- Это Люба… - услышала она запыхавшийся голос приятельницы.
Когда Люба увидела дочку, бросилась к ней и зарыдала в голос. Пришлось бегать вокруг обеих и утешать их всеми возможными способами.
- Теперь рассказывай подробнее. Чтобы мы хотя бы могли понять, из какого они отделения… - им наконец удалось успокоить Лену. - На какой улице они тебя схватили?
Девочка назвала, и Катя решительно вскочила со стула.
- Сейчас посмотрю в справочнике, к какому отделению относится улица Ковалева… Что-то я не разберусь, - через какое-то время сказала она. - Но это не страшно. Позвоню в справочное бюро.
Катя развила бурную деятельность, потому что от Любаши не было никакого толку. Она и так пребывала в состоянии шока и совершенно не соображала, что делать. Стиснула дочь в объятиях и раскачивалась с ней, словно баюкая.
- Так, сейчас сядем в мою машину и поедем в отделение, - наконец получив нужный адрес заявила Катя. - Кстати, тебя там спросят, куда тебя завезли эти сволочи. Ты сможешь назвать место?
- Я не вспомню… - растерянно пролепетала девочка.
- Доченька, пожалуйста, вспомни. Не может быть, чтобы ты не заметила каких-либо ориентиров! - взмолилась мать.
- Они меня завезли в какой-то лес.
- Долго ехали? - деловито спросила Катя.
- Я не знаю…Мне показалось - долго.
- Но ты что-то видела в окно?
- Тот, что рядом со мной сидел, нагнул мне голову. Я ничего не видела. А когда мы приехали, они выключили большие фары и вытащили меня из машины. Я даже лиц их не помню! - в отчаянье воскликнула Лена.
- Значит, так. Сейчас напишем заявление. Прямо дома, здесь удобнее обдумать, никто нас дергать не будет. А потом нужно отвезти тебя на экспертизу, - твердо сказала Катя. - И только после этого в отделение милиции.
Девочка расплакалась и повернулась к маме:
- Я не хочу ни на какую экспертизу. Они же меня расспрашивать будут! Мне стыдно! Я боюсь!
- Биологическая экспертиза просто необходима. Когда их найдут, сперма будет главной уликой, - пояснила Катя.
При этих словах лицо Лены покрылось пунцовыми пятнами, и она отвернулась от матери.
- Бедняжечка моя! - обняла Любаша свою дочь, и слезы опять полились из ее глаз.
- Девочки, что бы вы ни думали по поводу экспертизы, но ведь найти этих подонков нужно! Леночка, я обещаю: эксперт не будет задавать тебе никаких вопросов. Он просто сделает свое дело, и все.
- Откуда ты все это знаешь? - Любаша подняла глаза на подругу.
- Так у меня же друзья - сыщики. Я тебе рассказывала: Турецкий, бывший следователь, его жена - психолог- криминалист. От них и нахваталась. Так что давай решать, куда ехать. В нашу клинику?
- Боже упаси! - вскрикнула в ужасе Любаша и прижала руки к груди. - Чтобы завтра все сотрудники знали? Чтобы нам косточки перемывали и говорили, что я воспитала…
Лена разрыдалась, потому что поняла, что хотела сказать мама.
- Любаша, стоп! - прервала ее Катя и сердито посмотрела на нее. - Ты что, совсем обалдела? Не понимаешь, что несешь! Но насчет нашего коллектива ты права. Начнутся пересуды, ну их всех на фиг. Едем в травмпункт. Там нас никто не знает.
- И я что, в таком виде поеду? - в отчаянье спросила Лена.
Катя окинула ее быстрым взглядом.
- Пожалуй, действительно нужно переодеться. Я тебе что-нибудь подберу. Но свою одежду в пакет сложи. И не стирать! А лучше отдай мне.
- Это еще зачем? - Лена наконец стала адекватно реагировать на распоряжения Кати и не встречать каждую ее реплику слезами.
- На ней могут оказаться следы этих сволочей. Микроволокна их одежды, биологические следы.
Любаша, невзирая на потрясение, взглянула на Катю с уважением. А подруга уже рылась в шкафу, пытаясь найти что-нибудь подходящее для девочки. Катя с огорчением отметила, что от ее былой стройности не осталось и следа. Что бы она ни предложила Лене, на девочке все висело, как на вешалке. Наконец выбрали свитерок, который когда-то после стирки в горячей воде сел размера на четыре, и брюки - Катя не носила их уже лет пять, надеясь все эти годы вернуться к прежнему размеру. Но даже брюки пришлось подвязать пояском от платья, иначе они сваливались с тоненькой фигурки девочки.
В травмпункте Лена с облегчением отметила, что коридоры пусты, а в регистратуре сидит молодая женщина с добрым уставшим лицом. Катя объяснила ситуацию и регистратор быстро заполнила на нее карту и повела девочку за собой.
- Не волнуйся, у нас сегодня замечательный врач-гинеколог.
- Дядька? - испуганно вскрикнула девочка.
- Вовсе нет. Хорошая добрая тетенька.
Лена оглянулась на маму и Катю, те подбадривающе закивали, и девочка послушно пошла за регистратором в соседний кабнет.
- А теперь в милицию, - распорядилась Катя, когда они получили на руки исписанное летящим почерком доктора заключение. Лена судорожно вздохнула, и они все вышли в ночь.
В отделении милиции дежурный выслушал сбивчивый рассказ Кати и недоверчиво склонил голову набок. Его реакция была неожиданной.
- Так уж и менты… - насмешливо бросил он. - Может, ваша красотка с друзьями гуляла? Нарвалась, а теперь боится признаться. Вот и сочиняет, нашу доблестную милицию очерняет. Это ж надо такое придумать!
- Да вы что? - возмутилась Катя. - Кому такое в голову придет? Тем более ребенку! Девочка от подружки возвращалась. Слушать надо внимательно.
- А вы, женщина, тут не командуйте. Пусть она сама скажет, куда ее отвезли. Мы сейчас наряд пошлем и проверим, правду она говорит или нет.
- Так она не видела, куда ее завезли. В какой-то лес. Мент… То есть милиционер ее голову наклонил, чтобы она не видела. Не понятно, что ли?
- Еще скажите, что ей глаза завязали. И где вы тут леса видели?
- Ну в парк какой-то безлюдный, она же не видела.
- А от подруги ли она возвращалась? - недобро прищурился дежурный. - Вы проверяли?
- Значит, так. Мы написали заявление, а дальше пускай ваши следователи выполняют свою работу. Если бы я знала, где искать этих подонков - из вашего они отделения или нет, я бы им знаете что сделала? Очень грамотную операцию. Отсекла кое-что лишнее, но так, чтобы они кровью не истекли, а память на всю жизнь осталась об отсутствующем органе.
- Вы что, ошалели, женщина? - возмутился дежурный. Уж очень красочно Катя описала экзекуцию, которую, он не сомневался, проделала бы с большой радостью. - Вы что, мясник?
- Нет, я доктор. И уж что-что, а такую простенькую операцию провела бы в пять минут. Без наркоза…
- Давайте свое заявление. Но уверяю вас - бесполезно. Врет ваша дочка. Никаких ментов не было, - твердо сказал он. - Ну народ обнаглел! Чуть где что случилось, милицию винить!
- Дочка не моя. Но я сделаю все, чтобы ваши защитники порядка понесли наказание.
- С чего вы взяли, что наши? - опять возмутился дежурный. - Может, действительно проезжали мимо нее какие-то. А может, и вообще не менты. Охранники. У них тоже форма - голубые рубашки.
- Машина была милицейская, - вмешалась Лена, которая стояла рядом и растерянно слушала разговор. Она не могла поверить в то, что дежурный сомневается, правду ли она говорит. Любаша молча погладила дочку по голове, словно поддерживая ее.
Катя положила заявление перед дежурным и припечатала его ладонью.
- Регистрируйте. А то сейчас такой скандал подниму - мало не покажется.
- Вы, женщина, забыли, где находитесь, - смерил ее злобным взглядом мент, но заявление принял и уселся регистрировать, время от времени отрываясь и рявкая что-то в рацию. Там трещало, возникали оживленные голоса, словно шла перекличка по всему району.
Громко топая и переговариваясь, ввалились трое милиционеров и зашли к дежурному.
- Ну что? - оторвался тот от бумаг.
- Ушли… - с досадой ответил мордастый загорелый лейтенант. - Пока мы прибыли на место, их и след простыл.
- А свидетели остались?
- Да, две женщины. Та, которая звонила, и еще одна. Но ничего толком не сказали. Говорят - видели только, как девчонку в машину затолкали и машина рванула с места. А номер не заметили. За ней сразу следом вторая тронулась.
- Так они что, не догадались хотя бы номер второй машины посмотреть? Может, водитель что-то прояснил бы. Он же наверняка тоже видел, как девчонку заталкивали.
- Думаю, вторая для прикрытия была. Женщина пыталась номер разглядеть, но он в грязи был. Словно специально замазали.
Мент окинул равнодушным взглядом Катю, Пену и Любашу, задержался на лице девушки и, похоже, что-то понял.
- Пострадавшая? - спросил у дежурного, кивнув в сторону девушки.
- Да вот говорит, менты ее изнасиловали, - ворчливо ответил тот.
- Да? - Уже все трое с интересом уставились на Лену. Та отскочила от окошка и закрыла лицо руками.
- Так вы будете регистрировать заявление? Или пригласите сюда всех на погляденье? - скандальным голосом спросила Катя.
- Вот уж неуемная, - недовольно склонился над журналом дежурный.
- Вам, мамаша, еще повезло, что ваша дочка домой вернулась. А полчаса назад девушку в машину затолкали и увезли в неизвестном направлении, - назидательно провозгласил толстомордый.
- Нас это нисколько не утешает, - огрызнулась Катя.
- Посидите, сейчас вас пригласят к следователю. Там все расскажете. - Дежурный опять поднял голову.
- Тетя Катя, я боюсь…Мне стыдно! - тихо заплакала Лена, и Любаша обняла ее, прижав к себе.
- Леночка, соберись и сосредоточься. Ты хочешь, чтобы эти подонки ответили за все? Или смиришься с тем, что они с тобой сделали? Разве можно оставлять безнаказанным зло? Я пойду с тобой, так что не бойся. Мы с мамой будем рядом.
Катя уже завелась из-за явного недоверия к словам девочки дежурного, из-за идиотского утешения лейтенанта, поэтому, когда их пригласили в кабинет следователя, она зашла с решительным и даже воинственным видом. Лена, наоборот, совсем сникла, глаз на следователя не поднимала и на все вопросы отвечала так путано и сбивчиво, что Катя поняла - без психолога не обойтись.
- Вы сами видите, - развел руками следователь, крепкий мужчина с жестким взглядом, словно он допрашивал не девочку, а не однажды судимого бандита, - информация настолько скудна и противоречива, что не за что зацепиться. У меня вообще возникло сомнение в искренности слов…э-э-э… - он взглянул в заявление, - Елены Савельевой.
Лена при этих словах непонимающе уставилась на следователя, а Катя возмущенно воскликнула:
- Вы хотите сказать, что она говорит неправду?
- Ну, сами подумайте, гражданка, можно ли верить ее словам? Милиционеры ни с того ни с сего подозревают девушку в том, что она занимается проституцией, хватают ее и сажают в машину. К тому же один из них пригибает ее голову к сиденью, чтобы она не видела, куда ее везут. Это уже вообще ни в какие ворота. Прямо какой-то боевик. Лиц она не запомнила, куда отвезли - не знает. Кстати, никаких лесов поблизости нет. Это вам известно?
- А если ее отвезли в малолюдный парк? Ночью даже в центральных парках всегда можно найти укромное место. Особенно если хорошо знать район.
- На что вы намекаете? - вскинулся следователь.
- На то, что патрулирующие район милиционеры хорошо знают все закоулки. А девочку увезли именно в вашем районе. По-моему, задачка для школьника: сколько скверов и парков находится в районе улицы и кто из вашего отделения милиции в данное время патрулирует улицы района?
- Позвольте мне задавать вопросы! - резко оборвал ее следователь. - А вы занимайтесь своими делами. Кстати, почему вы все время встреваете? У потерпевшей что, языка нет? Или ее мать тоже не в состоянии говорить?
- Я займусь своим делом, - пообещала Катя. - Прямо сейчас. Кстати, я врач. И доложу вам как специалист, что они обе находятся в состоянии шока. И вообще, я рекомендовала бы для опроса потерпевшей несовершеннолетней девочки пригласить женщину-следователя. Потому что она вас стесняется. К тому же пережила такое потрясение. И говорить не в состоянии.
- Повторяю, позвольте мне решать, что я должен делать! - разозлился следователь. И вообще, покиньте кабинет. Посторонние не имеют права присутствовать на допросе.
- А уж это дудки! - Катя уселась поудобнее и с вызовом посмотрела на следователя. - Я не посторонний человек. Я крестная мать Лены. Это все равно что вторая мать. Чтоб вы знали.
- Хорошо, оставайтесь, - сухо ответил следователь. - Значит, так. Заявление у нас есть. Показания потерпевшей у меня запротоколированы. Пусть подпишет и идет домой. В это время дети должны уже находиться в постелях.
- А когда вы собираетесь предпринять следственные действия? - осведомилась деловито Катя.
- Завтра утром. Мы вам сообщим, если будут какие-нибудь новости. Что-то вы подозрительно осведомлены в работе следственных органов, - буркнул он на прощание.
Уже в машине, потрясенная последними событиями, Любаша поблагодарила Катю.
- Спасибо тебе, что ты сумела нас защитить. Почему они прежде всего думают о всяких гадостях? Ну, что Леночка врет и прочие мерзости. Даже язык не поворачивается повторить.
- Потому что так думать им легче всего. Но я этого не оставлю, вы, девочки, не волнуйтесь. Эти менты сто процентов никаких розыскных действий предпринимать не будут.
- А что же делать? - растерянно проговорила Любаша.
- Завтра же позвоню Турецкому. Все расскажу ему. С женой его поговорю, Ириной. Даром, что ли, она психолог-криминалист? Кстати, классный психолог. Она точно поможет Леночке.
Девочка сидела на заднем сиденье и немигающим взглядом смотрела в темное окно.
- Леночка, ты как? - спросила ее мама и взяла за руку.
- Плохо… - прошелестела та.
- Сейчас домой приедем, я тебе теплую ванну приготовлю. Хочешь пену с розовым ароматом?
- Хочу, - равнодушно ответила Лена. - Ма, а ты мне веришь? Что я у Ани Яценко была?
- Ну конечно же верю, девочка моя! - заверила Любаша и принялась осыпать ее лицо поцелуями. - Все у тебя будет хорошо. Ты это забудешь, как страшный сон. Помнишь, тебе в детстве снились страшные сны? Ты же их все забыла, не вспоминаешь. Так и сейчас будет. Только нужно, чтобы время прошло. Хочешь, мы с тобой поедем завтра на дачу? Я попрошу отпуск на неделю, а потом с бабушкой останешься, она обрадуется.
- Сначала с Турецким поговорить надо, - напомнила Катя.
Она подвезла Любашу с Леной к их дому, и когда вернулась к себе, уже шел четвертый час утра. Спать оставалось три часа, а потом подъем и на работу. Катя надеялась уснуть сразу, потому что просто валилась с ног от усталости и переживаний. Но, как назло, сон не шел, из головы не выходила Леночка. И очень хотелось раздобыть автомат, найти насильников и перестрелять их к чертовой матери. Но перед этим оскопить и насладиться их муками.
Кате показалось, что она почти не спала, а уже затрезвонил будильник. Мрачная и преисполненная чувством мести, Катя поехала на работу и там улучила момент, чтобы позвонить Турецкому. Договорились, что вечером все встретятся дома у Кати. В неформальной обстановке, чтобы не травмировать психику девочки. Ей и так досталось. Бедняжка, бедняжка, такое потрясение испытать! Совсем еще ребенок. По силам ли ей будет перенести вчерашний кошмар и не утратить веру в то, что в жизни будет еще много хорошего и она встретит свою любовь?
3
Когда утром зазвонил телефон и Турецкий поднял трубку, Ирина принимала душ и начала разговора не слышала. Вытирая влажные волосы полотенцем, она зашла в комнату и по репликам мужа поняла, что он разговаривает с Катей. Ирина надеялась, что муж передаст ей трубку, но он почему-то напрочь забыл, что Катя именно ее подруга. Наконец Турецкий положил трубку на рычаг, и жена в недоумении спросила:
- Я поняла, что с Катиной крестницей стряслась беда. Почему ты мне не дал поговорить с моей подругой?
- Она звонила с работы, не могла долго говорить. Так что только обрисовала мне ситуацию и попросила помощи. Но ты ведь и так все поняла, по моим ответам. В общем, сегодня мы едем к ней. Думаю, тебе нужно подключиться. Лену изнасиловали вчера ночью и Катя возила ее в отделение милиции. Но к ним отнеслись без должного внимания. Катя сказала, что следователь заподозрил девочку во лжи. А та теперь чувствует себя виноватой и все время плачет.
- А на каких основаниях он решил, что она лжет? - возмутилась Ирина.
- Потому что она сказала, что ее изнасиловали два мента.
- Да ты что? - изумленно вытаращилась на мужа Ирина.
- Вот и я в полном недоумении. Во всяком случае сегодня все выяснится.
- Шурик, прежде чем ты начнешь задавать вопросы девочке, давай я с ней поговорю.
- Как раз об этом я и хотел тебя попросить. Может, как с женщиной, ей будет легче обсудить с тобой наиболее интимные подробности. Ты умеешь расположить к себе, доброжелательна. Она должна почувствовать, что ты сопереживаешь, жалеешь ее.
- Шурик, я психолог, - мягко перебила Ирина мужа. - Я знаю, как нужно разговаривать с девочкой, перенесшей насилие. Я умею не только составлять психологический портрет преступника.
- Извини, Иришка, но когда я приступаю к следствию, становлюсь до отвращения занудливым.
- Я помню это. - Ирина ласково коснулась его щеки. - Просто не забывай, что я твоя боевая подруга.
Когда Турецкие приехали к Кате, Лена с мамой сидели на кухне и пили чай, а сама хозяйка, накрывая на стол все подряд, что находила в кухонном шкафчике, оживленно рассказывала о беспризорном мальчишке, который живет в больничном отделении уже две недели.
- И представьте, девочки, мы до сих пор не знаем ни его имени, ни фамилии. Не признается. О родителях говорит, что не видел их уже полгода. Правда, со временами года у него в голове полная путаница. То рассказывал, как в зимнюю стужу бежал из дома в одних трениках и футболке, а отец гнался за ним со здоровенным ножом. На следующий день в красках описывал, как бросился с обрыва в бурную речку, потому что мать хотела забить его поленом. В общем, назвали мы его Володей, а фамилию дали Гонцов. В двух смыслах - что бегает от родителей, как гонец, и "гонит" пургу. Так сейчас выражаются мальчишки, да, Леночка? - наклонилась она над девочкой.
- Наверное, - вяло ответила Лена и смущенно взглянула на незнакомую пару.
- А это мои лучшие друзья, - весело представила Турецких Катя. - Они мне столько раз помогали, даже не знаю, что бы я делала без них.
Девочка опустила голову и стала теребить бахрому скатерти, то заплетая из нее косички, то вновь расплетая.
Турецкий и Ирина переглянулись. Что-то они не припоминали, чтобы чем-то уж так сильно помогали Кате. Наверное, для красного словца сказала, чтобы вызвать у девочки доверие.
- А это моя сослуживица, Люба Савельева, и моя крестница Леночка, - таким же жизнерадостным голосом познакомила своих гостей Катя.
- Вот и славно, - Турецкий улыбнулся своей фирменной улыбкой. - Давно я не сидел в таком цветнике. А какой пир затеяла наша хозяюшка в честь гостей!
Катя подозрительно взглянула на Турецкого - нс смеется ли он. Потому что, невзирая на ее старания, стол выглядел довольно скромненько: сушки, сухари, чипсы, подсохшие лимонные дольки, разве это повод для того, чтобы радоваться изобилию? По что она могла успеть приготовить, если сразу после смены понеслась со всех ног домой!
- А у меня еще есть коробка конфет! - вспомнила Катя и убежала в комнату.