Но практический Джонни привык при окончании деловых разговоров иметь в своём портфеле не эмоции, а готовые результаты.
– А моё предложение? Вы даже не спросили, сколько денег я готов заплатить!?
– Как же люди любят нарываться на невежливые ответы…
Глеб вздохнул.
– Понимаешь, у некоторых русских людей есть одна странная привычка – они не продают и не покупают своих друзей. Тем же, кто предлагает за это деньги, мы обычно бьём морду. Показать как? Ну, если ты не желаешь, тогда конечно.… И ещё совет. Почти дружеский. Попей каких-нибудь травок полезных, кураги покушай, сходи к урологу, может и повезёт тебе с Фридой-то. И не погибнешь ты через неделю после вашего бракосочетания от укуса совершенно случайной, но очень ядовитой змеи…
Свою солидную, но так и нераскуренную, сигару юрист Джонни швырнул в толстый кактусовый куст у ворот бунгало и, скорее всего, он так и не услышал совсем не обидный, но очень громкий прощальный смех Глеба.
Потом стало тихо, хотя произошедшее по-прежнему забавляло.
Король просил его выспаться и капитан Глеб, с полнейшим почтением к словам монарха выключив лампу, растянулся на том же самом, уютном, диване.
….В конце концов, он всё-таки задремал, но через секунду опять резко вскочил. Прошлёпал босыми ногами по скользким керамическим плиткам к столу, поставил на подзарядку Валеркин телефон.
– Ветер, говоришь, кричит в джунглях…
Он кинул свою большую сумку на кровать, перегнулся, пошарил в боковом кармане и вытащил на простыни блокнот. Достал из него потрёпанный, но всё ещё нераспечатанный конверт.
Письмо третье
Обратный адрес: 334504, Крымская обл., Керчь-8, в/ч 8920. Ульянову Валерию.
Привет, Глеб!
Я теперь служу в Крыму. На заводе принимаем новый корабль. В конце года перегоним его в Севастополь, на испытания, стрельбы, а оттуда, летом, Южным Морским путём пойдем на Камчатку. Будет два захода, в Йемен и во Вьетнам.
Я теперь старшина 2 статьи, командир отделения корабельных электриков.
На заводе делаю потихоньку карабины для парусов "Балтики". Собираюсь идти вокруг света. Домой вернусь, переверну всё вверх тормашками! Оторвусь за три года!!! Сейчас по приказу я стану "годком".
Слушай, расскажи, как ты свое дело раскрутил?! Поделись опытом.
Я человек "конченный", мне деваться некуда, буду наверно "Балтику" подымать, да новую лодку доставать.
Есть куча планов и смелых идей. Предлагали на Камчатке остаться, там лодок "Navimor" закупили штук пятнадцать, а народу бывалого мало.
Пиши, не молчи, нам мореходам-парусникам не стоит терять друг друга.
18 августа 1991 г. Валерий
Антигуа. День шестой
Тень Глеба ещё не проснулась, когда в начале седьмого он, придерживая на боку свою походную сумку, стремительно сбежал по дороге вниз, к голубому зеркалу гавани.
Он опять рассчитывал быть первым, но и в очередной раз опоздал. Марисоль уже деловито распределяла по багажнику машины Роба многочисленные свёртки, бутыли с водой, верёвки.
– Привет.
Король качнул плечами.
– Она сама вчера разбудила меня своими звонками…
– Ты считаешь…?
– Хуже не будет. Она сегодня спокойна, это пригодится в горах.
Опоздал Джако.
Копытца отчаянно галопирующего ослика на секунду замолкли у входных ворот, а потом с новой силой задробили по светлой каменной дорожке, ведущей к дому. Похоже было на то, что Джако очень, очень спешил.
– Я знаю, где кричит злой дух! Я буду говорить ему, чтобы он не посылал на остров большой ветер!
Отталкиваясь от земли длинными ногами, обутыми в обрезки тяжёлых армейских сапог, Джако помог верному ослику оперативно развернуться и умчался, уже понапрасну не притормаживая у раскрытой ранее калитки.
"Безумству храбрых…".
Дорога была знакома. Полезное первое путешествие с таксистом Джексоном позволяло Глебу достаточно свободно ориентироваться в ущельях, деревеньках и пляжах острова Антигуа.
Молчаливо сосредоточенная Марисоль уверенно вела машину. Король Роб штурманил, по мере надобности расправляя и переворачивая сухопутную карту острова на коленях. Маршрут был составлен им прекрасно, крутиться по лесистым горам, пересекая собственные следы, им почти не приходилось.
Через тонированную полоску на стекле автомобиля легкие облака над холмами казались грозными тучами. Настроения это никому из их экипажа не добавляло.
– Я была вчера в полиции… – Марисоль не отрывала серьёзного взгляда от дороги. – Глупые люди. Сначала попросили меня нарисовать им эту букву. Потом долго смеялись над тем, что имя уважаемого господина Филатенко по-русски пишется именно так. Я половину дня ждала, пока в участке появится комиссар.… После нашего с ним разговора полицейские поехали на "Зенит", а меня с собой не взяли. Держи свой фотоаппарат…
К первой мельнице, расположенной в пятнадцати минутах езды от королевского дома, они поднимались, чувствуя общую растерянность и тревогу.
От дороги башню отделял один неширокий овраг, метров двести корявого леса и крутая каменистая насыпь. Глеб почему-то старался не дышать, вернее, не сопеть, когда спотыкался о корни. Они с Марисоль тактично делали больше коротких шагов, чтобы не сильно обгонять Роба. Король держался молодцом.
Остов мельницы был огромен. Только расположившись внутри сооружения, можно было понять, как это творение рук человеческих целые столетия выдерживало ураганные океанские ветры и тяжкую работу.
Марисоль, капитан Глеб и Роб, держась друг возле друга, обошли башню вокруг, сначала нетерпеливо пролезли сквозь все наваленные камни внутри, а потом, уже более педантично, просмотрели кусты и заросли на внешней стене мельницы.
В мощной каменной кладке ещё оставались остатки деревянных балок и металлические кольца крепления мельничных механизмов.
В жерло башни сверху в упор безжалостно светило недоброе солнце.
Вторая и третья мельницы были разрушены больше, видно было, что камни из их верхних ярусов тщательно кем-то выбирались и увозились прочь. Внутри было чисто, ровный утрамбованный пол отливал темнотой маслянистой земли…
В маленькой придорожной деревушке, домиков на двадцать, не больше, внимание Глеба привлекло кладбище. Марисоль вела машину медленно, наблюдая за разноцветными курицами, стремительно порхающими поперёк дороги, и у него была возможность подробно рассмотреть местный погост.
…Могилы теснились между домов на пятачке размером с баскетбольную площадку. Несколько высоких старых плит из светлого камня, одна блестящая, чёрная, новая. В центре кладбища, непонятно с какой целью были вкопаны два напольных вентилятора. Обыкновенные бытовые лопухи, синий и белый, наполовину высовывались из кудрявой травки. На белом пропеллере бликовала совсем не ржавая никелированная решетка.
– Останови.
Из открытого окна король махнул встречному грузовичку. Ничего спутникам не объясняя, он вышел из машины и о чём-то десять минут говорил с чёрным водителем.
– Поехали. Сейчас будет скользкий спуск, будь осторожней…
В тёмных прохладных местах дорогу часто перебегали мангусты, похожие своим суетливым топотком на несчастных российских ёжиков. И никакие это были не мужественные литературные герои, а мелкие, похожие то ли на пушистых крыс, то ли на тощих кошек, зверьки. Неторопливо и мирно шмыгали они перед машиной.
После шестой мельницы король предложил немного отдохнуть.
Марисоль заглушила мотор в пальмовой рощице, на самом берегу кривой, растянутой как бумеранг, бухты.
На багажнике появилась корзина с провизией. Придерживая бинокль, вольно трепыхавшийся у него на шее, король неторопливо принялся прохаживаться по песку. Нож в кожаных ножнах на широком поясе придавал Робу непривычно романтический вид.
Марисоль и капитан Глеб переглянулись. Девушка продолжала внимательно расставлять на салфетке пластиковые тарелочки и стаканы.
– Пиво?
– Давай.
Внезапно острый солнечный луч вонзился в глаза Глеба, отразившись от блестящего радиатора машины. Он резко обернулся. На противоположной лесистой стороне бухты, среди сплошного зелёного покрова сияло яркое световое пятнышко. Мигнуло, погасло, потом опять сверкнуло остро и неприятно.
– Роб, не оборачивайся.
Глеб Никитин говорил громко и чётко.
– Сейчас я не спеша подойду к тебе, а ты незаметно приготовь бинокль. Расстегни его, вытащи из чехла, поставь размер на семьдесят два. О'кей?
Небрежно жонглируя банкой пива, Глеб подошёл сзади к королю. Потянулся к биноклю, резко выхватил его из рук Роба и стремительно повернулся с уже приставленными к глазам окулярами. Непонятный лучик погас.
– Что-нибудь мясное у тебя там, Марисоль, есть? А горчицу ты взяла?
Глеб протянул бинокль королю Робу.
– Такой же оптической штучкой пользуются и ребята на том берегу. Им, похоже, очень интересно знать, что мы здесь сегодня кушаем…
"Всё…".
Король чёрным фломастером перечеркнул последнюю обозначенную точку на своей карте. Зашуршал, не очень аккуратно складывая её в пухлый квадрат.
Глеб ничего не ответил и они оба тягостно продолжали молчать, наблюдая за Марисоль, которая меланхолично рисовала прутиком какие-то узоры на мокром береговом песке неподалёку от машины.
– Не грусти… – Король Роб хлопнул Глеба по плечу. – Это была хорошая идея.
Капитан Глеб вяло отмахнулся.
Высокое полуденное солнце просвечивало голубое мелководье насквозь. Скромные волны размеренно накатывались на прибрежные камешки и шуршали, поспешно убегая с тёплого песка обратно в прохладный океан.
…Жарко и душно. Облака не появлялись над ними с самого утра, и поэтому солнце выглядело не каким-то конкретным круглым объектом, а злобно растеклось широким сияющим пятном на половину неба.
Глеб повернул голову.
От нижнего края жёлтого марева отделилась и загудела небольшая точка. Через несколько секунд стало ясно, что от океана в их сторону летит вертолёт.
– Это геликоптер с яхты "Легенда". Маркиз Марли.
Король уверенно приложил ладонь козырьком к глазам. Механический гул усиливался, Марисоль тоже заметила появление неожиданного гостя и вприпрыжку бежала от воды к машине.
Красный, наполовину прозрачный вертолётик завис над их поляной и тотчас же вдоль всего пустынного берега загрохотал усиленный электроникой голос.
– …"Додж", жёлтый, идёт к Голубиному пляжу! Я видел его весной на Сан-Мартине! А за ним какой-то чёрный придурок на осле скачет!
Стекло кабины удобно повернулось против солнца и стало видно, что в вертолёте всего только один человек. Совершено седой старикан-пилот приветственно помахал им рукой в перчатке.
– А у тебя есть хорошие новости, Робби?
Одной рукой придерживая шляпу, король другой сухонькой ладошкой отчаянно замахал по сторонам и вверх, признаваясь в своём поражении.
– Ты смотрел на другом берегу Голубиной бухты, в Карлиш-бей?
Было видно, что Роб вроде бы как не расслышал громовой голос с небес, но потом повернулся к Марисоль и Глебу, стоявшим неподалёку. И опять отчаянно засемафорил руками пилоту, что-то тому объясняя. Старики поняли друг друга быстро. Седой вертолётчик поднял в своей стеклянной будке большой палец вверх, и красно-прозрачная птичка мгновенно и уверенно свалилась вдоль полосы песка к ближнему холму. Шум мотора почти затих
Король Роб растерянно смотрел на своих друзей, не опуская разведённых рук.
– Простите меня, ребята… Я вспомнил, там же есть ещё мельница! Недалеко.… Но ведь она совсем старая!
Одним решительным движением Марисоль смахнула с багажника на песок открытые бутылки с водой и бесполезные пластиковые стаканчики.
Быстро распахнув перед ней водительскую дверь, Глеб Никитин сел рядом, рассчитывая, что Роб не обидится. Король попался понятливый и заботливый.
– Ты бы лучше пристегнулся…
Километра три они отмахали по уже знакомой дороге, по которой приехали к своему бесславному поисковому финишу и к свиданию с винтокрылой машинкой.
На высоких участках Глеб не отрывался от бинокля, опуская его на колени только в тёмных пальмовых перелесках.
Удобно расставленные окуляры и хорошая оптика позволяли пристально просматривать куски асфальта, мелькающие внизу в густых зарослях. Король негромко обращал на них внимание Глеба и изредка показывал в нужную точку пальцем.
– Есть! – Капитан Глеб удобней укрепился в пассажирском кресле и ещё сильней прижал бинокль к глазам.
– Там Джако! Вот на том повороте, за белой хижиной!
Через пару минут похитителя чужих рубашек заметила и Марисоль.
После очередного виража уже без бинокля всем стало видно, как внизу по дороге отважно скакал на маленьком упрямом ослике навстречу злому духу добрый длинноногий Джако.
– Болван! – Глеб ткнул себя в грудь, поясняя такую грубость удивленно отвлекшейся на секунду от руля девушке. – Я болван, понимаешь! Джако выводит нас на ту мельницу! Это же не дух леса кричит там, а Валерка орёт все эти дни, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь!
Закусив губу, Марисоль ещё сильней надавила ногой на газ; король, до этого пристально прислушивавшийся к их разговору, жалобно крякнул сзади и неудобно плюхнулся на спину.
– Давай, девонька, давай! Вертолётчик сказал, что какая-то машина хочет тебя опередить…. Ты ведь ей это не позволишь, а?
Юная мулатка зло и упрямо покачала головой, перекидывая цепкие руки по ободу рулевого колеса.
На заднем сиденье король Роб пробовал набирать какой-то номер на своём мобильном телефоне.
– Да…, да? Ты слышишь? Слышишь меня, говорю!? Оставайся на связи, сообщай мне, как там внизу…
Выйдя на боевой курс, Марисоль уже не щадила ни дикую фауну, ни домашнюю живность, на страшной скорости пролетая полуденно сонные деревушки.
Стремительно и неожиданно, совсем как пикирующая цапля, дорогу перед ними пересёк вертолёт. Ему хватило мгновения, чтобы заметить их на узком асфальте. Летающий старикан Марли скрылся за высокими пальмами и тут же пристроился в хвост машине, ориентируя свой пепелац по нужному курсу и скорости.
– Малыш Робби, тот жёлтый "Додж" упрямо лезет в гору!
Вертолётный динамик проорал сообщение сверху внятно, но коротко, давая королю возможность ответить. Роб приложился к своему телефону и, не щадя слуха Марисоль и Глеба, начал уверенно командовать приданными его армии военно-воздушными силами.
– Приятель, гони эту крысу прочь от старой мельницы, ни за что не давай к ней приближаться!…
– Мой король, а стрелять можно?
– Целься в самую задницу скунсу! Как только снимешь с него его вонючую шкуру – я награжу тебя самым красивым орденом Гаронды!
– А холодное пиво будет?!
– Обещаю залить им полные баки твоего аппарата!
"А вчера наш король был прав. Хорошо, что я нормально выспался…"
Глеб Никитин щедро и сильно расшвыривал кроссовками щебень на пологом гребне горы, с каждым рывком поднимаясь всё выше и выше. Страшно мешали быстро двигаться сухие колючие ветки и скелеты давно умерших кактусов.
Роба они невнимательно решили оставить в машине; Марисоль, как ни старалась, не могла обогнать Глеба и пробиралась к башне по дальней тропинке, намного ниже и правей его.
Впереди, в серо-зелёном кустарнике мелькнула незнакомая крупная тень.
Стиснув зубы, капитан Глеб прибавил ходу ещё, хватаясь за острые осколки вулканических камней, стремительно отталкиваясь ногами от мелкого щебня.
Если он не успеет…
Ещё в машине, прежде чем выпрыгнуть из неё на коричневую горную пыль, он понял, что самая серьёзная опасность для жизни Валерки наступает именно сейчас.
Если он не успеет.…
Тот, незнакомый, который рвётся к башне чуть впереди него, убьёт Валерку, и через секунду будет стоять рядом с телом, страстно оплакивая погибшего. Никто ничего не докажет, а Валерка уже ничего никому не объяснит.… История мгновенно закончится, можно будет готовить большие носовые платки и траурные нарукавные повязки.
"Х-ха! Нормальные герои всегда идут в обход!".
Глеб заметил метрах в двадцати впереди себя узкий пологий подъём, который уходил чуть в сторону от видневшейся уже мельницы, но ласковым пыльным язычком нависал над тропинкой, по которой должен был пробежать любой, кто стремился первым добраться до мрачной башни.
Рвануть с ускорением по ненужной вроде и некрутой тропке было плёвым делом. Глеб с удовольствием выскочил на крохотный обрыв и быстро осмотрелся.
…Незнакомец не позволял себе передохнуть. Сжимая в левой руке нож, он крупными шагами мчался по тропе, чуть ниже выступа, где расположился капитан Глеб.
– Лови!
Глеб сильно прыгнул с пятиметровой высоты ногами вперёд и всем телом ударил соперника в спину. Не успев толком услышать и оценить неожиданное предложение, человек молча грохнулся вытянутыми руками и лицом о каменистую тропинку. Нож со звоном ударился в мелкие камни.
Вскочив на ноги, Глеб первым делом пнул в сторону сверкающее лезвие и наклонился над лежащим. Тот застонал. Ухватиться за короткие волосы и перевернуть противника лицом вверх было значительно проще, чем бегать с ним наперегонки среди кактусов. Крови было много. Пыльные рассечённые ладони, разбитые брови и нос…
– И всё-таки, милок, ты мне какого-то артиста напоминаешь…
Глеб стащил с себя рубашку и осторожно стал протирать залитое кровью лицо лежащего человека.
– О! Я так и знал, Макс Линдер из немого кино. Вылитый. И такой же немой.
– Эй, Марисоль, я здесь! Всё в порядке.
Закончить фразу толком Глебу не удалось. Закрывая разбитую голову руками, немой матрос неуклюже вскочил на колени, перевалился на бок, тут же упал, ещё раз привстал и свалился в густую траву обрыва. С шумом, ломая ветки кустов, покатился вниз.
Марисоль торопливо поднималась с другой стороны откоса, и поэтому Глеб Никитин не стал преследовать чужого и не опасного пока человека.
– Ты как?
– Колючки.… А кто это был?
– Так, неведома зверюшка.… Пошли наверх, быстрее.
– Подождите…!
Мужественный, но немного растрёпанный король поднимался по тропе, часто обмахиваясь своей соломенной шляпой.
– Я с вами.
– А кто остался охранять наши бутерброды? Я взволнован.
Кулаки у короля Роба имелись и один из них он, задыхаясь, показал Глебу.
– Ты лучше придержи девушку. Я посмотрю сначала сам…
"До чего же умный монарх мне сегодня попался!"
Капитан Глеб оценил предусмотрительность Роба, который по-стариковски всё-таки рассчитывал увидеть в башне самое худшее.
Марисоль особо никуда уже и не рвалась, быстро и печально затихнув в объятиях Глеба. Камни наверху шуршали под ногами короля Роба всё тише и тише и, наконец, их пыльный скрежет затих окончательно.