Я последовала совету, и он помог. Я даже задремала, и мне привиделся кошмар, принявший облик очень красивой девушки с распущенными черными волосами, в которых сверкали отблески багрового пламени. Девушка была под три метра ростом, она быстро и резко щелкала пальцами, высекая из них искры, летящие ко мне, однако я умудрялась уворачиваться. Было страшно. И вдруг… сквозь страх, сквозь сон я услышала такой родной, такой милый картавый голос, голос Арсения!
- Не ваше дело, - с ледяной яростью заявлял этот долгожданный голос почти у нас под окном. - Я взрослый человек и имею право возвращаться тогда, когда сочту нужным. По-моему, даже в коммунистические времена милиция не позволяла себе подобного самоуправства.
Моя подруга вскочила, прыгнула на мою кровать и пихнула меня в бок.
- Паникерша! - смеясь, прошептала она мне в ухо. - Лежит, говоришь, убитый? Тебя к неприятельским армиям подсылать надо, для снижения боевого духа, вот что!
Ну, разумеется! Камень, упавший сейчас с ее сердца, был не меньше моего, просто она лучше владеет собой!
А диалог во дворе продолжался.
- Вы обязаны ответить, - настаивал Игаев.
- Я? Обязан? В таком случае предъявите соответствующие документы. Ах, нет? Значит, спокойной вам ночи.
- Захлопнул дверь у милиционера под носом, - прокомментировала Бэби.
- А Игаев сообщил ему о… о Петре Михайловиче?
- Нет. Сразу потребовал отчета, откуда он идет, а тот отказался.
- Потому что терпеть не может, когда на него давят, - понимающе кивнула я. - Ему надо было все объяснить логически. Боже мой, какое у меня прекрасное настроение! Это ужасно, да? Человека убили, а я радуюсь. Получается, Арсений для меня настолько дороже Петра Михайловича? Мне казалось, скорее наоборот.
- Просто смерть Петра Михайловича мы уже пережили, и назад пути нет, - объяснила мне подруга. - Мы смирились с ней за невозможностью иного выхода. А по поводу Арсения была неопределенность, и она разрешилась наилучшим образом. Если бы с Петром Михайловичем тоже была неопределенность и она разрешилась плохо, мы бы не радовались, можешь мне поверить.
- Наверное. К тому же если бы Арсений тоже… ну, понимаешь? то стало бы ясно, что из-за нас. В смысле, из-за драки. В смысле, эти двое. А я, наверное, жуткая эгоистка. Мне очень не хочется оказаться виноватой.
- А кому хочется? Только режьте меня на части, я не верю, что Петра Михайловича убили эти типы. Они такие… ну, обычные искатели приключений. У них ветер в голове. Сразу вмазать - пожалуйста, а обдумывать, копить зло, возвращаться, подкарауливать… Они наверняка нашли себе занятие поинтересней. Кстати, а как его убили?
- То есть? - не поняла я.
- Ну, то есть чем. Выстрела мы не слышали, правильно? А когда я видела… ну, тело, то ничего особенного не заметила. Темно ведь.
- Митя сказал, что ножом.
- Ага, - оживилась Бэби, - там нашли нож?
- Кажется, нет. Просто Мите так показалось по виду… по виду тела.
- Значит, женщин отметать нельзя, - с мрачным удовлетворением констатировала моя подруга. - Ножом может убить каждый. Тут сил не надо.
- Зато надо… не знаю, как выразиться… знания или умение? Попадешь не туда, и пиши пропало. В человеке ведь ребра всякие, а не только сердце.
- Это да. Кстати, Света хвасталась, что весьма сведуща в медицине. Ее первый муж был хирург.
- Если б она сама убила, не стала бы находить тело, - возразила я.
- Вот она и надеялась, что все так станут рассуждать! Нет, это не алиби. Как ни крути, шестнадцать подозреваемых у нас есть. Сейчас… да, шестнадцать. Понятно, что милиции неохота с этим мучиться.
Я опешила:
- Сколько-сколько? Ты откуда столько выискала? Ты что?
- Два драчуна да четырнадцать нас, - безмятежно пояснила мне подруга. - Вот и считай.
- Нас с тобою ты тоже включила? - хмыкнув, уточнила я.
- Ну, разумеется. А чем мы лучше других? Ты ведь отлучалась на мойку, так? И я тоже. Так что возможности были.
Вот уж не думала, что в столь страшную ночь я сохраню способность смеяться, однако засмеялась. Все-таки Бэби - это нечто! Помню, в одном детективе героиня видит у убитого вещь, принадлежащую ее горячо любимому и глубоко уважаемому отцу, и впадает в страшную депрессию. Она убеждена, что он - убийца, но не хочет его выдавать. Кстати, потом выясняется, что вещь попала к несчастному случайно. Так вот, я подобных терзаний не понимаю. Если б я узрела в кустах подругу с ножом в руках, а другой конец этого ножа был бы воткнут в труп, мне бы даже в голову не пришло заподозрить ее в чем-то нехорошем. Я бы поняла, что она пытается вытащить оружие из раны.
Отсмеявшись, я заявила:
- Меня изволь из своего списка вычеркнуть. И себя тоже. Мы белые и пушистые.
- Ладно, - неохотно согласилась она, - пока вычеркну. Хотя для милиции понадобятся более веские аргументы.
- А они есть! - сообразила я. - Петр Михайлович ведь сказал, что узнал чью-то тайну, которая нас заинтересует. Сказал именно нам. Значит, тайна не наша, правда? Свои тайны мы и без того знаем.
- Ну, пусть виноваты не мы, бог с тобой. Следующий по подозрительности Митя. Он познакомился с Петром Михайловичем еще в поезде и живет с ним в одной комнате. Именно о нем тот мог с наибольшей вероятностью что-нибудь выведать, причем не без оснований полагая, что нас эти сведения заинтересуют. К тому же Митя выдержанный и умелый. Не сомневаюсь, при желании он вполне смог бы ловко ударить в сердце. А если б и не попал, в темноте никто бы его не разглядел. Полнейшая безопасность!
- Зато жертва бы насторожилась и во второй раз не повела себя так беспечно.
- Пожалуй. Тем не менее, убийство произведено умело и умно, а Митя умелый и умный. И не удивился, что Петра Михайловича до трех ночи нет дома.
Я быстро объяснила:
- Потому что знал - тот ушел к Лиде. Мог и ночевать у нее остаться, почему бы нет?
- Потому что Петра Михайловича интересовала не Лида, а я, - вздохнула Бэби. - А то ты не знаешь! А он - человек порядочный. Он не станет ночевать у женщины, на которую ему плевать. И не поверю, что Митя этого не понимает, он не дурак. Кстати, меня ставит в тупик его заявление о том, что я в Петра Михайловича влюблена. Если Максим, разумеется, не наврал тебе ради жвачек. То, что Митя не верит в подобную околесицу, очевидно. Так зачем ему было убеждать в ней несчастного Петра Михайловича? Странно и подозрительно. Да, еще! Если б Петр Михайлович остался на ночь у Лиды, куда б они дели Максима? Об этом твой Митя подумал? Наверняка, да. Так что туфту он нес, вот что. Не мог Петр Михайлович там остаться.
- А с чего Мите об этом думать? Он что, сводник, что ли? Лег себе спать, не запирая дверь, а придет сосед или не придет - какая разница?
- Лег себе спать? Ну-ну! А, когда выскочил, одежда на нем была в полном порядке. Не то, что мы в своих сползающих тряпках. Потому что ожидал чего-то, вот что! Уж не обнаружения ли тела?
- Ну, знаешь ли! Не всем же быть такими косорукими, как мы! Кто-то и в спешке умеет одеться по-человечески! И какие такие у Мити смертельные тайны, чтобы губить ни в чем не повинного человека? Ты и сама не веришь в бред, который несешь!
Я разгорячилась и потому опешила, услышав спокойный ответ:
- Не верю, разумеется, но это еще не значит, что несу бред. Мало ли, что я чувствую? Надо придерживаться логики, а не эмоций.
Взяв себя в руки, я сообщила:
- А если логики, так самым подозрительным мне кажется Леша.
- И почему?
- Не знаю. Он какой-то… не такой, что ли? Другой, понимаешь? Человек с Марса. Возможно, у него и мораль другая. Убить для него - не преступление.
- И это все? - немного подождав, уточнила моя подруга.
- Да.
- И где тут логика, хотелось бы знать? Логика подразумевает хоть какие-то мотивировки. "Человек с Марса" - это у него на лбу, что ли, написано? Или ты хоть чем-то способна свой диагноз подтвердить?
- Да всем! Это просто сквозит в каждом его слове, во всех поступках.
- А конкретнее? Или тебя просто настолько раздражают его ухаживания, что ты рада обвинить человека во всех смертным грехах?
- Ну, - заметила я, - теперь он ухаживает за Ирочкой.
- Вот именно! Влюблен в тебя, а гуляет с Ирочкой. Хотя, если уж на то пошло, прошел-то всего один день. Он что, полагал, ты в первый же день ляжешь с ним в постель? Мог бы поухаживать хотя бы с недельку. Ненавижу подобных мужиков! Но это еще не значит, что он убийца. Какие у него могут быть тайны? Марсианское происхождение?
- Вот если б его убили, - неожиданно вырвалось у меня, - я бы утверждала, что это Арсений.
- Если ты про Ирочку, то ему все абсолютно безразлично. Ты видела, как он с ней обращается? Женился ради смазливого личика, а теперь очнулся и сам не рад. Наверняка ищет повод для развода.
Я удивилась:
- Ну и что, что обращается! Все равно он очень переживает. Я как его вижу, у меня аж в душе все переворачивается от жалости. Мне кажется, он очень Ирочку любит. И она его любит, а вовсе не Лешу, а к Леше пристает, чтобы вызвать ревность. Только она это зря, у Арсения не тот характер, чтобы это правильно подействовало. Он не боец, он меланхолик. По крайней мере, интроверт, а не экстраверт.
- Все-таки ты фантазерка! Все у тебя такие чувствительные и романтичные. А на самом деле все обычно просто. Мужиков интересуют деньги и власть. Первым делом, как известно, у них самолеты, ну, а девушки идут потом. А вот бабы, конечно, бывают дуры. Света, например. Но она на Петра Михайловича не претендовала, так зачем ей его убивать? А Лида претендовала, но она умная. Ну, сбежал он от нее, не остался на ночь. Так что, она побежит следом с ножом, дабы отомстить? Не верю. Она слишком практична. Что касается Ирочки, Леша подходит ей как нельзя лучше, и она, не будь дурой, это поняла. Обожглась на Арсении, прельстившись умными разговорами, а теперь стала рубить сук по себе. Жениться он, разумеется, не женится, но гуляют подобные типы всегда именно с такими девицами, и им вместе хорошо.
- Слушай, - начала я считать по пальцам, - двое кавказцев, Митя, Леша с Русланом - это пять. Юрий Андреевич с Вадиком, Арсений с Ирочкой, Света с Ларисой, Лида и Андрей - это тринадцать. Плюс мы с тобой - пятнадцать. Где шестнадцатый?
- Максим, - удивленно пояснила Бэби. - Ты его забыла.
- Так он же ребенок! Ты что?
- Ну и что, что ребенок. У него такой возраст и такой характер - убьет, не поморщившись. Вон, голубю ноги связал.
- Ага, так и вижу его в качестве защитника материнской чести! Он ведь очень хотел, чтобы Лида поймала Петра Михайловича в свои сети, а раз не удалось, Максим решил: "Так не доставайся же ты, жестокий красавец, никому!"
- Не язви! Я же не утверждаю, что это так. Просто нет ничего, что доказывало бы невозможность подобного исхода, - серьезно пояснила мне подруга.
- Ладно, а Арсений и Лариса? Они-то отсутствовали!
- Боже, какая наивность! Они делали вид, что отсутствуют, да. Причем Лариса делала этот вид демонстративно. Что за нелепая история с увезенным ключом? Словно нарочно для того, чтобы всем продемонстрировать: "Меня нет!" И поссорилась с Русланом она удивительно кстати. Арсений тоже хорош! Где он шлялся? Почему отказывается рассказать?
Бэби рассуждала и об остальных, глаза ее сияли, щеки горели. Ей доставляло странное удовольствие находить в каждом нечто подозрительное, словно она играла в суперинтелликтуальную игру. Только я не верила в серьезность всех этих страшных обвинений. Просто логические выкладки отвлекали мою подругу от тягостных мыслей о происшедшем. Если о чем-то слишком много говорить, оно становится нереальным, теряет смысл. А смысл однозначный - Петра Михайловича больше нет. Совсем нет. И, что бы мы ни делали, его не воскресишь. Он был занудой, но это наверняка не мешало ему радоваться жизни. В конце концов, каждый имеет право радоваться, как ему больше нравится, правда? Но его подобного права лишили. Навсегда. Господи, как ужасно! Прости нас, господи! Если б я знала, я бы вела себя с ним гораздо лучше, честное слово!
Глава 13. Утро следующего дня
Наутро я пришла на завтрак с гудящей головой, а при виде нашего столика у меня и вовсе схватило сердце. Там было четыре места - Бэбино, мое, Митино и… и Петра Михайловича. Последнее пустовало.
- Оля, - сказал Митя, - я понимаю, все это ужасно. Но жизнь ведь продолжается. Надо держаться, правда?
Мне казалось, что я и так держусь. Я не плакала и даже пыталась есть.
- Просто ночь не спала, вот и выгляжу больной, - объяснила я. - Завтра будет лучше.
Слава богу, что даром предвидения я не обременена!
- Оля у нас особа поэтическая, - прокомментировала Бэби. - Переживания - ее рабочий материал. Она их использует, чтобы делать из них стихи и песни.
Мне стало неприятно, однако вдуматься в замечание я не успела. Место напротив меня пустовало недолго.
- А я попросилась к вам! - радостно заявила Света, расставляя тарелки. - И меня пересадили. А то после всего этого видеть наглое лицо Ларисы - нет, это не для меня. Я слишком себя уважаю для этого. Знаете, во сколько она сегодня явилась? В половину шестого! Причем как! Я спокойно сплю… ах, да! Вы ведь не в курсе. Этот услужливый лейтенант Игаев помог мне попасть домой. Он вскрыл оконную раму. Сказал, что вообще-то не положено, но он не может допустить, чтобы такая очаровательная девушка ночевала на улице. Ах, эти южные мужчины! Они обычно от меня без ума. Пышная блондинка для них - предел мечтаний. Но я не люблю южан с их необузданным темпераментом. У меня самой темперамента хватит на двоих. Я предпочитаю наших петербуржцев, они куда интеллектуальней, а интеллект для меня - это все.
- Не только южане мечтают о блондинках, - вежливо улыбнулся Митя.
Кстати, я - шатенка, а блондинка у нас Бэби. Натуральная.
- Ну, вот. Я сплю в своей кровати сном праведницы, и вдруг - о боже! - что бы вы думали?
- Лейтенант Игаев пытается вас похитить, - предположил Митя. - Ох, уж этот необузданный темперамент южан! Неужели мне придется вызывать на дуэль представителя закона?
- Ой, шутник! - помахала пальчиком Света. - Нет, лейтенант Игаев как раз в тот момент удалился. Я открываю глаза и вижу в оконном проеме мужскую фигуру. Представляете? Толстую и отвратительную. Эта… не стану при мужчинах выражаться, кто, приехала вместе с двумя своими хахалями! Это уже превосходит все пределы! И хоть бы "извините" проронила! Ничего подобного! Будто так и надо!
- Ее мужчины - это не те двое? - прервала кокетливые стенания Светы Бэби.
- Что значит - не те двое?
- С которыми вчера была драка.
- А, эти… Не знаю. Я же тех двоих не видела.
- А лейтенант Игаев?
- Что - лейтенант?
- Он увидел этих Ларисиных мужчин?
- Ну, конечно. Он и Ларису увидел. Я надеялась, он ей хорошенько пригрозит, чтобы впредь вела себя прилично, но он почему-то не стал.
Митин голос выражал явное нетерпение:
- Так Игаев показал этих типов кому-нибудь из участников драки?
- Не знаю. Я разбиралась с этой нахалкой и…
Митя встал и направился к соседнему столику, где после эмиграции Светы оставались лишь трое - Леша с Русланом да нахалка Лариса. Он коротко побеседовал и, вернувшись, сообщил:
- Нет, это не те. К тому же они все время были втроем. С Ларисой.
- Такая соврет - дорого не возьмет, - прокомментировала Света. - Как, впрочем, и все нынешние молодые девицы. Они еще не скоро наживут ума! К тому же черные, они обычно заодно, все один за другого. Вендетта для них - закон жизни. Обидят одного, а мстит совсем другой.
Тоска крепко сжимала мое сердце, и смутно было на нем. После завтрака мы
- те самые четырнадцать подозреваемых моею подругой! - собрались у регистратуры. Вызывали нас по очереди, причем начав почему-то с Леши. Вышел он мрачный, велел заходить Вадику и молча сел рядом со мной. Я еще не видела у Леши подобного лица - словно кто-то стер все черты и потом заново нарисовал, небрежно и нечетко. У меня будто нож повернули в глубине сердца, и я сказала:
- Пожалуйста, Леша, не надо! Я понимаю, что все ужасно. Я стараюсь не думать, но оно ведь думается против воли, правда? Человека убили, он вчера еще был живой, говорил, дышал, а сегодня… Но Митя прав, жизнь продолжается, и надо держаться. Вы, по крайней мере, ни в чем не виноваты. В отличие от меня. Уже от одной этой мысли вам должно быть легче. Вы думайте об этом, и вам будет легче!
- О господи, - тяжело вздохнул он, - то ли ты притворяешься, то ли действительно совсем дурочка. Ну, какое мне может быть дело до постороннего мужика? Ну, пришили его - велики дела! Нечего ввязываться в истории, раз ты такой лох. Ну, а вдруг менты правы и его пришили эти психи? Тогда следующий у них на очереди как бы я, понимаешь! Или это туфта? Не похожи те парни на убийц, обычные фраера. Ну, а вдруг менты правы?
В первый момент я отшатнулась. "Пришили - велики дела!" Цинизм этой фразы меня потряс. Но потом, в следующий миг, все поменялось. Леше действительно угрожает смерть - по крайней мере, у нас есть основания подобное предполагать. Немудрено, что он в ужасе говорит страшные вещи. Неизвестно, что несла бы я, попав в его обстоятельства. И я, вздрогнув, предложила:
- Вам надо все время быть с кем-то рядом. Только действительно все время. Тут нечего стесняться, тут лучше перестраховаться, чем наоборот, правда? На всякий случай! А потом их найдут, и все будет хорошо. Пожалуйста, сделайте так! Руслан же, наверное, согласится побыть с вами. Или Ира. Или я, если они не смогут. Вы сделаете так, да?
- Дурочка ты, Оля, - ответил Леша, неожиданно проведя пальцем по моей щеке. - Самая натуральная дурочка. Выходила б ты лучше за меня замуж. Я тебе даже учиться дальше позволю, если тебе хочется. И с подругой твоей дружить.
Меня как обухом по голове ударили. Что за странный, непонятный человек! А Бэби еще сомневается, что он с Марса.
Из дверей регистратуры вышел Вадик и велел заходить Арсению. Я догадалась, что милиция начала допрос с участников знаменитой драки.
- Ну, что? - обеспокоено поинтересовался Юрий Андреевич.
- Ментам надо, чтобы кто-нибудь пошлялся с ними по городу, опознать этих придурков, - объяснил ему сын. - Я согласился.
- Но… ты не считаешь, что это опасно? Если они и впрямь…
- Не думаю. А если и так, кто-то ведь должен это сделать. Найти же их надо!
Меня поразил контраст между Вадиком и Лешей. Леша не скрывал своей трусости, а Вадик спокойно собирается идти на риск. Мне это очень понравилось, и я, не удержавшись, восхищенно ему улыбнулась.
Наверное, не стоило проявлять восхищения столь открыто. По крайней мере, Леша среагировал моментально.
- Кстати, - резким, злым голосом заявил он, - ты, герой, помнишь, что за тобой должок? Так что сильно-то не рискуй, даже перед дамочками. Или за тебя папочка денежку отдаст? Ты же у нас под папочкиным присмотром!