- Теперь стой, слушай и не перебивай. Лирика лирикой, но, как я смотрю, мы с тобой где-то думаем одинаково. Случиться может всякое. Я сам не знаю, с чем придется столкнуться. Понял только, что взяли меня в оборот серьезные люди, у которых масса возможностей и свои, индивидуального пользования, законы. Которые, в отличие от государственных и даже человеческих, работают хорошо. В общем, я попал и должен выполнять чужие правила.
- Витя, мне не зря так страшно.
- Бывало страшнее, Марин. Помнишь, когда-то мы вдвоем с одним настоящим полковником не дались под Житомиром воинскому подразделению? Люди думали, что там маневры…
- Там тебя официально убили.
- Видишь, второй раз точно не убьют. Короче, Марин, посмотрим. Но пока я буду смотреть, думать, делать выводы и принимать решения, я должен быть спокоен за тебя.
- А вот со мной точно ничего не случится!
- Не факт, Маринка. Не факт. Давай сейчас не обсуждать мои приказы, - а я тебе собираюсь сейчас приказать, не попросить, а именно приказать исчезнуть из города и по возможности - из Крыма. Ты должна потеряться.
К его удивлению, Марина не стала спорить.
- Я понимаю. Уверен, что сейчас за мной не приставили глаза и уши?
- Ты опытная в таких делах девочка. Не чувствовала слежки, посторонних не замечала?
- Вроде нет. - Она немного подумала и добавила: - Точно - нет.
- Это потому, что господа с Донбасса пока контролируют меня. Или думают, что контролируют… Нет, - признался он себе, - все-таки пока контролируют. И пока что я рядом. Как только я тебя оставлю, за тобой станут наблюдать. Если я начну плохо себя вести, им понадобится аргумент, чтобы на меня надавить. Один раз такое уже было…
- Два, - напомнила Марина.
- Правильно, - согласился Хижняк. - Два. И третьего раза допустить нельзя. Значит, так: квартиранты съехали, как я просил, больше тебя дома ничего не держит. Бери все деньги. Только наличные, банковскими карточками не пользуйся, счет не трогай, свой телефон вместе с сим-картой выбрось подальше уже сегодня, сразу, как я уйду. В багажнике машины - левые номера. С ними ты можешь ездить уверенно, красивых женщин гаишники редко останавливают для серьезной проверки. Но лучше все-таки поменяй транспорт. Денег на бэушную иномарку должно хватить, не разоришься. Покупай не здесь, желательно вообще переберись на запад, ближе к границе. Пока нет вопросов?
- Есть. Как долго все это будет продолжаться?
- Не знаю. - Он отвечал искренне. - Если меня не убьют - до тех пор, пока я не разрулю ситуацию на Донбассе и не сделаю что-то для нашей безопасности. Если убьют - можешь выходить из подполья, ты никому не будешь нужна.
- Кроме тебя, Хижняк, я и так никому не нужна. Лучше уцелей.
- Поверь, Марин, я сам хочу еще пожить. - Виктор отстранил ее от себя. - Самое главное - связь. Ты ни в коем случае мне не звони. Я должен знать, как и где найти тебя в любую минуту. Проще всего завести себе почтовый ящик в Интернете. Используй любой популярный провайдер, обзови себя, допустим, Ярославна.
- Длинно.
- Зато я уже запомнил. Английскими буквами напиши это слово так.
Виктор подошел к столу, оторвал от стопки разноцветных стикеров один квадратик, написал "yaroslavna", протянул Марине.
- Очень просто. Это слово, потом - "собачка", ну и название одного из общеизвестных провайдеров. Когда буду тебя искать, начну писать письма. Неправильные вернутся. Правильное попадет к тебе. Почту старайся проверять каждый день, начиная со следующего понедельника.
- Почему именно со следующего понедельника?
- Потому что с понедельника обычно начинается любое дело. И потом, - он постарался, чтобы улыбка получилась искренней, - сегодня среда. Эта среда. До следующего понедельника со мной вряд ли что случится.
- Почему?
- Опять "почему"… По кочану!
Даже Марине Хижняк не хотел говорить о том, что первый бой Кондрату он запланировал дать в воскресенье.
В это воскресенье.
7
Наблюдая из недр своего рабочего кресла, как Игорь Шеремет сжимает в руке стакан с налитым до половины янтарным виски, Аркадий Поляк сделал неожиданное открытие. Оказывается, ему только казалось , что пятнадцать последних лет он, Валет и Жираф продолжали общаться так же плотно, как это было в советском детстве и бандитской юности.
Нет, конечно же, и Большой, и Шеремет регулярно звонили ему по телефону, так же как и он мог в любой момент набрать их напрямую, обходя секретарей, референтов и помощников. Последнее особенно касалось Евгения Большого - он и в свою донецкую бытность стал ограждать себя разными, как называл их Валет, "пограничниками", а перебравшись в Киев и получив депутатский мандат, отмежевался от внешнего мира максимально. Журналисты внесли депутата Большого в неофициальный список наиболее закрытых и непубличных отечественных политиков, и, похоже, Евгения Викторовича такой титул устраивал. Тем не менее Поляк и Шеремет входили в число тех, с кем Большой общался всегда, запросто, без проблем и согласований.
Однако, как начинал понимать сейчас мэр Новошахтерска, загнанно сидя в собственном рабочем кабинете, в этом общении все-таки было что-то неправильное и однозначно ущербное.
Это было общение в телефонном режиме. Реже - по электронной почте. Лично пожать друг другу руки и посмотреть друг другу в глаза мужчины, которым всего лишь перевалило немногим за сорок, имели возможность только несколько раз в году. И, как подозревал Аркадий Поляк, желания встречаться чаще ни у кого из его друзей детства и юности не было.
Чего греха таить, Поляк сам погряз в делах. Однако, посылая письмо по электронной почте и беседуя по телефону не больше десяти минут, невозможно увидеть собеседника, узнать, что в нем изменилось и как эти изменения сказываются на его характере. Потому, как бы это ни показалось странным, Гусля глубоко-глубоко в душе даже благодарил Кондрата: ведь именно после того, как он со своим желанием отомстить ворвался в их налаженную жизнь, старые друзья снова стали общаться лично. Во всяком случае, за последний месяц он видел Шеремета чаще, чем за все время с начала года.
И то, что Поляк наблюдал воочию, ему категорически не нравилось.
Он был более чем уверен - Валет начал пить. Не выпивать , как он делал это всегда и как, чего греха таить, поступает большинство мужчин. Нет, именно пить , и, возможно, только присутствие старого друга хоть немножко удерживало Шеремета от настоящего беспредельного загула.
Лучше многих из своего, да и его нынешнего окружения зная непростой, взрывной характер Валета и его склонность к резкой, часто полярной смене настроения, от показного благодушия до внезапного впадения в бешенство, Аркадий Поляк подозревал: алкоголь только усугубляет его неустойчивое, пограничное состояние и делает Шеремета еще более опасным, поджигая фитиль этого ходячего динамита.
Початая литровка виски стояла на столе для совещаний. Шеремет принес ее с собой, демонстративно выставил, попросил - какое там, потребовал! - стакан и сейчас, делая большие глотки, мерил кабинет шагами. Сидеть на месте, как Поляк, он, видимо, уже просто не мог.
И это не нервы, решил Гусля.
- Так зачем ты велел отправить их к Шульцу? - снова спросил он, пытаясь хоть с третьей попытки услышать от Валета внятное объяснение.
- А куда их? - искренне удивился Шеремет. - Я, кажется, все обосновал.
- А я, кажется, ничего не понял. Или ты, кажется, что-то забыл. Команду, набранную твоим Неверовым, никак не должны связывать ни со мной, ни с тобой, ни тем более с Большим.
- При чем тут Шульц вообще? И на хрен вся конспирация, до сих пор не врубаюсь!
- Формально, Игорь, чисто формально, нанимая людей для подобной цели, мы все уже нарушаем закон.
- Не смеши кур! - Шеремет сделал глоток, почти осушив стакан, и тут же снова плеснул в него виски, даже не замечая встревоженного взгляда Поляка. - Бабки платишь ты! Я лично никого не нанимаю!
- Набором людей занимался Неверов. Он же контролирует весь процесс. "Сармат-2", который возглавляет Неверов, - твоя структура, Игорь. Это даже не скрывается. Ну а вытаскивали четверых зеков из колоний, как я понимаю, не только по личным связям Неверова - пока нет Большого, он воспользовался кое-какими его приватными контактами. А в некоторых местах напрямую действовал от его имени.
- Там концов не найдут, господин мэр, - отмахнулся Шеремет.
- Согласен. - Поляк кивнул. - Там как раз не найдут. Здесь - найдут. Они будут базироваться у Шульца, а то, что Шульц - депутат горсовета и мой, если не наш , личный друг и даже в какой-то мере партнер…
- Партнер он, положим, только твой , Гусля…
- Тем более, если мой . Стало быть, такая команда без моего ведома у Шульца поселиться просто не может.
- Херня, - снова отмахнулся Шеремет. - У него легальное заведение. Номера на втором этаже. Заказал по телефону, заплатил - и живи, разве не так?
- Ты сам понимаешь - не так! Это не обычные клиенты, и Гера Шульц в таких случаях всегда обязан ставить меня в известность! Я - его партнер, пускай и негласный. Я - мэр города, значит, его хозяин, ты хоть здесь не возражаешь?
- Хозяин, Гусля, хозяин, тут я курю в коридоре!
Шеремет поставил стакан на стол, не забыв перед этим сделать глоток. Затем он достал сигареты и закурил, присев на краешек стола и пододвинув к себе пепельницу. Поляк поморщился: у него в кабинете не курили после того, как он сам бросил, и пепельница - подарок одного из замов на день рождения - стояла больше для декора.
- Несмотря на то что заведение "У Шульца" стоит не в черте города и формально , опять же, Игорь, формально подпадает под юрисдикцию Конягина, который у нас тут руководит Новошахтерским районом, весь город и вся округа знают: Конягин - кукла, его слова - мои слова и все, что он делает, делается только с моего разрешения!
Говоря так, Поляк подался вперед, выдвинувшись из своего кресла-убежища, но вдруг умерил пыл, наткнувшись на неожиданно жесткий взгляд Шеремета.
- Гусля, - произнес тот, чеканя слова. - А ты не забыл, что все эти расклады, когда ты главный в нашем родном городе и контролируешь окрестности, работают только потому, что такая ситуация выгодна и в Донецке, и в Киеве, и еще черт знает где? Думал ты над этим?
- Думал. - Поляк сглотнул тяжелый ком и снова вернулся в недра кресла. - Думал, Игорь. Потому все, что происходит у Шульца, прямо ведет не только ко мне, но и ко всем нам . В Донецк, в Киев и еще черт знает куда. Или не так?
- Кто эту связь захочет отслеживать? Кондрат? Так он сразу срубит, что ты крутых против него за себя подписал. Больше эти дела никого не волновали и волновать не должны.
- Начнется стрельба, Игорь. Обязательно начнется, в воскресенье ее не избежать. И стрелять будут не в заведении у Шульца, за закрытыми стенами. Ты милицию совсем в свой расклад не включаешь?
- Ментов? - Валет поперхнулся очередным глотком виски. - Они как завели дело по факту стрельбы на свадьбе твоего племяша, так и закрыли. Все стрелявшие - ранее судимые, хотели свадьбу ограбить, знали, что жирная будет. Сто свидетелей есть, сто уважаемых людей видели, кто стрелял.
А их самих постреляли охранники из "Сармата-2", которые обеспечивали порядок! Вот тебе и все ментовское расследование! Дело раскрыто за несколько часов и вроде даже уже закрыто. Судить некого. - Он хохотнул. - Не думал я, что ты, господин мэр, как в раннем детстве дядю милиционера боишься…
- Шубин для себя эту историю не закрыл. Мне начальник милиции намекал.
- Шубин ваш через месяц работать не будет! - оскалился Шеремет. - Пускай только Жираф со своих Мальдив прилетит и власть включит. Я тебе, Гусля, зуб даю - в сентябре этого дотошного майора не будет в вашем городском розыске! Его или переведут с повышением, или уволят по служебному несоответствию!
- Пока он на своем месте. И вполне соответствует. Он обязательно будет расследовать то, что случится в воскресенье.
- Давай, Гусля, закроем тему. Шубина мы не боимся, ясно? Начнет под ногами крутиться - еще раньше уберем этого офицера с доски. Партию, как говорит Жираф, доиграем без офицера. А жираф, сам знаешь, большой, ему видней. Это тебе раз. - Допив очередную порцию, Валет налил себе еще, медленно, но уверенно отдаваясь во власть хмеля. - К нам сюда по нашему же приглашению заваливается туева кучка крутых пацанов. Если верить Неверову, главный у них - вообще круче яиц. И пускай они лучше будут у Шульца, чтобы я мог их крутизну контролировать, чем такая команда начнет шариться сама по себе. Это тебе два. И пункт три - что там у нас на воскресенье готовится?
- Ударными темпами. - Поляк был рад сменить тему.
- Ты выписал кого-то пошустрить за ведущего? Ну, какую-то морду известную из телека?
- Август месяц, Игорь. Время отпусков. Даже популярные телеведущие отдыхают.
- Ага, знаю я этих… Ты их найди, денежку покажи - прилетят на крыльях любви, пусть даже через океан! Так что, никого не вызываем?
- Не тот случай, Игорь. Сам понимаешь. Праздник мы делаем не для себя, а для Кондрата.
- Пускай так. - Шеремет пожал плечами. - Кстати, я сюда к тебе заехал уже надолго. До воскресенья минимум, там как у крутых твоих… пардон… наших дело пойдет. Заодно пойду познакомлюсь. Надо ж посмотреть, кому мы … пардон, кому ты денежку платишь. Кофе можешь мне организовать?
Глядя, как на глазах менялся друг его юности, Аркадий Поляк сделал вдруг еще один вывод: это началось, когда появился Кондрат и всплыла та история.
Может быть, Игорь Шеремет тоже чувствует свою вину? Вот и пьет, заливая совесть… Это сегодня ее у Валета не осталось, а тогда ведь была, была…
Нажав кнопку селектора, Поляк попросил у секретаря два кофе. И почувствовал, что тоже не отказался бы от алкоголя, не одному же Валету с совестью договариваться. Так, как он, Аркадий Борисович не мог пить никогда, потому попросил добавить себе в кофе немножко коньяка. Хватит… пока.
8
Увидев, куда они приехали, Виктор Хижняк очень удивился.
Выдвинулись с утра из Бахчисарая. Как обещано, их ждали два мощных джипа. Один тут же оседлал Волох, как знающий дорогу, и потому эта машина стала головной, за руль второй устроился Виктор. Расселись по трое, и Хижняк сразу понял: команда сама, произвольно, разбилась на тройки. Так он планировал сделать по прибытии на место, поставив старшим своего неофициального зама Волоха. Значит, решил он, будет так, как есть: с Волохом сели Крамер и Лещ, к нему в машину пошли Воронов и Пастух. За все эти дни, что они притирались друг к другу в горах, Хижняк так и не смог просчитать парня до конца, потому решил на всякий случай держать его возле себя. Но, как оказалось, Олег сам захотел держаться поближе к нему.
Виктор считал себя хорошим психологом. Без знания человеческой психологии он не смог бы успешно заниматься тем, чему отдал несколько лет своей жизни. Потому понял: Пастух подсознательно идет в фарватере более сильного, стало быть, себя достаточно сильным не чувствует. В нем не было той заметной уверенности в собственных силах, которая так и перла из тех же Леща или Володи Воронова. Что лишний раз подтвердило подозрения Хижняка: в этой команде Олег Пастух - случайный человек, но очень хотевший попасть именно в эту команду.
Для чего? Ответ напрашивался пока только один - ему нужно вернуться в родной Новошахтерск. Его физическая подготовка достаточна для того, чтобы не слишком выделяться на фоне остальных, а отсутствие некоторых навыков всегда можно списать на то, что Пастух, как минимум, моложе любого из своих новых товарищей.
Доехали спокойно, ровно, без происшествий. Но чего не ожидал Хижняк, так это предложенного места базирования.
- Что-то не так? - спросил Волох, когда они загнали машины во двор и вышли размяться.
- Мы на виду. Место приметное.
- Зато надежное. Кстати, я сам не знал. Мне утром позвонил Неверов и дал отмашку вести вас к Шульцу.
- Неверов сам принимает такие решения?
- Такие - нет, - согласился Волох. - Сто пудов, Шеремет озвучил. Чего ты, ребятам нравится.
Остальные и в самом деле с интересом и явным удовольствием разглядывали стилизованное под салун Дикого Запада здание.
- Индейцы будут нападать? - поинтересовался Воронов.
- Как себя поведете, - ответил Волох. - Значит, сейчас заходите, там наверху - комнаты, выбирайте, кто какую хочет, на всех хватит. Душ работает, потом пообедаем, и… - Он вопросительно глянул на Хижняка.
- Отдыхаем до вечера. Я вот с ним, - Виктор кивнул на Пастуха, - на разведку выберусь. Покажешь мне свой город заодно.
- Ты так и не довел план действий. Я слышал только, что в воскресенье что-то намечается, - заметил альбинос.
- Как приду, так и доведу. Осмотрюсь, прокачаю ситуацию.
Тем временем навстречу им по ступенькам сбежал сам Герман Шульц, уже знакомый Хижняку директор заведения. Расплывшись в улыбке, он протянул Виктору руку, а когда тот ее пожал, схватил его пятерню обеими руками и энергично встряхнул.
- Добро пожаловать! Все готово, будьте как дома! Сразу снимаю вопрос, уважаемый: пока вы тут, "У Шульца" закрыто.
- Спецобслуживание? - подмигнул Хижняк. - Или какая другая причина?
- Уважаемый, я в таком статусе, что могу не объяснять, почему решил временно закрыться. Ремонт. Переучет. Тараканов травим.
- Есть тараканы?
- Надо, чтоб были? Без проблем, сначала расплодим, потом начнем травить. Словом, посторонних здесь не будет.
- А вас?
- Меня тоже. Продукты в холодильнике, все съедите - вот он, - Шульц кивнул на Волоха, - знает, как решить эту проблему. Нужна водка или там…
- Сухой закон, - перебил его Виктор. - Отдаете нам свое заведение на разграбление?
- Тут нечего грабить. И потом, городские власти вроде компенсируют. Одно дело делаем, правда?
- Вы про что? - Хижняк изобразил святую простоту.
- Да так. - Шульц улыбнулся еще шире. - О’кей, парни, я уехал. Ростик!
Обернувшись, он позвал своего водителя. С тех пор как начало падать зрение, Герман Шульц перестал сам водить машину, наняв личным шофером своего дальнего родственника. Парнишка, как многие новошахтерцы его возраста, имел небольшое и не слишком бурное уголовное прошлое, и, чтобы не пришлось бить поклоны и залезать в долги, вытаскивая однажды родича из тюрьмы, Шульц решил посадить его за руль своей машины.
Телохранителей владелец гостинично-ресторанного комплекса "У Шульца" не держал - ни в родном городе, ни в округе ему ничто не угрожало, а в последние годы Герман Шульц покидал родные края очень редко.
На странную с виду группу суровых мужчин, заехавших на территорию его хозяина как к себе домой и даже потеснивших самого Шульца, водитель смотрел с заметным интересом. Но, повинуясь хозяйскому окрику, перестал пялиться на команду и суетливо распахнул перед Шульцем переднюю дверь его "мерседеса" со стороны пассажира. Махнув на прощание рукой, тем самым до конца придерживаясь правил приличия и законов гостеприимства и сохранив лицо, Шульц нырнул в кондиционированный салон. Водитель Ростик сел на свое место, машина выехала за ворота и быстро удалилась в облаке пыли.