- Я дизайнер театральных декораций. Только что закончил оформление оперы "Тоска" у Дороти Чейндлер. Дирижирует Бертичелли, если вам интересно.
- Мне это ни о чем не говорит.
- Он... ограниченный тип с весьма узким видением. Я сделал нечто необыкновенное - пышное, изобилующее спецэффектами, удивительно яркое и очень напоминающее стиль Диснея. Именно то, что нужно безвкусной и пресыщенной лос-анджелесской публике. - Гаррисон глотнул еще виски. - Я и на киношников работаю, но с каждым годом все меньше и меньше, потому что там декорации теперь в основном создаются с помощью компьютерной графики. Но я не особенно переживаю по этому поводу. Между прочим, недавно я заключил весьма выгодный контракт с одной компьютерной компанией, обслуживающей потребности Голливуда. - Молодой человек самодовольно улыбнулся. - Моя фамилия Гаррисон, моя компьютерная специализация - графика.
- У вас хорошо идут дела, сэр?
- С момента смерти моих родителей дела у меня идут исключительно хорошо.
- Сколько вы сейчас стоите? - спросил Уэбстер после некоторого колебания.
- А вы любопытный человек, не так ли? - Гаррисон налил себе еще на палец виски. - Я стою несравнимо меньше, чем моя сестра. Но по крайней мере я рад, что меня вообще не лишили наследства. Для меня это был приятный сюрприз. Я, честно говоря, думал, что папаша поставил на мне жирный крест. Должно быть, мать сумела уговорить его изменить свое решение как раз незадолго до того, как их... - Дэйв посмотрел на стакан. - Я не могу назвать вам точную цифру. Думаю, что она должна быть семизначной, но где-то у нижней, так сказать, границы. Жанин в курсе всех этих деталей. По завещанию она обязана выдавать мне мои деньги долями через определенные промежутки времени. Она мой... опекун. А я, соответственно, как бы ее воспитанник - так получается. Ситуация довольно забавная.
- Вы что же, не доверяете своей сестре?
- В известном смысле да, не доверяю. - Гаррисон поднял вверх указательный палец. - Но даже если Жанин присвоит себе все, думаю, мое положение будет лучше, чем два года назад, когда я сидел в тюрьме без каких-либо надежд на наследство. А! Вот оно, мое любимое место в этом произведении! Какая гармония!
Уэбстер на секунду переключил свое внимание на музыку, изо всех сил стараясь не уподобляться неосторожному путнику, поддавшемуся чарам сладкоголосых сирен, - нельзя дать отвлечь себя от того дела, ради которого он пришел.
- Чудесно, - поддакнул детектив.
- Это неземная музыка!
- Согласен с вами.
- И тем не менее вы должны делать свою работу.
- Да, это так. - Уэбстер не без сожаления снова уставился в блокнот. - А за что отец лишил вас наследства?
- За употребление кокаина. Отец на дух не переносил наркотики. - Гаррисон поднял вверх руку со стаканом. - Это, разумеется, в счет не идет. - Он выпил еще виски. - Ну, а потом на него, должно быть, произвело впечатление мое успешное лечение от наркомании... и то, что весь прошлый год у меня была постоянная работа. Я больше не зависел от него, и, думаю, это сыграло немаловажную роль. Как только его деньги перестали быть предметом торга, мне отрезали мой кусок пирога. Ваше здоровье!
Прикончив очередную порцию "Джонни Уокера", Дэвид Гаррисон снова сел на стул.
- Теперь относительно моей сестры... - На лице Дэвида появилась недобрая улыбка. - Мою сестричку всю жизнь баловали, в результате чего она стала совершенно испорченной девчонкой. А баловали ее, во-первых, потому, что она была очень, очень красивой малышкой, а во-вторых, по той простой причине, что она была посредственностью и не обладала никакими талантами и способностями. Сейчас Жанин двадцать восемь лет. Она никогда не работала, ни одного дня за всю свою жизнь. Она никогда не знала, что такое ответственность, и никогда не расплачивалась за последствия своих поступков. С другой стороны, я о подобной роскоши не мог и мечтать, потому что был развитым, умным, одаренным ребенком. Вот такие дела. Я изложил вам всю сагу о Гаррисонах, если можно так выразиться, в чистом виде, без всяких прикрас. У вас еще есть ко мне вопросы, cap?
- Вы были в нормальных отношениях со своими родителями в период, предшествующий их гибели? - подумав немного, спросил Уэбстер.
- Да.
- Часто их навещали?
- Нет. Но отношения у нас были вполне приличные. Время от времени я, играя роль внимательного сына, звонил матери. Я... любил свою мать, - добавил он тихо и отвернулся. - Никто на свете... даже мой старик, которого я недолюбливал... не заслуживает того, чтобы умереть так! Подумать только - погибнуть от рук какого-то сбрендившего типа, который отстреливал людей, как кроликов. Какая отвратительная смерть! Тот, кто это сделал, должен быть уничтожен... совсем... навсегда... без всякой жалости.
Гаррисон в очередной раз направился к бару и дрожащими руками налил себе новую порцию шотландского виски. Только теперь Уэбстер понял, как сильно Дэвид переживает гибель родителей. Его пьянство, его невнимание к собственной внешности - все это было не чем иным, как реакцией на обрушившийся на него удар.
- Похоже, Дэвид, что в последнее время вы почти не встаете с кровати, - мягко сказал полицейский.
- Что?
- Вы вообще-то ходите на работу?
Гаррисон резко обернулся, держа в руке стакан.
- Я только что закончил очередной проект, о чем уже говорил вам.
- Это было до или после того, что случилось в ресторане "Эстель"?
Дэвид опустил глаза.
- Через неделю мне нужно будет заняться одним делом. Не беспокойтесь, детектив. - Гаррисон залпом опрокинул в рот остатки виски. - Я сумею взять себя в руки
- Если я не ошибаюсь, ваши родители были членами Гринвэйлского загородного клуба и входили в число его основателей. Это действительно так?
Гаррисон уставился на Уэбстера.
- Надеюсь, у вас есть весомые причины задавать мне этот вопрос.
- Скажите, это в самом деле так?
- Да, это в самом деле так, cap!
- Когда вы были подростком, вам не доводилось проводить время в клубе?
- Я презирал клуб и всех, кто там ошивался.
- Значит, вы не были частым гостем в "Гринвэйле"? - уточнил Уэбстер.
- По-моему, слово "презирал" снимает все вопросы, детектив. Чего же вам еще?
- А будучи взрослым, вы никогда не посещали клуб? Скажем, чтобы встретиться там с родителями и пообедать вместе с ними или для чего-нибудь еще в этом роде?
- Нет, никогда. - Гаррисон заколебался. - По всей вероятности, вы недаром спрашиваете меня о "Гринвэйле". Должно быть, это имеет какое-то отношение к тому... к тому, что случилось в ресторане. Верно ведь?
- Видите ли, убийца, Харлан Манц...
- Я вас слушаю.
- Он в свое время работал в Гринвэйлском клубе, а потом - в ресторане "Эстель".
На какое-то время в комнате наступила тишина. Лицо молодого Гаррисона было совершенно непроницаемым.
- И что это означает? - спросил он наконец.
- Мы вовсе не уверены, означает ли это хоть что-то, - пояснил Уэбстер. - Мы просто пытаемся понять, каким человеком был Манц, что толкнуло его на преступление. Вот я и подумал: вдруг вы когда-нибудь общались с ним в "Гринвэйле"? В этом случае вы, вероятно, могли бы дать нам ключ к пониманию причин, по которым он потерял контроль над собой.
- Когда, вы говорите, он работал в клубе?
- Около двух лет назад.
- Нет... - Гаррисон покачал головой. - Нет, cap, два года назад меня там не было. Я отбывал срок за наркотики в одной из тюрем штата. Впрочем, полагаю, вам это известно?
Уэбстер кивнул, надеясь, что собеседник не заметит его смущения. Он допустил глупую ошибку - прежде чем задавать вопросы, касающиеся Гринвэйлского клуба, ему следовало сопоставить в уме временные рамки.
Гаррисон снова сел на стул.
- Значит, вы говорите, что этот убийца... Харлан Манц... работал и в ресторане "Эстель"?
- Да.
- Сначала - в "Гринвэйле", потом - в "Эстель". А мои родители были членами Гринвэйлского клуба и часто бывали в ресторане "Эстель". - Дэвид зримо побледнел. - Неужели этот монстр охотился за ними?
- У меня нет сведений, которые подтверждали бы...
- Тогда почему вы намекаете на то, что тут есть какая-то связь?
- Если вам так показалось, то вы ошибаетесь - у меня и в мыслях ничего подобного не было. Я же сказал вам: мы просто пытаемся понять, почему Харлан вдруг повел себя как помешанный. И если бы вы знали его по "Гринвэйлу", на что я надеялся, то могли бы помочь нам составить, так сказать, портрет его личности.
- Я никогда в жизни не встречался с этим человеком. У вас есть сомнения в том, что я говорю правду? В таком случае проверьте мои показания на детекторе лжи.
Уэбстер не смог сдержать смешок.
- В этом нет необходимости. Мы вас ни в чем не подозреваем, - сказал он.
Пока, подумал он. Как-никак наследство, исчисляемое семизначной цифрой - вполне реальный мотив для совершения убийства.
- А что этот самый Манц делал в клубе? - поинтересовался Гаррисон.
- Он работал барменом.
- Ах, вот почему вы решили, что я его знаю. - Дэвид Гаррисон взмахнул в воздухе стаканом с виски и засмеялся. - Нет, в прошлом я предпочитал кокаин. Уверяю вас, моя дружба с мистером Скотчем возникла относительно недавно. - Внезапно лицо Гаррисона стало задумчивым. - А вот мой отец пил... Он не был алкоголиком, но пил. Так что он вполне мог пересечься с этим Манцем в клубе. Наверное, вы захотите переговорить с моей сестрой?
- А что, она в последние годы бывала в Гринвэйлском клубе?
- Она почти ежедневно играет там в теннис. Моя сестричка настоящий фанат этого вида спорта, правда, играет неважно. Она очень неуклюжая, хотя, взглянув на нее, вы ни за что в это не поверите. Дело в том, что выглядит она просто здорово.
- Кстати, Харлан Манц работал в клубе не только барменом, но и инструктором по теннису.
Глаза Гаррисона широко раскрылись от удивления. Он громко рассмеялся- пожалуй, даже чересчур громко.
- А может, кто-нибудь уже задает моей сестричке вопросы?
- Да, кто-то из наших сотрудников с ней сейчас беседует, - подтвердил Уэбстер, отрывая взгляд от своего блокнота. - Как, по-вашему, она могла быть знакома с Харланом?
- Детектив, если Манц давал в клубе уроки тенниса, то Жанин не только знала его, но и спала с ним.
- Вы в этом совершенно уверены? - спросил Уэбстер, выждав немного.
Гаррисон поднял стакан с виски и осклабился.
- Говоря на вашем псевдоюжном наречии - харантию даю, cap!
13
Легким взмахом руки Жанин Гаррисон пригласила Декера пройти в кабинет, который выглядел весьма впечатляюще - картины на стенах, со вкусом подобранная мебель, большой, красивый стол, суперсовременный, мощный компьютер. На экране монитора, однако, лейтенант не увидел ничего, кроме плавающих на черном фоне цветных геометрических фигур - включился скринсэйвер, устройство, предохраняющее дисплей от преждевременного износа. Хозяйка кабинета села за стол и вопросительно посмотрела на Декера. Никаких объяснений относительно причин, по которым она отложила встречу на час, не последовало.
- Благодарю, что согласились со мной побеседовать, - сказал Декер.
- Что привело вас сюда? - негромким, хорошо поставленным голосом осведомилась Жанин Гаррисон. - Что это - визит вежливости? Или вам не дает покоя чувство вины?
- Вины?
- Преступность в городе расцвела пышным цветом. Полиция полностью утратила контроль над ситуацией. Как еще можно объяснить бойню в том злополучном ресторане?
Декер решил не торопиться с ответом. Жанин с такой силой сжала кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев. Тем не менее взгляд ее оставался спокойным и невозмутимым.
- Каким образом я могу вам помочь? - спросила она.
- Я очень вам сочувствую в связи с понесенной вами утратой, мисс Гаррисон. - Декер посмотрел ей прямо в глаза. - Надеюсь, мои вопросы не покажутся вам невежливыми и не причинят боли.
- Боюсь, вероятность того, что ваши надежды не оправдаются, весьма высока.
Подумав немного, Декер решил отойти от своего плана беседы. За час, прошедший после его первого визита, поведение Жанин Гаррисон изменилось так резко, что у лейтенанта невольно мелькнула мысль: не специально ли она отсрочила встречу, чтобы успеть посоветоваться с адвокатом? В этом случае лучше не затягивать разговор.
- Видите ли, - начал он, - в ходе расследования трагедии в ресторане мы выявили кое-какие несоответствия...
- Несоответствия?
- Да, мэм.
- Я вас слушаю, - сказала Жанин, не сводя с него глаз.
Декер почему-то почувствовал себя неловко под ее пристальным взглядом.
- Мы встречаемся и беседуем с большим количеством людей, - продолжил он. - Насколько мне известно, ваши родители были членами Гринвэйлского загородного клуба, верно?
Жанин разомкнула губы, словно собираясь что-то ответить, но не проронила ни звука.
- Почему вы меня об этом спрашиваете? - наконец поинтересовалась она.
- Простите, я не понял.
- Почему вы задаете мне вопросы о моих родителях? Почему вы втягиваете их в процесс расследования?
Наступила долгая пауза. Небрежным на первый взгляд, но на самом деле тщательно отработанным движением Декер откинулся на спинку стула.
- Я задал вам совсем несложный вопрос, мэм. И мы оба знаем, что ответ на него может быть только положительным.
- Если вы знаете ответ, к чему тогда спрашивать?
- А в течение какого времени они были членами клуба?
- Насколько я понимаю, вам и это известно.
- У меня сложилось впечатление, что они входили в число основателей "Гринвэйла" и, значит, стали членами клуба пятнадцать лет назад.
- Вам виднее.
- Вы ведь тоже проводили там немало времени, когда были подростком, мэм?
- Я не знаю, каковы ваши критерии в отношении времени.
- Скажем, вам случалось проводить в клубе уикэнды?
- Иногда.
- И чем вы там занимались?
- Думаю, это вас не касается.
Декер легонько постучал ручкой по блокноту - бьющая через край сексуальность Жанин Гаррисон и ее откровенная враждебность нервировали лейтенанта, тем более что он ничем не заслужил подобного отношения и пришел лишь для того, чтобы получить кое-какую информацию. Она же воспринимала их беседу как допрос.
- А сейчас вы бываете в клубе, мисс Гаррисон? Насколько я знаю, вы имеете определенные привилегии благодаря той роли, которую сыграл в создании клуба ваш отец.
Жанин Гаррисон бросила на лейтенанта оценивающий взгляд.
- Вы что, скрываете от меня какую-то важную информацию? - спросила она.
Декер снова почувствовал себя неуютно и усилием воли расслабил чересчур напряженные плечи и спину.
- К сожалению, у меня нет информации, которую я мог бы от вас скрывать.
- Тогда чего ради весь этот разговор?
Декер провел языком по внутренней стороне щеки.
- Может быть, сейчас неудачный момент для нашей беседы, мисс Гаррисон? Если так, я готов прийти в другой день.
- Меня возмущают ваши вопросы. - Жанин Гаррисон в упор смотрела на лейтенанта. - Собственно, даже не вопросы, а их подтекст.
- Простите?
- Совершенно очевидно, что, хотя вы пришли якобы просто побеседовать, на самом деле ваша цель - переложить вину за произошедшее в этом проклятом ресторане с городского управления полиции на самих жертв. Вы ведете себя так, будто это они виноваты в случившемся.
- Мисс Гаррисон, я просто не знаю, что вам на это сказать.
- Типичная философия местных стражей порядка. - Жанин нетерпеливо махнула рукой. - С моими родителями безжалостно... расправились, потому что преступники чувствуют себя в нашем городе слишком вольготно, а виновата в этом, оказывается, я. Или Гринвэйлский загородный клуб. Знаете что? Сделайте мне одолжение - прекратите ходить на чужие похороны, перестаньте сочувствовать беде, которая вас никак не касается. У меня достаточно в жизни горя, так что я не желаю, чтобы меня еще и полиция дергала.
Декер молчал, в самом деле не зная, что сказать. Да, с родителями Жанин действительно расправились. Но ведь он на ее стороне. Почему же она не хочет ему помочь? Может, она, как и кое-кто из родственников других пострадавших, знала Харлана и от этого чувствовала себя виноватой?
Потом лейтенант вдруг вспомнил, как Мардж говорила, что Гаррисоны были очень богатыми людьми, и он сразу подумал о наследстве. Мозг лейтенанта напряженно заработал. В конце концов детектив решил, что в сложившейся ситуации следует немного сымпровизировать.
- Я слышал, что вы играете в теннис, и очень неплохо.
Собеседница лейтенанта закрыла ярко-голубые, с прозеленью глаза, затем снова их открыла и смерила Декера холодным взглядом.
- Кто вам это сказал?
- Как давно вы начали играть? - спросил лейтенант, проигнорировав ее вопрос.
- Очень давно.
- Какие корты предпочитаете - грунтовые или травяные?
- Я играю только на грунтовых.
- Вы совершенно правы, - на травяных кортах нередко все решает везение, а не мастерство.
- Вы что, пытаетесь установить со мной контакт, лейтенант?
- Возможно, - по-мальчишески улыбнулся Декер.
Жанин взяла бумажную салфетку и промокнула сухие глаза.
- А вы сами играете в теннис, лейтенант?
- Теперь уже довольно редко. Что поделаешь, - старею. Но форму поддерживать надо.
Жанин быстро окинула Декера оценивающим взглядом, чуть дольше задержалась на его груди, затем снова встретилась с детективом глазами.
- Вы крупный мужчина... и хорошо сложены. Конечно, вам не мешало бы сбросить фунтов десять, тогда вы, пожалуй, могли бы побыстрее двигаться.
- Уверен, что вы правы.
- Всем нам приходится бороться с лишним весом.
Что это, подумал Декер, попытка спровоцировать его на комплимент? Жанин Гаррисон была стройна, словно тростинка.
- Одним в большей, другим в меньшей степени, - с улыбкой заметил он.
Жанин Гаррисон послала ему ответную, весьма сексуальную улыбку. Зубы у нее были ровные и белые, как на той фотографии в газете, которую он видел, просматривая архивы. Декеру показалось, что в кабинете становится жарко.
- А вы никогда не участвуете в благотворительных играх? - спросила она, не сводя с него глаз.
- В благотворительных играх?
- Ну да. Иногда бывает так, что спортивные состязания устраиваются специально для сбора средств на благотворительные цели. В частности, теннисные турниры.
- Я для этого недостаточно хороший игрок.
- А как насчет команды полицейского управления Лос-Анджелеса? Ведь в вашем управлении есть теннисная команда?
- Наверное.
- Почему бы нам не организовать какую-нибудь благотворительную акцию? Как насчет матча между полицейским управлением и пожарной службой? Сборы могут пойти на строительство нового здания для проведения культурных и общественных мероприятий. Или на ремонт уже имеющегося.
- Неплохая идея.
- Я могла бы обеспечить вам поддержку в прессе. А возможно, даже передачу на кабельном телевидении. У меня хорошие связи. За что меня и ценят.
- Я сегодня что-то плохо соображаю, - сказал Декер. - Чем вы, собственно говоря, занимаетесь?