- Я думала, что умру, когда прочитала ее, - призналась Селеста. - Раньше я так хотела умереть. - Она опять закрыла лицо руками. - Вспомните, в вашей истории вы дали мне в любовники Джона… - Она похлопала Хайса по руке. - Я тоже часто хотела этого. Я ведь плохая женщина, не так ли?
- Нет! - вырвалось у Хайса из глубины сердца.
Селеста посмотрела на Коннорса.
- Итак, это был только детективный роман… А я думала, что вы знаете. Когда вы позвонили из отеля и спросили Элеану, я еще больше в этом уверилась. - Она страдальчески заломила руки. - И у меня не было денег, чтобы купить ваше молчание! Тогда, чтобы спрятать свою страшную ошибку, я совершила то, что считала необходимым.
Хайс встал на колени перед креслом, в котором сидела Селеста.
- Селеста, это вы убили Мака?
Она утвердительно кивнула головой.
- Когда поехала покупать цветы к столу… Я знала о той лестнице. Я знала, что ружье находится в шкафу. Я приняла Макмиллана за мистера Коннорса и, когда увидела, что ошиблась, уже не могла исправить того, что сделала.
- Я следил за вами. - Голос Хайса звучал удивительно спокойно. - Я тоже следил за вами, мистер Коннорс. Именно я был тем мужчиной, которого вы приняли за Дона. И сделал я это потому, что был более или менее уверен, что его здесь нет. Но, вместе с тем, такое могло случиться.
- Вы знали, что я убила Макмиллана? - удивилась Селеста. - И почему вы ничего не сказали, Джон?
Хайс покачал головой.
- Нет, Селеста, я не был полностью в этом уверен и узнал точно только сейчас. Я только спрашивал себя, почему телефонный звонок человека, с которым у Элеаны было приключение в Мексике, но вам совершенно незнакомого, до такой степени вас взбудоражил. Но когда я увидел Коннорса, входящего в отель, и вас у цветочника, я обругал себя дураком и ревнивцем и вернулся сюда, чтобы отвезти Элеану в Блу-Монд.
- Я взяла розы с собой в комнату, - объяснила Селеста. - Я глубоко сожалею, что так получилось с Маком. Я скорблю обо всем, что натворила. Я доставила столько неприятностей и разбила вам сердце.
Коннорс внимательно наблюдал за лицом Селесты. Она была нормальна в обычном смысле этого слова, но годы - годы тоски и физического отрешения - нарушили устойчивость ее моральных принципов и побудили к эмоциональным неконтролируемым действиям.
- Но почему ты пыталась убить Эда? - спросила Элеана.
- Потому что он знал, - заявила Селеста. - О! Может быть, не точно. Может, сначала это была просто рассказанная им история, но он узнал. И я убеждена, что мистер Коннорс догадался, когда в то утро Джон пришел ко мне в коттедж и сказал, что мистер Коннорс ищет Дона, что он, Джон, показал мистеру Коннорсу письмо, написанное Доном, то самое письмо, на подделку которого мне пришлось затратить столько времени. - Селеста на минуту замолчала, потом продолжила: - Я устроила вам ловушку, мистер Коннорс, когда вы приехали вместе с Элеаной ко мне. О, небольшую ловушку. Я испачкала губной помадой одну сигарету и оставила ее горящей в пепельнице. И это сработало. Когда я караулила после полудня, то увидела, как вы дважды проехали мимо коттеджа, и поняла, что ночью вы придете туда. - Она нехотя улыбнулась. - Я хорошо разыграла комедию, не находите?
- Да, вы отлично разыграли комедию, - согласился Коннорс.
Теперь слово взяла Элеана.
- Ты пыталась убить Эда, чтобы скрыть прошлое и чтобы я могла выйти замуж за Лаутенбаха и его большие деньги?
- Нет, - покачала головой Селеста, - деньги в мои расчеты не входили. Меня желали многие мужчины. Многие из них были богатыми, а один почти такой же богатый, как Аллан Лаутенбах. - Тут ее голос стал жестким, как и взгляд. - Но за исключением двух раз, когда я не могла поступить иначе, после этого единственного в своем роде трагического вечера, я всегда телом и душой была верна памяти твоего отца, Элеана. Что же касается Аллана Лаутенбаха, то вспомни - ты сама решила выйти за него замуж. Ты сама решила отправиться в Мексику, чтобы найти там своего отца и потребовать у него наше свидетельство о браке. - Селеста истерично засмеялась. - Я пыталась остановить тебя, ты помнишь? Я умоляла тебя не ездить туда!
Элеана не опускала глаз с потолка.
- Зная Сезара, я чувствовала, что это обязательно произойдет, - продолжала Селеста. - Он забрал у меня все деньги, которые я накопила. Это стоило мне сто долларов в месяц - за те пятьдесят, которые он присылал для Элеаны. За присланные твоему дяде пять тысяч долларов он содрал с меня десять тысяч. - Селеста протянула руки к дочери. - Вот куда ушли деньги твоего отца, которые он добыл в Калифорнии, и те деньги, которые я заработала пением, продажей косметики и белья, работая прислугой. Я, Селеста, которая была первой наездницей в цирке! Я очутилась в западне, и у меня не было оттуда выхода. - Она вспоминала единственную радость в жизни: свое былое цирковое великолепие, черпая в этом утешение. - Я была хорошей наездницей, не так ли, Джон?
Хайс взял ее за руки.
- Да, на лошади ты была великолепна.
Улыбка Селесты угасла.
- Я больше никогда не садилась на лошадь. - Это не прозвучало как призыв к жалости, это была, скорее, констатация факта. - Мне кажется, что я умерла одновременно с твоим отцом, Элеана. Теперь от меня осталась только тень. Конечно, когда ты была ребенком, у меня существовал смысл в жизни - надо было заниматься тобой. Теперь, когда ты стала взрослой я с радостью уйду. Но ты встретила Аллана Лаутенбаха, и все началось сначала.
Селеста попросила еще один стакан коньяка. Попивая его маленькими глотками, она призналась:
- В тот день, когда ты отправилась в Мексику, я позвонила Сезару и назначила ему свидание в Мехико, но потом решила, что лучше нам встретиться подальше от столицы. Где угодно, но только не в Мехико. Тогда он предложил Урапан.
- А! - прервал ее Коннорс. - Так вот кто была прекрасная сеньора под густой вуалью.
- Я умоляла Сезара, - продолжала Селеста, все еще глядя на Элеану, - я спала с ним. Я принадлежала ему, а он начал смеяться. Он всегда был жаден, этот тип. Он жаждал еще денег. Были ли мы с твоим отцом зарегистрированы - это для него не имело значения. Но он знал, как умер твой отец. Я была вынуждена рассказать ему все в первый же вечер в Мехико, прежде чем он согласился сделать то, о чем я его просила: оживить твоего отца с помощью тех денег, которые он, якобы, посылал. Сезар собирался использовать свои знания и после твоей свадьбы с Лаутенбахом. Он даже хвастал, что ты будешь принадлежать ему из страха потерять миллионы, если отвергнешь его домогательства. - Глаза Селесты метали молнии. - Вот поэтому я его и убила. Я даже не подозревала, что ты остановилась в этом же отеле. И абсолютно ничего не знала обо всей этой истории с генералом Эстебаном. Я и сейчас многого не знаю. Я только кое-что слышала, когда вы втроем шептались по углам. Я так мечтала, чтобы у тебя не было такого неудержимого темперамента, как у меня, надеялась, что ты родилась холодной женщиной. У таких жизнь гораздо счастливее, с ними не случается столько несчастий, раздирающих душу и сердце. - Селеста поморщилась, глядя на Коннорса. - Но, быть может, мистер Коннорс сумеет разрешить для тебя все проблемы.
- Я в этом совершенно уверена, - холодно согласилась Элеана. - Кроме Эда в моей жизни не будет другого мужчины.
Селеста протянула пустой стакан Хайсу и вытерла руки платком, который он ей подал.
- Я думала то же самое о твоем отце. И я хочу, чтобы так и было. Постарайся сдержать свое обещание, дочь моя. Добро - это камень, брошенный в воду реки. Круги расходятся, и все, чего они касаются, тоже становится добрее. Зло - это совсем другое. Начинают с маленькой ошибки, а потом зло захлестывает все. Так это произошло со мной и Пабло. - Селеста вытерла слезы, которые жгли ей глаза. - Думаю, все началось с того вечера, когда Спайк Меллон свалил перегородку моей уборной и все увидели меня голой. Тогда я была очень смущена, и держала себя как девка. Так выразился Дон. Там оказалось столько мужчин, разглядывающих меня, и у всех на уме только одно… Кровь бросилась мне в голову, и я поняла свою власть над мужчинами. Я тогда засмеялась и стала шутить. Вот тут и появился Дон. Он назвал меня шлюхой и ударил. А Джон пригрозил ему, что убьет его, если Дон еще раз ударит меня. - Селеста положила голову на плечо Джона и горько заплакала. - Как я сожалею, Джон! Я не хотела быть причиной его смерти! Я любила его! - Она выпрямилась и вытерла слезы. - Женщины только и умеют, что плакать. Я, конечно, простила Дона, но в душе затаила против него злобу за то, что он меня так унизил. - Селеста пожала своими прекрасными плечами. - И тут появился Пабло. Раньше он внушал мне лишь отвращение. Но это был мужчина. Дон собирался за деньгами в Калифорнию, и я умоляла взять меня с собой, но он отказался. Объяснив, что мы не можем себе этого позволить. И когда он находился в Калифорнии, я оставалась дома, ухаживала за ребенком и занималась по хозяйству. Все те прекрасные места, которые он посещал, я узнавала только по его письмам и завидовала ему. Я ждала его не раньше, чем через неделю. В тот вечер Пабло пришел ко мне по какому-то пустяковому делу. Я часто пыталась потом вспомнить, зачем он приходил, но так и не смогла. Я так и не помню, но мне кажется, что Пабло зашел узнать что-то о змее. - Селеста посмотрела на Элеану. - Я только что уложила тебя спать и сидела на кухне, когда Пабло постучал в дверь. Он вошел, снял шляпу и сообщил о своем деле. Я прошла мимо него, чтобы взять что-то и, когда оказалась рядом с ним, Пабло положил мне руку на плечо. Я попыталась дать ему пощечину, но не смогла. Насколько я его ненавидела, настолько меня возбудило прикосновение его руки. Он схватил меня в объятия и стал целовать мои губы, шею, грудь, бормоча, что нашел меня неотразимой еще тогда, при свете прожекторов, и что страстно желал меня с тех пор. Я была молода, а Дон находился в Калифорнии уже целый месяц. В глубине души у меня теплилась мысль отомстить Дону за то, что он ударил меня. И я отдалась Пабло. После этого время перестало для меня существовать, больше не было ни плохого, ни хорошего, осталось только красное море желаний и нестерпимый шум в ушах. Я была Евой, Эзабель и Мессалиной, я была матерью всех блудниц, я была женщиной. Все мужчины в мире не смогли бы утолить в ту ночь моих желаний… - Селеста сжала руку Джона Хайса. - Я даже не услышала, что Дон поднимается по лестнице. Он вошел в комнату и увидел нас - меня и Пабло. В ящике туалетного столика лежал револьвер. Мне показалось, что Дон собирается убить нас обоих. Но когда он повернулся, чтобы подойти к столику и взять револьвер, Пабло выхватил нож из кармана и всадил в Дональда.
Селеста теперь не плакала. Она говорила ровным голосом, лишенным красок, голосом, который бывает у человека в несчастье или при полном безразличии к происходящему.
- Потом Пабло бросил нож на стол и, шатаясь, уставился в одну точку. Когда я осознала, что случилось, то схватила нож и ударила им Пабло. Все мое возбуждение мгновенно прошло, шум в ушах прекратился. Я осталась одна с двумя мертвыми мужчинами, одного из которых я любила. Я неподвижно сидела на кровати. Так проходили часы, а я не знала, что мне делать. Потом я оделась, села в машину Пабло и поехала к Тамаре. Я надеялась, что она убьет меня. Вместо этого Тамара вернулась со мной в коттедж и плюнула в лицо мертвому Пабло. Потом она, помня, что у меня растет Элеана, решила, что я привезу тело Пабло к ней домой, а она уедет. Но она не захотела помочь мне, и пришлось мне самой одевать Пабло и волочить его до машины. Возле Дона валялся его бумажник. Там лежали деньги. Я хотела дать денег Тамаре, но она чуть не ударила меня. Потом она устроила весь этот беспорядок у себя в доме и уехала на машине. Больше я никогда не видела ее, - Селеста посмотрела на Коннорса. - Кто-то описал, что представляла собой их квартира, не так ли? Это одна из причин, по которой вы догадались…
Будучи не в силах произнести хотя бы слово, Коннорс утвердительно кивнул головой.
- Потом я вернулась домой, - продолжала Селеста. - Тогда ты плакала, Элеана, и хотела пить. Я напоила тебя и вернулась в комнату, где лежал Дон. Я еще плохо осознавала случившееся, и у меня мелькнула безумная мысль, что если я зарою Дона в саду, то навсегда сохраню его для себя. Так я и сделала. Но Мак и еще кое-кто заметили Дона на вокзале. Таким образом, когда на следующее утро Джон обнаружил тело Пабло и выяснилось, что Тамара исчезла, все дурные языки в городе решили, что Дон и Тамара сбежали, и все стали жалеть меня. Джон, ведь вы никогда ничего не знали и не подозревали меня, правда?
- Нет, все эти годы ничего не подозревал, - покачал головой Хайс. - Было у меня легкое сомнение - эти посылаемые пятьдесят долларов так не похожи на деяние Дона. Если бы он преуспевал в Мексике, то посылал бы Элеане гораздо больше, а если бы ему приходилось туго, то он не посылал бы совсем ничего. И потом это письмо мне и деньги… Оно пришло как раз тогда, когда я собирался ехать в Мексику искать Дона. Потом случалось, что время от времени вы, Селеста, странно смотрели на меня, и я пытался поверить, что вы любите, но отказываетесь от меня, потому что между нами существует нечто вроде стены, что-то, о чем вы не хотите или не можете мне рассказать.
Селеста обратилась к Хайсу.
- Джон, я уже давно люблю тебя. И я любила тебя, когда выходила замуж за Дона. Просто его я любила сильнее, вот и все. Но если я могла обмануть его живого, то мертвого - никогда. За исключением двух раз - с Сезаром Санчесом, - добавила она дрожащим голосом. - Первый раз - когда просила его отправлять деньги, а второй - в Урапане, когда я убила адвоката. Я не могла просто протянуть тебе деньги, не объяснив, откуда они и что произошло. А когда я уже сторговалась с этим Санчесом, стало поздно отступать назад.
- А как вы вошли в сделку с Санчесом? - спросил Коннорс.
Селеста пожала плечами.
- Это произошло в то время, когда я продавала женское белье и косметику. Одна из поездок привела меня в Лоредо. Там и пришла мне эта мысль. Так что когда я приехала в Мексику, то попросила одного служащего порекомендовать мне мексиканского адвоката, говорящего по-английски или по-французски. Он направил меня к Санчесу, сказав, что это опытный адвокат. И он действительно оказался таковым. Он выдрал у меня правду и отлично пожил все эти годы на деньги Дона. Ничто бы не раскрылось, если бы Элеане не вздумалось ехать в Мексику за свидетельством о браке. А ведь его я похоронила вместе с Доном. Я должна была все предусмотреть. Но однажды семена мака, лежащие в кармане Дона, взошли. И выросли цветы. Это Дон сообщал мне, что прощает, что пытается утешить…
Селеста встала, прошлась по комнате и снова вернулась в кресло.
Коннорс захотел кое-что уточнить.
- А медальон, который я и Элеана видели в руке Санчеса? Это вы его туда вложили?
- Нет, - покачала головой Селеста, - наоборот, я пыталась отобрать его у Санчеса. Дон не надел его, когда поехал в Калифорнию, а взял новый, который я ему подарила. Старый медальон лежал у меня в сумочке, когда я в первый раз поехала в Мексику. Санчес отобрал его у меня и носил все время, говоря, что это память о его маленькой индюшке-американке. - Селеста повернулась к Хайсу. - Ну, что ж, Джон, было бы лучше, если бы вы пригласили шерифа Томсона.
Хайс все еще стоял на коленях возле кресла Селесты. При этих словах он встал и внимательно посмотрел на нее. Она спустила с плеча платье и показала огромный синяк.
- Вот доказательство, что именно я убила Макмиллана. И я признаюсь в том, что подожгла коттедж и пыталась убить мистера Коннорса! О, я очень ловко взялась за это дело. Поехала в кинотеатр, вошла через парадный вход, а вышла через запасной. В машине я сняла всю свою одежду, чтобы на ней случайно не осталось пятен крови или каких-то других следов. Когда убиваешь в третий раз, делаешься осторожным. Когда же лампа выпала из рук мистера Коннорса и вспыхнул пожар, я испугалась и убежала, не доведя дело до конца, как в прошлый раз. - Селеста прижалась к плечу Хайса и зарыдала. - Ну? Почему вы не зовете шерифа? Я же призналась во всем. Я стала причиной смерти Дона и убила Пабло, Санчеса и Макмиллана. Я отвратительная женщина и должна понести наказание.
Хайс нежно гладил плечи рыдающей женщины, прильнувшей к нему, и смотрел поверх ее головы на Коннорса. Его лицо выражало покой. У него вызрел какой-то план.
- Согласны ли вы дать нам сорок восемь часов свободы? - спросил он у Эда.
Коннорс покачал головой.
- Вы сошли с ума? Хайс, вы не сможете вытащить ее из этой истории!
- Я хочу попробовать. В Сан-Луисе есть международный аэропорт. За двое суток мы будем уже далеко.
- Возможно, но в Мексике по-прежнему меня ждет тюрьма…
- Вам не нужна Селеста. У вас есть могила Дона и Элеана, чтобы подтвердить всю историю.
Элеана не хотела смотреть на мать.
- Когда меня спросят, я скажу всю правду.
Селеста подняла голову.
- Ну, разумеется, Элеана! Ничего другого я и не прошу у тебя. - Она протянула руку, чтобы дотронуться до дочери, но затем передумала. - Ты очень любишь мистера Коннорса?
- Да, очень, - ответила Элеана, не глядя на нее.
- Я очень рада.