С громким криком она отпрянула от компьютера, но точки уже распространились по ее руке и не хотели, чтобы она их прогнала со своей кожи, с грязной, вонючей одежды и со своих волос.
Cimex lectularius.
– Кто ты? – преодолевая отвращение, закричала она, тщетно пытаясь стряхнуть с себя постельных клопов, хотя, будучи биологом, хорошо знала, что все ее старания были напрасны. Эти маленькие кровопийцы могли прожить сорок дней без пищи и даже на трескучем морозе. Надо было бы в течение трех дней нагревать колодец до пятидесяти пяти градусов, но даже в этом случае не было никакой гарантии, что на ее теле не останется ни одного живого клопа.
Не переставая кричать, Наоми снова начала чесаться.
"Почему ты так мучаешь меня?" – набрала она на клавиатуре ноутбука и отправила его в ведре наверх. – КТО ТЫ???"
На этот раз ответ пришел на удивление быстро. Уже через несколько минут Наоми смогла снова открыть ноутбук. На голубоватом флуоресцирующем экране она прочла:
"Собственно говоря, у тебя нет права задавать мне вопросы. Но поскольку мой ответ мог бы направить тебя по верному следу и несколько сократить нашу переписку, я не буду вредничать. Мое имя ты никогда не узнаешь. Но если бы я был персонажем сказки, то моя история начиналась бы следующими словами: "Жил-был однажды маленький, симпатичный, пухленький мальчик. У него не было ни братьев, ни сестер, а только мать, любившая его больше всего на свете. И строгий отец, который всегда очень странно смотрел на него, когда оставался с ним наедине". Ну, тебе уже скучно? Но не беспокойся, у моей истории есть такой поворот, которого ты никак не ожидаешь…"
Глава 47
Мартин очнулся от постоянного гудения в ушах, словно где-то рядом с ним лежала телефонная трубка, упавшая с вилки аппарата. В первый момент он никак не мог понять, где находится. Кровать, в которой он лежал, запах подушки, вся комната были ему незнакомы, даже если он мало что мог различить в своем окружении. Здесь было темно. Лишь совсем немного света проникало в помещение сквозь узкую щель, где соединялись кромки плотных штор.
Он приподнялся в постели, и вместе с легким приступом дурноты в его сознании всплыли первые воспоминания.
Тимми. Анук. "Султан".
Он повернулся на бок, нащупал ночник на тумбочке и немного подождал, прежде чем включить его, опасаясь, что яркий свет может сжечь сетчатку его глаз.
К тому же каждое движение отдавалось болью в голове, да и вся верхняя часть его туловища была скована корсетом из боли. И тем не менее он смутно помнил, что вчера было еще хуже, когда…
…я говорил с этой женщиной. С матерью, правильно.
Постепенно он вспомнил все.
Нападение неизвестного в плаще с капюшоном на прогулочной палубе, падение в бассейн, теорию Герлинды Добковиц о "Бермудской палубе", Юлию, ее дочь Лизу, затравленную девушку, которая якобы бросилась за борт из-за грязного видео… свой обморок.
А ведь шеф предостерегал его. Проклятье, все предостерегали его от введения этих антител.
Или от плавания на этом судне.
Наконец Мартин отважился включить свет. Вспышка, ослепившая его, оказалась менее неприятной, чем он ожидал.
Прищурившись, он нащупал телефон и задал себе два вопроса: как он оказался в своей каюте. И как мог радиотелефон торчать, как положено, в зарядном устройстве, будучи отключенным и с темным дисплеем – когда он громко и четко слышал сигнал "свободно"!
Мартин засунул себе пальцы в оба уха, однако гудок не стал тише.
Ну, просто отлично. Видимо, именно так чувствует себя алкоголик утром на следующий день после попойки.
Голова раскалывается, чудятся какие-то звуки, провалы в памяти, и мочевой пузырь переполнен.
Он взял свой мобильник, осторожно встал и, шаркая ногами, поплелся в ванную. Чтобы добраться туда, ему понадобилось целых десять минут, потому что ему действительно пришлось делать передышку и отдыхать на краю кровати, в противном случае он бы свалился на полпути.
Он не стал включать свет в ванной: не хотел видеть свое лицо в зеркале. Унитаз он нашел и в темноте.
Он поднял крышку, стянул свои трусы-боксеры (кто меня раздел?) и, усевшись, набрал номер сотового телефона Дизеля. Спустя целую вечность тот наконец ответил:
– Да?
– Это я.
– Мы знакомы? Я хочу сказать, ты мог бы быть Мартином Шварцем, если бы твой голос не звучал так скверно.
– Который час?
– Ты мне звонишь только для того, чтобы узнать, сколько сейчас времени? Дружище, по-видимому, тебе там стало скучно. – Дизель засмеялся, а затем добавил: – Сейчас ровно четырнадцать часов и восемь минут.
В трубке было слышно, как он смачно рыгнул.
Четырнадцать часов? С учетом перевода часов сейчас в Атлантике было двенадцать часов дня. Он проспал не менее десяти часов.
– Но хорошо, что ты позвонил. Ты открывал свою электронную почту?
– Нет.
– Обязательно посмотри ее. Я проанализировал списки сотрудников и пассажиров, которые тебе дал твой приятель Бонхёффер.
Мартин начал отправлять свои естественные потребности, в то время как Дизель продолжал говорить:
– У нас почти шестьсот совпадений среди пассажиров и служащих, которые находились на борту "Султана" как в день исчезновения Нади и Тимми, так и пять лет спустя, когда Анук и ее мать были официально объявлены пропавшими без вести.
– Сколько человек из них могли бы быть потенциальными насильниками?
– Не менее трехсот тридцати восьми служащих. Начиная с плотника и кока и вплоть до капитана – все подходят. При условии, что список полный. И здесь у нас возникает большая проблема.
– Ты хочешь сказать, Бонхёффер дал мне не полный список? – спросил Мартин Дизеля.
– Я хочу сказать, что он не мог дать тебе полный список. Ради экономии денег большинство круизных компаний нанимают в качестве субподрядчиков иностранные фирмы, располагающие дешевой рабочей силой. А те иногда указывают вымышленные фамилии, или вообще утаивают некоторые из них, чтобы платить меньше налогов, или записывают мертвые души, чтобы подзаработать. Там царит ужасная путаница.
Мартин призадумался. Следовательно, списки пассажиров и членов команды ничего не давали, это был тупик.
– А как обстоят дела с пассажирами? – спросил он тем не менее. – Встречаются совпадения?
– Да, конечно. В этом отношении любители морских круизов похожи на преступников-рецидивистов. Но здесь выбор не так велик. Если из восьмидесяти семи пассажиров, находившихся на борту пять лет тому назад и в момент исчезновения Наоми и Анук Ламар, выделить женщин, путешествующих в одиночестве, и пенсионеров, которые скорее мертвы, чем живы, то в качестве потенциальных насильников остаются только тринадцать мужчин. А теперь держись крепче за стул.
Дизель сделал паузу.
– Что?
– Одного из них зовут Петер Пакс.
"Мой псевдоним?"
– Это невозможно, – прокряхтел Мартин.
– Н-да, что тут скажешь, приятель.
Мартин буквально услышал, как Дизель пожал плечами.
– Если бы ты тогда, еще в начальной школе, научился плавать, я бы тебе сейчас посоветовал отправиться вплавь домой. Думаю, что кто-то хочет тебя подставить.
"Да. И я знаю, кто именно".
Мартин взял рулон туалетной бумаги.
– Его зовут Егор, а его фамилия Калинин.
– Судовладелец?
– Возможно, и капитан заодно с ним, но пока я еще не совсем уверен насчет этого болтуна. Ты можешь выяснить, в какой именно каюте якобы проживал этот Пакс?
В отличие от обычных гостиниц, где целиком и полностью зависишь только от благосклонности администратора, получишь ли ты душный номер, окно которого выходит на автостоянку, или светлое пристанище с окнами на тихую улицу, при заказе билетов на круизном лайнере можно было, как правило, самому выбрать номер каюты.
– Да, у меня это где-то записано. Подожди, я посмотрю.
Мартин встал и нажал на кнопку смыва сливного бачка унитаза.
– О нет, пожалуйста. Только не говори, что в течение всего нашего разговора ты делал то, о чем я подумал, услышав этот звук, – возмутился Дизель.
Мартин не стал вдаваться в подробности, а попросил его проверить еще одного человека.
– Кого?
– Лизу Штиллер, пятнадцать лет, берлинка, мать зовут Юлия, обе в списке пассажиров данного рейса. Выясни, пожалуйста, кто оплатил поездку и где был сделан заказ. И посмотри, не сможешь ли ты найти видео на сайте… – Мартину пришлось напрячь память, чтобы вспомнить название сайта, который вчера упоминал Бонхёффер, – isharerumors или что-то похожее, которое помечено именем Лиза Штиллер.
– Зачем тебе это?
– Лизе пятнадцать лет, и со вчерашнего дня она объявлена пропавшей без вести. Говорят, что это видео подтолкнуло ее на самоубийство.
Дизель вздохнул:
– Еще один ребенок? Силы небесные, что там у вас творится?
– Все как-то взаимосвязано. Например, Лизу я видел, когда направлялся к Анук, на… – Мартин запнулся, – нижней палубе, где ей абсолютно нечего было… – пробормотал он и замолчал, так и не закончив фразу.
Что такое?
– Эй, алло? Ты что, тоже прыгнул за борт? – услышал он голос Дизеля.
– Помолчи минутку.
Гудение в его голове уменьшилось, но теперь его смущал другой шум. Целая палитра шумов! Возможно, они звучали здесь все время, но он только сейчас обратил на них внимание. Мартин положил руку на раковину и почувствовал вибрацию. Он вышел на негнущихся ногах из ванной, сориентировался по полоске света, пробивавшегося между гардинами, подошел к ним и раздвинул сначала их, а потом дверь на террасу. Поток холодного, чистого воздуха ворвался внутрь каюты.
То, что он увидел, как нельзя лучше подходило к скрипу, потрескиванию, вибрации и жужжанию, которые доносились со всех сторон.
И к покачиванию корабля.
– Мы плывем, – сказал Мартин, бросив недоверчивый взгляд на покрытые пеной гребни волн, бегущих перед его взором. Унылый, серый горизонт придвинулся к кораблю так близко, что казалось, его можно было потрогать рукой.
– Конечно, вы плывете, это же как-никак круизный лайнер, – сказал Дизель, который не знал, что прошлой ночью капитан "Султана" остановил судно для выполнения маневра "Человек за бортом". Но сейчас двигатели снова работали, что могло означать только две вещи: или они нашли Лизу, или навсегда отреклись от нее.
– Я нашел ее, – сказал Дизель, и на мгновение Мартин подумал, что речь идет о девушке, но, разумеется, Дизель имел в виду каюту, которая была заказана на имя Петера Пакса. – Оба раза он зарезервировал одну и ту же каюту, – сказал он. – Может быть, ты найдешь время, чтобы нанести визит в каюту 2186.
Глава 48
Судовое время 12:33
50°27 с. ш., 17°59 з. д.
Скорость: 23,4 узла; ветер: 30 узлов
Волнение на море: 10 футов
Удаление от Саутгемптона: 639 морских миль
– Номер 2186?
Капитан помассировал затылок. Пластырь на его носу стал меньше, а круги под глазами темнее. Если бы на бирже можно было торговать усталостью, Бонхёффер стал бы самым богатым человеком в мире. Его воспаленные глаза словно уменьшились и теперь были размером с пятицентовую монету и не могли оказать большую помощь в поиске нужного электронного ключа.
– Да, 2186, – подтвердил Мартин и удивился тому, что они искали каюту с таким номером на третьей палубе. Они стояли в боковом проходе, который ответвлялся от входа в атриум, перед дверью серого цвета без номера, и Бонхёффер пытался уже в третий раз вставить электронный ключ в считывающее устройство. Он держал в руке целый набор пластиковых карточек разного цвета, имевших в правом углу небольшое отверстие и нанизанных на тонкую металлическую цепочку. – Разве у вас нет универсального электронного ключа? – удивился Мартин.
– Только не для этого "гнездышка".
– "Гнездышка"?
– Как вы сами видите, это уже не пассажирская каюта, – сказал Бонхёффер, показав взглядом на дверь без номера. С близкого расстояния можно было заметить на двери остатки клея, которым раньше к ней крепился номер.
– А что же? – спросил Мартин.
– Реликт, пережиток. Своего рода аппендикс "Султана". Этой посудине восемь лет и она не самая современная в своем классе. Когда лайнер спускался на воду, многие предполагали, что спрос на внутренние каюты будет постоянно расти, но ошиблись. Большинство пассажиров хотели получить апартаменты, так называемые сьюты, или, на худой конец, каюту с балконом, и только в самом крайнем случае они соглашались на внутреннюю каюту с видом на атриум. А селиться сюда, у самой ватерлинии, уже никто не хотел. Поэтому еще шесть лет тому назад мы переоборудовали десять самых нижних внутренних кают на третьей палубе в складские помещения и различные бюро.
– И в "гнездышко"? – спросил Мартин.
Бонхёффер кивнул. Не удержавшись, он зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой.
– Персоналу запрещено заниматься сексом в своей каюте, а поскольку в большинстве случаев каюта двухместная и приходится делить ее с коллегой, то это скорее и неудобно. Однако экипаж испытывает здоровые физические потребности, особенно во время кругосветного плавания. Конечно, официально ничего подобного этому "гнездышку" не существует, но мы смотрим сквозь пальцы, когда во время многомесячного плавания наши служащие время от времени уединяются здесь на часок-другой для любовного свидания, пока все держится в секрете.
Бонхёффер снова зевнул, на этот раз еще шире.
– Вам нужно прилечь. Или ваша нечистая совесть не дает вам заснуть? – с нескрываемым сарказмом спросил Мартин.
Бонхёффер рассказал ему по телефону, что произошло прошлой ночью. После внезапного обморока он поручил ассистенту Елены доставить Мартина в его каюту, где он и проспал всю поисковую операцию, продолжавшуюся восемь часов, которая – по словам капитана, "как и ожидалось" – закончилась безрезультатно.
Когда после звонка службы безопасности корабля береговые спасательные службы взяли на себя координацию мероприятий по поиску пропавшей девушки и в этот район подошел один из кораблей соединения английского военно-морского флота, проводившего здесь учения, у "Султана" уже не было никакой причины продолжать дрейфовать в открытом море.
И навлекать на себя гнев почти трех тысяч еще живых пассажиров, которые были в состоянии предъявить судовладельцам требования о возмещении причиненного материального ущерба из-за недопустимого опоздания.
С Юлией Штиллер произошел нервный срыв, когда главные двигатели "Султана" были вновь запущены. После приема успокоительного средства она провалилась в тяжелый сон без сновидений, из которого когда-нибудь снова проснется в капитанской каюте. В сотнях морских миль от своей дочери. Правда, она хотела перебраться на военный корабль, но англичане не позволили ей это сделать, как "не имеющей на это право".
– Моя совесть чиста, – запротестовал капитан. – Мы остановили судно, чтобы…
– Только на восемь часов, да? – прервал его Мартин. – Большего времени жизнь ребенка для вас не стоит?
Мартин саркастически рассмеялся.
Бонхёффер сделал глубокий вдох и с силой выдохнул воздух через плотно сжатые губы. Это было похоже на то, как выходит воздух из сдувшегося воздушного шарика. Вне себя от гнева он выпалил:
– Прощальное письмо, травля в Интернете в качестве мотива, никаких следов насилия или какого-нибудь другого преступления в каюте, и, хотя без спасательного жилета в море невозможно было бы продержаться и часа, поиски ведутся до самого утра. Чего, собственно говоря, вы еще ожидаете?
– Чтобы хотя бы раз вы доставили всех своих пассажиров в порт назначения.
– Точно так же я мог бы сказать вам, что вы сами могли бы получше присматривать за своей семьей. Вы когда-нибудь посещали в Интернете сайты самоубийц? Существуют форумы, на которых полмира обменивается мнением, как эффективнее всего покончить с собой. А знаете ли вы, что котируется выше всего? Верно. Морские круизы. Это настолько популярно, что у нас появился даже специальный термин для таких случаев. "Двадцать третий пассажир", так как в среднем ежегодно двадцать три пассажира прыгают за борт в голубую стихию, то есть в воду. Если какой-нибудь человек, страдающий депрессией и имеющий доступ к Интернету, решит оказать любезность машинисту и бросится не под поезд метро, а пойдет в турбюро, чтобы забронировать каюту на круизном лайнере, тогда не обвиняйте меня в его смерти.
Кипя от возмущения, капитан вставил очередную карточку в прорезь считывающего устройства, и на этот раз она подошла. Раздался щелчок, и загорелась зеленая лампочка.
– Я не несу ответственность за это безумие! – рявкнул Бонхёффер и нажал на дверную ручку. Дверь распахнулась, и им в нос тотчас ударил неприятный металлический запах.
– И за это тоже? – спросил Мартин и показал на пол каюты.
Не говоря больше ни слова, они уставились на мужчину, лежавшего у их ног, которому кто-то выстрелил в голову.
Глава 49
Они заперли за собой дверь, и Мартин посоветовал капитану не двигаться с места и ничего не трогать.
Труп сидел на полу, широко расставив ноги и прислонившись спиной к краю односпальной неубранной кровати. Его голова была запрокинута назад, а остекленевшие глаза пялились в пыльный потолок каюты. Подушка под его головой влажно блестела в свете потолочной лампы.
Судя по количеству крови, выходное отверстие было значительно больше, чем маленькая дырочка во лбу над правым глазом.
– Кто это? – спросил Мартин, уже давно переключившийся в режим "осмотра места преступления". Опыт подсказывал ему, что первое впечатление является самым важным. Поэтому он тщательно осмотрел комнату, обращая особое внимание на вещи, которые резко выделялись на общем фоне.
Такие, например, как перевернутый крест на стене, разбитое зеркало под шкафом или квартира, в которой царил такой идеальный порядок, что сразу становилось понятным желание преступника ни при каких обстоятельствах не бросаться в глаза.
Но не всегда такие странности сразу бросались в глаза, часто намеки на обстоятельства преступления, мотивы, жертву или на подозреваемого располагались очень хитроумно. Как, например, вот этот кусочек металла, лежавший в этой каюте на коврике перед встроенным шкафом.
Мартин нагнулся, чтобы поднять заколку для волос. Она была разноцветная, маленькая и дешевая. Подходящая для куклы.
Или для маленькой девочки.
– Бог мой, да это же… – Бонхёффер никак не мог оторвать глаз от трупа. Очевидно, он все еще находился в шоке и не мог произнести вслух имя убитого.
– Кто? – строгим голосом спросил Мартин.
Бонхёффер судорожно сглотнул.
– Его зовут Вейт Йеспер! – сказал он и указал на мужчину в залитой кровью морской форме. – Это один из офицеров моей службы безопасности.