- Ладно, - решил Виктор, - сделаем так. Завтра я расскажу следователю о нашем сегодняшнем разговоре. И он пришлет за вами своих людей. Не бойтесь ничего. Вы ведь не обвиняете никого. Вы просто спасете от электрического стула невиновного человека. Ради этого стоит один раз прийти в полицию.
Дренкович молчал. Он смотрел на окно. В наступившей тишине слышались крики из порта, шум проезжающих машин, голоса редких прохожих.
- Хорошо, - сказал наконец старик, - я приеду завтра сам в Нью-Йорк. Но у меня почти нет денег, даже на проезд.
Виктор быстро достал деньги.
- Вот здесь пятьдесят долларов. Этого, думаю, хватит. Обязательно приезжайте. Я не буду говорить ничего следователю. Лучше, чтобы вы сами все ему рассказали. И про наш разговор тоже можете рассказать. Если, конечно, он спросит, откуда вы знаете, что вас разыскивают.
- А как мне найти этого следователя?
- Приезжайте в Манхаттен, на Пятое авеню. Я напишу вам адрес. Номер дома. Поднимитесь на двенадцатый этаж. Там будут стоять дежурные. Скажете, что вы знаете, кто убил Анну Фрост. Запомнили? Анну Фрост. Я лучше запишу. А остальное уже пусть вас не беспокоит. Я предупрежу дежурных. И они отвезут вас к следователю. Договорились?
Старик смотрел на деньги.
- Хорошо, - сказал он, - я приеду.
- Я обязательно предупрежу дежурных, - пообещал Виктор, - и не очень беспокойтесь. Вы только помогаете невиновному, подтверждая его алиби. Я буду вас ждать, - еще раз повторил Виктор вставая.
Старик поднялся с кровати за ним. Шаркая ногами, проводил его до дверей. Уже выходя, Виктор обернулся. При лунном свете лицо Дренковича показалось какой-то комической маской, словно это был не живой человек.
Всю обратную дорогу Виктор пребывал в отличном настроении. Ему удалось найти свидетеля. Он подтвердит алиби Эдстрема. О происшествии на дороге он даже не думал. В конце концов таких автомобильных хулиганов в этой стране хватает. Сейчас главное Эдстрем.
VIII
Из протоколов допроса Рональда Моуэта - эксперта-криминалиста по вопросам баллистики Федерального Бюро Расследований
(Сокращенная стенограмма)
(Присутствует Карл Эдстрем - обвиняемый в убийстве Анны Фрост).
Следователь. Мистер Моуэт, мы пригласили вас для уточнения некоторых данных по вопросам убийства Анны Фрост. Вам известны Ваши права и обязанности?
Р. Моуэт. Да.
Следователь. Здесь присутствует обвиняемый Карл Эдстрем и его адвокат Генри Салливан. Ответьте на вопрос. Вы осматривали труп убитой Анны Фрост совместно с медицинским экспертом Давидом О’Брайеном?
Р. Моуэт. Да, две недели назад.
Следователь. Расскажите более подробно о ваших выводах.
Р. Моуэт. На теле убитой Анны Фрост мною было обнаружено два пулевых ранения. Обе раны смертельные, так что версия самоубийства полностью исключается. Первая пуля, проникнув через одежду (темно-синюю блузку), вошла в сердце и осталась там. Вторая пуля застряла в левом легком. Причем произошло завертывание краев входного пулевого отверстия. Выстрелы были произведены с близкого расстояния, однако пистолет не был приставлен к груди, а убийца стрелял метров с пяти-шести. В обоих ранах отсутствует некоторая часть кожного покрова во входных отверстиях, что естественно, так как пули, входя в кожу растягивают и разрывают ее. Выстрелы были произведены под некоторым углом, и зона отложения пороховой копоти оказалась несколько расширенной в сторону направления линии полета пуль. Преступление было совершено около семи часов вечера из пистолета системы "Магнум", предъявленного мне для опознания. (Протокол опознания прилагается). Как эксперт могу совершенно точно заявить, что выстрелы были произведены именно из этого пистолета.
Следователь. Труп, лежавший на полу, соответствовал тому месту, с которого мистер Эдстрем мог произвести свои выстрелы?
Р. Моуэт. Да, почти абсолютно. Именно под этим углом. Проведенная дважды баллистическая экспертиза полностью подтвердила мои выводы.
Г. Салливан. Вы полностью исключаете возможность самоубийства?
Р. Моуэт. Абсолютно. При самоубийстве в огнестрельную рану вместе с пулей, выпущенной с очень близкого расстояния, попадают различные инородные предметы - газы, копоть. Образуется такой пороховой поясок. Это вам может рассказать любой медицинский эксперт. Должен быть поясок осаднения, следы действия пороховых газов. Я еще раз подчеркиваю - выстрелы были произведены с расстояния в несколько метров. Однако у меня вызывает недоумение тот факт, что "Магнум" причинил не совсем характерные разрывы кожи, словно дуло пистолета было обвернуто носовым платком. Хотя наша тщательная проверка и подтвердила - стреляли именно из этого пистолета.
Следователь. Мистер Эдстрем, вам знаком этот пистолет?
К. Эдстрем. Да. Этот пистолет из нашей лаборатории. Но я не знаю, как он попал в комнату, где находилась Анна Фрост, и кто стрелял из него.
Следователь. Вы настаиваете на том, что когда вы вошли в комнату, Анна Фрост уже была убита?
К. Эдстрем. Конечно. Более того, состояние канала отвода ствола и отсутствие резкого запаха пороховой гари еще тогда показались мне подозрительными.
Р. Моуэт. Вы хотите сказать, что из пистолета не пахло пороховой гарью?
К. Эдстрем. Пахло, но не так сильно. Словно убийство совершилось не в этот момент, а пятью-десятью минутами раньше.
Следователь. Вы считаете это возможным?
К. Эдстрем. Нет, не считаю.
Г. Салливан. А что думает по этому вопросу мистер Р. Моуэт?
Р. Моуэт. Этого не могло быть.
Следователь. Мистер Эдстрем, на прошлом допросе вы утверждали, что не имели никаких интимных отношений с убитой. Однако, повторно проведенный обыск позволил органам следствия найти записку Анны Фрост, где она просила вас встретиться с ней у кинотеатра. Вам знакома эта записка?
К. Эдстрем. Нет, я ее и в глаза никогда не видел. Это явная провокация. Повторяю - у меня не было никаких интимных отношений с убитой.
Г. Салливан. Я протестую - в записке не сказано, что встреча состоится именно с моим подзащитным. Это мог быть любой человек. Записка могла быть подброшена.
Следователь. В таком случае ознакомьтесь с протоколом обыска квартиры обвиняемого Карла Эдстрема. (Протокол прилагается).
IX
Он ждал уже третий час. По расчетам Виктора, Дренкович должен был быть в Нью-Йорке, если, конечно, он не опоздал на утренний экспресс. Но старика не было. Через каждые полчаса Асенов звонил дежурному, пытаясь выяснить не появился ли этот долгожданный свидетель, но фотографа по-прежнему не было.
В час дня появился Деверсон, который ездил в главное здание ООН, на набережной Ист-Ривера, чтобы сдать необходимые документы. Мрачно пробормотав приветствие, он прошел к своему креслу. Асенов сразу понял, что его коллега не в духе.
- Что случилось, Чарльз? - спросил Виктор, - опять неприятности?
- Еще какие, - недовольно заметил Деверсон, - вызывают дежуривших с нами в тот вечер охранников. Все пытаются допытаться, кто именно мог проникнуть в этот день на наш этаж. Мистер Оруэлл, правда, считает, что убийца все-таки Эдстрем, но наш Генеральный Директор серьезно убежден в обратном. Думает, что к нам каким-то неведомым образом мог проникнуть убийца, а затем скрыться.
- А как ты считаешь, Карл мог убить Анну Фрост? Неужели ты серьезно веришь в эту возможность? - спросил Асенов.
- Знаю, знаю, - Деверсон махнул рукой, - у нас в ЦРУ был даже такой курс "Этические взгляды возможного противника". Гуманизм, вера в социальную справедливость, в человека. Это ваши социалистические идеалы. Вещь, конечно, неплохая. Но для вас. А в жизни я знал много случаев, когда за солидную сумму любой человек мог стать убийцей или предателем.
- Все покупается, все продается?
- Конечно. И не надо делать удивленное лицо. Просто одни продаются за деньги, других прельщают идеей. Вот скажи откровенно, если я вдруг расскажу тебе о какой-нибудь операции, готовящейся против Венгрии или Советского Союза, ты сообщишь об этом на родину? Только честно?
- Да, - не колеблясь ответил Виктор, - я коммунист и офицер.
- Вот, вот. И таким образом за свои принципы ты продашь меня.
- Это разные вещи, - попытался возразить Асенов.
- Оставь, - махнул рукой Деверсон, - это одно и то же. А Эдстрема могли подкупить, предложить большую сумму денег, и он сдался.
- Неужели ты действительно веришь, что Карл Эдстрем мог убить эту женщину? - снова спросил Виктор.
- А кто тогда? - закричал Деверсон. - Куда исчез тогда этот чертов убийца? На этаже кроме нас никого не было. Антонио был у нас в комнате. Оба охранника в конце коридора. Куда делся этот чертов убийца? Почему ты так убежден, что Эдстрем не убийца?
- У меня есть доказательства, - тихо сказал Виктор.
Деверсон перестал кричать. Отвернулся. Затем уже спокойным голосом спросил.
- Какие доказательства? Конкретно.
- Я нашел фотографа, который подтвердил алиби Эдстрема. Они действительно говорили друг с другом по телефону, когда раздались крики и выстрелы. А значит Эдстрем не мог быть убийцей. Достаточно тебе этого?
- Откуда ты узнал? - сразу начал задавать вопросы Деверсон.
- Не все сразу. Я был ночью в Трентоне. Понимаешь, ко мне приходила жена Карла Эдстрема.
- Она тоже не верит в то, что ее муж убийца? - хмыкнул Деверсон.
- Не перебивай. Я вспомнил, что у Вольрафа были контакты с какой-то фирмой по производству химических реагентов. Я приехал вчера сюда и довольно быстро узнал название фирмы. Выехал в Трентон и сумел найти там этого фотографа.
- Так сразу? - недоверчиво спросил Чарльз.
- Вот так сразу. Можно подумать, в Трентоне живет миллион человек. Этот фотограф - старик, эмигрант из Югославии, Видо Дренкович. Он честно рассказал мне, что слышал выстрелы и крики как раз в тот момент, когда Эдстрем говорил с ним по телефону. А это значит, что алиби у Эдстрема абсолютное. Понимаешь, он не мог быть убийцей.
- Хорошо. Предположим, что Эдстрем не виноват. Предположим. Тогда кто? Святой дух? Убийца стоял рядом с Анной Фрост, в пяти метрах от нее. Куда он исчез? Испарился? Ты что, хочешь, чтобы я серьезно поверил в дурацкую версию?
Виктор почувствовал, что начинает нервничать. Действительно, он об этом почти не думал, ему казалось главное - доказать алиби Эдстрема. Но кто тогда убийца? И что самое поразительное - почему в таком случае не сработали приборы, их электронная аппаратура, камеры?
- И, наконец, главное. Для чего убили Анну Фрост?
- продолжал Деверсон. - Кому была выгодна ее смерть? Если даже Эдстрему заплатили, я говорю если, - добавил он, заметив протестующий жест Виктора, то и тогда - кто именно заплатил, зачем?
- Ты не обидишься, если я расскажу тебе одну интересную историю? - спросил Виктор.
- Какую историю? - подозрительно покосился на него Деверсон. - Ты сегодня набит историями. Сначала, кстати, скажи, где этот твой фотограф?
- С минуты на минуту он будет здесь, - спокойно сказал Асенов, - история очень интересная. Вчера, когда я ехал в Трентон, на дороге меня едва не сбил темно-синий "Фиат", водитель которого явно не хотел, чтобы я попал в Трентон, к Дренковичу.
- Как это, чуть не сбил? Ты что, выходил на дорогу?
- Я обнаружил, что "Фиат" едет за мной и, остановившись, вылез на дорогу, узнать в чем дело. Твои соотечественники весьма любопытные люди. Они едва не раздавили меня, но преследовали от самого Нью-Йорка.
- А потом отстали?
- Да.
- И ты привез этого фотографа с собой? - почти с ужасом спросил Деверсон.
- Зачем? Он обещал сам приехать сегодня утром.
- А если эти люди действительно следили за тобой? Им будет невыгоден такой свидетель. Как ты думаешь, Виктор? - Чарльз в упор посмотрел на своего напарника, прищурив глаза.
- Не знаю, - Виктор подумал, - "Фиат" потом меня не преследовал. Я бы обнаружил слежку. Нет, за мной никто не ехал. Это точно.
- А этот "Фиат" прицепился к тебе только вчера?
- По-моему, да, но… - Виктор замялся, ища слова, - еще до этого на меня напали двое ребят. Может быть случайность. Но на грабителей они были мало похожи. Судя по всему, они хотели вырезать у меня аппендицит.
- Операция не удалась, - хмыкнул Деверсон, не сводя своего тяжелого взгляда с болгарина.
- Не удалась. Я "попросил" их не приставать. Кстати, попросил довольно вежливо.
- Они послушались?
- А что им оставалось делать?
- Ты доложил об этом случае руководству? - спросил Деверсон.
- Нет. Я, честно говоря, думал, что это обычное хулиганское нападение.
- А теперь так не думаешь?
- Не думаю. Судя по всему, я заинтересовал твоих любознательных сограждан. Или твоих бывших коллег.
- Не говори глупостей, Виктор. Если бы мои коллеги всерьез захотят убрать тебя, я не дам за твою жизнь и десяти центов, - сказал вдруг необычно серьезным тоном Деверсон. - Я думаю, тебя хотели испугать.
- А кто именно, ты подскажешь?
- Не знаю, - уклонился Чарльз, - во всяком случае, не мои бывшие коллеги, это точно. Значит так, - сказал он после небольшого молчания, - значит Эдстрем невиновен. Предположим на одну минуту, что это действительно так, хотя этого быть не может. Но зачем убили Фрост? По-моему, Виктор, нам надо проверить все дела этой лаборатории за последний месяц. Чем они занимались с Вальтером? Может быть, там мы найдем ключ к этой тайне.
- Но теперь веришь, что Эдстрем не виноват?
- Не знаю. Если не он, то я буду очень рад. Но я еще не сумасшедший. Этого не может быть, но, честное слово, я буду очень рад, если твои слова подтвердятся.
Резко зазвонил телефон, Деверсон поднял трубку.
- Да, - подтвердил он, - да, говорит Деверсон, что у вас случилось…?
По внезапно изменившемуся лицу Чарльза Виктор понял: что-то неприятное. Деверсон еще несколько раз сказал "да, понял" и осторожно положил трубку. Затем повернулся к Асенову.
- Ты уже догадался, что случилось? - спросил он глухим голосом.
- Нет, - ответил Асенов.
- Звонили из местного отделения полиции. Там работает один мой знакомый. Только что в районе Уильямберга неизвестным автомобилем сбит какой-то старик, прохожий. В кармане у него найден телефон с нашим номером. Пострадавший скончался по дороге в больницу, не приходя в сознание. Тебе все понятно?
Виктор вдруг вспомнил слова старого эмигранта: "Я всего боюсь в этой проклятой стране. Я очень боюсь".
- Быстрее одевайся, я вызвал дежурную смену. Едем к Генеральному Директору. Нужно рассказать обо всем, - Деверсон резко поднялся, - слишком много случайностей для одного случая. Разрази меня гром, но похоже ты прав - Карл Эдстрем не виноват. И все-таки, кто тогда убил Анну Фрост? - тихо прошептал он и, посмотрев на многочисленные приборы, добавил. - И каким образом?
X
Генеральный Директор не перебивал своих сотрудников, слушая порой сбивчивую речь Виктора Асенова и короткие, подтверждающие реплики Чарльза Деверсона. Лишь иногда длинные пальцы вытянутой руки выстукивали незаметную и едва слышную дробь на большом полированном столе. Большие запонки с инициалами выделялись на белых манжетах рубашки. Сотрудницы называли его самым элегантным мужчиной среди всех мужчин Организации Объединенных Наций, что почти абсолютно соответствовало его облику.
Уяснив суть проблемы, Генеральный Директор откинулся на спинку своего кресла. Задумался. Оба инспектора терпеливо ждали решения высокого начальства. Шеф повернул голову и посмотрел на своего заместителя.
- Ну, - спросил он, - вы все слышали?
Заместитель кивнул головой. Это был человек лет пятидесяти, с резкими, грубыми чертами лица, производивший впечатление тугодума. Немногие знали, что этот человек несколько лет возглавлял "голубые береты" из личного состава специальных сил ООН по поддержанию мира в Ливане и был дважды ранен. Его всегда полузакрытые глаза и спокойный домашний облик резко контрастировали с его блестящим умом и взрывным характером.
- Мы должны поверить вам, мистер Асенов, и не верить очевидным фактам? - спросил заместитель Директора, - боюсь, для следователя этого будет недостаточно. И для суда тоже. Нужно искать убийцу. Каким образом он проник в помещение, каким образом исчез. Наверно, нужно шире использовать последние достижния науки и техники, просмотреть все возможные варианты.
- Сделаем так, - решил Генеральный Директор, - прошу вас обоих, мистер Деверсон и мистер Асенов, заняться этим делом. Оставьте все свои дела и занимайтесь только последними делами Анны Фрост. Проверьте все, каждую страницу, каждый час ее работы за последний месяц. Обратите внимание на их совместную с Вольрафом работу. И постарайтесь найти ту "мозоль", наступив на которую, Анна Фрост стала лишним свидетелем или невольным участником событий. Вся необходимая помощь вам будет оказана, можете быть свободны.
Оба региональных инспектора вышли из комнаты. Тревожное чувство своей вины и беспокойство мучили Виктора. Его тревога усилилась бы тысячекратно, если бы он мог слышать разговор, который происходил в кабинете Генерального Директора после их ухода.
- Значит наши опасения подтвердились? - спросил Генеральный Директор.
- Да, - подтвердил заместитель. - Вальтер Вольраф умер от яда. Кому-то очень мешали эти двое людей - Вальтер и Анна. Мы сумели незаметно совершить эксгумацию трупа и абсолютно точно установить, что Вольраф был убит.
- Местные органы власти, надеюсь, не были информированы? - иронично спросил Генеральный Директор.
- Они не догадываются.
- Я уже поставил в известность обо всем господина Куэльяра и господина Уркварта. В конце концов, это наша проблема и нам ее надо решать. Убиты два наших сотрудника. Под угрозой жизнь третьего. К Эдстрему нужно приставить человека. И постараться, наконец, выяснить, кому и зачем нужно было убрать наших людей.
- И каким образом, - добавил его заместитель.
- И это тоже, - кивнул Генеральный Директор, - значит, будем подключать ваших "ангелов". Мне нужен человек, который сумел бы распутать это дело. Можете кого-нибудь порекомендовать?
- Есть один, - осторожно сказал заместитель, - но… боюсь, что в данной ситуации… необходимо подумать…
- Операцию нужно провести очень осторожно и точно. Срывы недопустимы. Это должен быть достаточно разумный и осторожный человек, обладающий качеством хорошего профессионала и взглядами дилетанта. То есть, у него должно быть непредвзятое отношение к этим событиям. А значит, все наши сотрудники отдела исключаются, нужно вызывать кого-нибудь из Европы.
- У меня есть на примете один. Абсолютно не имеет никакого отношения к данной проблеме. Интеллект по шкале Роундерса 174 коэффициент-единицы. Но… словом, он из Советского Союза.
- Неужели коммунист?
- Как обычно. Вы же знаете, они рекомендуют на работу в специализированные учреждения ООН только членов своей партии.