Откровение
Лариса Гогунава жила в центре, в старом тбилисском доме. Поднявшись на второй этаж, я позвонил в резную деревянную дверь. Через минуту дверь открылась. На меня изучающе смотрела красивая молодая женщина со светлыми волосами и большими серыми глазами. Она была в простом на вид платье и легких домашних туфлях. Спросила спокойно:
- Георгий Ираклиевич?
- Он самый.
- Пожалуйста, проходите.
Обстановка в гостиной производила впечатление: все здесь казалось ажурно-воздушным, будто просвечивающим, никакой тяжести, громоздкости.
Лариса кивнула на одну из дверей:
- Давайте пройдем в кабинет. Вот сюда.
В кабинете Лариса предложила мне место за письменным столом, сама села возле в кресло.
Я осторожно положил на край старинного стола свой дипломат. В нем лежали мои основные козыри - документы и вещественные доказательства, тщательно подобранные в Батуми. Первым делом достал копию "Перстня Саломеи".
Лариса даже бровью не повела.
- Лариса, вам знакомо это изделие? - задал я вопрос как можно более миролюбивым тоном. Поскольку она сразу посмотрела на меня неприязненным взглядом, добавил: - Может быть, вы о нем слышали?
Лариса встала, отошла к окну, тронула стоящие в вазе свежие розы. Резко повернулась:
- Милиция уже спрашивала меня об этом перстне. Мне показывали его фотографию. Я сказала, что никогда эту вещь не видела, ничего о ней не слышала. Вы спрашиваете о перстне снова. Почему?
- Мне сказали, этот перстень был у вашего мужа.
- Кто же такое мог сказать?
- Давид Сардионович Церетели. Вы его знаете?
Лицо Ларисы стало скучным. Она отвела глаза куда-то на стену:
- Слышала о нем. Что дальше? Я должна доложить о всех своих знакомых?
Я проследил за ее взглядом. Она смотрела на картину. На полотне был изображен парусник в штилевом море. Явно не хочет поддерживать разговор.
- Лариса, я хочу одного: выяснить истину.
- А я не хочу выяснять истину. Теперь не хочу.
- Почему?
- Неужели это надо объяснять? Разве непонятно?
- Мне непонятно.
- О, бог мой, Георгий Ираклиевич… У меня был муж. Я его любила. По-настоящему любила. Теперь его нет. И с этим ничего уже не поделаешь. Вы можете его вернуть? Не можете! Так о чем теперь говорить?
Лариса снова стала смотреть на картину. Поскольку это был явный намек на конец разговора, мне пришлось сказать:
- Лариса, это был не несчастный случай. Это было убийство. Умышленное, заранее обдуманное убийство.
Лариса вернулась в кресло, долго смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Потом спросила:
- Убийство?
- Да. Вашего мужа убили. Поэтому я и пришел к вам.
- Выходит, меня обманули? В вашей милиции?
- Нет. Сначала считалось, что это несчастный случай. Но потом удалось установить другое.
Достав из дипломата, я протянул Ларисе одну из бумаг:
- Посмотрите. Это выписка из заключения судмедэксперта. Всю бумагу можно не читать, значение имеет лишь одна строчка.
Я показал.
Лариса стала читать, шевеля губами. Подняла глаза:
- Следы металлизации серебром… Что это значит?
- Это значит, одна из ран на голове вашего мужа образовалась от удара серебряным предметом. В машине вашего мужа были какие-нибудь серебряные детали?
- Нет. По-моему, нет.
- Верно. Мы тщательно обыскали машину, но никаких серебряных предметов и деталей не нашли. Вашего мужа сначала ударили сзади по голове серебряным предметом. Потом, убитого или оглушенного, посадили в машину, завели мотор и направили машину в пропасть.
Лариса снова взяла у меня заключение. Посмотрела еще раз. Впрочем, вряд ли она видела, что читает. Сказала почти беззвучно:
- Серебряным предметом… Каким?..
Я достал из портфеля найденный у Джомардидзе кинжал, положил на стол:
- Этот кинжал найден при задержании у особо опасного преступника, некоего Джомардидзе. По кличке Бугор. Никогда о таком не слышали?
- Нет.
- Пока все сходится на том, что вашего мужа ударили рукояткой именно этого кинжала.
Лариса с ужасом посмотрела на кинжал, опустила голову. Я терпеливо ждал. Наконец она заговорила:
- Простите, это все меняет. Если его убили… Если… - Встала с кресла. - Извините, я выйду. Я ничего не соображаю. Я должна побыть одна.
Вышла. Я услышал ее нечеткие шаги по коридору. Ясно, она что-то знает о "Перстне Саломеи".
Изучив все корешки книг на полках, я занялся было осмотром напольных часов, но раздались шаги. Войдя и сев в кресло, Лариса покосилась на все еще лежащие на столе кинжал и копию перстня:
- Простите, что заставила вас ждать. Но вы должны понять. Все это очень неожиданно.
- Я понимаю.
- Люди, которые подозреваются в убийстве Малхаза, они… на свободе?
- Нет, арестованы.
- И сколько их?
- Пока двое.
- Кто это?
- Одного я уже называл. Его зовут Омари Джомардидзе, он же Бугор. Второй - Шалва Челидзе. Он же известен как Сергей Петрович. Слышали о нем?
- Сергей Петрович… Его рекомендовал Малхазу Витя Чкония. Малхаз говорил: Сергей Петрович - интеллигентный человек, с ним можно иметь дело, но я никогда его не видела и не знаю фамилии.
Я выложил перед Ларисой фотографии Челидзе и Джомардидзе:
- Посмотрите, может, кого-то из этих людей вы знаете?
Склонившись над снимками, она покачала головой:
- Нет. Я их не знаю.
- Лариса, вы не предполагаете, из-за чего убили вашего мужа?
- Я не предполагаю, я знаю из-за чего его убили. Из-за этого перстня.
- Вы в этом уверены?
- Да. Ведь Малхаз поехал в Галиси продавать его.
- Кому он собирался его продать?
- Сергею Петровичу.
- Что, муж так и сказал, что едет в Галиси продать перстень Сергею Петровичу?
- Нет, он об этом не говорил. Но договоренность с Сергеем Петровичем была. Мужа с ним познакомил Витя Чкония. Он живет в Галиси. Были и другие признаки, что муж возьмет перстень с собой.
- Как вообще у вашего мужа появился этот перстень?
- Как все появляется? Малхаз меня очень любил. Часто делал подарки. Прошлой осенью, в день рождения, подарил мне этот перстень. Сказал, что перстень мужской, но носит имя женщины - грузинской царевны, которой был подарен, чтобы она надела его на палец своему избраннику. Для меня этот подарок много значил.
- Муж объяснил, где достал перстень?
- Купил у какой-то старушки. Через Котика.
- Вы его знаете?
- Да. Это знакомый мужа. Довольно часто у нас появлялся. Такой… на подхвате.
- Тбилисец?
- Тбилисец. Его тут все знают. Он каждый вечер сидит или в "Аджаре", или в "Иверии".
- Описать его сможете?
- Конечно. Довольно высокий. Лет тридцати. Темноволосый, глаза карие. Одевается во все фирменное. Есть машина, бежевая восьмерка.
- Фамилию, имя знаете?
- Зовут Константин. А фамилия то ли Малагадзе, то ли Манагадзе.
- Где работает?
- Кажется, реставратором.
- Про старушку муж что-нибудь говорил? Ту, у которой купил перстень.
- Нет.
- Телефон или адрес этого Котика у вас есть?
- Телефон.
Задавая следующий вопрос, я ожидал заминки.
- Лариса, перстень, который вам подарил муж, был настоящим?
Никакой заминки.
- Вот же он. Разве сами не видите? Конечно, настоящий.
- Если вы говорите об этом перстне, это копия. Я спрашиваю о перстне, который вам подарил муж. Может, тоже была копия?
- Неужели вы думаете, Малхаз купил бы такой перстень не проверяя?
- Вы хотите сказать, муж его проверил?
- Конечно. У очень хорошего ювелира, нашего знакомого. Левана Самсоновича Глонти. Глонти подтвердил, что это старинный перстень.
- Простите, Лариса, сколько ваш муж заплатил за этот перстень?
Вздохнула:
- Сто тысяч. Ну и… что-то там Котику. За услуги.
- Почему же ваш муж решил продать перстень? Ведь это подарок?
- Ну… как-то мы собрались в театр. Я надела вечернее платье, к которому очень подошел бы этот перстень. Я попросила Малхаза: надень… Но Малхаз вдруг говорит: надевать его при выходе в публичные места пока не стоит, надо подождать. Я как-то сразу к этому перстню охладела. Зачем он нужен, если его нельзя носить?
- Значит, муж его так и не надевал?
- Нет. Ну а весной Малхаз как-то приходит и говорит: "Лариса, у меня появился хороший покупатель на этот перстень. Продавать или нет?" Я сказала: "Конечно, продавай, раз ты не можешь им пользоваться".
- Что значит хороший покупатель?
- Ну, предложил хорошие деньги. Двести тысяч. И рекомендовал его Витя Чкония. Малхаз Вите доверял.
- Этим покупателем был Сергей Петрович?
- Да.
- Муж говорил вам что-нибудь о нем?
- Сказал только, что приличный человек, которому вполне можно доверять.
- Почему же тогда вы уверены, что мужа убили из-за перстня?
- Когда Малхаз уехал, я что-то предчувствовала. Интуиция, наверно. А потом… Дело в том, что я нашла у Малхаза пистолет. Перед самым его отъездом.
Опять пистолет! Уже был "Беретта", сданный Челидзе, был "Байярд", найденный у Джомардидзе при задержании. Теперь еще один!
- И как же вы его обнаружили?
- В то утро мы очень рано встали. Малхаз спустился вниз проверить машину. Я перед его отъездом всегда смотрю, не забыл ли он что-нибудь. Платок, сигареты, зажигалку. Открыла гардероб, сунула руку в карман куртки, а там пистолет.
- Какой марки, не заметили?
- Я в этом не разбираюсь. Но, по-моему, иностранный. Там было иностранное слово, на пистолете.
- Какое, не помните?
- Помню только первую букву: латинское "В".
- Кроме надписи там ничего не было? Клейма, рисунка, символа?
- Это было. Всадник на лошади. С копьем. Крохотный совсем.
Всадник на лошади с копьем выбит на всех пистолетах системы "Байярд". В том числе и на найденном у Джомардидзе и лежащем сейчас у меня в портфеле. Но показывать этот пистолет Ларисе рано.
- Как выглядел пистолет?
- Такой… небольшой. Аккуратный.
- Вы сказали мужу о пистолете?
- Нет. Получилось бы, что я роюсь у него в карманах.
Кажется, Лариса рассказала все. Но вид у нее был такой, словно она что-то решает для себя. Выждав немного, я спросил:
- Это все, Лариса? Может, еще о чем-нибудь хотите рассказать?
- Знаете, Георгий Ираклиевич…
- Что?
- Я хотела бы сказать о джвари.
- О джвари?
- Да. Вы знаете, что такое джвари?
- Отлично знаю. Нагрудный крест.
- Так вот, года два назад Малхазу подарили старинное джвари, украшенное драгоценными камнями.
- Точно подарили? Или он его купил?
- Георгий Ираклиевич, я говорю то, что мне сказал Малхаз. Ему подарили старинное джвари. Довольно скоро это джвари стали у Малхаза вымогать.
- Что значит "вымогать"?
- Ну… предлагали за него любую цену. Последняя цена - сто пятьдесят тысяч.
- Круто. И кто же был этим богачом?
- Не знаю. Посредник сказал Малхазу, что это крупняк, в смысле "кит". Понимаете?
- Понимаю. А кто был посредником?
- Витя Чкония.
- Чкония? Неужели он даже не намекнул вашему мужу о покупателе? Только сказал, что "кит"?
- Да. Был момент, когда Малхаз почти уже продал джвари, даже деньги у Вити получил. Но в последний момент помчался на вокзал и вернул деньги, забрал джвари назад.
- Ну а потом?
- Потом Витя передал Малхазу, что этот "кит" очень на него рассержен.
- Чкония его так и не назвал?
- Витя поклялся, что, если назовет, ему несдобровать. Но дело в том… Собственно, почему я все это рассказываю… Дело в том, что это джвари сейчас у Вити.
- Опять?
- Да. Малхаз верил Вите как себе. И передал ему джвари, чтобы тот показал эксперту. Малхаз считал, что это джвари принадлежало какому-то грузинскому царю. Но пока от Вити никаких вестей. По галисскому телефону он не отвечает.
- И не ответит. Чкония мертв.
- И он?
- Да. Его убили, причем, боюсь, не последнюю роль в этом убийстве сыграли обе эти вещи. "Перстень Саломеи" и джвари.
Некоторое время Лариса сидела, глядя в пол. Вздохнула:
- Ужас. Просто ужас.
- Да, - согласился я.
- Знаете, хочется плюнуть на все и уехать куда-нибудь подальше. Лишь бы все это забыть.
- Это ваше право. Кстати, джвари, о котором вы говорите, возможно, находится у нас. Похожее джвари Чкония передал своему другу. Случилось это перед самым убийством.
- Д-да? - выдавила Лариса.
- Да. Но вернуть это джвари мы вам не сможем - оно является ценной реликвией, достоянием государства.
- Зачем мне это джвари…
Вот теперь Лариса, без сомнения, рассказала все.
Я встал:
- Лариса, последняя просьба. Вы могли бы поехать со мной в МВД для опознания вещи? По моим предположениям, она принадлежит вашему мужу.
- Пожалуйста… Раз это нужно.
- Нужно. И еще одно: дайте мне телефон Котика. И разрешите от вас позвонить.
- Пожалуйста.
Взяла со стола записную книжку, полистала:
- Вот телефон Котика. Звоните.
Я набрал номер Окруашвили. Он был уже у себя, я услышал спокойное:
- Батоно?
- Манучар, это Квишиладзе. Как мое поручение?
- В порядке. Задание выполнено. Ты где?
- Сейчас приеду, и не один. Ты знаешь такого Котика? Тбилисец, зовут Константином, фамилия то ли Манагадзе, то ли Малагадзе.
- Котэ Манагадзе. Приметная фигура. Знаю.
- Хотелось бы с ним поговорить. И чем скорее, тем лучше. Если нужен его домашний телефон, могу дать.
- Давай на всякий случай. - Записав продиктованный телефон, осведомился: - Все?
- Не все. Мне нужны двое понятых для опознания. И свободная комната.
- Сделаем. Что еще?
- Пропуск на имя Ларисы Васильевны Гогунава. Мы с ней будем минут через двадцать.
Опознание
В МВД я попросил Ларису подождать меня в холле. Зашел в кабинет Окруашвили. Там, кроме Манучара, сидели две девушки. Как он объяснил, обе они стояли в очереди в паспортный отдел. Задав несколько вопросов, я убедился: понятые отвечают всем необходимым требованиям - в здании МВД оказались практически случайно, какая-либо связь с Ларисой Гогунава исключена. Манучар отправился на поиски двух пистолетов, я же в его отсутствие еще раз объяснил девушкам обязанности понятых. Особых сложностей здесь не было: не вступая ни с кем в контакт, присутствовать при опознании. И затем письменно подтвердить то, что увидят и услышат. Выслушав, девушки подтвердили; задача им ясна, они все поняли.
Появился Манучар. Попросив девушек на минуту выйти, мы положили на стол принесенные Манучаром "Беретту", "Атлас" и найденный у Джомардидзе "Байярд". Все три пистолета были иностранного производства и одного калибра - 6,35. Пригласив девушек, я предложил им самим расположить пистолеты на столе так, как они считают нужным. Девушки занялись перестановкой. После нескольких перемещений пистолеты расположились так: "Байярд" справа, в центре "Беретта", слева "Атлас". Накрыв пистолеты листами чистой бумаги, я вышел и пригласил в комнату Ларису.
Войдя, Лариса по моей просьбе присела на стул. Терпеливо сообщила заполнявшему протокол Окруашвили свою фамилию, имя, отчество, адрес, паспортные данные. Затем в разговор вступил я:
- Лариса Васильевна, в разговоре со мной вы сообщили, что во внутреннем кармане куртки вашего мужа был пистолет. Это так?
- Да, так.
- Вы сказали также, что этот пистолет обнаружили утром, в день отъезда вашего мужа в город Галиси. Вы подтверждаете это?
- Подтверждаю.
- И вам, и нам известно, что по приезде в Галиси ваш муж, Малхаз Теймуразович Гогунава, погиб. Иными словами, увидев пистолет и проводив мужа, вы больше мужа живым не видели. Это вы тоже подтверждаете?
- Подтверждаю.
- Чьего производства был пистолет, советского или иностранного?
- Мне показалось, иностранного.
- Почему вам так показалось?
- Я заметила на пистолете слово на иностранном языке.
- Вы помните это слово?
- Помню только первую букву, латинское "B". Еще там было клеймо над рукояткой: всадник на коне.
- Какого размера был пистолет? Большой, средний, небольшой?
- Небольшой.
- Можете показать руками, какой примерно?
Лариса показала.
- Примерно вот такой.
- Вы смогли бы узнать этот пистолет?
- Думаю, смогла бы.
- Лариса Васильевна, сейчас мы вам покажем три пистолета. Вы должны сказать, есть ли среди них тот, который вы видели в куртке своего мужа. Вы готовы?
- Готова.
Я убрал листы. Внимательно осмотрев три пистолета, Лариса без колебания указала на "Байярд".
- Вот этот. Это он, я точно помню. Я и слово вспомнила: "Байярд".