И тут я поняла, что этот самый Леша, несмотря на свое внешнее упрямство и даже самодурство, легко управляем. Если осознать тот факт, что он с Марса и потому его моральные нормы очень странны, предугадывать его реакцию довольно просто. Вот я его завела с полуоборота, словно игрушку механическую. А теперь надо покрутить колесико обратно. Только у меня нет опыта, и я точно не знаю, как. Не могу же я ни с того ни с сего сообщить, например, что предпочитаю зрелых мужчин мальчишкам! Хотя, если б сообщила, раздражение Леши против Вадика тут же угасло бы. Или просто сказать марсианину что-нибудь нежное? Только как, если нежности к нему я не испытываю?
Пока я колебалась, момент был упущен. Ко мне подошел Руслан и тихо спросил:
- Я могу поговорить с тобою, Оля? Давай отойдем в сторонку.
Одновременно Вадик ответил:
- Ты же обещал подождать, пока вернемся в Питер? Там и отдам. С процентами. Успокоился, жлоб?
- А я и не волновался, лох.
- Парни, ну, нашли время базарить! - устало бросил Руслан и снова обратился ко мне: - Слушай, ну, что ты из-за всего так переживаешь? Не бери в голову. На тебя ж смотреть невозможно!
Я пожала плечами.
- Конечно, - продолжил он, - это у тебя по молодости. Но вон твоя Аня тоже девчонка, а реагирует, как взрослый человек. В конце концов, Петр Михайлович, он тебе кто? Три дня назад ты о нем и не знала.
- Зато я виновата в его смерти, - возразила я.
- Да? Интересно, почему?
- Потому что я толкнула будущего убийцу, и из-за этого началась драка. Вы все можете реагировать, как взрослые люди, вы же ни в чем не виноваты! А я наоборот.
- Да? - хмыкнул мой собеседник. - Тогда вспоминай дальше. Из-за чего эти мужики вообще к вам пристали? Из-за меня. Это ведь я показал им на вас. Значит, главный виноватый я, так?
- Нет. Вы же не нарочно! Вы же не знали!
- А ты нарочно? Ты знала?
Вопросы меня изумили. Действительно, я не нарочно и не знала.
- Вот именно, - кивнул Руслан. - Так почему ты себя судишь по одним законам, а остальных по другим? Это называется двойная мораль.
Рассуждение выглядело удивительно логичным и привлекательным. Как я, оказывается, недооценивала Руслана! Он вечно был с Лешей и вел себя, словно тоже из марсиан. А на самом деле нет. На самом деле он нормальный. Могла бы и раньше догадаться: я ведь видела, как он долго беседовал о чем-то с Митей, а Митю дурак вряд ли заинтересует.
Руслан между тем изменившимся голосом продолжил:
- Я, конечно, лезу не в свое дело, но… Ты ведь Леху почти не знаешь…
Меня поразило, что я только что произнесла про себя то же самое имя. Однако дальнейшее поражало еще больше.
- Он вовсе не такой, каким кажется здесь. Здесь он… короче, он растерялся и не знает, как лучше, поэтому получается хуже. А на самом деле он очень хороший мужик. Не какой-то там марсианин, а самый нормальный. Тебе кажется, что он ничего не чувствует, а на самом деле чувствует, просто со стороны не видно. Я это не к тому, чтобы ты его не посылала подальше… ну, просто имей в виду - он переживает. Если можешь как-то поделикатнее…
Руслан с трудом выдавливал слова, почти заикался, и мне было неловко слушать. Разумеется, мужская дружба - это прекрасно, однако ее проявления не всегда легки для всех заинтересованных сторон. Слава богу, монолог прервал появившийся на пороге регистратуры Арсений. Он был мрачен.
- Не думаю, что даже при сложившихся обстоятельствах кто-то имеет право вмешиваться в нашу личную жизнь, - прокомментировал он.
Непонятное, прямо-таки загадочное упорство!
- Да, - поддержал Андрей, - устраивают много шума из ерунды.
- Давно ли смерть человека стала ерундой? - съязвила Бэби.
- Я фаталист, Аня. Каждому назначен свой срок, и его не изменить, если не изменишь сперва себя. Петр Михайлович был человеком низшего разряда, закосневшим в своих заблуждениях. Возможно, в следующей жизни он образумится. Что касается этой его жизни, я бы удивился, если б она длилась долго. Какой в ней смысл?
- А в твоей жизни какой смысл?
- Самосовершенствование, разумеется.
Бэби скривилась и дальше спорить не стала.
Меня вызвали в регистратуру одной из последних. Майор Ильин устало поздоровался и предложил сесть, лейтенант Савченко корпел в углу над какими-то бумажками.
- Ну, что скажете нам нового, Ольга Денисьева?
Я подумала и спросила:
- А родные Петра Михайловича знают о… о том, что случилось?
Ильин изумленно поднял голову.
- Что? А, родные. Да, его жене сообщили. Но она, похоже, не больно-то спешит приезжать сюда за телом. Впрочем, сейчас самый сезон, и билетов не достать. Да и цены кусаются, на самолет особенно. Он ей фактически давно не муж, так чего ради платить такие деньжищи? К тому ж не у каждого они есть.
- Вы имеете в виду… а… но ведь надо похоронить? - заикаясь, выдавила я.
- Ну, поверх земли еще никто не оставался, - поделился мудростью милиционер. - Ладно, что-то мы не о том. Так вспомнила чего нового али нет?
Мне в голову навязчиво полезло видение Юрия Андреевича, с перевернутым лицом стоящего неподалеку от места убийства. Однако убили ведь те двое, так зачем я стану втягивать неповинного человека! Но точно ли убили те двое? Может, есть доказательства? Какие обычно бывают доказательства… да, отпечатки пальцев на орудии убийства! И у меня вырвалось:
- А нож нашли?
- Если бы! Вот интересно, и кто кого допрашивает, а?
Но в интонациях не чувствовалось раздражения. Интереса тоже. Я неуверенно предположила:
- Если б я его убила… ну, в таком месте… я бы и нож кинула прямо туда.
- Куда?
- В туалет. В дырку. Самое подходящее место. Туда ведь никто не полезет, правда?
- Интересная мысль, особенно для такой романтичной девушки. Кстати, о девушках. Твоя подруга Анна… что у нее с ним было?
- Ничего, - быстро ответила я.
- А врать-то нехорошо, - заметил Ильин.
- Я не вру. Она ему нравилась, конечно, но она многим нравится. А он ей нет. То есть, она хорошо к нему относилась, но не так.
- А так, насколько я понял, относилась Лидия Сергеевна Бабич, да?
Я предпочла пожать плечами, и разговор был окончен. Выйдя на улицу, я увидела, как Митя рассказывает что-то Бэби. Его руки совершают скупые, но точные и изящные жесты, чем-то похожие на танец. А глаза Бэби горят. Я постеснялась к ним подойти, однако Митя заметил меня и позвал.
- Ну, как ты это пережила, Оленька? Приятного, конечно, мало.
- Мне кажется, - сообщила я, - что за ним никто не приедет. Ни жена, никто. Я думаю… может быть, нам надо собрать деньги? На похороны. Я плохо представляю, как все это организуется…
- Еще не хватало, чтобы ты хорошо себе это представляла, - возмутился Митя. - А Петя работает… работал на Балтийском заводе. Это большой завод, он еще не совсем развалился, и там наверняка есть профсоюз или соцотдел, а у них деньги на социальные нужды. Переведут сюда по безналу на… на транспортировку тела, - он поперхнулся, это произнося, - ну, а в Питере все-таки должна подсуетиться жена. В конце концов, она наследует квартиру. Я считал, что все это организуют менты. Ну, если им лень поднять трубку, так на завод могу позвонить и я. Умница, что об этом подумала, а теперь больше не беспокойся. Я за всем прослежу.
И по окончании допросов он и впрямь отправился в регистратуру и пробыл там довольно долго, а, появившись, принес неплохие новости. И завод, и жена проявили понимание и готовность, так что вопрос лишь в сроках.
Глава 14. Затишье
Милиция оперативно действовала не только в этом. После обеда мы с недовольством обнаружили, что наш, извините, туалет закрыт и приходится тащиться бог знает куда. А потом я увидела специальную ассенизаторную машину, и мое недовольство испарилось. Неужто ищут нож? А вдруг я неправа в своих предположениях о его местонахождении - и, скорее всего, так оно и есть? Впрочем, я же никого не заставляла, правда?
Бэби потащила меня на пляж, уверяя, что надо как можно скорее войти в привычный ритм жизни, а не разводить бесполезные сантименты.
- И, пожалуй, - заявила она, - пока не найдут тех двоих, нет смысла обдумывать, кто виноват. Пусть сперва майор Ильин разберется с ними. В конце концов, это его работа, ему за это деньги платят. Может, эти типы во всем признаются? Правда, в таком случае я бы без суда посадила их в психушку.
Я, как обычно, послушалась подругу, однако внутри по-прежнему болело. Вечером я попросила у Мити гитару. Она, конечно, не заглушает тоску, скорее наоборот, но зато как-то ее… кристаллизует, что ли? И в полчаса, уединившись, я сочинила песню с такими словами.
"Жизни и смерти нелегкий счет
Горько рассматривал человек.
Кажется, все бы наоборот:
Смерть - ненадолго, а жизнь - навек.
Кажется, все бы переменить:
Смерть подлецам, а святым - сто лет.
Да не прервут нашей жизни нить
Горе, болезнь или пистолет!
Да не умрут дети раньше нас!
Да не уйдем мы в расцвете сил!
Черт засмеялся и бог не спас,
А человек все просил, просил…"
- А я послушать недостоин? - чуть улыбнулся Митя, когда я возвращала ему инструмент.
Я пожала плечами:
- Если хочешь.
- Хочу.
Разумеется, я позвала Бэби, а, увидев гитару, сбрелось и большинство остальных. Я спела.
- Вот так, - напряженным голосом в пространство произнесла моя подруга после недолгого молчания, - а ты еще обижалась. Переживания для тебя действительно рабочий материал. Ты кроишь из них… это.
- Я не нарочно, - объяснила я. До меня только сейчас дошло, что у бедной Бэби нет такого способа снять напряжение, она ведь не умеет сочинять. Представляю, как ей тяжело!
- Никогда не ценил такого плана поэзию, - заметил Арсений, - всегда считал ее простоватой. А теперь вспомнил Пушкина. "Поэзия, прости господи, должна быть глуповата". Я наконец-то это понял. Ты знаешь, что по-настоящему талантлива, Оля?
- Да, - радостно вставила Ирочка. На ее лице, освещенном фонарем, мерцала подобострастная улыбка. - Мне тоже стишки понравились! Честное слово! Хоть и грустные, зато понятные. Мне ведь и грустное иногда нравится. Ну, например… знаете вот эту? "Ах, какая женщина, какая женщина, мне б такую!" Я прямо плачу, когда слушаю.
Мне ужасно хотелось ее прервать. Она так стремилась угодить своему мужу, а говорила совсем не то. Мне хотелось шепнуть ей на ухо, подсказать правильный текст - или то, что мне виделось правильным. Но она тараторила, а Арсений кривил губы. Наконец, она почувствовала неладное и отступила за Лешину спину. Леша же, как и положено марсианину, меня удивил.
- Развели тут сопли, - глухо и мрачно констатировал он. - Когда витаешь в облаках, легко притворяться, что ты как бы не от мира сего. Только сейчас время не для таких. Сейчас надо вертеться. А когда вертишься, дурить-то некогда. Оттянешься - и снова в работу, и снова. Все нормальные так живут. И ничего, и получше некоторых. Как бы все имеют.
И тут меня настигло второе потрясение. Арсений высоким, срывающимся голосом почти закричал:
- Ну, конечно, все имеют! А, кроме как поиметь, другого они не знают! Обезьяны, только с речью. Вертятся, гоняются за своим хвостом. Так обезьянами и помрут! Зачем им голова? Чтобы трахаться, голова не нужна. И баб себе подбирают под стать, дур набитых, потому что ни одна порядочная с ними встать рядом не захочет, не то что лечь!
Я испугалась, что Леша разъярится и выкинет что-нибудь страшное, однако он неожиданно улыбнулся и сказал:
- Это ты из-за Ирки своей? Да не нужна мне твоя Ирка, не боись. Бери вон! Тоже мне, нашел сокровище!
Леша слегка подтолкнул Ирочку вперед. Лицо Арсения перекосилось, и он резко канул в темноту.
Глава 15. Второе убийство
Поездки Вадика по городу в поисках подозрительных личностей ничего не дали, и на следующий день он отправился в боевой поход снова, остальные же вернулись к обычному ритму жизни. На пляже Леша загорал вместе с Ирочкой, а к нам с Бэби присоединились Митя, Света и Лида с Максимом. Митя не говорил со мной ни о чем особенном, но, разговаривая, смотрел мне прямо в глаза, и у меня словно что-то переворачивалось в душе. Я не могла понять, нравится мне это или наоборот. Света была кокетлива, Лида мрачна. Максим играл сам с собой в увлекательную игру "убийство дяди Пети". Я старалась не вслушиваться в его радостную болтовню. Когда рядом был Митя, все мое существо как будто наполнялось некоей волшебной жидкостью, эликсиром блаженства, и я должна была ограждаться от окружающего мира, чтобы, ни дай бог, не пролить ни капли. Только не подумайте, что я была счастлива в тот день. Блаженство - не совсем счастье, и не спрашивайте о разнице!
После обеда Митя предложил нам с Бэби прогуляться по парку в центре города.
Я заметила, он специально выбрал время, когда Света отошла. Бэби равнодушно отказалась, я согласилась. Мы покатались на колесе обозрения и побродили среди пальм. А вечером Митя застал Бэби играющей в шахматы с Юрием Андреевичем и сообщил, что мечтает с нею сразиться. Их партия затянулась, я же в шахматах ничего не смыслю, к тому же слушать остроумные легкие перепалки между моей подругой и этим мучителем было свыше сил. Я отошла и села на неосвещенную скамейку вблизи цветника. И тут… тут я услышала стоны, доносящиеся откуда-то из кустов. Я оцепенела. Позавчера Петр Михайлович, а сегодня… о боже, кто же сегодня? "По крайней мере, не Митя", - вихрем пронеслось в моей голове. Следующая мысль была о том, что несчастная жертва пока жива. Убийца справился со своей задачей не так ловко, как в прошлый раз. Значит, надо ее спасать! Ну, а вдруг преступник еще там? С ножом…
Постукивая зубами от страха, я полезла в кусты. В темноте что-то белело. Я протянула вперед руку и нащупала ткань, висящую на ветвях. Это… это женские трусики. А рядом мужские. Вместо того, чтобы воспитанно отвернуться, я стояла и потрясенно пялилась на Ларису с Андреем. Не того я ожидала, совсем не того! Впрочем, надо радоваться подобному повороту, правда? В сексе ведь нет ничего плохого, это тебе не убийство! Подобная идея вывела меня из ступора, и я поспешно удалилась.
На том мои приключения не собирались заканчиваться. Я в смятенных чувствах шла по очередной темной тропе и несколькими метрами впереди увидела… конечно, разумный человек снова посмеется, однако мне было не до смеха. Я увидела Петра Михайловича. Он в полной, я бы сказала, гробовой тишине продвигался вперед, опустив голову и, по своей привычке, сильно размахивая руками.
Не стану описывать собственные ощущения - они не делают мне чести. Я вроде бы не очень суеверна. Но это днем и вместе с Бэби. А ночью и одна… В конце концов, почему тень покойного не может явиться, чтобы обвинить меня в своей смерти? Я же действительно виновата! Сейчас скажет: "Как тебе не стыдно, Оля!" А я отвечу: "Стыдно". И тогда приведение… в литературе часто описываются подобные встречи… а ведь литература создается не на пустом месте, а отражает действительность, хоть и опосредованно… и обычно встречи живых с представителями потустороннего мира завершаются не в пользу живых…
Короче, во второй раз за вечер меня затопил ужас. Я вся покрылась холодным потом, голова начала кружиться. "Сейчас он обернется", - вдруг поняла я. И он действительно обернулся.
- Оля? - неясный силуэт приблизился ко мне, неожиданно превратившись… боже мой! - превратившись просто в Лешу. - Ты чего болтаешься одна? Опасно.
- Я же на территории базы, - объяснила я.
- Ну и что. А Петра где убили, не на базе разве?
- А вы почему один? Вам еще опаснее.
- Да думаю я, - вздохнул собеседник. - Надо типа отвлечься.
Я переспросила:
- Думаете?
- Ну, да. Об этом… ну, о Петре. Не верю я, что его замочили как бы эти шестерки. Чо я, людей не знаю, что ли? Не те они фраера. Есть у меня одна мысль… странная такая…
- Какая?
- Да… - он пожал плечами, - даже говорить пока не хочу. Может, неправ. Бред какой-то! Понимаешь… я… ну, то есть…
Он замялся, и я поощрила:
- Что то есть?
- Нет, ничего, - твердо ответил Леша. - Все в ажуре. Забудь этот базар, хорошо? Пойдем-ка, я тебя провожу до домика.
Он отвел меня на освещенную площадку и с рук на руки сдал Бэби, после длительной борьбы проигравшей шахматную партию. Она сидела на скамейке вместе с Митей. При моем появлении Митя встал, пристально глянул мне в глаза - у меня опять заколотилось сердце - и произнес:
- Спокойной ночи, девочки.
И ушел.
- Этот тип хорошо играет, - заметила Бэби. - Лучше меня. Подозреваю, он мог бы обыграть меня куда быстрее, но предпочел потянуть. Тоже мне, кошка с мышкой!
И она презрительно фыркнула. Я смотрела на нее и понимала, что всякий нормальный человек из нас двоих предпочтет ее. Она и красавица, и умница, и деловая, а я кто? Митя общается со мной из вежливости, как со Светой, а на самом деле…
От грустных дум меня отвлек Андрей.
- Можно тебя ненадолго? - поинтересовался он, возникая из тьмы.
Мы отошли в сторонку.
- Ну… - неуверенно начал он, - ну… то, что ты видела… то есть оно… ну…
- Я видела случайно, и меня это не касается, - краснея, выдавила я.
- Ну… ты, наверное, решила… решила, я агитирую за духовное учение, а сам… решила, мы все только на словах…
Он мялся, и мне стало его жаль. Я возразила:
- Я об этом совершенно не думала!
- Это не должно дискредитировать дайнетику в твоих глазах, - несколько приободрился Андрей. - У любого человека есть физические потребности, и серьезное учение не вправе ими пренебрегать.
Собеседник потихоньку возвращался к привычному менторскому тону.
- Если бы какое-то учение потребовало от своих сторонников не есть, над ним бы только посмеялись. Природа человека такова, что без еды ему не обойтись. Точно так же у человека имеется потребность в сексуальных контактах с женщиной. Ее следует удовлетворить, чтобы эта потребность не вставала во главу угла и не мешала духовному самосовершенствованию.
- Человек - это только мужчина? - прервала поток речи я. Мое сочувствие сменилось раздражением. Я вспомнила прелестную фразу Новеллы Матвеевой:
"Вино и женщины", - так говорите вы.
Но мы ж не говорим: "Конфеты и мужчины"!
Не понимаю, как можно приравнивать живого человека к еде! Каннибализм какой-то, честное слово!
Андрей остановился на полном скаку.
- Человек? - задумчиво протянул он. - Ну… женщина… вообще-то, наверное, тоже человек, хотя и менее продвинутый в духовном плане.
- Спасибо на добром слове, - кивнула я и гордо удалилась.
Дома Бэби огорошила меня странным вопросом.
- Как ты считаешь, ты с возрастом становишься лучше или хуже?
Я задумалась. В детстве я совершенно не умела врать. Нет, я была способна что-нибудь сфантазировать и самой поверить, какую-нибудь волшебную историю, а вот сказать полезную для себя реалистическую неправду просто физически не могла. Так была устроена. А сейчас могу. Или умолчать, чтобы меня оставили в покое. Сто раз так делала.