– Ну, в каком-то смысле можно сказать, что мы свели с ней знакомство. Думаю, мне под силу с ней связаться, однако сомневаюсь…
– Раз под силу – свяжись. Я хочу с ней встретиться. Извини, что перебиваю, но тебе надо успеть на поезд. Также прошу сообщить инспектору Кремеру о послании, что я сегодня получил. Посоветуй ему покопаться в биографии капитана Рута. Пусть займется его родственниками, близкими друзьями. При этом смотри, чтоб он не трогал мисс Гир, которая, возможно, жаждет отомстить за опозоренного жениха. Мисс Гир я займусь сам. Если капитан Рут в тюрьме, договорись с генералом Файфом, чтобы Рута доставили сюда. Я желаю побеседовать с капитаном. Где та вырезка, которую получил вчера мистер Дженсен? Спроси об этом мистера Корнуолла и мистера Кремера. Есть вероятность, что я получил не аналогичную вырезку, а ту же самую.
– Нет, сэр, – покачал головой я. – Наша в верхнем правом углу обрезана гораздо ближе к буквам.
– Я и сам заметил, но все равно спроси. Осмотри дверные запоры, замки и цепочки, проверь звонок ночной сигнализации у себя в комнате. Сегодня ночью Фриц будет спать у тебя. Я сам поговорю с Фрицем и Теодором. Все эти дела можно решить по телефону. Исключение – мисс Гир, ею займешься ты. Пока мистеру Кремеру о ней ни слова. Я хочу побеседовать с этой особой раньше, чем он. Когда ты вернешься из Вашингтона?
– Должен успеть на поезд в полдень – встреча мне назначена на девять. До дома доберусь часам к пяти. – Помолчав, я с жаром добавил: – Если Карпентер согласится отправить меня на фронт, я, разумеется, договорюсь, чтоб он разрешил мне задержаться до поимки этого кромсальщика рекламных объявлений. Мне бы не хотелось…
– Не надо из-за меня торопиться и вносить изменения в твои планы. Тебе платит правительство, – произнес Вульф сухим, резким и таким холодным тоном, словно хотел заживо меня заморозить. – Позвони, пожалуйста, генералу Файфу, – все тем же тоном продолжил он. – Начнем с того, что узнаем, как дела у капитана Рута.
Все удалось сделать согласно изначальному плану – загвоздка вышла только с Джейн Гир. Если бы не она, я бы смог освободиться за несколько часов до отхода поезда.
Через полчаса после беседы с Файфом он нам перезвонил и сообщил, что в данный момент Рут мотает срок в Мериленде и немедленно будет доставлен в Нью-Йорк для беседы с Вульфом. А еще говорят, что демократы славятся черной неблагодарностью, совсем нет!
Корнуолл сказал, что отдал Дженсенов конверт с вырезкой инспектору Кремеру, который, в свою очередь, это подтвердил. У меня создалось впечатление, что в момент нашего с ним разговора Кремер был чем-то страшно занят и не выказывал расположения к долгой беседе.
В чем тут дело, я понял после обеда. Вскоре после того как мы встали из-за стола, инспектор заявился к нам собственной персоной. Устроившись в красном кресле, он с прищуром посмотрел на Вульфа, издал хриплый, скрипучий смешок и с вызовом произнес:
– Теперь это дело вас интересует, вы к нему причастны и желаете о нем слышать.
Вполне естественно, мой босс не оставил издевку без внимания, однако после трех минут оживленной перепалки Вульф и Кремер успокоились и беседа перешла в деловое русло.
Кремер принес с собой вырезку, полученную Дженсеном. Сравнив ее с нашей, Вульф с инспектором пришли к выводу, что реклама была опубликована в одном и том же журнале, – информация, не стоившая, с моей точки зрения, и ломаного гроша. Мы, со своей стороны, выложили все, что знали о деле капитана Рута, умолчав лишь о Джейн Гир. Кремер пообещал разузнать побольше о подноготной Рута и его связях.
Что же касается официального расследования убийства Дженсена, то полиция по-прежнему топталась на месте. В подозреваемых, как и раньше, ходило все население огромного города, что оставляло стражам закона обширное пространство для поисков.
Стоило Вульфу понять, что следствие не сдвинулось с мертвой точки, как он тут же не преминул отпустить несколько колкостей. Кремер в долгу не остался, поэтому беседа закончилась на той же самой, не слишком дружественной ноте, с какой и началась.
С Джейн Гир мне не повезло. Еще до полудня я позвонил в рекламное агентство, на которое она работала, но мне сказали, что ее унесло куда-то на Лонг-Айленд, к клиенту, насладиться зрелищем товара, который ей предстояло рекламировать. Когда же наконец удалось с ней связаться, она решила проявить своенравие. Видимо, вообразила, что я названиваю ей по пять раз в день в силу низменных инстинктов, взявших надо мной верх. Короче говоря, она согласилась отправиться в Вульфу, только если я заеду за ней и сперва угощу коктейлем. Итак, в начале шестого мы встретились в баре "Калико" отеля "Черчилль".
По внешнему виду Джейн никак нельзя было сказать, что она только-только оттрубила полный рабочий день. Создавалось совсем иное впечатление: она хорошенько выспалась днем, а потом еще и ванну приняла.
Пока что этот чудесный образчик прекрасной половины человечества, сотворенный Господом для того, чтобы нам, мужчинам, было не так скучно жить, ничем не выказывал вины в хладнокровном предумышленном убийстве.
Меня весьма занимают исследования человеческой природы, и за время краткого знакомства с Джейн я успел выяснить, что она способна на самые разные сильные чувства, причем, выражая их, редко ограничивается маловыразительными средствами вроде стрельбы глазками. Конечно, я ни разу не видел, чтобы она вцепилась кому-то в волосы или расцарапала лицо, однако мы были знакомы всего месяца два, и что-то подсказывало: у девушки богатый потенциал.
Однако я чувствовал, что убийство Дженсена и Дойла не из ее репертуара, особенно учитывая тот факт, что Дойла она совсем не знала. Кроме того, мне было известно, что с того самого дня, когда Джейн обозвала Вульфа беспородной ищейкой, она успела взглянуть на дело капитана Рута по-иному.
Она стрельнула в меня глазками. Заметьте, я не говорил, что она не строила глазок, строила, конечно, просто этим не ограничивалась.
– Дай-ка правую руку, – велела она. – Хочу посмотреть на твой указательный палец.
Я послушно выставил палец. Она легонько коснулась подушечки своим пальцем.
– Вздумалось проверить, вдруг ты мозоль себе заработал. За пять часов успел позвонить мне аж пять раз. Что, побился с кем-то об заклад и теперь хочешь выиграть спор? Или мечтаешь обо мне?
Она подалась вперед к бокалу, ловя губами соломинку. Упавшая прядь волос накрыла ее глаз и щеку. Я протянул руку и тем же указательным пальцем вернул непокорную прядь на место.
– Я позволил себе эту вольность, чтобы беспрепятственно любоваться твоей очаровательной мордашкой. Вдруг ты побледнеешь или у тебя глаза подернутся поволокой? Мне бы не хотелось упустить подобного зрелища.
– Не оттого ли, что ты сидишь так близко?
– Нет, на меня реагируют несколько иначе. Впрочем, сейчас, боюсь, мои чары вряд ли сработают. Я раздражен, потому что из-за тебя опаздываю на поезд.
– Прости, что напоминаю, но на сей раз не я звонила тебе, а ты мне.
– Ладно. – Я сделал глоток. – По телефону ты сказала, что до сих пор точишь зуб на Ниро Вульфа и согласишься приехать к нему только после того, как узнаешь, зачем это нужно, да и то не факт. Ну так вот, слушай. Он хочет выяснить, собираешься ли ты прикончить его самостоятельно или наймешь ту же самую банду, что расправилась с Дженсеном и Дойлом. Так он будет знать, чего ему остерегаться.
– Боже мой! – Она окинула взглядом мое лицо. – Тебе лучше посадить свое чувство юмора на диету. Уж слишком оно стало тяжеловесным.
Я покачал головой:
– Ты сама прекрасно знаешь, что в обычных обстоятельствах я бы с удовольствием начал препираться с тобой. Увы, сейчас не время. Так я вообще ни на какой поезд не попаду. В данный момент я даже не пытаюсь быть смешным, не говоря уже о том, чтобы превзойти тебя в остроумии. В случае необходимости мне велели сказать тебе следующее. Вульфу угрожают точно таким же образом, как и Дженсену. В связи с этим мы предполагаем, что убийство Дженсена – месть за капитана Рута. Резкие слова, брошенные тобой, когда Рута схватили, и вообще твое отношение к тому делу вызывают вполне объяснимое желание выяснить, чем ты занималась в последнее время. Вот о чем хочет расспросить тебя Вульф. Если ты сейчас ломаешь голову, почему я не разузнал, где ты была прошлым вечером между одиннадцатью и двенадцатью, как полагалось бы сделать высококлассному сыщику, спешу пояснить, что эта информация могла оказаться бесполезной, если ты кого-то наняла…
– Погоди, – прервала она меня, – похоже, я грежу.
– Лично я – нет.
– Это просто фантастика.
– Разумеется. Как и многое другое в нашей жизни.
– Ты что, говоришь серьезно? Ниро Вульф и в самом деле считает… Он думает, что я убийца… Что я наняла убийц?
– Я этого не говорил. Он просто хочет обсудить с тобой случившееся.
– Какая прелесть! – сверкнув глазами, резко промолвила девушка. – А как насчет полиции? После того как Вульф со мной закончит, меня препроводят в участок? Полагаю, ты был настолько любезен, что успел об этом позаботиться. Не мог бы оказать еще одну услугу? Не сочти, пожалуйста, за труд позвонить моему начальнику завтра утром и сообщить ему, куда меня упекли. Прежде чем я начну объяснять…
– Слушай, тигренок…
Она дала себя перебить, что стало для меня приятным сюрпризом.
– Я хоть раз наносил тебе удар в спину? Если да – напомни, когда такое произошло. Я тебе все объяснил. Мы ни словом не обмолвились о тебе полицейским, несмотря на то что они действительно обращались к нам за помощью. Мы исходим из того, что ты невинна как младенец, каковым не являешься. Разумеется, сейчас я говорю о чисто внешнем аспекте.
– Спасибо, – еще более резко ответила она.
– Не за что. Однако полиция знает, что убийство, вероятно, связано с делом Рута, и потому рано или поздно выйдет на тебя. Так что тебе не повредит, если к тому моменту Вульф уже удовлетворит свое любопытство и придет к выводу, что ты и мухи не обидишь.
– Каким, интересно, образом он придет к такому выводу? – насмешливо произнесла она. – Полагаю, спросит, не убивала ли я кого-нибудь. Я улыбнусь, отвечу, что нет. А он извинится передо мной и подарит орхидею.
– Не совсем. Не забывай, он гений. Он задает отвлеченные вопросы. Например, может спросить, сама ли ты насаживаешь наживку на крючок во время рыбалки. Одним словом, ты и не заметишь, как выдашь себя с головой.
– Обворожительно. – Неожиданно выражение ее глаз изменилось. Девушка поджала губы. Ей явно пришла в голову какая-то мысль. – Я вот тут задумалась над одним вопросом…
– Каким? Давай поломаем над ним головы вместе.
– Давай. – Еще одна перемена в выражении глаз. – Мне вот подумалось, не я ли причина того, что ты из шкуры вон лезешь? По тебе сохнут тысячи девушек и женщин, в пору талоны выдавать, а ты предпочитаешь сидеть здесь и тратить свое время на меня. Я уже готова продать душу, чтобы получить ответ на вопрос, уж не специально ли ты все это затеял: обвинить меня бог весть в чем ради того, чтобы…
– Ну перестань, – перебил я ее, – не то я сам себя начну подозревать. Ты прекрасно знаешь, почему я уделяю тебе столько времени. У тебя же есть зеркальце, посмотрись в него и все сама поймешь. Я ставил опыт, проверял собственную чувственную реакцию на определенные формы, цвета, осязательные ощущения, запах духов и весьма тебе признателен за оказанную помощь. Если ты пытаешься меня убедить, что приняла наш эксперимент за попытку подставить тебя, обвинив в убийстве, то тем самым оскорбляешь и силы моего разума, и мои лучшие чувства.
– Ха-ха. – Она встала. Ни выражение глаз, ни тон голоса ни на йоту не смягчились. – Ну что ж, я согласна встретиться с Ниро Вульфом. Меня собирается разоблачить сам Ниро Вульф! Как можно упускать такую возможность? Ты меня отвезешь или мне ехать к нему самой?
Я согласился ее отвезти и расплатился. Мы вышли, поймали такси.
За то короткое время, что мы ехали по городу, ей удалось совладать с собой и реалистично взглянуть на вещи. Помимо прочего она сказала следующее:
– Питер Рут обвел меня вокруг пальца. Я думала, он невиновен, вот и вела себя соответствующе. Какой еще реакции можно было ожидать от меня тогда? Но теперь у меня с ним все кончено. И тебе это прекрасно известно, если ты, конечно, не двуличный бесчеловечный питекантроп. Я имею какое-то отношение к убийству Дженсена? Вздор, чепуха, нелепость. Я прочла о случившемся сегодня в утренних газетах. Я рабочая лошадка. Роман с неотразимым очаровашкой Питером многому меня научил. Теперь я ни за что не выйду замуж, даже за помесь Уинстона Черчилля и Виктора Мэтьюра . Не пойду даже за тебя. У меня большие планы на будущее. Я собираюсь стать первой женщиной вице-президентом крупнейшего рекламного агентства в стране. А этому никогда не суждено случиться, по крайней мере в ближайшие годы, если мое имя замарают в газетах. Подозреваемая в убийстве – кто бы мог подумать?! Я и так уже привлекла к себе излишнее внимание тем, что поддерживала отношения с Питером Рутом, и ничего хорошего это мне не принесло. Если же сейчас мое имя снова попадет в газеты, на карьере можно поставить крест.
– Когда будешь общаться с Ниро Вульфом, выбери иную линию защиты, – посоветовал я. – У него, скажем так, несколько предвзятое отношение к особам, собирающимся занять руководящие должности в компаниях, не говоря уже о женщинах в целом.
– С Ниро Вульфом я разберусь.
– Прекрасно. Пока этого никому не удавалось.
К сожалению, я так и не увидел, как Джейн Гир разбирается с Вульфом. С моим боссом она не увиделась.
Поскольку Вульф распорядился закрывать дверь на засов, от моего ключа не было толку. Пришлось позвонить, чтобы нам открыл Фриц. Однако стоило мне нажать на кнопку звонка, как на крыльцо поднялся, встав рядом с нами, офицер. Как раз таких любит наша пропаганда и не устает запечатлевать на фото – мол, с эдакими бравыми красавцами мы запросто выиграем любую войну. Несмотря на занятой и сосредоточенный вид, лихой вояка позволил себе кинуть взгляд на Джейн. Она не имела ничего против знаков внимания и нашла время смерить взглядом его.
Тут дверь наконец распахнулась.
– Спасибо, – кивнул я стоявшему на пороге Фрицу. – Мистер Вульф в кабинете?
– Нет, он наверху, у себя в комнате.
– Ладно, ступай. Дальше я сам справлюсь.
Фриц удалился, а я, переступив порог, повернулся лицом к гостям, заняв таким образом доминирующее положение.
– Я вас внимательно слушаю, майор, – обратился я к красавчику. – Это дом Ниро Вульфа.
– Я в курсе, чей это дом, – густым баритоном ответил он. Голос превосходно подходил ко всему его облику. – Я желаю видеть его владельца. Меня зовут Эмиль Дженсен. Я сын Бена Дженсена, которого убили прошлым вечером.
– Вот как? – Особого внешнего сходства между сыном и отцом не наблюдалось, однако природе порой свойственно преподносить сюрпризы, а у меня и так хлопот был полон рот. – Дело в том, что у мистера Вульфа сейчас назначена встреча. Не могли бы вы сказать, с чем пожаловали? Это сильно облегчит нам жизнь.
– Я хочу обратиться к нему за советом. И если не возражаете, предпочел бы изложить свое дело ему лично, без посредников.
Тут военный улыбнулся, чтобы снять нависшее напряжение. Мне подумалось, что он, возможно, работает в отделе психологической обработки.
– Ясно. Заходите.
Я сдвинулся в сторону, пропуская Джейн. Военный прошествовал за ней следом. Заперев дверь на замок и вернув на прежнее место засов, я проводил посетителей в кабинет, предложил им сесть, после чего подошел к телефону на моем рабочем столе и позвонил в комнату Вульфа.
– Слушаю, – раздался в динамике голос босса.
– Это Арчи. Я доставил мисс Гир. Кроме того, только что к нам пришел майор Эмиль Дженсен. Сын Бена Дженсена. Он предпочитает изложить свое дело лично вам.
– Передай обоим мои искренние извинения. Я занят и никого не принимаю.
– Заняты? И когда собираетесь освободиться?
– Не знаю. Но на этой неделе никаких встреч точно не будет.
– Мне бы хотелось вам напомнить…
– Арчи! Пожалуйста, передай им то, что я тебе сказал. – Вульф бросил трубку.
Ну что ж, он попросил – я сделал. Посетители, естественно, остались недовольны. Лишь Всевышний может знать, какую сцену закатила бы Джейн, если бы не присутствие постороннего человека. А так все ограничилось обоймой ехидных замечаний, которых у нее в загашнике хоть пруд пруди. Не скажу, что Дженсен был сильно возмущен, однако выказал изрядное упрямство.
В ходе длинной и абсолютно бессодержательной беседы я заметил, что Эмиль и Джейн все чаще и чаще обмениваются сочувственными взглядами. Это показалось мне вполне естественным: они злились на одного и того же человека, причем по одной и той же причине. Посчитав, что такое развитие событий мне на руку, я сменил тему разговора в надежде, что посетители побыстрее уберутся.
– Мисс Гир, позвольте представить вам майора Дженсена, – многозначительно промолвил я.
Он встал, ловко поклонился – совсем как человек, который знает толк в поклонах и часто их отвешивает, – после чего произнес:
– Добрый вечер. Похоже, нам обоим, по крайней мере сегодня, здесь не на что рассчитывать. Сейчас я пойду ловить такси, и мне будет очень приятно, если вы позволите подвезти вас…
Одним словом, отбыли они вместе. Когда эта парочка спускалась с крыльца (надо признать, ступеньки там и вправду достаточно крутые), офицер, согнув руку в локте, ненавязчиво подставил его Джейн, и девушка, будто бы в поисках опоры, оплела его пальчиками. Уже одно это продемонстрировало, с какой головокружительной скоростью развиваются их отношения, ведь Джейн была, мягко говоря, не из той породы женщин, что вешаются на мужчин.
Но в конце концов, он был майор. Равнодушно пожав плечами, я закрыл дверь и двинулся к лестнице, поднялся наверх и, остановившись у двери в комнату Вульфа, постучал. Мне разрешили войти.
Босс стоял на пороге ванной, повернувшись ко мне лицом. В руках он сжимал старомодную опасную бритву, вымазанную в мыльной пене.
– Который час? – резко осведомился он.
– Половина седьмого.
– Когда следующий поезд?
– В семь. Впрочем, какая, к черту, разница? Я уже понял, что у нас полно дел. Не беда, поеду на следующей неделе.
– Нет. Задумал ехать – езжай. Отправишься семичасовым.
– Я много чего задумал…
– Езжай, я сказал.
Ладно, попробую еще одну хитрость:
– Я действую из эгоистических побуждений. Вот представьте: сижу я, разговариваю с Карпентером завтра утром, и тут ему сообщают, что вас покалечили или, хуже того, убили. Естественно, в случившемся он обвинит меня, и тогда я уж точно ни на какую войну не поеду. Таким образом, из чисто эгоистических побуждений…
– Будь все проклято! Ты опоздаешь на поезд! – рявкнул он. – Никто меня не убьет! Пошел вон!
Я прикусил язык, поднялся на этаж выше, надел форму и покидал кое-какие вещички в чемодан. Ну и ну! А босс не собирается спускать флаг. Мой герой. Когда я сел на поезд, до его отхода еще оставалось целых две минуты.