– Ты всерьез считаешь, что меня волнует твое мнение о моих сексуальных способностях? После того, что я сейчас видела? Слава богу , что мне никогда больше не нужно будет притворяться. И знаете что, сэр Хьюго? Никто больше не подойдет к вам и на милю. Сегодня ты останешься в этой комнате, а я кое-куда позвоню. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы за это ты отправился прямо в ад…
То, что случилось дальше, я помню плохо. Все случилось очень быстро. Он подскочил ко мне и схватил за руку, а правой рукой вытащил что-то из кармана. Это был шприц.
Я наконец очнулась и чувствовала себя ужасно. Все мое тело болело, а глаза не хотели открываться. Я не знала, сколько времени прошло, и не понимала, где нахожусь. Комната была мне незнакома. Здесь не было ни мебели, ни ковра, а окна были покрыты вековым слоем грязи. У меня не было сил встать; из меня будто высосали всю энергию. А потом я увидела, что на мне нет никакой одежды. Я была абсолютно голой. Я понятия не имела, как сюда попала и куда подевалась моя одежда. Сначала я довольно смутно помнила все, что произошло накануне, но и этих воспоминаний было достаточно, чтобы осознать: я потерпела поражение. И я заплакала. Рыдания разрывали мое тело; я знала, что отныне совершенно беззащитна. Я потеряла то мимолетное преимущество, что у меня было, и потеряла его навсегда. Я действовала под влиянием момента, а нужно было думать о будущем. Не знаю, сколько я проплакала в тот, первый раз, но это были далеко не последние мои слезы.
От рыданий я совсем ослабла, поэтому к двери мне пришлось ползти на коленях. Естественно, она была заперта. Я колотила в нее кулаками и звала на помощь, но без всякого результата. Должно быть, я в одном из тех флигелей дома, которые не используются, догадалась я. Однажды, когда Хьюго не было дома, я обошла весь Эшбери-парк – и это совершенно вывело меня из равновесия. Жуткие пустые комнаты, скрывающие бог знает какие тайны прошлого, – просто мороз по коже.
В глубине души я знала, что никто меня не услышит, поэтому в конце концов забралась в угол и там затихла. Конечно, Хьюго знал, где я, и рано или поздно он должен был прийти. Я перевернулась на бок и свернулась комочком. Меня сильно трясло, но не от холода, а от страха.
Сколько я так пролежала, тоже не знаю. Мне показалось, что несколько часов. А потом дверь вдруг распахнулась. Я знала, что это он, но не могла заставить себя на него посмотреть. Все, чего мне хотелось, – это чем-нибудь прикрыть свою наготу, выбраться отсюда и навсегда исчезнуть из его жизни. Но прежде удостовериться, что зрелище, которое я вчера видела, больше никогда не повторится.
– Привет, Лора.
Я услышала, как он подошел совсем близко; звук его шагов в пустой комнате выделялся особенно четко. Но я так и не подняла голову.
– Безмозглая, ни на что не годная Лора. Я принес тебе попить. Я знаю, ты умираешь от жажды. Возьми стакан.
Я отвернулась. Я не хотела ничего у него брать. Он схватил меня за волосы и с силой дернул голову назад.
– Пей! Пей сейчас же, если хочешь выйти отсюда живой, – прорычал он. Раньше я не слышала у него такого голоса. – Никто не знает, что ты здесь, – и никогда не узнает.
И я ему поверила. Господи, какой же дурочкой я была! Как я могла думать, что одержу над ним верх. Что он вообще выпустит меня живой. Я была слишком опасна, и он продумал все заранее. Он всегда продумывал все заранее.
Конечно, в стакане, что он мне дал, была не просто вода, и уже через несколько секунд я снова уснула. В следующий раз, когда я пришла в себя, он был уже рядом и опять заставил меня выпить то, что было в стакане. Мое тело тут же ослабло, и я постепенно погрузилась в небытие. Потом, в один из разов, когда я уже выпила его снадобье, но была еще в сознании, он разжал мои руки, которыми я прикрывала грудь, и выпрямил ноги. А потом раздвинул их и долго стоял так, глядя на меня. Я осознавала, что происходит, но была не в силах пошевелиться. И тогда он засмеялся. После этого каждый раз, когда приходил, он укладывал мое тело в самые разные, самые унизительные позы, как будто я была его куклой. Он всячески поворачивал меня, сгибал мои грязные, покрытые пылью руки и ноги, выставляя напоказ самые сокровенные места. При этом он только смотрел на меня или трогал, но больше не делал ничего. Слава богу! Я его не интересовала. Он просто хотел насладиться моим унижением и моим страхом – ведь, когда я была без сознания, теоретически он мог сотворить со мной все что угодно, и я очень этого боялась.
В один из тех моментов, когда сознание ко мне вернулось, я вдруг с ужасом поняла, что хочу в туалет. Наверное, из-за этого я и очнулась. Я не могла больше терпеть; я заползла в самый дальний от двери угол и села на корточки. Слезы лились по моим грязным щекам. Мысль о том, что этот очередной мой позор доставит Хьюго огромное наслаждение, была невыносима.
Потом через несколько часов – или дней? или недель? – я внезапно услышала крик. И это был не голос Хьюго.
– Сэр Хьюго, я нашла ее!
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Ханна. Несмотря на то что всегда терпеть не могла эту девушку, я страшно обрадовалась. Увидев меня, она остановилась как вкопанная и брезгливо сморщила нос – видимо, от лужи в дальнем углу. За ее спиной виднелась фигура Хьюго. Он смотрел на меня и улыбался. Ханна обернулась к нему, и торжествующая ухмылка тут же сменилась озабоченным выражением.
– Боже, Лора, дорогая! Мы так волновались! Как ты сюда попала? Что случилось? Ты же знаешь, мы никогда не заходим в эту часть дома. Мы и не подумали, что ты можешь быть здесь. Где твоя одежда? Наверное, ты провела здесь два дня – мы все обыскали. Ханна, позвони доктору, немедленно. Доктору Дэвидсону – его координаты в адресной книге у меня на столе. Скажи ему, чтобы он поторопился.
Ханна еще раз взглянула на меня, с отвращением и некоторым страхом, и выбежала из комнаты.
Хьюго повернулся ко мне и холодно улыбнулся:
– А теперь проделаем кое-какой трюк с дверной ручкой…
Он хохотнул и достал из кармана крошечную отвертку. Я смотрела на него остекленевшими глазами и сама не знала, вижу ли я все на самом деле, или это галлюцинация, вызванная наркотиком. Мое сознание снова помутилось, так что позже, когда прибыл доктор, я едва отметила его приход.
Он быстро поставил диагноз – хроническая депрессия, помог мне надеть халат и забраться на каталку. Снаружи меня ждала частная карета скорой помощи. Я пыталась протестовать, говорила, что меня заперли, но Хьюго с печальной улыбкой продемонстрировал доктору, что дверь свободно открывается и изнутри, и снаружи и что на ней нет замка. Ханна согласно кивала и, казалось, еле сдерживала злорадство. Я знала, что Хьюго что-то сделал с ручкой, но, конечно, не могла ничего доказать.
И вот я здесь. И я прекрасно понимаю, почему Хьюго выбрал эту лечебницу. Пока меня "искали", он тоже произвел кое-какие поиски и нашел учреждение, которое отчаянно нуждалось в средствах. И деньги на мое содержание здесь обеспечили этой больнице комфортное существование на много-много лет.
Помощь Ханны, кстати, оказалась неоценимой. Как я знаю, она в самых красочных подробностях описала увиденное; что я была абсолютно голой и невероятно грязной, что могла легко выйти, если бы захотела, как я писала на пол, вместо того чтобы воспользоваться туалетом… за следующей дверью по коридору как раз находился туалет, вполне исправный, хотя в него несколько лет никто не заходил. Я поняла все это из вопросов, которые задавал мне добрый доктор; он мог узнать это только из рассказа Ханны.
Меня постоянно накачивают лекарствами. Хьюго постарался не допускать ко мне посетителей, но воспрепятствовать маме не смог даже он. Она решительно выбила себе право меня навещать. Поэтому каждый раз перед ее приходом врач вкалывает мне какое-то средство. И мама верит в то, что я действительно больна, а я даже не могу рассказать ей то, что знаю, – лекарства превращают меня в зомби. Способность соображать возвращается ко мне, только когда я одна и мне ничего не вводят.
Не знаю, как долго меня собираются здесь держать. Хьюго может платить им вечно, если захочет. Я вынуждена участвовать в этих оскорбительных сеансах групповой терапии, беседовать с врачом с глазу на глаз… словом, "лечиться". Но все равно здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем дома. И если бы не одна вещь, я, возможно, охотно бы тут осталась. Но часы тикают, минуты бегут. А мне так нужен план.
Теперь я точно знаю, что ты была права насчет рогипнола, Имо. Если бы я поверила тебе тогда… кто знает, может быть, все сложилось бы совсем по-другому.
Могу сказать только одно – мне очень, очень, очень жаль.
С любовью, как всегда, Лора .
Том был рад, что у него появилась возможность немного подумать, пока Лора искала парики, хотя, судя по всему, она совсем не торопилась их найти. Как только Лора вышла из комнаты, ему позвонила совершенно обезумевшая Аннабел, которая попыталась взять обратно все, что вчера наговорила, – разумеется, из опасения, что информация выплывет наружу и она лишится наследства. Том заверил ее, что постарается ни в коем случае этого не допустить, но гарантировать он ничего не мог.
Повесив трубку, Том сел на место Бекки в конце обеденного стола. Она уже сообщила ему, что проверка пассажиров "Евростар" не дала никаких результатов. Это было досадно, но вполне ожидаемо. Поиски рыжеволосой красотки тоже не слишком продвинулись. Люди сообщали, что видели похожую женщину повсюду – от станции Уэст-Райслип до станции Льюишем . Если бы подтвердилась версия Бекки насчет "Евростар", логичнее всего было бы предположить, что рыжеволосая пересела на другую линию на "Грин-парк", чтобы добраться до вокзала Сент-Панкрас, хотя тут были возможны разные варианты. По некоторым показаниям, так оно и было, но по другим – она могла отправиться с вокзала Паддингтон до Плимута. Том знал, что они просто хватаются за соломинку.
Бекки оставила на столе открытый ноутбук. Том тупо смотрел на скринсейвер и пытался собраться с мыслями. Он чувствовал, что напрасно теряет время в Оксфордшире. Да, Бекки зациклилась на том, что Имоджен Кеннеди есть в чем подозревать, но прежде всего нужно было выяснить, что случилось с Мирелой Тинески, самой последней пропавшей девушкой из фонда. Без этого Том просто не мог идти дальше. Оставалось только надеяться, что команда продвинулась в этом направлении. И еще надо было разобраться с Джессикой Армстронг, самой вероятной кандидаткой на роль любовницы Хьюго.
Тому действительно было над чем поработать, но нужна была полная картина жизни и личности убитого, и помочь здесь могла только Лора. Кроме того, у него оставалась масса неотвеченных вопросов. Чем больше Том узнавал о Хьюго Флетчере, тем меньше он ему нравился. Почему женщина вроде Лоры жила с таким человеком? Этого он совсем не понимал.
Несмотря на то что мысли по-прежнему разбегались, Том решил поискать какую-нибудь информацию о семье Флетчер. Он "разбудил" ноутбук Бекки, вышел в Интернет и набрал в строке поиска полное имя Хьюго. Google выдал множество результатов – неудивительно, учитывая последние события, подумал Том. Он несколько раз пропустил их через фильтр и принялся лениво бродить по сайтам, перескакивая с одного на другой и думая одновременно о париках, девушках из Восточной Европы и психических расстройствах. Один заголовок вдруг привлек его внимание. Том подался вперед и стал читать внимательнее. Перед ним была неофициальная версия биографии сэра Хьюго Флетчера, и, к удивлению Тома, в ней содержались и сведения о смерти его отца. Хотя в целом все совпадало с тем, что рассказала Лора, имелись и некоторые весьма интересные факты. Оказалось, что в деле отца Хьюго был вынесен открытый вердикт . Несмотря на то что при теле была обнаружена предсмертная записка, некоторые аспекты смерти так и остались необъясненными. Учитывая, что с тех пор судебная экспертиза продвинулась вперед, сегодня специалисты могли бы дать более точный ответ, но все равно информация была любопытной.
Имя леди Дафны Флетчер было выделено как ссылка, и Том тут же по ней кликнул. Он вспомнил, что мать Хьюго была дочерью графа и поэтому имела титул леди, в то время как его отец был обыкновенным "мистером", хотя и очень богатым. Возможно, именно поэтому Хьюго так держался за свой собственный титул. Переходя от ссылки к ссылке, Том попал на сайт с фотографиями. Среди прочих на странице красовалось изображение Дафны Флетчер в вечернем платье.
Том кликнул по нему, чтобы увеличить картинку, и уставился на экран. Не веря своим глазам, он порылся в папке с фотографиями, которые показывала ему Бекки, достал нужную и поднес ее к монитору.
– Боже мой, – прошептал он. Теперь Том не знал, что и думать. И каким образом приложить свое неожиданное открытие к расследованию.
Стелла была в кухне и готовила ужин на всех. Ей нравилось резать овощи, и она считала, что это занятие обладает терапевтическим эффектом. Увлекшись готовкой, она глубоко задумалась и не заметила, как Бекки вернулась от Аннабел.
– Как вкусно пахнет, Стелла!
Стелла подняла голову и улыбнулась. Она ни на секунду не доверяла невинному виду Бекки, но тем не менее эта девушка ей нравилась. Кроме того, она всего лишь выполняла свою работу.
– Вы будете с нами ужинать, Бекки?
– Большое спасибо, но я не хочу вас обременять. Я захватила с собой сэндвичи. Я остановилась в гостиничке неподалеку, так что, если в деле будут новости, смогу присоединиться к вам в любой момент.
– Вы нас вовсе не обременяете. Мы будем очень рады, если вы останетесь.
– Еще раз спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Сейчас мое присутствие будет лишним. У Лоры есть Имоджен и вы, так что ее есть кому поддержать. Иначе я, конечно, не оставила бы ее одну.
– А где Том? Он все еще здесь?
– Нет. Ему позвонили, и он вынужден был уйти. Мы с ним виделись, но буквально пару минут. Кое-что произошло. Я дождусь Лору, чтобы объяснить, почему Том вдруг сорвался с места, а потом тоже вас оставлю. Я так понимаю, Лора как раз отвечала на вопросы Тома, когда их прервали, но все это вполне может подождать. Хорошо, что вы рядом. Есть кому присмотреть за Лорой и проследить за тем, чтобы она нормально питалась.
– Ну, Лора и сама очень хорошо готовит, так что я не могла подать на ужин яичницу с картошкой. И конечно, ей нужно восстановить силы. Знаете, она ведь не всегда была такой худой. Раньше у нее были очень аппетитные формы. Лора Кеннеди и Имоджен Дюбуа – эти две девушки были мечтой каждого мужчины. Они могли выбрать любого, кого бы только пожелали. Но для нашей Имоджен всегда существовал только один мужчина – Уилл.
Стелла продолжала болтать, но лицо Бекки вдруг приобрело такое отстраненное выражение, как будто мысленно она унеслась за много миль отсюда. Стелла слегка удивилась – что могло так увлечь Бекки, ведь не ее же рассказ, – и вернулась к ужину.
Девушка больше не могла дежурить возле окна. Ее силы быстро иссякали. Еще несколько дней назад она разделила воду на ежедневные порции, но драгоценная влага все равно подходила к концу. Она не помнила, когда ела в последний раз, и в ее худеньком теле почти не осталось запасов энергии.
Она не могла поверить, что он запер ее здесь так надолго. Он сказал, что собирается преподать ей урок, и, уходя, оставил немного сухого печенья и воды. Она думала, что его не будет дня два, максимум три… но не столько.
Ей было так холодно. Она как можно плотнее завернулась в кремовый пеньюар и забилась под тоненькое одеяло. Ей хотелось снять чулки – резинки от пояса больно впивались в тело, – но так стало бы еще холоднее. А ей нужно было тепло. И еще она боялась уснуть, потому что во сне к ней приходили кошмары. Кажется, у нее уже начинались галлюцинации.
Это было ужасное видение, и оно повторялось все чаще и чаще. Она как будто просыпалась, но почему-то не могла пошевелиться. Знала, что в комнате есть кто-то еще, она чувствовала его присутствие, но не могла заставить себя открыть глаза или двинуть рукой или ногой. Потом она понимала, что он уже стоит почти у нее в ногах. Очень медленно он приближался, нависал над ней, она пыталась поднять руку, чтобы оттолкнуть его, но собственное тело ей не повиновалось. Она хотела закричать, но не могла издать ни звука. А потом просыпалась на самом деле, в ледяном поту, и уже сама боялась открыть глаза и посмотреть, что происходит.
В один из моментов просветления она наконец поняла, что ее так напугало. Это был всего лишь рыжий парик на болванке, стоящий на комоде в дальнем углу комнаты.
Потом ее сознание снова помутилось, и она погрузилась в свои кошмары.
Глава 26
Том пожалел, что ему так и не удалось закончить разговор с Лорой. Он не успел спросить ее про Данику Божин – их то и дело прерывали, но тем не менее новости, которые он получил, были достаточно интересными. Полиция поговорила с семьей, в которой жила Мирела Тинески, и они в общем подтвердили историю Даники. Мирела действительно оставила записку, где говорилось, что у нее появился уникальный, единственный в жизни шанс и поэтому она уходит. Но выяснилось, что Даника кое-что поняла неправильно. В записке Мирелы не было сказано о том, что именно это за шанс. Про записку она узнала от другой подопечной "Аллиума", и та девушка сделала однозначный вывод, что Мирела решила вернуться к проституции. Но что, если Мирела имела в виду нечто совсем другое? Что, если "уникальный, единственный шанс" заключался в предложении убить Хьюго Флетчера за кругленькую сумму?
Версия была вполне правдоподобной, но в контору Том поспешил не из-за этого. Последние несколько часов ребята копались в завещании Хьюго и обнаружили там нечто совсем неожиданное и многообещающее.
Как только он вошел в дверь, его тут же окликнули:
– Босс! Скорее сюда. Вы должны это видеть. Надо немедленно вызвать Джессику Армстронг. Судя по тому, сколько Хьюго Флетчер ей оставил, она никак не могла быть всего лишь его личной помощницей.
Том взял протянутый кем-то листок бумаги, торопливо пробежал глазами выделенный маркером параграф и вытаращил глаза: