-... Я прекрасно помню того паренька, который продал нам ожерелье: совсем еще ребенок, подросток, в шортиках и сандалиях. У него была круглая, детская мордашка и темные вьющиеся волосы. Милый, ты помнишь, какие у него были странные пальцы на ногах?
- Я не смотрел на его ноги, - пробурчал Бингсли в ответ. - Я был слишком занят, отсчитывая две сотни баксов за это ожерелье. Тогда это были сумасшедшие деньги, знаешь ли.
- Ну, вспомни, я потом не раз тебе об этом рассказывала, - продолжала Алметта. - Тогда я была просто поражена. Вторые пальцы были у него настолько длиннее больших, что казалось, будто их специально вытягивали. Это теперь ты можешь сделать себе операцию, чтобы укоротить пальцы на ногах. Чик, и ты запросто сможешь влезть в эти ужасные дизайнерские лодочки с острыми носами и гигантскими шпильками. Ужасно, правда? Но, если честно, тому парнишке такая операция явно не помешала бы.
Пока мама продолжала щебетать, Уилл мысленно подсчитывал: сейчас этому парнишке уже хорошо за сорок, так что предположим, что на данный момент на нашей планете проживает некто с длинными пальцами ног, тридцать лет назад продавший его родителям украденное королевское ожерелье.
- ...Говорю тебе, сейчас уже не делают таких ожерелий, - продолжала Алметта. - Оно просто бесподобно. Так что там у тебя, дорогой?
- С чего это вдруг ты позвонил нам во Флориду и начал расспрашивать об ожерелье? - подозрительно осведомился отец.
- Ну, как бы вам это сказать... Я тут случайно узнал, что тридцать лет назад это ожерелье было украдено из Музея морских раковин. В конце девятнадцатого века оно принадлежало последней гавайской королеве. Тот паренек в аэропорту продал вам краденое ожерелье.
- Говорила же я тебе, что всегда чувствовала себя королевой, когда надевала его! - восторженно объявила его мать. - Оказывается, оно и в самом деле королевское! Как это прекрасно, что оно появилось в нашей семье! И оно досталось нам честным путем!
- Мам.... У меня больше его нет.
- Что?! - вскричала Алметта. - Что ты с ним сделал? Я дала его тебе, чтобы оно принесло тебе удачу!
Да уж, принесло, ничего не скажешь, подумал Уилл. Он с трудом откашлялся.
- Я одолжил его одной женщине, сотруднице отеля. Она выпускала наш информационный бюллетень. Она хотела сфотографировать его для спецвыпуска, посвященного балу "Стань принцессой", который запланирован на эту субботу. Я дал его ей вечером, перед самым ее уходом. А на следующее утро ее тело обнаружили на берегу, прямо под нашими окнами. Ожерелье было на ее шее. Полиция опознала его как ожерелье королевы Лилиуокалани, похищенное из музея тридцать лет назад.
- О господи! - воскликнула Алметта.
- Я никому не сказал о том, что это наше ожерелье. Не хочу, чтобы они подумали, будто я имею какое-то отношение к смерти этой женщины. Мне также не хотелось бы, чтобы в полиции узнали, что мои родители украли его тридцать лет назад, находясь здесь на каникулах.
- Но мы не крали его! - возразила его мать с неподдельным возмущением. - Тебе ни в коем случае не следовало выпускать его из рук. Это была наша семейная реликвия!
Это тебе не следовало выпускать его из рук, подумал Уилл.
- Я просто хотел сообщить вам о том, что происходит. А заодно выяснить, где вы его купили.
- Интересно, что сейчас поделывает тот мальчик? - задумчиво осведомилась его мать.
- Хороший вопрос. Только он уже не мальчик. Может, в эту самую минуту ему делают операцию по укорочению пальцев. Мне от вас потребуется письменное заявление, в котором будет точно указано, где и когда вы его купили.
- Может, нам стоит приехать к нему, как ты думаешь, Бингсли?
- Мам, это совершенно излишне.
Неожиданно в трубке снова заголосили дети.
- Замечательная мысль, - с энтузиазмом поддержал ее Бингсли. - Все, включаю компьютер. Уверен, мне удастся выкупить пару авиабилетов со скидкой. Сын, ты и глазом не успеешь моргнуть, а мы уже будем с тобой.
- Этот бал - наверняка что-то потрясающее, - восторженно пропела Алметта. - А ты не сможешь достать нам пару билетиков?
Уилл застонал и стукнулся головой о стол. Сегодня прилетает его жена. Они не виделись больше двух недель. Страшно представить, что будет, когда она узнает, что Алметта и Бингсли уже пакуют чемоданы. А главное, по какой причине они прилетают на Гавайи...
За что, Господи, взмолился несчастный Билл. Господи, за что?
21
Когда самолет, на котором летели Ив и Герт, уже приближался к Коне, пассажиры, изогнув шеи, выглядывали в окошечки иллюминаторов, силясь увидеть землю, над которой они пролетали, - точнее, бесконечные акры черной окаменевшей лавы. Создавалось впечатление, будто они летели над поверхностью Луны.
- Прямо не верится, что это Гавайи! - пожаловалась стюардессе какая-то женщина в первом ряду. - Какой же это рай? Похоже на груду обгоревших скал. А где же ананасы и пальмы?
- Скоро вы их увидите, - успокоила ее стюардесса. - Как вам наверняка известно, через пару минут мы приземлимся на острове, на котором находится один из самых крупных действующих вулканов на всем земном шаре. Вот почему земля вокруг кажется такой неприглядной. Но чуть подальше вы увидите и великолепные пляжи, и огромные ранчо, и водопады, и ананасовые плантации. А вы знаете, что Большой остров потихоньку растет?
- Как это? - заинтересовалась женщина.
- Последнее извержение вулкана в восемьдесят третьем году прибавило острову двадцать тысяч акров земли. Часть аэропорта построена на окаменевшей лаве.
- Ужас!
- Обещаю вам, вы будете просто в восторге. Даже не исключаю, что вы захотите остаться здесь навсегда.
Герт повернулась к сестре и улыбнулась:
- Без паршивой овцы в стаде не обойдешься.
- Будто ты этого не знала, - отозвалась сестра. - Как минимум, одной. А у нас в группе их две. Видела, с какими лицами сидели эти несчастные Боб и Бетси за завтраком? Будто аршин проглотили! И они еще что-то там пишут о радостях супружеской жизни! Это все равно как если бы мы с тобой вздумали писать о жизни манекенщиц.
Герт так и покатилась со смеху:
- А эта нахалка Джой просто бесстыдница. Получается, у нас уже три паршивые овцы. Представляешь, у нее хватило наглости спросить у меня, обеспечиваем ли мы группу суточными. Должна сказать спасибо, что вообще сюда попала! В ее-то годы! Ты помнишь, чтобы мы куда-нибудь ездили, когда были в ее возрасте? Мы хоть раз выбирались из Хадвиля?
- Да, как же, помню. Один раз. На ярмарку штата. С ума сойти.
- Но зато теперь мы наверстываем упущенное, сестренка.
- Да, и все благодаря тому, что мы пылинки сдували с нашего старого соседа.
- Какое счастье, что мы оказались его соседями.
- Какое счастье, что его жена умерла.
Самолетик замотало из стороны в сторону, затем он несколько раз подпрыгнул и наконец заскользил по взлетно-посадочной полосе. Аэропорт был совсем небольшой. Пассажиры сошли по трапу прямо на гудрон. Пальмовые листья покачивались на легком морском ветру, багаж досматривался тут же. Туристические гиды встречали прибывающие группы с традиционными гавайскими ожерельями в руках. Ив и Герт, пробравшись через толпу, заторопились к обочине дороги, где их уже поджидал старенький, видавший виды внедорожник.
Карла и Джейсон устремились следом за ними.
- Эй, леди! - закричала Карла, когда Герт уже открывала переднюю дверцу джипа.
С трудом сдерживая раздражение, она обернулась и хмуро взглянула на парочку.
- Да? - процедила она, изо всех сил стараясь держаться в рамках приличия.
- Мы слышали, что вы руководите группой в нашем отеле. Не могли бы вы нам порекомендовать какой-нибудь приличный местный ресторанчик? У нас сегодня особенный день. Мы только что обручились. - Карла с гордостью протянула руку, чтобы продемонстрировать свое обручальное кольцо.
Но Герт едва на него взглянула. Судя по выражению ее лица, она не была особенно потрясена.
- Нам ничего не известно о местных ресторанах, - коротко ответила она. - Мы тут... навещаем друзей.
- А... Ну что ж, тогда ладно, - разочарованно протянула Карла, украдкой взглядывая на парня, который сидел на водительском сиденье джипа. Едва ли он мог сойти за их друга: молодой, потный, в какой-то грязной рабочей робе. Близнецы вскарабкались в джип и умчались, подняв облако пыли.
- Что-то я сомневаюсь, что впереди их ждет ужин с шампанским, - заметила Карла, провожая взглядом стремительно удаляющийся джип.
- Да, не похоже. - Джейсон взял ее за руку. - Ладно, забудь о них. Пойдем-ка лучше узнаем насчет машины.
- Пойдем, - согласилась Карла, про себя удивляясь, куда могли отправиться близнецы. Их поведение показалось ей подозрительным. Почему они не спросили своего друга о ресторане? Ведь не каждый же день люди объявляют о своей помолвке! Они явно что-то задумали, эти милые леди. Иначе с чего бы им так злобно окрыситься на них? Но хуже всего было то, что они даже и не взглянули на кольцо, которое подарил ей Джейсон, ни словом не обмолвились о том, какое оно красивое. А ведь Джейсон и его мама с такой любовью его выбирали! А та старая курица просто наплевала на него! Какая наглость! Карла так и вспыхнула. Она была разобижена не на шутку. А уж если кто ее обидит, то держись. Карла была не из тех, кто остается в долгу. Вот погодите, я еще с вами расквитаюсь. Я вам еще покажу где раки зимуют.
22
Он задумчиво изучал фотографию Доринды Дос, просматривая статью, посвященную ее загадочной гибели. Он до мельчайших подробностей запомнил ту ночь, когда вломился в музей и вынес оттуда все их раковины. Когда копы загнали его в угол, на нем было королевское ожерелье. Он чувствовал: еще чуть-чуть, и ему конец. Но когда ожерелье надела Доринда Дос, ей и правда пришел конец.
Слава богу, в ту ночь, тридцать лет назад, им так и не удалось его поймать. Но они подобрались близко, очень близко. И почему я только не могу удержаться от соблазна, недоумевал он.
Иногда ему очень хотелось уподобиться тем, кто обладал врожденной способностью выносить скуку повседневной жизни. Он искренне завидовал людям, вполне довольным своим заурядным существованием, изо дня в день выполняющим одну и ту же монотонную работу.
- До посинения, - частенько говаривала его бабуля. - Каждый день я мою, чищу, убираю и стряпаю до посинения и все равно не могу понять, почему Бог дал мне всего две руки.
Да, у бабули был тот еще характер, вспоминал он, улыбаясь про себя. Жалко, что они так мало виделись. Его отец был военным, и поэтому родители все время переезжали. Ему было очень трудно завести друзей, потому что они никогда подолгу не задерживались на одном месте. А стоило мальчишкам взглянуть на его ноги, они сразу же начинали над ним издеваться. А он в ответ отчаянно хулиганил, грубил учителям и упорно тренировался, чтобы никто его и пальцем не посмел бы тронуть. Ему было восемь лет, когда он начал таскать у одноклассников коробки с завтраками.
Когда ему было шестнадцать, его родители провели на Гавайях целый год. Вот это был год! Отца поселили в Русском форте, прямо на побережье Вайкики. Его зачислили в местную школу, но большую часть времени он проводил у океана: занимался серфингом или просто болтался по пляжу, обворовывая зазевавшихся туристов.
Как получилось, что ожерелье, сбытое им в аэропорту двум американцам, улетающим на континент, в конечном итоге оказалось здесь, на шее мертвой Доринды Дос? Он просто терялся в догадках.
Мне снова надо его увидеть, подумал он. Теперь, когда оно возвращено в музей, может, и мне стоит вернуться на место преступления. Хорошо, что в те времена еще не было камер видеонаблюдения и компьютерных программ распознавания по лицу. В любом случае, я тогда натянул на голову колготки. Может, теперь у них есть компьютерная программа распознавания колготок? "Разыскивается профсоюзный лейбл", - пропел он себе под нос, перелистывая газету.
Как бы мне хотелось снова подержать его в руках, надеть его на шею. Снова пережить те волнующие моменты, когда я удирал от полиции. Может, мне удастся стянуть его во второй раз. Эта мысль вскружила ему голову. Они устроили такой переполох в преддверии этого бала: все никак не могут решить, продавать королевское ожерелье или нет. А что, если оно снова исчезнет? Вот это будет история!
Ему было интересно разведать, как у них теперь там обстоят дела с охраной. Разумеется, никакого сравнения с Лувром, но они тоже трясутся над своими ожерельями.
И зачем только лезть на рожон? Но я всегда был таким, ответил он сам себе. Можно сказать, с самого детства. Он вспомнил, как когда-то, давным-давно вызвался приготовить молочный коктейль подруге своей сестры, а сам вылил в миксер полбутылки жидкости для мытья посуды. Коктейль дал такую пену, что у девчонки разгорелись глаза и она, не долго думая, схватила стакан и хлебнула. Стоило видеть выражение ее лица, когда она очертя голову ринулась прочь из дома и стала отплевываться в кустах! Никогда в жизни он еще так не смеялся. И, пока она была на улице, он под шумок стянул немного мелочи из ее кошелька.
Вот оно, начало всех моих бед, подумал он. С того дня ему понравилось красть и делать людям пакости. Почему я не могу, как другие, хохотать над чужими глупыми шутками и тупыми комедиями, которые почему-то весь мир считает смешными? Вся проблема в том, что мне нужно нечто большее, чтобы держать себя в тонусе. Мне всегда нужно быть в движении, рутина убивает меня. Вот почему я тренируюсь как одержимый, внезапно осознал он, переворачивая страницы газеты.
Фургон остановился на краю пустынного пляжа. Фрэнси постучала пальцем по его плечу:
- Нед! Ты только посмотри на эти волны! От них просто дрожь пробирает!
Он улыбнулся:
- Я предупреждал.
- По-моему, они очень опасные! - испуганно вскричала Фрэнси. - Ты уверен, что стоит рисковать?
Нед повернулся к ней лицом:
- Фрэнси, ты что, не понимаешь? В этом вся соль.
23
Вернувшись в отель, Риган на минутку остановилась у дверей кабинета Уилла. Его секретарша, Джанет, крепкая рыжеволосая женщина средних лет, оживленно болтала по телефону. Почетная привратница, мысленно прозвала ее Риган. Очки Джанет покоились на самом кончике ее носа. Она производила впечатление спокойного, видавшего виды человека, которого сложно чем-либо удивить или вывести из себя. Или заставить хоть на секунду усомниться в собственной правоте. Ей, должно быть, хорошо за пятьдесят, подумала Риган.
- Уилл у себя? - шепотом осведомилась она. Как выяснилось, совершенно напрасно.
- Нет. Но, по-моему, он чем-то расстроен. Он вышел, чтобы немного пройтись. ...Слушай, лапонька! - заорала она в трубку. - Я перезвоню. Мне надо идти. - Она со стуком брякнула трубку на рычаг, взглянула на Риган и понизила голос: - Мне известно, что Уилл нанял вас, чтобы вы попытались разобраться в том, что у нас тут творится.
- Он сам вам об этом сказал?
- Ну конечно. Кому же доверять, как не собственной секретарше...
Она замолчала. Но ненадолго.
- Со всеми бедами, свалившимися на нас после реновации, этот несчастный случай с Дориндой стал последней каплей. Бедный парень просто сам не свой. - Она взяла со стола толстый конверт из плотной коричневой бумаги и протянула его Риган. - Вот здесь все информационные бюллетени Доринды, журнальный очерк и перечень всех претензий и неприятностей, случившихся у нас после реновации.
- Спасибо.
- Простите, Джанет... - внезапно раздался над ее ухом незнакомый мужской голос.
Риган резко обернулась. За ее спиной стоял молоденький симпатичный паренек в форме посыльного. Она вежливо улыбнулась ему.
- Уилл на месте? - спросил он, приветливо улыбаясь ей в ответ.
- Скоро будет, - отвечала Джанет.
- Ладно, я попозже зайду. - Он снова улыбнулся, помахал дамам рукой и вышел из приемной, напомнив Риган одного ее сокурсника, который тоже все время улыбался. Ты можешь часами биться лбом об стену, заливаться горючими слезами, твердить ему, что его дом сгорел дотла, но этот тип все равно будет продолжать улыбаться.
Джанет кивнула в сторону удаляющейся фигуры:
- Это Гленн. Уилл его наставник, ментор, так сказать. Уилл, как вы знаете, тоже в свое время начинал с посыльного, и последние года два он потихоньку вводит парнишку в курс дела. Надеется, что, может быть, со временем тот заступит на его должность. - Джанет немного помолчала. - Риган, вы не поверите, какое у нас сегодня было сумасшедшее утро. Все прямо с ума посходили: телефон уже раскалился, а все из-за этой шумихи, которую раздули вокруг этого дела с украденным ожерельем на шее Доринды и ожерельем принцессы, которое будет продано с аукциона на балу "Стань принцессой". В результате у нас просто отбоя нет от желающих попасть на этот бал. Похоже, здесь соберется добрая половина Гонолулу! Мы уже и так понаставили в зале столько столиков, что яблоку негде упасть, и все равно вынуждены многим отказывать. Доринда и после смерти умудрилась поставить всех на ноги!
Риган скептически приподняла брови:
- Да, возможно, вы правы.
- Поймите меня правильно, - быстро добавила Джанет. - Мне очень неприятно, что так получилось. Ее приняли на работу, когда мы только-только закончили реновацию, в надежде, что с ее приходом наш информационный бюллетень оживет. А она только тем и занималась, что доводила всех до белого каления. Но что ни говори, а ее смерть сыграла нам на руку - в результате мы оказались в центре внимания. Теперь все только и мечтают заполучить билетик на бал. Мечтают небось заполучить ожерелье принцессы, которое будет продано с аукциона. Еще им не терпится узнать, что станется с тем ожерельем, которое было на Доринде, когда она утонула. Если хотите знать мое мнение, у людей просто крыша поехала от всех этих детективных сериалов, что показывают по телевизору.
- А я как раз из Музея морских раковин. Его владелец еще не решил, отдавать королевское ожерелье на торги или нет.
- Я бы на его месте согласилась, - объявила Джанет, взлохмачивая карандашом свои короткие рыжие волосы. - Какой-нибудь полоумный золотой мешок наверняка будет из кожи вон лезть, чтобы выложить за него кругленькую сумму. По крайней мере, вырученные деньги пойдут на благое дело.
- Он сказал мне, что окончательное решение примет на балу.
Джанет пожала плечами:
- Еще одна щепотка перцу. Кто знает? Может, его неожиданное, принятое в последнюю минуту решение еще больше накалит ситуацию. Не сомневаюсь, что наш аукционист выжмет из этого ожерелья все, что можно.
Риган кивнула:
- Он сказал, что хочет посмотреть, за какую цену уйдет ожерелье принцессы.
- Ну естественно, - отвечала Джанет своим бесстрастным голосом, - все упирается в деньги, не так ли?
- Ну, по крайней мере, многое, - согласилась Риган. - Никто ведь никогда не видел Доринду в этом ожерелье, не так ли?