Красл сразу поверил Ганке. Все стало на место: телеграмма, странный прием у доктора Х., черная лестница, выдумка о больнице. И ведь врач, вдруг сообразил Красл с ужасом, написавший фальшивую справку о болезни, так же спокойно мог бы засвидетельствовать и его смерть.
- Но Альбина ничего не знала?
- Не знала или не захотела сказать. Теперь она в замке, может, вспомнит. А ты бы мог испортить им игру: скажи, что хочешь отвезти Альбинку к доктору Х., дескать, он сам решил о ней позаботиться. Увидишь, как они вскинутся! Альбину они из рук не выпустят!
- Заставим!
- Ладно, увидим. А я пока пойду к директору и скажу, что согласен вернуть Золотого Будду за вознаграждение - пятьдесят тысяч золотых.
- Пятьдесят тысяч?!
- Павлата, говорят, требовал сто. Думаешь, он наобум крал? Видно, разнюхал, за что барон денег не пожалеет.
- Но ведь у нас ничего нет!
- Будет! Альбина поможет нам, она тебе доверяет. Вот мы и зажмем Риссига!
Красл медленно шел к своим друзьям, обдумывая новые сведения. Он почти поверил Ганке, что тот не убивал Павлату. Это мог сделать другой агент Риссига и даже сам Риссиг. Правда, он брюнет, а Альбина нашла русые волосы, к тому же у него свой пистолет, и он не стал бы брать оружие Павлаты. Да и зачем ему идти на такой риск? Разве что если дело идет о чем-то уж очень важном, о котором никто и знать не должен…
Красл вспомнил, как вчера Риссиг прикрикнул на собственную мать. Теперь учителю верилось, что он защищает правое дело, хотя и связался с нарушителями закона. Да и велика ли вина - нарушать законы с голоду! Вот убийство Павлаты - действительно преступление, и чем дальше, тем все более таинственное.
VII. Еще одно убийство
1
На сей раз у Риссига Краслу уже не предлагали коньяк. Пришлось ждать в привратницкой. Никто даже сесть не предложил. Он слышал грохот фабричных машин, грубые окрики мастеров, видел, как прошел охранник с нагайкой в руке. Лишь через полчаса появился директор Пальме - тот почтовый грабитель, о котором рассказывал Ярек. Выглядел он, однако, довольно внушительно, как преступник более высокого ранга, походя более на капитана пиратской шхуны, чем на директора фабрики.
- Так, значит, вы не уехали, Красл! - рявкнул он голосом пропойцы.
- Никак нет, пан директор. Мне необходимо переговорить с паном бароном, - учитель чувствовал уверенность в себе.
- А вы знаете, что вас уже разыскивает полиция? - Директор выждал, но учитель не выказал признаков испуга. - Я сообщил, что вы исчезли. Уехали из замка, покинули карету при весьма странных обстоятельствах, а на постоялый двор не явились. Естественно, пан барон вчера обеспокоился…
- И совершенно напрасно. Как видите, я жив и здоров.
- Где же вы были? - заорал Пальме, придя в ярость, очевидно, из-за собственной неосведомленности. - Куда вы сбежали?!
- Это допрос? Я не обязан перед вами отчитываться!
- Бросьте игру, учитель, если бы вы хоть немного соображали, давно бы уехали в Прагу. Здесь опасно, вы видели, на что способны здешние люди. А мы не хотим из-за вашей глупости снова попасть в газеты. Мы хотим покоя! Работы, покоя и ничего другого! - Пальме ораторствовал, словно с трибуны.
- Для начала успокойтесь сами.
Директор обомлел от такой дерзости.
- Пан барон уехал. Но мы отправим вас к поезду на бричке. Ваши вещи в трактире уже запакованы.
- А я не собираюсь уезжать! Сейчас мне необходимо поговорить с Альбиной.
- Это совершенно исключено!
- Почему же?
- Доктор запретил. - Пальме заговорил вдруг, как заботливый отец или милосердный самаритянин. - Ей нужен абсолютный покой. Сейчас она спит перед обедом, никто не должен ей мешать!
- Но у меня важное дело!
- Это может убить ее.
- Вряд ли. Ничего съестного я ей не принес, в ядах я не разбираюсь!
Пальме, однако, и глазом не моргнул. Или притворяется, или действительно не знает об отравлении.
- Барышня сейчас спит. Она никого не принимает. Если вы отказываетесь от брички, не знаю, о чем еще разговаривать!
- А хотя бы о Золотом Будде… - брякнул Красл неожиданно для самого себя.
- О чем?.. - на сей раз Пальме растерялся и испуганно огляделся вокруг. Но два улана все так же недвижно стояли у ворот. Видимо, Красла никто больше не слышал. Директор заговорил неуверенно, осторожно подбирая слова: - Не понимаю, о чем вы говорите, но, если это важно, соблаговолите подождать пана барона. - И пригласил его в замок. Красл, как мальчишка, обогнал его и бросился по лестнице к дверям комнаты Альбины. Директор был толст и неповоротлив, он опомнился только когда Красл уже стоял в дверях.
- Добрый день! - громко поздоровался он. Альбинка не спала. И барон был вовсе не в Либерце.
2
Риссиг сидел у постели Альбины и показывал, где надо подписать какую-то бумагу. Рядом подобострастно склонился какой-то пожилой солидный господин официального вида. Услышав голос Красла, барон удивленно оглянулся, затем вскочил, протягивая руку.
- Здравствуйте! Какая приятная неожиданность! Вы пришли как раз вовремя. Это либерецкий нотариус, доктор Фухсман…
Далее выяснилось, что барон вовсе не говорил своему директору, что едет в Либерец. Просто он просил передать пану учителю, что тот всегда имеет в своем распоряжении экипаж и все, что понадобится.
- Мне кажется, вы стареете, любезнейший Пальме, - с мягким упреком обратился Риссиг к своему доверенному. - Так перепутать все мои указания! Но вы должны его извинить, - обернулся барон к учителю. - Это неудивительно, когда столько забот. Я вас более не задерживаю, дружище… - Пальме что-то пробормотал в свое оправдание, с ненавистью покосился на учителя, поклонился и исчез.
- Пан барон предлагает купить у меня лавку, - заговорила Альбина. - Мне бы хотелось сначала посоветоваться…
- Она такая неопытная, бедняжка! Кто же будет вести хозяйство, когда она уедет в Брод, в пансион? Я предлагаю ей цену, которую бы родной матери не дал. Триста золотых! Пусть уж. Ведь и доктор Фухсман советовал вам принять это предложение, барышня. Столько денег за старый дом вам никто не даст. Это я делаю только ради вас и из сочувствия вашему горю. Вы не можете ехать учиться без приличного гардероба, в старых обносках, ведь вы теперь барышня. Матушка повезет вас в. Либерец, к портному. Вот здесь подпишитесь… - он показал на листе. Учитель внимательно прочел документ. Это была купчая на дом.
- Но мне хотелось бы посоветоваться… - Альбина снова оглянулась на Красла.
- Вы же видите, что пан учитель тоже согласен, - поспешил Риссиг, даже не взглянув на Красла.
- Вовсе нет! Я не согласен!
- Was? - спросил Фухсман, не понимавший по-чешски и к тому же глуховатый. Риссиг торопливо перевел:
- Er stimmt nicht zu!
- Warum? Drei Hundert?
- Триста золотых? - повторил барон.
Красл не мог вставить ни словечка. Он только все более накалялся гневом. Ганка прав: они хотят, купить лавку и разобрать по кирпичику, чтобы найти таинственного Будду. Ради этого они убили Павлату и пытались отравить эту девочку! Красл готов был кинуться на Риссига с кулаками или плюнуть ему в лицо. Увы, барон был весьма плечист.
- Не понимаю, почему вы не согласны., решительно не понимаю! Девушка больна и беспомощна, у нее ни копейки сбережений.
- У нее есть жених, - вдруг вспомнил Красл. - Она может его подождать.
- Вы говорите о Голане? Советуете ей выйти замуж за бунтовщика-преступника?
- Альбинка, ведь ты любишь его?
Девушка кивнула со слезами на глазах.
- Но пани Риссиг так добра ко мне…
- Кого ты любишь больше - Ярека или пани Риссиг?
Это было уже слишком. Барон тоже повысил голос.
- Хочешь учиться в Броде, выйти замуж за приличного человека в Праге, побывать в Вене или предпочитаешь продавать цикорий здешней голытьбе?
- Was? - снова и еще громче спросил Фухсман. - Was? Ich verstehe nicht.
Но на него уже никто не обращал внимания. Он стоял в углу с бумагами и печатью в руках, растерянный не меньше Альбины.
- Ты сама должна решить, Альбинка, - произнес учитель со всей возможной мягкостью. - Остаться дома и ждать любимого, жить среди своих или отправиться к чужим, где никто никогда не полюбит тебя?
- Такую красивую девушку? - возразил барон.
- …И до самой смерти тебя будет мучить совесть!
- Из-за какого-то уголовника? А где ты будешь покупать товар? Тебе никто не продаст и головку сахара, если твоим мужем будет преступник…
Похоже было, что барон перестарался. Альбина положила пергаментный лист на столик возле постели, осторожно пристроила рядом уже обмакнутую ручку и взглянула на учителя.
- Вы правы, - сказала она. - А Ярек не преступник!
Барон чертыхнулся, пнул кресло.
- Сумасшедшая девчонка! А вы… вы опасный человек, Красл. Не играйте со мной! Довольно! Sie Verräter, Sie… - и он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Фухсман поправил воротничок, промямлил что-то и беззвучно исчез.
- Где твое платье, Альбинка? - Учитель торопливо открыл шкаф. - Тебе следует поскорее выбраться отсюда! Голан уже дома. Но никому ни слова… - Он быстро объяснил ей все. Вскоре они покинули комнату. Альбина уже вполне прилично ходила.
3
На лестнице они столкнулись с пани Риссиг, которая поднималась, перекинув через руку длинный розовый пеньюар.
- Посмотрите-ка, Альбинка, что я нашла для вас! Совсем как новый… - Видно было, что. девушка в восторге. - С бантами…
- Благодарю вас, благодарю вас за все, пани Риссиг, но я бы все равно дома такую красоту не надела, а здесь я не хочу оставаться. Прощайте!..
Красл сомневался, знает ли старуха о злодеяниях своего сына. Говорят, она из более приличной семьи, чем Риссиги, ее отец был известным в Праге врачом. Сама она в молодости великолепно играла на фортепиано. Говорят, до сих пор еще аккомпанирует местному церковному хору. И на вид такая изящная, милая дама. Однако после ряда разочарований Красл уже не верил никому.
Внизу их поджидал Риссиг. Он извинился, видимо успокоившись и наметив другую линию поведения.
- Я вас понимаю, барышня. Чего только люди не делают ради любви! Я даже немножко завидую вам. Когда-то в интересах дела мне пришлось отказаться от любви. Рад буду помочь, если что-нибудь понадобится… - И протянул ей банкноту. Это покоробило Красла. Но Альбина спокойно взяла деньги, даже хотела приложиться к руке барона.
- Благодарю вас, ваша светлость!..
"Ведет себя как прислуга", - подумал Красл и сердито закусил губу.
- Перед вами я тоже хочу извиниться, учитель, - продолжал барон. - И не буду навязывать зам экипаж, если не хотите. Добирайтесь сами как знаете!
- Ничего, мне не к спеху.
- А что вам тут делать, если убийца уже пойман?
Красл не сразу понял его и онемел от удивления. Риссиг с нарочитой медлительностью обрезал свежую сигару. - Да, его поймали. Сегодня, еще до обеда, в одной либерецкой вилле, где он, оказывается, скрывался.
- Ганка?
- Разумеется, кто же еще. Вы были совершенно правы. Вас следует пригласить на службу в полицию…
- И Ганка во всем признался?
- Он не успел. - Барон закурил. - Застрелен при попытке к бегству. Может, для него это и к лучшему. Какой суд его бы помиловал за двойное убийство?
- Вы правы, - со слезами на глазах Красл почти кричал на барона. - За два убийства уж виселица обеспечена! - Он имел в виду только Ганку и Павлату. А остальные?..
VIII. Обвинение
1
В полицейском участке решили, что учитель сошел с ума.
- Успокойтесь, не кричите так, сядьте же, пан учитель! - полицейский комиссар вытер вспотевшую лысину. - Обвинить пана барона в двух убийствах и попытке отравления?! Вы понимаете, что говорите? Может быть, лучше вызвать доктора?
- Повторяю вам, что обвиняю барона Риссига, сватовского фабриканта, в том, что он сам убил или велел застрелить лавочника Павлату, принуждал рабочего Ганку отравить Альбину Павлатову, а когда Ганка выдал его, устранил вышеупомянутого!.. Пишите же, почему вы ничего не записываете, господа?
Рядом с комиссаром в комнате находился один из полицейских, что позавчера допрашивал Альбину. Тот, что поглупее.
- Ведь вы сами разоблачили Ганку, - сказал полицейский.
- Но Ганка лишь выполнял…
- Да подождите же! - обозлившись, комиссар стукнул кулаком по столу и встал. - Здесь учреждение, а не трактир все-таки! Придержите язык! Мы расследуем важные дела, преступления и не любим, когда без толку суются в наши дела! У вас есть доказательства? Предъявите их!
- Ганка сегодня утром во всем признался…
- Где он? Можно его допросить?
- Он застрелен при попытке к бегству.
- Ну вот, зачем же он сопротивлялся, если был, как вы говорите, невинной жертвой? А как его разыскали?
- Совершенно случайно!
- Странная случайность - беседовать с преступником как раз перед арестом. Не хотите ли вы впутать пана барона, чтобы спасти свою шкуру? И не говорите мне больше про какого-то Будду, которого вы не видели и даже не знаете, что это такое!
- Барон хотел купить лавку у Альбины, - тихо сказал учитель. Он уже сам видел, что поторопился с полицией. Защита всех граждан государства? Голан был прав - не это заботит полицию. Без неопровержимых улик она всегда будет на стороне Риссига.
- То, что некто хочет купить лавку, ничего не доказывает. Сама девчонка вести дело не может. Со мной тут уже многие советовались - сколько предложить за лавку - сто или восемьдесят золотых. Так что последний раз предлагаю вам спокойно все обдумать. Если мы запишем здесь все, что вы наговорили, придется немедленно вас арестовать и передать на следствие в Брод! Если вы все это выдумали, отсидите пару месяцев за клевету и ложные обвинения. Ну как? Начнем писать?
Красл медленно поднялся, чувствуя, что голова буквально разламывается от невыносимой боли.
- Нет, вы правы. Я поспешил…
- Это потому, что вы зазнались, пан учитель! - вздохнул комиссар с облегчением и перешел на отеческий тон: - Вам показалось мало раскрыть одно убийство, захотелось еще раз отличиться. Вот вы и клюнули на клевету, которую здесь сочиняют бунтовщики. Выходит, что вы за них? А ведь образованный человек!.. - Он выпроводил Красла из участка. - Я бы посоветовал вам ехать домой. Мы вам напишем благодарность от полицейского управления, ведь вы нам действительно помогли! Но больше не затрудняйтесь. У вас неподходящий для нашей работы характер. Слишком вы горячо ко всему относитесь, не умеете сдерживаться. Поезжайте домой, отдохните!
- Спасибо за совет, - сказал Красл. Ему было стыдно. Вел себя как последний дурак! И вполне мог навредить своим новым друзьям!
- Если вы не уедете, мы учредим за вами надзор, - пообещал комиссар, - чтобы вы больше не делали глупостей. А там, глядишь, вышлем вас в Прагу по этапу!
- Это что, угроза?
- Совет образумиться. Совет старшего и более опытного друга. Поезжайте-ка вы домой, любезный пан! И нигде не повторяйте ерунды, которую вы тут наболтали…
2
Хотя Красл дважды кашлянул на пороге, трижды стучался и открывал калитку дома Павлаты как можно медленнее, все же он застал влюбленных врасплох. Был уже поздний вечер, горела только свеча, они сидели в уголке, прижавшись друг к другу, забыв обо всем: что им убийства, интриги, подозрения! Голан первый пришел в себя.
- Альбина ничего не знает про Будду!
- Папа никогда не говорил о нем, - подтвердила девушка. - К Риссигу он ходил, это правда. Вот почему я так переживала: чувствовала, что они там сговариваются. Папа так готовился к этим посещениям, купил даже в Танвальде целый комплект крахмальных воротничков!..
- Но после июня прошлого года отец перестал ходить в замок?
- Помню только, что уже летом мне не приходилось без конца крахмалить ему воротнички. Однако настроение у него было хорошее, я никогда не видела его таким веселым, как перед стачкой, честное слово.
- Ну да, он был уверен, что прищемил Риссига! Не ожидал, что барон рискнет на такое…
Красл присел к столу, обхватив голову руками. Собственно, чего ради он так старается разгадать эту проклятую тайну? Видно, доктор Х. выбрал именно его за дурацкий характер: за пристрастие во всем добираться до сути. Небось разузнал и то, как любит учитель разбирать всякие свары между жителями своей деревни.
- Вы должны вспомнить, Альбинка, не было ли у вашего отца тайника, где он хранил деньги или документы…
- Но там ничего не было!
- Где?
- Деньги он хранил в коробке с шафраном. Но я нашла там только четыре золотых и какую-то ведомость на товар.
- А можно посмотреть, где хранилась эта коробка? - спросил Красл, снова взбодрясь. Альбина повела его в лавку. В ней стало уже не продохнуть: вонь кислой капусты смешалась с ароматом душистого мыла, едкими запахами старых пряностей, чеснока и гнилого лука. Возле прилавка стояла большая жестяная коробка, на которой был нарисован негр, преследующий тигра. Альбина открыла коробку, вынула пакетики с шафраном, отодвинув дно, показала нижнее пустое отделение.
- Надо искать! - решил Голан. - До утра мы должны перерыть в лавке все, открыть каждую коробку, осмотреть все свертки и пакеты!
- И товары? - спросила Альбина.
- Тоже осмотрим, - заверил ее Голан и в подтверждение своей решимости рванул мешок с крупой, которая дождем рассыпалась по комнате. Альбина только грустно смотрела на жениха.
- Я поищу в саду и перед домом, - сказал Красл, не желая мешать влюбленным. - Завтра утром я разбужу вас…
Но Альбина не согласилась с ним. Можно переночевать здесь, в лавке. Голан ночью же должен вернуться в свое убежище под Большим Холмом. А Красл пусть живет здесь. Она уговаривала его, словно близкого родственника. Польщенному учителю пришлось согласиться. Давно уже с ним девушки так не разговаривали.