного. Ни трупа, ни связанного "коротышки".
Саэгуса резко поднял худые плечи.
Подался вперед, точно что-то увидел. Отделился от двери и прошел в глубь комнаты. Но там же нет ровным счетом ничего, что могло бы привлечь внимание!..
Присел возле кровати.
Проснувшись, она обнаружила, что ничего не видит. В панике начала метаться. Кровать сдвинулась… Кровать…
Он выпустил ее руку и сделал шаг в сторону спальни, и почти одновременно Саэгуса появился в дверях, опередив его на мгновение.
Саэгуса сжимал в руке пистолет, который он спрятал между пружинами и матрасом.
- Пушка, - сказал Саэгуса.
- Пушка?
- Вот эта штука, - Саэгуса направил дуло ему в лоб, - что она здесь делает?
Было впечатление, что Саэгуса умеет обращаться с пистолетом. По крайней мере он-то знает, что такое предохранитель.
Сжимая в правой руке пистолет, положив указательный палец на курок, он показал стволом на стул в кухне.
- Садись рядом с девушкой! Живо!
Хоть от него и не требовалось, он поднял руки на уровень плеч и сел, как было приказано.
- Пушка? Что? - спросила она, ища его невидящими глазами. - Пистолет? Откуда здесь это?
Избегая недоверчивого взгляда Саэгусы, он объяснил.
- Извини… надо было раньше сказать.
- Пистолет… - прошептала она ошеломленно. - Значит и впрямь… эти деньги…
- Деньги? - встрял Саэгуса.
Шустрый тип.
Он невольно вскочил со стула, но дуло тотчас повернулось в его сторону.
Не выпуская их из поля зрения и держа на мушке, медленно передвигаясь, Саэгуса запер входную дверь. После чего вернулся в спальню.
Найти кейс - всего лишь вопрос времени. Он закрыл глаза. Надо же было ей проговориться!
Послышался скрип открываемого шкафа. Саэгусе даже времени не потребовалось. Вернувшись в кухню, спокойно сказал:
- Даже на глазок - пятьдесят-шестьдесят миллионов иен.
- Я не считал, - ответил он.
- Неужели? К тому же обнаружилось испачканное кровью полотенце. Как это понимать, а?
Она захныкала, точно зашлась икотой. Он молча обнял ее, подумав в сердцах - какая плакса! Но он бы и сам с удовольствием сейчас поплакал.
- Ну что, не пора ли рассказать все как есть? - сказал Саэгуса, прислонившись к двери и предусмотрительно наставив на него пистолет. И добавил с хриплым смешком: - Не заставляй меня прибегать к силе.
Ему показалось, что его пихнули лицом в грязь.
- Или предпочитаешь иметь дело с полицией?
Саэгуса слегка покачал головой, как бы говоря: "Вряд ли тебя это устроит".
Может, Саэгуса им послан судьбой? Спасибо деньгам и пистолету. Или он сейчас как тот терпящий бедствие, который думает, вот оно - спасение, влезает на борт и вдруг обнаруживает, что попал на пиратский корабль…
- Я все расскажу, - сказал он, - при одном условии: вы выслушаете, не перебивая меня репликами вроде "не может быть", "не верю".
Саэгуса пообещал.
Он стал рассказывать. Убеждая себя, что, когда нет выбора, позволено схватиться за соломинку.
12
- Кроме потери памяти, никаких других отклонений? - спросил Саэгуса, когда он кончил рассказывать.
Он несколько удивился. Разве в его положении самочувствие - главная проблема?
- Ну же, говори, - настаивал Саэгуса.
- Кажется, ничего особенного. Только вначале было трудно вспомнить названия некоторых вещей.
- Головная боль?
- Не было - у меня.
Саэгуса метнул взгляд на нее.
- А девушку мучила головная боль?
Она молчала. Он ответил за нее:
- Очень сильная.
Саэгуса скрестил руки, прислонившись к косяку.
Во время его рассказа Саэгуса, как и обещал, ни разу не высказал сомнений. Но часто перебивал вопросами. Цеплялся за всевозможные мелочи - когда он проснулся, с какой стороны лежал он, с какой девушка, как долго были трудности с названиями вещей?
Судя по всему, Саэгуса хотел удостовериться, правда ли, что они оба потеряли память.
Он объяснял насколько возможно подробно.
- А что сейчас? Голова болит? - спросил Саэгуса у нее.
Она отрицательно покачала головой.
- Болит - не болит, что вы так к этому прицепились? - не выдержал он.
Саэгуса повел густыми бровями. Видимо у этого человека брови были той частью лица, которая наиболее откровенно выражала его эмоции.
- Что вас удивляет?
- То, что вы первый заговорили о "головной боли".
- Насколько мне известно, - сказал Саэгуса, - амнезия обычно сопровождается головной болью. - Он почесал затылок: - Впрочем, я знаком с амнезией только по кинофильмам и романам.
Кинофильмы. Романы. Эти понятия отчетливо сохранились в его голове. Такого рода информация не стерлась из памяти. Любопытно, какие романы читает этот Саэгуса, какие фильмы смотрит? Впервые он ощутил живой интерес к другому человеку, к тому, что не касалось непосредственно их двоих.
- А затем девушка перестала видеть…
- Только недавно, - тихо сказала она. - Горло пересохло, я проснулась. Встаю - вокруг темно. Вначале подумала, глаза не могут привыкнуть к темноте…
- Вы совсем ничего не видите? Или смутно различаете движение?
- Ничего, - прошептала она.
Пригнувшись, Саэгуса заглянул ей в глаза. Ее взгляд был устремлен в пустоту - как будто она ушла в себя. Не разгибаясь, Саэгуса посмотрел на него. Что-то задумал? Сунул руку в карман рубашки и достал сигареты с зажигалкой.
Та самая дешевая зажигалка. Но на этот раз сигареты - "Hope". Саэгуса бросил пачку на стол и завертел в пальцах зажигалку. Зажег огонь. Поднес пламя к ее лицу.
Он вскочил, закричав: "Что вы делаете!", но Саэгуса уже успел пронести пламя перед самым ее лицом и погасил. Глаза не дрогнули, даже не заморгали.
- Действительно, не видит, - констатировал Саэгуса.
- Как вам не стыдно! - выдохнул он.
С запозданием она подняла невидящие глаза. Он ласково погладил ее по руке.
- И что вы намерены делать? - как ни в чем не бывало спросил Саэгуса.
С таким же успехом пойманный с поличным вор стал бы рассказывать полицейскому о своих ближайших планах.
- Что вы намерены делать? - повторил свой вопрос Саэгуса.
Он ответил резко:
- А вы?
Прежде чем отвечать, Саэгуса окинул взглядом кухню. Его взгляд остановился на часах на электропечи.
- Двадцать минут второго? - Он улыбнулся. - Я, признаться, кофеман. Могу преспокойно уснуть, даже выпив кофе на ночь глядя. А как вы?
- Что? - Она подняла голову.
Он встал со стула:
- Не знаю почему, но мне и впрямь хочется кофе.
- Отлично, - сказал Саэгуса и закурил сигарету, используя пустую пивную банку вместо пепельницы.
Налил в чайник воды, поставил на электроплиту… ("Это я тоже раньше делал", - отметил он про себя). Выставил на стол чашки, достал быстрорастворимый кофе и сахарницу - все это время в кухне царило молчание.
Неожиданно она прошептала:
- Это "Hope"…
Резко обернувшись, он посмотрел на нее. Саэгуса тоже посмотрел в ее сторону, задержав на весу сигарету с длинным хоботком пепла.
- Сигареты - "Hope"? - повторила она.
- Ты различаешь?
Она кивнула.
- Видимо, в прошлом кто-то из знакомых девушки курил "Hope", - предположил Саэгуса.
Он продолжал сомневаться:
- Но как ты поняла?
- Запах. Сразу же всплыла марка сигарет.
- Запах "Peace" или "Hope" отличается от модных сейчас легких сортов, - заметил Саэгуса. - Лично я сразу чую, если в кабаке кто-то курит "Peace".
- Но днем вы курили "Mild Seven".
- В автомате кончились "Hope".
Повернувшись к нему спиной, Саэгуса стал прихлебывать кофе.
- А как ты насчет сигарет? - спросил он. - Днем ты курил.
- Видать, был курильщиком.
- Какая марка?
- Днем, в магазине, не задумываясь, выбрал "Mild Seven".
Скорее всего, это и был его любимый сорт. В супермаркете лежали горой блоки сигарет самых разных марок, но названия ничего ему не говорили. Машинально он протянул руку к "Mild Seven".
- По статистике "Mild Seven" самая популярная марка, - сказал Саэгуса.
Но кто-то из ее ближайшего окружения курил "Hope", и этот человек был настолько близок ей, что она по запаху дыма безошибочно угадала название сигарет. К своему удивлению, он вдруг ощутил укол ревности.
Поставил кофейную чашку на стол. Она сидела, сложив руки на коленях. Саэгуса, опередив его, спросил:
- Вам с молоком, с сахаром?
Немного подумав, она сказала:
- Ни того, ни другого.
- Черный кофе? Наверно сидела на диете? Впрочем, в этом, как я погляжу, не было особой необходимости.
Он взял ее руку и поднес к чашке. Саэгуса поспешно предупредил:
- Осторожно, не обожгитесь!
Пока молча пили кофе, он все думал, что же это за человек - Саэгуса? В сочувствии, которое он проявлял по отношению к девушке, не было притворства, и все же, что у него на уме, не ясно. Когда он вошел в квартиру, внешне показался вполне обычным, здравомыслящим человеком. Но судя по тому, как привычно он обращался с пистолетом и как вел себя, когда оружие оказалось в его руках, человек он опасный, во всяком случае человек, который не боится, а может быть даже любит играть с огнем.
- Поскольку вы ничего от меня не утаивали, я тоже буду откровенен, - Саэгуса поставил чашку и зажег новую сигарету. - У меня есть судимость.
Он оторопел и не знал, как реагировать, только, оцепенев, уставился на Саэгусу. Она лишь слегка откинулась, словно отодвигаясь от того места, откуда раздавался голос.
- Нанесение телесных повреждений. Подрался спьяну в кабаке. Я не оправдываюсь. Но с тем делом покончено. Давно это было. Вам нечего бояться.
Надо было каким-то образом выразить свое отношение к услышанному, но в итоге он лишь пожал плечами:
- Какое нам до этого дело?
- Какое? - Саэгуса рассмеялся. - А такое, что я не намерен сообщать в полицию о двух подозрительных людях, имеющих при себе пистолет, окровавленное полотенце и кейс, набитый деньгами.
Напряжение продолжало сжимать его мертвой хваткой.
- Почему? - спросил он.
- Почему? Да потому что в полиции наверняка решат, что я ваш подельник и только хочу отмазаться от мокрого дела. Нет, скорее, они решат, что я и есть зачинщик преступления.
- Зачинщик преступления?..
- Извиняюсь, это на тот крайний случай, если прежде, чем потерять память, вас угораздило набедокурить.
Она, вздохнув, поставила чашку.
- Вы спросите, почему полиция ухватится за такую версию? - продолжал Саэгуса. - Да просто потому, что у меня есть судимость. Хоть ты тресни, не поверят ни одному моему слову. Даже вы, когда я сказал про мою судимость, скорчили такие лица, точно перед вами террорист, размахивающий бомбой. Не отрицайте. Я не обижаюсь. Уже привык.
Он был в замешательстве - слова вроде бы звучали обнадеживающе, и все же недоверие брало верх. С этим Саэгусой ухо надо держать востро. Хитрая бестия.
- Ну ладно, хватит об этом, - сказал Саэгуса решительно. - У меня есть к вам предложение.
- Предложение?
Кивнув, Саэгуса неожиданно спросил:
- Ты правша?
Он инстинктивно посмотрел на свою правую руку.
- Да.
- Разумеется, ведь ты только что все делал правой рукой. Даже утратив память, вряд ли можно забыть, какая рука рабочая. В таком случае, имеется один достоверный факт - вы не по своей воле легли в эту постель.
Она повернула голову в сторону Саэгусы. Видимо, уже научилась находить человека по звуку его голоса.
- Почему вы так уверены? - спросил он.
Саэгуса показал на кровать.
- Ты спал слева от нее. Другими словами, если лечь на спину, твоя правая рука касалась ее левой. Правильно?
Вспомнив свое пробуждение, он подтвердил, что так и было.
- Как правило, мужчина-правша устраивается в постели справа от женщины. Это известный факт. Отсюда вывод - вы легли в постель не по своей воле. Некто привел вас в какое-то непонятное состояние, может быть усыпил, может быть еще каким-то образом лишил сознания - сейчас такие мелочи не важны, и уложил на кровать.
Она тяжело вздохнула. Что означает этот вздох? - подумал он.
Саэгуса, усмехнувшись, добавил:
- На сто процентов утверждать не могу. Может, вы с ней большие оригиналы.
Он смутился. Она покраснела.
- Ладно, шутки в сторону, - Саэгуса вновь посерьезнел. - Я всего лишь поделился своими соображениями. А теперь предложение. Ну что, наймете меня?
Оба были застигнуты врасплох.
- Нанять - вас?
- Именно. Как вас угораздило оказаться в нынешней ситуации? Да и вообще, кто вы такие? Я постараюсь все это выяснить. Заключим договор. По-моему, игра стоит свеч. Я забыл вам сказать, что я вдобавок еще и журналист, правда, невысокого полета. Мелкая сошка - так будет ближе к истине.
Он смерил взглядом Саэгусу.
Из всех профессий журналист - самое удобное прикрытие для самозванца, достаточно запастись подходящей визиткой. И доказательств никаких не требуется. Разумеется, у человека любой профессии бывают взлеты и падения, но в так называемых свободных профессиях амплитуда колебания очень широка. И от того, где находится человек в данный момент, на вершине или на дне, нередко меняется и сам характер работы.
Но сейчас допытываться, кто такой Саэгуса, не имело смысла. Какая разница? Предложение заключить договор - пустая формальность, у них изначально не было выбора.
Он перешел к более насущному вопросу.
- Какое вы хотите вознаграждение?
- Пусть деньги в кейсе будут залогом, - сказал небрежно Саэгуса. - Если все разрешится и вы выберетесь из этой дыры, и если окажется, что деньги ваши, половину отдадите мне. Если же они вам не принадлежат… - Саэгуса развел руками, - хотел сказать - разделим на троих, но… есть же у вас какие-то свои накопления?
Она поднесла руку ко рту и принялась грызть ноготь на мизинце. Если несмотря на потерю памяти, дурные привычки остаются, она и впредь будет грызть ногти каждый раз в минуту задумчивости.
- Но остается проблема - глаза девушки, - сказал Саэгуса. - Как быть с больницей?
Он не знал, что сказать, и молчал.
Она перестала грызть ноготь и подняла голову.
- Пожалуйста, - обратилась она тихим, но твердым голосом к Саэгусе: - Сделайте так, чтобы я как можно быстрее могла показаться врачу.
Возражения не последовало.
Она ощупью нашла его руку и сжала.
- Хорошо, - сказал он, - мы заключаем с вами договор.
- Отлично! - обрадовался Саэгуса и, подняв пистолет, до сих пор лежавший у него на коленях, добавил: - А эту грозную вещицу я покамест забираю. Все равно в твоем нынешнем состоянии тебе с ней не сладить. Того гляди, отстрелишь себе палец.
- Как хотите, берите. Только…
- Только - что?
- Выньте патроны и дайте мне.
Саэгуса засмеялся:
- Ты парень не промах!
- Какой есть, - ответил он.
А сам подумал - он взял в залог не кейс с деньгами, а нас.
- У меня к вам одна просьба, - сказал он.
- Что еще?
- Позвольте мне переночевать в вашей квартире.
Саэгуса мельком взглянул на нее.
- А девушке одной не будет страшно?
Она отрицательно покачала головой. Он поспешно сказал:
- Я придвину твою кровать вплотную к смежной стене, если что случится, стучи. Одна по квартире не расхаживай, утром я приду тебя разбудить. Хорошо?
- Ладно.
Саэгуса ухмыльнулся:
- Какой высоконравственный юноша!
Когда Саэгуса ушел к себе, он подвел ее к кровати и шепотом извинился:
- Может быть, это малодушие с моей стороны, но, прошу тебя, потерпи.
Она улыбнулась:
- Не волнуйся, я все поняла. Нельзя спускать глаз с этого человека.
Впервые слегка коснувшись губами ее щеки, он сказал:
- Какая ты, однако, проницательная!
- Будь осторожен.
День второй
(13 августа, понедельник)
13
После телефонного звонка Мисао, Эцуко сразу же позвонила ее матери. Раздались длинные гудки, но никто не подошел. Эцуко нервно топталась на месте, вновь и вновь набирая номер.
Неужели никого нет дома? В такое время!
Всю ночь она упрямо продолжала звонить, но результат был нулевой. Уже бесполезно. В половине шестого утра она решила съездить сама.
Когда начала одеваться, проснулась Юкари.
- Мама, доброе утро. Куда это ты намылилась?
Эцуко стала подгонять дочь, которая терла глаза, держа под мышкой плюшевого медведя:
- Будь хорошей девочкой и побыстрее оденься. Я отвезу тебя к деду.
- Чего это? В такую рань!
Стояли летние каникулы, поэтому, если у Эцуко были дела, она отвозила Юкари к отцу. Также по утрам в те дни, когда работала.
- Мне нужно уйти по срочному делу. Вот чего. Поняла?
- А как же радиогимнастика?
- Сегодня - выходной.
- Но ты сама говорила, если я не буду делать каждый день зарядку, то не получу в награду конфеты.
- Не волнуйся. Получишь ты свои конфеты.
Уже полностью проснувшись, Юкари, видимо, поняла, что мать не шутит, и пошлепала в ванную.
Пока Юкари собиралась, Эцуко еще несколько раз набрала номер Ёсико Каибары, но, как и прежде, ответа не было.