Уже на дальних подступах к лавкам, как водится, нас встретила компактная стайка мальчишек-зазывал. Мы отважно прокладывали себе путь, пока их не осталось только двое. Поняв, куда мы направляемся, один из мальчишек ретировался, а второй обогнал нас на лестнице - лавка размещалась на втором этаже - и торжествующе распахнул перед нами дверь, как если бы мы оказались здесь исключительно в результате его предприимчивости и настойчивости. У него была смешная мордаха: на совершенно детском узком лице улыбка открывала два больших, уже взрослых, передних зуба. Он был похож на кролика или, скорее, белку.
- Добро пожаловать! - приветствовал нас ювелир, вставая с глубокого кресла в глубине лавки.
Это был сикх лет сорока с небольшим: бородатый, в тюрбане на голове и с огромным серым персидским котом в руках. Зрелище это было таким, что я - надеюсь, только внутренне - вздрогнул. У человека и кота было одно лицо: круглое, сытое, с густыми бровями, пухлыми щечками и масляными глазками. Фантастический вид, я на секунду даже поплыл, потерял контакт с реальностью. Передо мной был мужчина, у которого одна голова была на плечах, а вторую он, почесывая, прижимал к груди.
Вторая, не менее примечательная, особенность этого двуглавого раджпута: лицо и у человека, и у кота выражало, помимо неги и довольства, необычайную горделивость. Мне и честолюбие, и тщеславие скорее чужды, но допускаю, что у меня могло бы быть такое выражение, если бы я сделал нечто превышающее человеческие силы и достойное тысячи Нобелевских премий. Например, если бы я изобрел мурлыкание, а потом научил этому кошек всего мира.
Это сравнение пришло мне в голову, потому что хозяин лавки мягко опустил кота на стеклянные витрины, под которыми на бархатных подушечках были выложен его драгоценный товар. Кот подогнул под себя мохнатые, будто в меховых унтах, передние лапки и громко замурлыкал, рассматривая нас сквозь прищуренные глазки. А ювелир, также сладко щурясь, замурлыкал незамысловатые комплименты по поводу того, как превосходно выглядит Маша.
Кто не знает, сикхи - это отдельная религия, в чем-то объединяющая индуизм и ислам. В Нью-Йорке масса сикхов работает таксистами, но в Индии они считаются, как нам объяснил по дороге Барат Сыркар, одним из самых состоятельных слоев населения. Причина того, согласно нашей живой книге, проста: у индусов по восемь-десять детей, а у сикхов - один-два. Еще это очень воинственная община. Среди сикхов, разумеется, есть люди разных профессий, но именно они дали Индии самых мужественных и бесстрашных воинов.
По моему собственному опыту общения с представителями этой конфессии могу сказать, что сикхи особенно настойчивы в своем стремлении вас, туриста, то есть белую обезьяну, как-нибудь обмануть. Почти все индийцы, продающие свои товары или услуги - не важно, нужные вам или нет, - ставят перед собой такую цель, но сикхи усердствуют в этом с особой энергией.
Мы с Машей заранее выработали линию поведения. Ювелирная лавка - идеальное место для проведения операций по связи и передаче материалов.
Их в каждом городе столько, что покупатели в них практически никогда не пересекаются. Так почему же Ромка не поехал в Джайпур специально, чтобы связаться с таким агентом? Для отвода глаз - и потому, что даже шпионы привозят подарки своим близким - он купил у него пару колец и попросил квитанцию для таможни. И, поскольку одна из наших с Машей задач состояла как раз в том, чтобы засветиться, мы сюда и явились.
Приветливый хозяин нас уже усадил. Маша рассматривала бархатные подставки с множеством колец, мне была навязана стопка копий с могольских миниатюр, и мальчик даже успел сварить и принести нам всем масала-ти. Пока покупатели не определились, сикх развлекал нас разговорами о политике. Израиль - а первое, о чем он спросил, как обычно, была страна, из которой мы приехали: "вич кантри?" - его интересовал мало. Предметом его особых забот было недоверие, которое индийцы испытывали к пакистанцам.
- Почему Пакистана надо бояться? - восклицал он, переглядываясь с котом, как бы ища у него подтверждения, и оба щурили заплывшие глазки. - Индийцев - больше миллиарда, а пакистанцев всего-то полторы сотни миллионов. И потом, это же наши братья! Мы веками жили вместе, в одной стране, не разбирая, кто какой религии. Так почему я должен видеть в пакистанцах врагов?
- Наверное, это кому-то выгодно в самой Индии, - туманно заметил я.
- Вот в чем вопрос!
Последнее замечание звучало вполне по-гамлетовски.
- Вас зовут Баба? - неожиданно спросил я.
Сикх застыл, и даже кот перестал мурлыкать.
- Как вы узнали?
Я достал из кармана Ромкину розовую квитанцию. Ведь для чего-то моя интуиция подсказала мне оставить ее себе!
- Нам порекомендовал ваш магазин один приятель. Он даже оставил мне чек, чтобы мы не ошиблись адресом.
Ювелир взял порванную пополам квитанцию в руки. Он ее явно узнал - по имени человека или по его покупке. На Востоке лица людей, как правило, непроницаемы, но я почувствовал, как он напрягся.
- А почему она порвана?
- Мой приятель собирался ее выбросить, но я попросил из-за адреса.
- А, понятно. Значит, он благополучно прибыл в Израиль. Интересно! Получалось, сикх о дальнейшей судьбе Ромки не знал, но,
возможно, имел основания сомневаться, доберется ли он до дома. Рыба сама шла в нашу сеть. Только неизвестно, не запутаемся ли и мы в ней!
- И что же ваш друг порекомендовал вам здесь приобрести? Кроме колец.
Двусмысленный вопрос! Наверное, не случайный.
- У нас с ним вкусы похожи, - уклончиво сказал я.
- Так-так-так! - пробормотал ювелир, давая себе время подумать. Но времени на эту сложную операцию ему требовалось больше, и он привлек мое внимание к одной из миниатюр. - Вот очень тонкая работа! Это же все срисовано со старых миниатюр руками наших больших художников. Обратите внимание, как выписана каждая звездочка на небе! А глаза у слона? Как будто он смеется!
Я не стал торопить его с ответом. Сикх залез в витрину и выложил перед Машей еще одну бархатную подставку с кольцами.
- А вот еще изумруды! Не индийские, колумбийские - это самые дорогие.
Про изумруды со времен моей афганской операции и я мог бы ему рассказать.
Ювелир отослал мальчонку за новой порцией масала-ти и повернулся ко мне:
- А вы хотели бы то же самое?
Знать бы еще, что это такое!
- Ну, если у вас к этому времени есть больше, я готов взять и больше.
Сикх включил в обработку и эту новую информацию. Он вновь завладел котом, прижал его к груди и толстыми волосатыми пальцами принялся чесать ему брюшко. Помните, раньше были процессоры, которые могли работать в обычном режиме и в турбо? Так вот, сейчас его мозги работали в турборежиме.
- Я одного не могу понять, - произнес, наконец, ювелир. - Если ваш друг был доволен покупкой, зачем же вам приобретать ровно то же самое?
Нет, о смерти Ляхова он явно не знал. Сколько мне еще крутиться, как ужу на сковородке?
- Дело в том, что в дороге ваш товар немного повредился.
Лицо сикха расправилось - эта информация снимала его сомнения.
- А, понятно, понятно! Действительно, такую вещь повредить не сложно. Он опустил кота на витрину, но тот потянулся, изогнув спину, и спрыгнул на пол.
Мальчик принес нам на подносе новую порцию чая. Кто поедет в Индию, настоятельно рекомендую! Кое-где, как, например, в этой лавке, в масала-ти добавляют чуть-чуть кардамона - вообще не оторвешься!
- Вы понимаете, что выполнение этого заказа займет какое-то время?
Я понял, какое слово характеризует этого ювелира. Вкрадчивость! И голос у него такой, и вид, и образ мыслей. Вам нравятся вкрадчивые люди? Вам с ними спокойно?
- Разумеется. Сколько именно?
Я думал, этот Баба попросит нас прийти завтра. Но нет!
- Дней пять. Не больше недели! - уточнил сикх, видя мою реакцию. - Но вы на это время можете уехать из города. Покатайтесь по Раджастану! Удайпур, Биканер - вам на всю жизнь хватит впечатлений!
- И как я узнаю, что у вас все готово?
- Просто приезжайте! - Сикх прикинул в уме. - Сегодня среда? Приезжайте во вторник. Во вторник все гарантированно будет у меня.
А потом он сделал следующее. Взял Ромкину квитанцию, порвал ее на мелкие кусочки и бросил в пепельницу.
- Место вы уже знаете, зачем вам возить это с собой?
Ювелир повернулся к Маше:
- Вы что-нибудь выбрали себе?
- Да, вот это колечко! - Тут Маша вспомнила, что мы супруги. - Ты не возражаешь, дорогой?
Слышали бы вы, как она это произнесла: "Дорогой!"
Это было витое кольцо из белого, желтого и красного золота с тремя разными камнями. На белом золоте, если не ошибаюсь, был бриллиант. У Маши был хороший вкус: кольцо совершенно не отдавало Востоком с его показным великолепием. Такое вы могли купить в Италии.
- Конечно, нет! Очень красивое кольцо, - искренне согласился я и полез за бумажником.
- Нет! - остановила меня Маша.
Но тут она опять вспомнила, что мы супруги. Я достал кредитку, а ювелир полез в конторку за машинкой, на которой ее прокатывают.
- Я только хотел бы сразу оговорить цену за тот товар, - сказал я. - Вы же наверняка захотите получить наличными?
- А вам ваш друг разве не называл сумму?
Сикх снова стал подозрительным. Он, не переставая улыбаться по-кошачьи, полукруглым ртом на круглом лице, буквально ощупывал меня маленькими глазками. Потом, как ему показалось, он понял.
- А-а! Ну, конечно! Раз тот товар оказался подпорченным, наверное, вы вправе попросить скидку. Понятно, понятно. Ну, хорошо! Скажем…
Сумму вслух ювелир произносить не захотел. Он достал из конторки калькулятор и набрал двадцать тысяч. Я вопросительно поднял на него глаза.
- Долларов, разумеется, - уточнил сикх. - Но в эту сумму я включу колечко, которое так понравилось вашей жене. И любую миниатюру для вас.
Он думал, что меня подкупает! Наверное, многие агенты так и действуют: деньги через них проходят большие, бухгалтерской отчетности никакой, так что они могут без риска компенсировать стрессы и украсить себе жизнь. Откуда этому ювелиру знать, что в моем случае все как раз наоборот. Контора как-то особенно не интересуется, на какие деньги я провожу операции по ее заданию.
Сикх опустил колечко в красный мешочек из ткани и затянул витые веревочки на его горловине.
- Так, какую миниатюру вам упаковать?
Я бы, честно говоря, купил бы ту, с ночным небом, слоном и раджой с наложницей на коленях. Но таскаться с нею еще неделю! Кроме того, я совершенно не собирался доставлять ему удовольствие мыслью о том, что он меня купил.
- Я приобрету у вас несколько, когда мы вернемся. А то в дороге помнутся, - сказал я. - И за кольцо я предпочитаю заплатить.
- Как вам будет угодно! - не давая себя упрашивать, тут же согласился хозяин лавки.
Серый шар взмыл с пола и бесшумно приземлился на стеклянной витрине. Ювелир протянул руки и прижал кота к груди, почесывая. У этой пары, помимо одного лица, было еще одно общее: у них не было пола. Кот, принимая во внимание его размеры и полноту, явно был кастрированным. Был ли таким хозяин?
6
Еще вчера мы с Машей пару раз проверили Барат Сыркара - он по-русски точно не понимал. Но ведь в наши дни самая сложная техника доступна кому угодно. А Индия - это страна не только полуголых стариков, бредущих босиком по раскаленному асфальту, но и программистов Бангалора. Почему не допустить, что в нашей белой Tata с разбитым правым зеркальцем и прожженным сигаретой задним сидением имеется жучок, а где-то в километре за нами едет машина с человеком, который учился в Москве и понимает каждое наше слово?
Поэтому мы попросили Барат Сыркара отвести нас в отель и расположились на террасе, устроенной на втором этаже прямо над входом. Справа от нас был небольшой зеленый дворик, в котором готовились к какому-то приему. Доносящаяся оттуда музыка была такой громкой, что мы с Машей могли не опасаться прослушки.
А вопросов накопилось уже достаточно.
Во-первых, мы знали, что по Ромкиным следам шли израильтяне. На сцене действовала Деби с двумя ничего не подозревающими статистами, а за кулисами их подстраховывал Гороховый Стручок. Уверенности в этом пока у нас не было - так, рабочая гипотеза. Еще мы сами засветились. Не только перед израильтянами, но и перед местной полицией. Возможно, полицейские - если они подозревали Ромку в тайной деятельности - сообщили о нас в индийскую контрразведку. Отсюда, можно допустить, - вчерашний разговор метрдотеля с официантом, если это не паранойя. Конечно, в Дели, когда у нас не было ни единой зацепки, мы пытались обратить на себя внимание. Однако теперь, если мы действительно вышли на Ромкиного агента, впредь этого лучше не делать.
- Меня смущает одна вещь. Как-то все слишком гладко получилось с ювелиром! - сказал я и, сглатывая слюну, налил себе пива из запотевшей бутылки. Кстати, в Индии, что очень разумно, так как пить хочется постоянно, стандартная бутылка не пол-литровая, а 0,6 литра.
- Что ты имеешь в виду?
Маша пила минеральную воду с ломтиком лимона. Специально? Мне в укор?
- Ты под прикрытием ювелирной лавки толкаешь что-то левое. Заметь, не гашиш - им торгуют, от туристов практически не скрываясь. Явно что-то оккультное! К тебе приходит человек, которого ты видишь впервые в жизни, дает тебе квитанцию другого человека, кстати, почему-то порванную - и для тебя этого достаточно! Ты уже не требуешь ни пароля, ни какого-то другого условного знака, и сразу переходишь к делу. "Вы хотите приобрести секретные товары? - Их есть у меня!"
- Может быть, для него условным знаком и паролем служит именно квитанция от предыдущего человека? - предположила Маша. - Первого человека наш благодетель, возможно, знал лично, а все остальные являются по очереди именно с такой рекомендацией.
Возможно такое? Возможно. Но уж очень невероятное совпадение! Из миллиарда возможных паролей и условных знаков у нас был лишь один, но именно он оказался правильным? Это как если бы, стоя перед чужим сейфом с номерным замком, вы набрали дату своего рождения, и дверца распахнулась.
Хотя… Ювелир же спросил, зачем нам второй товар, если первый все-таки пришел по назначению, даже подпорченным. Значит, это что-то такое, чего в принципе хватает на достаточно большое время, если не навсегда. А раз так, квитанция не может служить паролем - та же служба второй раз за тем же обращаться не будет. Ну, разве что агент работает на три-четыре разведки сразу и следит, чтобы каждому заказчику досталось по тому же набору. Знать бы, что же это такое!
- Возможно ли, что для ювелира вообще нет пароля? - спросил я.
- Смотря, что он продает.
- Ну, смотри! Где еще в мире в сувенирной лавке первому встречному предложат купить пару колбасок гашиша? Он ведь и в этой стране запрещен, и за него продавец может схлопотать несколько лет тюрьмы. Но для того торговца это просто товар! И те сведения или материалы, которые приобрел Ромка и которые теперь собираемся купить мы, тоже товар! За него, может, срок дают побольше, так он и стоит дороже.
Маша, кстати, уже надела колечко и теперь крутила его на пальце. Мне было приятно отметить это: все-таки какая-то человеческая черта, очень женская, даже детская. Подарили тебе игрушку - бегом с ней на улицу играть!
Маша заметила, что я смотрю на ее пальцы.
- Кстати, - встрепенулась она, - ты, надеюсь, не подумал, что я хотела купить это кольцо за твой счет?
Она как-то неприятно это произнесла. У Маши был дар интонировать самую банальную фразу так, что она звучала как выпад. Я только пожал плечами - поддерживать ее в этой игре я не собирался.
- Что ты пожимаешь плечами? Ведь подумал?
"Помяни, господи, царя Давида и кротость его!" - сказал я про себя. А вслух произнес только:
- Я не подумал.
Что было святой правдой.
Маша перегнулась через стол ко мне. Это было сильнее ее, она хотела крови. Моей или ее.
- А…
И этого "а" оказалось достаточно. Не исключено, что я тоже подсознательно хотел открытого кризиса. Можно, конечно, отрывать пластырь от груди понемножку, выдергивая волосок за волоском, но лучше сделать это одним резким движением.
- А ты что, на это рассчитывала? - спросил я.
Маша вспыхнула. Если бы у нее в голове был вживлен маленький лазер, я бы сейчас превратился в кучу пепла. Она искала, что ответить, но сразу не нашлась. А потом сообразила, что и не нужно ничего отвечать. Видимо, по мне было заметно, что я, на самом деле, крови не хочу.
- Ты просто хотел меня позлить, да?
Я вылил в стакан остатки пива и оглянулся. Официанта в поле зрения не было.
- Да? - снова спросила Маша.
- Это называется блок, - сказал я. - Ты сам не бьешь, но и избитым быть не хочешь. Тогда ты просто защищаешься. Но иногда от блока противнику так же больно, как и от удара.
- Мне не больно!
- Ну, тем лучше.
- И за кольцо я плачу сама.
- Как скажешь.
Мое внутреннее я, получается, все же не хотело кризиса.
В воздухе материализовался официант и приподнял со стола мою пустую бутылку:
- Еще одну, сэр?
- Еще одну! - Я повернулся к Маше. - Что тебе заказать?
- Ничего!
Только детских капризов нам теперь не хватало! Я наклонился к ней поближе и произнес голосом терпеливого взрослого:
- Маша, это очень простой вопрос - за ним нет никакого контекста и никаких тайных мыслей. Что тебе еще взять? Или, может, давай уже пообедаем!
Маша сделала глубокий вдох. Разум боролся в ней с эмоциями и победил! Она посмотрела на часы - был почти час дня.
- Хорошо, давай пообедаем!
Я попросил официанта передать нашему водителю, чтобы он заехал за нами через час, и мы заказали обед.
- Что мы делаем дальше? - спросил я, посчитав, что мы оба уже остыли.
- В каком смысле?
- На один след мы вышли - хотя и не знаем, что же такое нам достанут через неделю. Но о том, что произошло с Ромкой, этот сикх явно не знает.
- Но, помнишь, у него вырвалась странная фраза? "Значит, он благополучно добрался до Израиля". То есть он предполагал, что этому могли и помешать.
- Правильно. И, скорее всего, люди, о существовании которых он знает. А мы нет! Пока нет.
И вот тут начало проявляться главное противоречие, о котором я даже не подозревал.
- А ты что, непременно хочешь их разыскать? - спросила Маша. - Какая разница? Мы сейчас поедем покататься по Раджастану, через неделю вернемся, заберем то, что для нас припасут, и постараемся выбраться из этой страны живыми. Что еще?
- Мы здесь не для этого. Я, по крайней мере, приехал сюда, чтобы попытаться понять, что произошло с моим другом.
Маша упрямо покачала головой.
- Задание было сформулировано так, потому что никто не надеялся, что нам удастся найти то, за чем он приезжал в Индию. Я предполагаю, это для всех намного важнее.
Маше, похоже, хотелось поскорее покончить с этой операцией. И знаете, что? Мне показалось, что это никак не было связано с опасностью: с тем, что случилось с Ромкой и могло случиться с нами. Моя напарница просто хотела как можно скорее попрощаться со мной.
Но я-то и был здесь главным.