- Ой, заберите у меня эти чертовы деньги! - Перепуганный сторож сразу стал совать пятисот-рублевку Демидову. - Бес попутал!
- Не мои деньги, не мне и брать, - строго заявил сыщик и оставил свой телефон на тот случай, если Саталов "проспится". Хотя сам он в это мало верил. На место пригласили эксперта, и тот самым тщательным образом изучил салон и багажник машины. Снял множество очень удачных отпечатков пальцев, опустошил пепельницу и поместил окурки в пластиковый пакет, а на изголовьях и сиденьях кресел собрал немалое количество волосков различного цвета и длины.
Когда Голованов и Турецкий подъехали к гаражному кооперативу, сторож с унылым видом выглянул в окно и подумал, что придется объясняться еще и с этими посетителями. Потому что их уверенный и деловой вид говорил о том, что они заявились из-за этой распроклятой машины. Он приготовился к тому, что его сейчас начнут отчитывать и порицать. Но сыщики сразу направились к "ауди" и еще минут двадцать осматривали ее, о чем-то переговариваясь. Сторож успел доварить геркулесовую кашу и выключил электрическую плитку. Из-за волнения у него пропал аппетит, и он с тоской наблюдал, как струйка пара поднимается из-под приоткрытой крышки вверх и тает под потолком. Наконец незваные гости поднялись по скрипучим ступенькам и зашли в комнатенку.
- Так сколько дней стоит эта приблуда на приколе? - спросил одни из них.
- Да уже три дня.
- А когда ее собирались забрать?
- Сказали, как проспятся.
- А вас не удивило, что они так долго не забирают машину?
- Удивило, потому что было сказано "пустите машину переночевать". А потом уже про проспаться.
- Ну и вы им звонили? Или они сами объявлялись?
- He-а, сгинули, паразиты. Я-то рассчитывал на одну ночь. Мало ли, проверка какая? У нас ведь почти режимный объект: каждый хозяин отмечается и при въезде, и при выезде. Вон, и тетрадь учета есть, у меня все аккуратно, как в аптеке.
- Ну а с этой как произошло? Впустили посторонних, в тетради, естественно не отметили, поскольку "ауди" у вас не приписана?
- Да говорю, бес попутал, - буркнул сторож. - Они мне как дали пятьсот рублей, я и обрадовался. Шутка ли - за одну ночь стоянки такие деньги. Сказал, чтобы загнали под навес, где масло меняют. Чтобы в глаза не бросалась.
- Ладно, дедуля, - сказал второй, вроде бы подобрее. - Теперь вам такое боевое и очень ответственное задание. Как только они объявятся, сразу нам позвоните. Кстати, а они как-то объясняли, зачем снимают номера?
- Сказали: "Извини, дедок, это чтобы у тебя не было искушения покататься". Чудные какие, я и водить-то не умею. Да если бы и умел, чужое не трогаю. Тем более, ихнее.
- Почему "тем более"?
- Они мне не очень понравились, - уклончиво ответил сторож. - По виду опасные.
- Так вы из-за денег их пустили или потому, что испугались?
- Сначала испугался, - признался сторож. - У меня же оружия нет, а мало ли что им в голову пришло бы, если бы я отказал? А потом подумал: раз приходится впускать их машину, так не задаром же. Они себе еще заработают. А мне, старику, эти деньги не лишние. Шапку куплю себе зимнюю.
Тот, что подобрее, оставил свой телефон и заботливо предупредил:
- Спрячьте, чтобы не на глазах был. И не говорите им о нашем приезде. Но звоните сразу.
Сторож проводил всех к выходу и закрыл за ними ворота. Если бы знал, что столько канители будет с этой иномаркой, не стал бы и связываться. Сказал бы, что утром проверка или еще что-нибудь. Вот старый дурак, поругал он себя. Хотя пятьсот рублей все-таки большие деньги. Хорошо, что эти трое не конфисковали. И, похоже, начальству сообщать не собираются. Так что, может, все и обойдется.
Когда Турецкий зашел в криминалистическую лабораторию к Рафику Гольбергу, тот, не поворачивая головы и не отрываясь от окуляра микроскопа, спросил:
- Кто ко мне и по какому вопросу?
- Турецкий, за результатами экспертизы, - немногословно ответил Александр Борисович.
- Присаживайтесь, я сейчас. - Рафик словно не мог оторваться от того мира, который открывался ему под линзами микроскопа.
Турецкий сел на стул и, положив ногу на ногу, скрестил руки на груди. Интересно, что сейчас с таким вниманием рассматривает Рафик?
- А теперь прошу сюда, хочу вам кое-что показать. - Рафик приподнял голову и подвинулся, освобождая место для сыщика.
Теперь Турецкий смотрел черед линзу на то, чем так увлечен был эксперт.
- Это волос, который нашли на спинке сиденья в "ауди", - прокомментировал Гольберг.
- Судя по длине, принадлежит женщине, - откликнулся Турецкий.
- Ну, вообще-то, длина волоса не указывает на пол. У меня, как видите, тоже длинные, - усмехнулся Рафик. - Но в этом случае, думаю, действительно принадлежит женщине, поскольку шестьдесят сантиметров для мужчины - это уж слишком. На коврике обнаружен такой же волос.
- А что это за прозрачная ткань у корня волоса?
- Клетка эпителия. Она говорит о том, что волос находился в активном росте. То есть, клетка эпителия может дать нам ДНК хозяйки.
- Отлично, - не сдержал радости Турецкий. - Значит, получив ДНК родителей, мы можем сопоставить с ДНК этого волоса и определить, действительно ли в этой машине находилась девушка, которую мы разыскиваем?
Гольберг довольно улыбнулся.
- Я рад, что не зря просиживаю штаны над этим прибором, - и нежно погладил ладонью микроскоп.
- А еще чем можете меня порадовать?
По каким-то неуловимым признакам Турецкий понял, что у Гольберга есть еще новости.
- Не знаю, порадует ли вас моя информация, но экспертиза волокон обивки "ауди" показала, что она не идентична волокнам обивки той машины, в которой перевозили девушек, найденных на Киевском шоссе.
- Да? Значит, фигурируют две машины. И пока мы не знаем, одна или две банды занимаются похищением и изнасилованием девушек. Но во всяком случае мы можем провести экспертизу на идентичность ДНК Зотовых и найденного волоса в "ауди".
Турецкий зашел к трасологу и получил результат экспертизы протекторов шин "ауди". Они тоже не совпадали с машиной, отметившейся на Киевском шоссе…
В агентстве "Глория" наспех отмечался день рождения Агеева. Турецкий успел как раз вовремя: еще бы немного - и главный обжора Демидов смел бы без остатка небогатое угощение именинника.
- А в этот раз ты нас не слишком балуешь, - деловито отметил Демидов и потянулся за очередным пирожком с капустой. - И пирожки у тебя какие-то не домашние. Покупные, что ли?
- Какой ты неблагодарный, Володька, - упрекнул его Агеев. - Чем богаты, тем и рады, как говорят добрые и щедрые люди. А обжоры закидывают в ненасытную утробу все подряд, да еще и жалуются, что мало. Если бы ты интересовался личной жизнью коллег, то знал бы - в данное время я холостяк. Жена отправилась к родителям в Саратов. Я мог бы вообще забыть про свой день рождения, но в отличие от других помню, что меня ждут голодные гости. Посему купил два десятка пирожков и прочий холостяцкий закусон. Чем тебе колбаска не по сердцу? А сыр? А полезные овощи и фрукты? - Агеев стал перечислять угощение, которое исчезало прямо на глазах.
- Да уж, некоторых надо вовремя остановить, - вставил свое слово Турецкий и выхватил прямо из-под носа Володи пирожок. Тот только крякнул от досады, но ответных аргументов не нашел и с неунывающим видом воззрился на пришедшего.
- Ну как там эксперты? Чего хорошего рассказали?
Остальные, скромно откушав, разлили остатки водки по рюмочкам и выпили за здоровье Агеева, пожелав ему творческих успехов и счастья в личной жизни.
Турецкий дожевал стебелек петрушки и принялся выкладывать полученную у Гольберга информацию.
- Какие будут соображения? - спросил Голованов, окинув орлиным взглядом свою команду.
- Первым делом надо обратиться к родителям Зотовой на предмет определения их ДНК. Если произойдет совпадение, значит, в машине была их дочь, и это уже прорыв.
- А что в базе данных на пальчики хозяина "ауди"?
- Обещали к завтрашнему дню сообщить.
- Видали, как люди работают? - кивнул на товарища Голованов.
- Не понял, - обиженно отреагировал Плетнев. - А кто сегодня предоставил экспертизу биологов? У нас теперь есть данные на человека, который покушался на Морозову.
- А, это следы крови на той стеклянной "кастрюле"? - улыбнулся Турецкий. История про вазу, которая в руках добытчивой дворничихи превратилась в "кастрюлю", вызвала улыбку у всех. - И что там биологи обнаружили?
- Следы крови по антигенным характеристикам совпадают со следами спермы, обнаруженными у жертв с Киевского шоссе! - победно провозгласил Плетнев.
- Тогда нужно немедленно связаться с Зотовыми. Давайте, ребята, общайтесь и объясняйте им ситуацию.
Филипп взглянул на часы и радостно отметил, что до встречи с Людмилой Морозовой осталось четыре часа. Время не стоит на месте, как казалось еще с утра.
- А как там наша ответственная гражданка? Как там общественный санитар Морозова? - поддел его Голованов, словно догадываясь, почему на лице Антона промелькнула неясная улыбка.
- А что Морозова? - подчеркнуто равнодушно пожал тот плечами. - Вчера взяла выходной. Но сегодня на работу выходит. Так что я, с вашего позволения осуществляю наружное наблюдение. Эдак часиков в одиннадцать вечера. Чтобы не сбить преступника с толку. Нехай приходит, я с ним разберусь.
- Я с тобой! - вдруг встрепенулся сытый и довольный Демидов.
- А ты зачем?
- Затем, что надо! - коротко ответил Володя. - И заметив недовольное выражение на лице друга, пояснил: - Для страховки. Неизвестно, придет долбанутый один или с подельником.
- А может он и вовсе не придет? Он же долбанутый. Ему наверняка постельный режим нужен.
- А неизвестно. Может, не такой уж он и тяжелораненый. А вот прихватить подельника может, с той же целью, с какой я вызываюсь добровольно подстраховать тебя.
- Да что ты мне все про подельника? - раздраженно спросил Плетнев. Ему вовсе не хотелось, чтобы друг ломал ему кайф - самому задержать преступника и выглядеть в глазах храброй женщины Людмилы героем.
- На Киевском шоссе насильников было двое? Двое. Один из них напал на Морозову, и его ДНК совпадает с экспертизой по убийству девушек. Так что логично будет, если они решили довести дело до конца тоже вдвоем.
- Резонно, - сделал заключение Голованов. - Пойдете вдвоем. Думаю, часиков в десять уже надо разведать обстановку и найти удобное место для наружки.
Плетнев позвонил Морозовой и сообщил, что нынче ее личную безопасность он будет осуществлять с коллегой. Так что пускай она не тревожится и приступает к своим служебным обязанностям, как обычно.
- А я и не тревожусь, - спокойно ответила Людмила. - И не в таких переделках бывала. Но ваша подстраховка лишней не будет.
Плетнева огорчила ее невозмутимость. Хоть бы граммулю радости услышать в этом голосе, при первых же звуках которого Антон начинал волноваться, как школьник. Это его и удивляло, и радовало. Все-таки Людмила не так уж и молода, почти его ровесница. После непродолжительного и бурного романа с молоденькой девицей из Новороссийска, который случился год назад, можно было ожидать, что и следующая нечаянная любовь будет юной и прекрасной. Но работа так затягивала и изматывала, что ни на каких девиц глаз не ложился. Вообще, не до женщин было, тем более что сын Васька рос и наглел, превращаясь в противного подростка, и отец-одиночка все чаще сталкивался с трудностями воспитания. Если бы не Ирина Турецкая, которая не оставляла своим вниманием психолога-профессионала любимца Васеньку, Антон точно прибегал бы к старому испытанному способу - порке. Отец его самого порол когда-то, и спустя годы Антон понял - а ведь было за что. Неизвестно, что из него выросло бы, если бы не строгость отца.
В Людмиле он сразу почувствовал родственную душу, хотя и поговорить толком им ни разу не удалось. Все в спешке или по делу. Но одно то, что она прошла Афганистан, вызывало в нем глубокое уважение. А ее самостоятельность и независимость особенно подкупали. В ней не было кокетства и желания понравиться, она вела себя так естественно, что Антон поневоле подпал под ее очарование. Думая о ней, хотелось повторять: такая ладненькая, собранная, вот просто смотрел бы на нее и любовался.
У Демидова зазвонил мобильный, и он, чертыхаясь, стал охлопывать свои карманы. Наконец выудил телефон и приложил к уху.
Какое-то время он слушал и наконец широко улыбнулся.
- Так она сейчас у вас? Молодцы, еду. Девчонок тоже задержите. Уже? Правильно. Ждите, едем.
- Ну что, мужики, не зря я к братьям-украинцам мотался. Только что на Киевском вокзале задержали Лидию Владимировну Олеськив. Новую партию девушек встречала. Железнодорожная милиция ее по фотографии определила. Так она еще и кочевряжилась, утверждала, что это не она. А как паспорт потребовали предъявить, тут уж ей и деваться некуда. Главная удача в том, что они ее не сразу взяли, а пасли до ее машины и видели, как она паспорта и мобильные у девушек собрала. Все, не отвертится Олеськив.
Голованов поспешил распорядиться.
- Александр Борисович, звони Щеткину, что одна из сестер сейчас в линейном отделении милиции. Пускай ее забирают прямиком к следователю, а с девушками нужно провести профилактическую беседу, чтобы знали, какой участи избежали и по гроб жизни были нам благодарны.
- А беседу кто будет проводить? Неужто тоже я?
Голованов задумался.
- Нет, ты не годишься. Глядя на тебя, они возмечтают попасть к тебе в сексуальное рабство.
- Не льсти мне, Сева, - скромно потупился Турецкий.
- А мы сейчас нашего психолога попросим, - ехидно продолжил свою мысль Голованов. - У нее это получится эмоционально, и главное, убедительно. Вызывай Ирину Генриховну на работу.
- Так мы с Плетневым едем к ней? - уточнил Демидов.
- Езжайте. Побеседуйте с Олеськив. Может, она с перепугу даст информацию о своей сестре.
Плетнев мельком взглянул на часы. До десяти оставалось еще три часа. Времени достаточно, чтобы вовремя вернуться к объекту наблюдения.
Гражданка Олеськив Лидия Владимировна вовсе не выглядела напуганной. Она держалась уверенно и даже вызывающе. На вопрос, почему поначалу отрицала, что она Олеськив, спокойно ответила, что наслышана о криминогенной обстановке в Москве, потому и решила не откровенничать с первыми встречными в милицейской форме. А вдруг они вообще переодетые бандиты? На Киевском вокзале бедных украинцев, которые возвращаются с заработков, трясут все, кому не лень, - и московские бандиты, и милиция, и свои родные земляки. А что творится на границе, словами не расскажешь. Это надо сидеть, слушать и ужасаться.
- И давно вы пересекали границу? - задал невинный вопрос Демидов.
- Не помню, - пожала плечами Олеськив. - Мне люди рассказывали.
- А с сестрой давно виделись? - наседал Демидов.
- А с чего вы решили, что у меня есть сестра? - Удивленно взглянула на прилипчивого мента гражданка Олеськив.
По-русски она говорила грамотно, напрактиковалась, но легкий акцент наблюдался.
- А разве Стефания Владимировна Данилко не ваша сестра? - тоже сделал удивленное лицо Демидов.
- Конечно нет, у нас и фамилия разные, - улыбнулась Олеськив. - Отчества совпадают, но мало ли совпадений на свете.
- Да, совпадений действительно немало. Например, Данилко отправляет девушек из Украины на заработки в Москву, и - надо же как получается! - именно вы их встречаете. А потом куда-то отвозите. Не хотите ли нам об этом рассказать?
- Никого я не встречаю. Это первый раз меня земляки попросили, чтобы помогла девочкам найти работу. Ведь страшно им, впервые в большом городе. А тут я, знакомая их родителей.
- И как же зовут родителей этих девушек? - спросил Плетнев, зная, что паспорта у Олеськив изъяли. Как же она станет выкручиваться теперь?
- Не помню, у меня знакомых много. Мне просто позвонили и попросилл встретить девочек из четвертого вагона.
- Звонила Данилко?
- Не знаю я никакой Данилко, я вам уже говорила! - нахмурилась Олеськив.
В комнату линейной милиции заглянул Щеткин.
- Привет всем! - Он поздоровался за руку с Демидовым, Плетневым и еще двумя милиционерами. - Ну что, забираем дамочку?
- Куда это вы меня забираете? - злобно спросила она. Олеськив казалось, что настырному менту ни разу не удалось ее подловить, на все вопросы она отвечала убедительно, а тут на тебе - приезжает какой-то невзрачный тип, а вместе с ним еще двое в форме и собираются ее куда-то отвозить.
- Вам любопытно? - спросил Щеткин, вперив в нее свои черные глаза. - Сейчас в орган дознания, выражаясь юридическим языком. Дальнейшие действия наши такие: обыщем вас, составим протокол задержания и объясним ваши права, предусмотренные Уголовным кодексом. После чего сообщим прокурору о вашем задержании. В общих чертах это все. Уточняю, на ближайшие сорок восемь часов. А если конкретно, вам, гражданка Олеськив, грозит срок по статье сто двадцать шестой - похищение человека, сто двадцать седьмая - незаконное лишение свободы, сто двадцать седьмая прим - торговля людьми. Есть Доказательства того, что ваши деяния повлекли за собой смерть потерпевших. В общем, от десяти до пятнадцати лет. И это в лучшем случае.
- Да вы что мне шьете? - закричала Олеськив, и ее лицо мгновенно покрылось бордовыми пятнами. - Ничего из этого я не совершала! У вас нет доказательств.
- Есть, - невозмутимо ответил Щеткин. - И мы вам предоставим. А пока я вам предлагаю воспользоваться своим правом и сообщить родственникам о вашем задержании. Так что у вас есть счастливая возможность поговорить с сестрой Стефанией Владимировной Данилко.
- Нет у меня никакой сестры! - истерично выкрикнула Олеськив.
- О-о, как же некрасиво отрекаться от родных, - поморщился Шеткин. - В данный момент она пересекла границу и с сопровождающими ее лицами приближается к Москве.
Олеськив недоверчиво посмотрела на Щеткина и промолчала.
- Да-да, истинная правда. Украинская милиция вышла на ее след, а ей вдруг вздумалось посетить наш город-герой. А может, это она к вам заторопилась? В общем, без помощи родной милиции ей, конечно, не дали бы пересечь границу России. Она же числится в розыске двух государств. Но в данном случае обе стороны пришли к консенсусу. Знаете, так иногда бывает, когда общий интерес объединяет два государства.
- Никому звонить не буду, - наконец решительно сказала она. - У меня нет никакой сестры.
- Ну нет так нет, - легко согласился Щеткин. - В конце концов, что нам стоит взять кровь на анализ у двух незнакомых между собой женщин и определить их ДНК? На это ваше согласие не понадобится. Поскольку доказательства вашей преступной деятельности у нас есть.