– Да я и не знаю, как вам сказать. С одной стороны на эти писульки можно было бы и не обращать внимания – уж больно все смахивало на приключенческое кино. С другой стороны – все версии надо рассматривать, даже самые фантастические. Андрей нашел дневник девочки, написанный много-много лет назад. Речь шла о зарытых в Испании сокровищах. Мой брат отнесся к находке весьма серьезно. У Насти есть подруга… – далее последовало кратко описание жизни Ритиной бабушки. – Поскольку Настю иногда пробивает на сумасбродные поступки, Андрей решил, что Настя поехала за сокровищами, а раз так, то она может попасть в самые непредвиденные ситуации. Дневник стал для нас некой подсказкой. Если сокровища спрятаны в Альгамбре, то и искать Настю нужно здесь. Сам брат в Испанию поехать не мог – не без моей помощи стал невыездной, – поэтому он попросил съездить меня. Я согласился, но надо было предупредить Батю – как никак я у него на службе. Борис Петрович меня выслушал, одобрил желание помочь брату, а потом спросил: "А не та ли это девушка, которая тебя из обезьянника выручила?" "Да, она". "Тогда слушай, – он полез в ящик стола и достал из него фотографию, на которой он был заснят с каким-то пацаном. Фотка была старая, черно-белая. Батя на ней значительно моложе, чем теперь. – Мой крестник, – сказал он, протянув мне фотографию. – Знаешь, кто это?" "Вовка Ермаков! Так это из-за него сыр-бор произошел!" "Н-да, – протянул Борис Петрович. – Ты вот что, если увидишь его в Испании, уговори не возвращаться". "Это как? Убить мне его, что ли?" "Да ты балбес, как я погляжу! В слух такое говорить! Нет, конечно. В крайнем случае, положишь его на больничную койку. Это делать ты хорошо умеешь. Ну, а если увидишь Настю, подстрахуешь ее", – вот так сказал мне Батя и больше ни слова.
– Я так поняла, что он знал о поездке Насти с Ермаковым в Испанию, – сказала я.
– Похоже, что знал, – протянул Алексей. – Но я до сих пор не сообразил, что имел в виду Батя. – Парень не блистал сообразительностью. – Если "крайний случай" – положить на койку, то, что считать "не крайним"? Одно в башке заклинило – надо оставить Ермакова здесь. Я посоветовался с Андреем, он намного умнее меня. Брат сказал, что его не волнует Ермаков, но бить его не надо, можно угодить в полицейское отделение. Лучше сделать так: если повезет и я его встречу, то, как вариант, можно прийти в полицию и донести на него. К примеру, сказать, что Ермаков совершил преступление и прячется от правосудия в Испании. Кстати, это и проверить можно. А как начнут проверять и пока всем разберутся, Ермаков не один месяц может в испанской тюрьме просидеть. Главное, чтобы его арестовали. Как мне брат сказал, я так и сделал: приехал в Гранаду и стал караулить Настю в Альгамбре. Перед тем как меня посадить на самолет, Андрей хорошо проинструктировал меня: в каких местах может появиться Настя. Он столько литературы перелистал, что знал Альгамбру вдоль и поперек, как будто сам там был. Единственно, чего мы боялись, что я могу опоздать, и она может наломать дров до моего приезда. Столько времени прошло, как она пропала. Еще я боялся, что Ермаков найдет ее раньше меня.
– Должна вас разочаровать. Ермаков нашел ее раньше. И встречу ему назначила сама Настя. Ермаков утверждает, что союз их строился на любви и взаимном доверии, – Алина скроила на лице двусмысленную улыбку.
– Врет! – воскликнул Алексей. – Ермаков – волк в овечьей шкуре. А Настя сама, что говорит?
– Мы не нашли Настю, – ответила я. – А вы ее видели?
– Да, вчера днем.
– И вы с ней разговаривали? – спросила я, надеясь, что с ней до сих пор все в порядке.
– Нет, она была с Ермаковым. Я с трудом ее узнал. Какой-то нелепый на лице раскрас. Губы на пол-лица, синие тени, ресницы тоже синие. Ермаков ни на шаг от нее не отходил. Я не смог с ней заговорить. Потом они ушли. Я хотел проследить, куда они пойдут, но потерял их из виду. Я и Вениамин сели в кафе, чтобы выпить по чашке кофе. Смотрю, идет Ермаков – один – и опять в Альгамбру. Мы тоже подхватились. Я нутром почувствовал, что сегодня что-то произойдет. День назад было снято оцепление с некоторых залов. Экскурсовод рассказывал, будто сбой произошел в охранной системе.
– А вы не связали этот сбой с Настиным визитом в Альгамбру? – ухмыльнулась Алина.
– Нет, что вы! Девушке не под силу ограбить музей. А Ермакова тогда еще в Испании не было. Мы с Андреем выяснили, когда он улетел. Скорей всего это на пульте заглючило. Так вот, я сразу сообразил, что сегодня у Ермакова есть все шансы попасть за решетку. Вечером смотрители музея, всех стали выпроваживать на выход. Ушли и мы с Вениамином. Ермаков остался. Я стоял у входа и видел всех, кто выходил. Через час Веня позвонил в полицейский участок, предупредил, что преступник готовит ограбление и уже находится на территории Альгамбры.
– Кто позвонил? – удивилась я.
Альберто не успевал переводить дяде показания Алексея.
– Вениамин. Мне так повезло, что я с ним познакомился. Я-то сам языком не владею. Русско-испанский разговорник с собой взял, но и им надо уметь пользоваться. У меня очень долго получается, а он прямо-таки прирожденный переводчик. – Алексей с благодарностью посмотрел на Куропаткина. Тот покраснел и смущенно потупил глаза, мол, да что там, рад был помочь. Видно было, что лесть друга пришлась ему по душе.
Я и Алина улыбнулись, зная каков словарный запас испанских слов у Вени. Альберто тот и вовсе скроил пренебрежительную гримасу. Хорошо, что Алексей на него в эту минуту не смотрел, он разговаривал с нами:
– Веня для меня просто находка. Я ведь приехал в Гранаду, оставил вещи в гостинице и сразу в Альгамбру. Брожу, и ничего не понимаю, где что находится. И главное, спросить ни у кого не могу. А тут парень идет, в руке – карта города на русском языке! Русский? Русский! Так мы и познакомились. Вениамин с радостью согласился быть моим гидом.
– Веня, что ж ты нам не сказал, что твой новый друг тоже ищет Настю Ольшанскую? – укорила я Куропаткина.
– Так ведь я не знал, кого мы ищем. Мне Алексей сказал, что он ищет девушку брата, которая уехала в Испанию с другим мужчиной. Вот мы ее и искали, – обиделся на мой тон Куропаткин.
– В Альгамбре?
– В Альгамбре! Алексей сказал, что девушка просто обожает искусство, а ее спутник тот и вовсе помешан на архитектурных памятниках.
– Не мог же я рассказать Вениамину про сокровища? – попытался объяснить Алексей и кажется, своим недоверием весьма обидел Веню. Наш Куропаткин отвернулся к окну, не желая больше поддерживать с нами разговор. – Веня, ты не обижайся, – попросил у него прощения Алексей. – Как я мог предвидеть дальнейшие события? А вдруг бы ты воспользовался информацией и сам стал бы рыскать за сокровищами?
– Нужны они мне!
Полагаю, что даже если бы Куропаткин узнал от Алексея о сокровищах, вряд ли бы он ими интересовался больше, чем самим Алексеем. Странно, что Жаров не сообразил, что наш Веня "голубой". Даже если у Куропаткина не написано это на лбу, по взглядам, адресованным им Алексею можно о многом догадаться.
– И потом, я же тебе вчера намекнул, что Ермаков собирается ограбить музей. Ты же сам звонил в полицию!
– Проехали, – долго сердиться наш Веня не умел.
– А драку зачем вы развязали? – вздохнув, поинтересовалась я.
– Ну как же! После нашего звонка прошло полчаса, а полиции все нет и нет. Решили позвонить еще раз. Телефон-автомат был занят компанией молодых испанцев. Мы им пытались объяснить, что нам надо позвонить, а они не понимали, – Алесей неловко пожал плечами, потирая правый кулак о ладонь левой руки. – Пришлось прорываться к трубке с боем. Полиция появилась довольно скоро. Веня им об ограблении, а они нас в охапку и сюда.
– Наверное, у меня произношение не очень четкое, – сказал в свое оправдание Куропаткин.
– Да-да, трудности перевода, – хмыкнул Альберто.
– Мы можем забрать этих двоих? – спросила Алина у Куартеро.
– Да забирайте. Если произошло недоразумение, наказывать ни одного, ни другого не будем. Вы уж простите, что вам пришлось провести ночь в камере.
– А Ермакова вы отпустите? – сдвинув брови на переносице, спросил Алексей.
Седой отрицательно покачал головой.
– Нет, – перевел Альберто. – Дядя уже отрапортовал, что задержан грабитель. Будет следствие, потом суд…
– Следствие и суд – это очень хорошо, – удовлетворенно повторил Алексей.
Глава 26
Я настаивала в тот же день уехать из Гранады, но Алина попросила отложить отъезд до утра:
– А вдруг найдут труп Насти? Понадобиться кому-то ее опознать, – так мотивировала она свою просьбу. – Кто будет опознавать? Ермаков? Естественно он ее не опознает, а опознает, значит, подпишет себе приговор. Он ведь не дурак?! Придется нам возвращаться. А это время, расходы…
– Алина, а если труп до следующей весны не найдут? Мы все это время будем тут сидеть?
– За два часа Ермаков не мог ее далеко отвезти и вернуться. Труп, где-то близко. Спрятать практически негде. Труп найдут и очень скоро, я в этом уверена. До утра мы можем подождать?
– Можем, – сдалась я, – но не дольше. Завтра после завтрака выезжаем.
После обеда мы решили погулять по городу. Альберто взялся нас сопровождать и все-таки привел нас к монастырю картузианцев, куда так и не смог затащить вчера.
– Быть в Гранаде и не посмотреть коллекцию камней – непростительная ошибка.
Глядя на эту уникальную коллекцию, я поняла, что человек лишь копируют природу, но ему очень далеко до нее. Узоры, отраженные на мраморе, невозможно придумать, каким бы воображением не обладал художник. Впрочем, кроме яшмы, оникса, агатов в монастыре можно было посмотреть и на рукотворные шедевры: картины, гобелены, изделия из серебра и бронзы.
Мы отнюдь не пожалели, что пришли сюда. Я вышла из музея в приподнятом настроении, с просветленным сознанием. Не смотря на предполагаемую смерть Насти – Алина таки внушила мне эту мысль – на душе было чрезвычайно легко.
– Спасибо Альберто, что вы нас сюда затащили. Вы чудесный гид.
– Это моя работа.
Утром мы едва поместились в машине Альберто – Алексей выразил желание ехать с нами. Вене мы тоже отказать не могли. Нас не смущало, что в Севилье наша компания пополнится еще одним человеком – Андреем Литовченко. Добираться в Мадрид автотранспортом Альберто мы не собирались, а в аэропорт можно доехать и на такси.
Накануне Альберто позвонил в Мадрид своему шефу, Антонио. Были заказаны билеты из Севильи в Мадрид и из Мадрида домой. Поскольку времени было в обрез, билеты мы должны были выкупить прямо в аэропорту. По дороге оставалось только заехать в больницу за Литовченко.
– А вашего Литовченко нет, – удивленно округлив глаза, произнесла медсестра, встретившаяся нам в больничном коридоре.
– Альберто, переведи ей, что она что-то путает, – попросила я Альберто. – Это мы должны забрать Литовченко. А так же заплатить за его лечение кругленькую сумму денег, – я сделала акцент на слове "деньги". Потому что с долгом Антона никто бы отсюда не выпустил.
– Сейчас узнаю, – сказала медсестра и в замешательстве удалилась.
Не было ее не больше пяти минут.
– Может самим сходить в палату, посмотреть, – предложила Алина, с тревогой поглядывая на часы. Через три часа мы должны были улететь.
– Подожди, вон она идет, – остановила я Алину.
К нам приближалась медсестра. Дама остановилась перед нами и с чувством выполненного долга что-то сказала. Я перевела взгляд на Альберто.
– Она ничего не путает, – перевел тот. – Литовченко вчера выписался.
– Что? Как это выписался? – возмущенно спросила Алина. – Он же нас должен был ждать! У нас его вещи, деньги.
– А больнице он долг отдал? – напомнила я о том, что его случай совсем не страховой и за пребывание на больничной койке следовало прилично заплатить. – Может, он сбежал?
– Нет, его с миром отпустили. Приехала девушка, оплатила все счета и забрала Литовченко.
– Девушка? Вы спросили, как она выглядит?
– Блондинка, длинноногая, рост выше среднего…
– Высокая блондинка? Может, жена сделала паспорт и мотнула к мужу? – Алина как-то уж жалобно на меня посмотрела.
– Жена Литовченко – шатенка. По крайней мере, была такой, когда приносила нам в "Пилигрим" деньги для Антона.
– Окрасилась в другой цвет!
– Алина, ты упорно не хочешь признавать, что это могла быть Настя? – Меня в отличие от моей подруги новость о том, что Антона забрала некая блондинка, скорее развеселила, чем ввела в заблуждение. Ох, уж эта неуловимая Настя! Дай бог, чтобы это была она.
– Да нет, ее же Ермаков убил, – завертела головой из стороны в сторону Алина и, перекрестившись, добавила: – Чур меня, чур.
– Это ты так решила, а Настя и не думала умирать.
– Но у Насти не было денег! – нашла, что сказать Алина. И тут она побледнела. – Если только, если только она не ограбила Альгамбру, – с трудом прошептала она. – Неужели ей это удалось? – в голосе Алины слышались едва различимые завистливые нотки.
– Это невозможно! – возразил ей Альберто.
– Для русского человека нет ничего невозможного!
– Не было никакого ограбления! Никаких даже намеков на взлом! – продолжал спорить с Алиной Альберто. – Все на месте: каждый кирпичик, каждая плиточка. И в Миртовом дворике, и в Львином – везде чисто.
– У нее могло быть несколько ориентиров, где зарыт клад. Один клад она изъяла сама, ко второму послала Ермакова, хотела откупиться от него без хлопот. "Нужны деньги? Добывай их сам", – могла она так сказать Ермакову? Могла! – сама же ответила Алина. Она просто на ходу генерировала идеи, как-то позабыв, что еще пять минут назад оплакивала Настю Ольшанскую.
– Не так-то просто и, главное, быстро обменять исторические ценности на обычные деньги, – поставил под сомнение Алинины фантазии наш гид. – Скорей всего, ваша Ольшанская оплатила лечение из собственного кармана.
– Но Литовченко говорил, что у Насти денег было в обрез.
– Врал!
– Допустим, – вмешалась я в разговор Алины и Альберто. – Но зачем ей тратить свои деньги на Литовченко? Тихенько с денежками вернулась бы домой или уехала бы в третью страну. Теперь-то она может себе позволить многое!
– А я думаю, она на Литовченко положила глаз, – не унималась Алина. – Ну должен же Насте кто-то понравиться? С Андреем Жаровым у нее любовь прошла. Ермаков – бандит.
– А Литовченко женат! – вставила я.
– Зато такой красивый, – вздохнула моя подруга. – Не зря же она его выбрала из группы виноделов.
– А потом бросила, когда тот попал в беду.
– Не знала, что его треснули по голове! Она ведь оставила записку – "Встретимся дома"!
– И где нам теперь их искать? – задумалась я. – Куда они могут податься?
– Можно, проверить списки авиа пассажиров, – предложил Альберто. – Хотя не факт, что они решились с такими деньгами лететь. Все-таки на авиалиниях предусмотрен досмотр пассажиров.
– Верно. Надо быть дураками, чтобы пойти на такой риск. Скорей всего они выберут окольные пути, если вообще надумают вернуться домой. Так что искать Настю с Литовченко все равно, что ветра в поле, – вздохнула я и посмотрела на часы. Стрелки часов катастрофически быстро бежали вперед. – Кстати, что с нашим вылетом? Летим мы или нет?
– Ты сама ответила на свой вопрос.
– Тогда надо на всех порах мчаться в аэропорт.
Когда мы выскочили из приемного покоя. Веня и Алексей уже садились в прибывшее такси. Куропаткин очень удивился, увидев, что мы выходим втроем, а не вчетвером, как он того ожидал.
– А где ваш Литовченко? Ему стало хуже?
– Нет, ему стало значительно лучше. Настолько, что он удрал, не дождавшись нас, – мрачно ответила Алина.
– Умер? – переспросил Веня.
– Почему умер? Я же говорю, уехал, не дождавшись нас. Кстати, Алексей, предположительно с Настей Ольшанской.
– Она жива?! – Кто поистине обрадовался ее воскрешению из мертвых, так это Алексей.
– Похоже, да, – протянула я нерешительно, ведь, если разобраться, все что касается Насти, это не более чем наши с Алиной измышление, вернее ее. На самом деле нам о ней ничего неизвестно: ни что она жива, ни что мертва.
Я очень пожалела, что забыла в кабинете дяди Альберто Настину фотографию – могли бы показать в больнице. Тогда бы знали наверняка, Настя забрала Литовченко или кто-то другой.
– Разумеется – да, – в отличие от меня Алина ответила уверено.
– Вот Андрюха обрадуется.
– Вряд ли, – пожала плечами Алина и добавила: – Она предпочла другого, Литовченко. Как вы думаете, стала бы она оплачивать лечение постороннему человеку?
– Не знаю.
– Вот и мы с Мариной не знаем. Ладно, поехали в аэропорт, мы и так опаздываем. Зря ты, Веня, заказывал такси. Теперь придется выложить кругленькую сумму.
– Не придется, – сказал Альберто и направился к таксисту, но как он не пытался объяснить соотечественнику, что произошло недоразумение, а за вызов ему все же пришлось заплатить.
В аэропорт мы успели вовремя, за пять минут до окончания регистрации. В Мадриде между вылетами у нас было в запасе четыре часа. Чтобы мы не скучали, Антонио лично приехал за нами в аэропорт.
– Что вы будете здесь киснуть? Предлагаю, покататься по городу.
И если я сомневалась, что мы можем успеть посмотреть город за час с небольшим – регистрация начинается за два часа до вылета, – то Веня радостно завопил:
– Здорово! Поехали!
– Только, чур, все смотреть из окна автомобиля, – поставила я условие, опасаясь, как бы Куропаткин и Алексей не забыли о времени вылета и не потерялись в городе.
– Из окна так из окна, – согласился Антонио.
Через несколько минут мы уже мчались в город. Всю дорогу Антонио рассказывал:
– В Мадриде трудно найти старинные здания, относящиеся к эпохе мавританского господства. В конце девятнадцатого века муниципалитет Мадрида принял решение снести исторический центр города, который не соответствовал великой столице и тормозил ее развитие. Поэтому практически весь сегодняшний город построен в конце девятнадцатого – в начале двадцатого века. Экскурсию мы начнем с района трех великих площадей. Смотрите в оба, мы подъезжаем. Это площадь "Пуэрта-дель-Соль", что в переводе означает "Ворота солнца", Главная площадь (Plaza Mayor) и площадь Испании – в этом треугольнике сконцентрировано большинство достопримечательностей Мадрида. Видите величественное здание Королевского дворца, окруженное садами? Это самый большой Королевский дворец Европы. В нем две тысячи комнат и залов.
– И там живет король Испании? – с завистью выдохнул Веня.
– Нет, этот дворец используется для представительских целей. Чета испанских монархов живет в более скромном дворце. А вот площадь Пуэрто-дель-Соль – центр Мадрида и Испании, отсюда официально начинается шесть национальных дорог. Камень за часовой башней указывает: "Нулевой меридиан". В центре площади находится фонтан, а в углу – медведь у земляничного дерева – эмблема Мадрида. Кто-то утверждает, что земляничных деревьев не бывает, и поэтому иногда говорят, что это малиновый куст.
– А можно мы сфотографируемся с медвежонком? – попросил Куропаткин.
– Веня, сидеть, – рявкнула я и велела Антонио заблокировать двери автомобиля.
Антонио улыбнулся в ответ и продолжил экскурсию: