– Практически все наши парные номера придумывает Тимьян, мой муж, вон он с Ильёй стоит, – она указала на высокого темноволосого парня. – Он настоящий талант, самой не верится, что такое сокровище заграбастала, – улыбнулась Алина с любовью наблюдая за мужем.
К их компании тем временем присоединился ещё один циркач. Мужчина, высокий, крепкий, с большим золотым кольцом в правом ухе. Он был старше Тимьяна и Ильи лет на десять, но выглядел очень интересно.
– А это кто? – кивнула я на мужчину.
– Это? – удивилась девушка. – Шико.
– Это имя такое?
– Другого никто не знает, – пожала плечами Алина. – Когда-то давно он вроде был иллюзионистом, но сейчас подался в другую стезю. Он настоящий талантище с большой буквы. Даже не знаю, что бы без него Бизарр делал. Ветров его на руках носит.
– И в чём же его талант? – задала я резонный вопрос.
– А ты ещё не видела его работы? – улыбнулась Алина. – Ты будешь в восторге! Они просто шикарны, хотя, ты, скорее всего их видела. Их все видят, – довольно сообщила она, а я непонимающе приподняла одну бровь. – Правда официально он числится билетёром, наверное, Ветров таким образом его от конкурентов прячет, – девушка звонко засмеялась. – Кстати, у Шико и это здорово получается, да?
– А-а-а, так вот где я его видела, – потянула я, приглядываясь к улыбающемуся мужчине, который что-то рассказывал циркачам.
– Так он тебе нравится? – вернулась к первоначальной теме Алина, хотя я уже поняла, что простой праздной беседой от неё не отделаться.
Я вновь перевела взгляд на Паскаля. Нравится ли он мне? Скорее нет, чем да.
– Ты не подумай, что я лезу не в своё дело, просто Злославкий у нас профессиональный покоритель женских сердец.
Я хмыкнула, поняв, что девушка имела ввиду вовсе не иллюзиониста.
– А ты, значит, решила меня предостеречь от необдуманного поступка? – предположила я.
– Нет, – вроде бы искренне улыбнулась она, чем напомнила мне куколку. – Просто хотела ввести в курс дела.
– И предостеречь, – закончила я за неё, и продолжила: – Не подскажешь, сие от доброты душевной или от чётко поставленной цели?
– А с тобой и вправду тяжело разговаривать, – вновь улыбнулась она, а я поняла, что мне уже успели перемыть косточки. Хотя, чему удивляться, это как маленькая деревня, все про всех знают. – А знаешь, ты мне нравишься.
Вот это да.
– Я тебе вроде ничего хорошего не сделала, – удивилась я.
– Плохого тоже, – кивнула Алина.
– Ну, подожди, ещё не вечер, – пожала я плечами, а она расхохоталась. Я подождала, пока приступ смеха пройдёт, и задала вполне резонный вопрос: – Раз я тебе нравлюсь, чего же ты рожу кривила, когда я вошла?
– Да прям, – фыркнула она, – я подобным не страдаю. А что касается остальных, то тут принцип – волками жить, по-волчьи выть.
– А-а-а, так вы тут стаями живете…
– Ну ты прям как кактус! – опять засмеялась Алина, привлекая внимание остальных. – Но я всё же обязана предупредить: у Сваровски раньше был с ним роман. Довольно долго. И хоть она сама отказалась от него, это не говорит о том, что ей всё равно.
– Что ж тогда отказалась?
– Воспитывала, – хмыкнула Алина, – да перестаралась.
Ага. Тайны Мадридского двора. И зачем мне всё это?
– Угу. Поняла. Предупреждению вняла. Ещё предостережения? – поинтересовалась я, и девушка вновь захохотала. Видимо спиртное чересчур развеселило циркачку.
Это заметил и Тимьян, который в несколько шагов к нам приблизился.
– Малыш, ты не перебрала? – улыбнулся он, и бережно заправил выбившийся локон за ушко жены.
– В самый раз, – отозвалась Алина. – Тимьянчик, познакомься с Катей – камнем преткновения Сваровски.
– Мадам, сочувствую, – вроде бы и вправду сочувственно произнёс он и приложился к моей руке.
Далее вечеринка разворачивалась довольно весело: ко мне попеременно подсаживались все обитатели поляны кроме факиров, неизменно натыкаясь на "колючки", при этом так же задорно смеясь, как и Алина. Один из парней даже сказал нечто, вроде: "Не удивительно, что именно её Ветров подселил к Сваровски". Миленько. Так и не поняла, это был комплемент или наоборот. Но всё же я больше общалась с Алиной и Тимьяном. Ребята, надо сказать, очень приятные и дружелюбные, невзирая на то, что с Алиной первое знакомство вышло не совсем радужным. Но как она выразилась: "с волками жить, по-волчьи выть", так что я благополучно забыла про тот казус, но была аккуратна в общении.
Вскоре народ заметно охмелел, Злославский начал высказываться горячо и даже откровенно, но его шуточки обходили меня стороной. Он пару раз подсаживался и казался даже трезвым, но стоило ему отойти от подальше, как он вновь превращался в "душу компании" отмачивая очередную пошлость. Подобная неискренность стала мне противна, и я захотела уйти, но как назло, со своей провизией уйти по-английски просто нет шансов.
Паскаль, кстати, пьяным тоже не был, постоянно вертелся рядом и иногда озабоченно вглядывался в моё лицо, будто желая в нём что-то прочесть. Трезвый, может, он и трезвый, но хмель давал о себе знать в виде слегка покрасневших глаз. Вкупе с серебряными зрачками это смотрелось даже жутковато. Но когда я к нему обратилась с молчаливым призывом, кивком головы указав на свои вещи, он, поняв меня без слов, подхватил реквизит, и мы, беспрепятственно скрылись в темноте.
Когда оказались на месте, бесшумно открыла дверь, а Паскаль аккуратно поставил мои вещи на порог. Я повернулась к нему и, хотела было сказать пресловутое "пока", но меня отвлекли его необыкновенные глаза. Вернее, причудливая игра света в них. Он показался одновременно опасным и таким притягательным. Я еле заметно дёрнула головой, прогоняя наваждение, явно вызванное "швепсом" Ильи и натянуто улыбнулась, не в силах отвести взгляд. Была бы художником, непременно запечатлела этот взгляд на холсте. Я молчала, и он молчал, пока не вспомнила, что говорить парень не может.
Чёрт. Вот незадача.
– Спасибо тебе, – тихо проговорила, и иллюзионист улыбнулся, сверкнув глазами.
Я ещё немного задержала на них взгляд и тут, наверное, спиртное всё же дало о себе знать. Я протянула руку, дотронувшись до его щеки, и почувствовала колючую щетину.
– И откуда ты такой взялся, Паскаль? – задала я самый глупый вопрос в мире и резко отдёрнула руку, испугавшись своего порыва и его взгляда.
Но фокусник поймал мою ладонь на лету и легко приложился к ней губами, заставив трепетать каждую венку от прикосновения, а затем, отпустив её, приподнял свою руку к небу. Она была зажата в кулак. К ней присоединилась другая рука и, он, проговорив губами бесшумное: "Бум", раскрыл ладони, из которых посыпались еле заметные мерцающие искорки. Я улыбнулась, догадавшись, что таким образом он ответил на мой вопрос. Выходит, что он появился из ниоткуда.
Я ещё раз взглянула в его серебряные глаза и, поёжившись от непонятного чувства, молча кивнула в прощании, и зашла в трейлер, не забыв прикрыть за собой дверь. Отдышавшись, отлепилась от проёма и нетвёрдой походкой прошла на свою сторону комнаты, стараясь максимально бесшумно задвинуть штору. Опасалась я зря, Сваровски дрыхла, без задних копыт. Я разделась и легла на мягкую кровать, в которой уже спал Тайсон. Почесав кота за ухом, задумалась о сегодняшнем дне. Мне кажется, или тут действительно все какие-то странные?
ГЛАВА 9
Этот день стал для меня одним из наидлиннейших в моей жизни. Но с утра я об этом ещё не подозревала, а потому долго пыталась заставить себя отодраться от постели, что было практически невозможно сделать. Было так тепло и уютно, да и Тайсон тарахтел под боком. Кроме того, из душевой раздавался звук льющейся воды, из чего я сделала вывод, что Гадюка нарушила территорию.
Вскоре, она собственной персоной вышла из уборной, тут же наткнувшись на мой взгляд.
– Бить будешь? – серьёзно спросила она, без оттенка иронии.
– На сегодня прощаю, – зевая во весь рот, ответила я. – Нет желания жить в трейлере с вонючкой.
– Очень остроумно, – отозвалась девушка и пошлёпала босыми ногами на свою часть комнаты, оставляя за собой мокрые следы. – Я надеюсь, ты ничем не болеешь?
Сваровски была обёрнута в большое белое полотенце, с её волос капала вода. Знала бы она, как мы дружим с этой стихией, то поостереглась ходить так при мне, да ещё и язвить. Хотя мне для этого и вода не нужна. Но что было у неё не отнять – так это потрясный внешний вид. Даже без грима, косметики, одежды и с бодуна, она выглядела сногсшибательно. Да, тяжко, наверное, Злославскому.
– Нашла себе защитников? – как бы, между прочим, спросила она, принявшись растираться полотенцем, стоя ко мне спиной.
Отсутствие в её голосе злобы и неудовольствия, заставило насторожиться. Однако отвечать на её вопрос, я не посчитала нужным.
– Собираешься переманить моих друзей на свою сторону? – предприняла Кристина ещё одну попытку, а я хмыкнула.
– А у тебя разве есть друзья?
А вот далее, её реакция меня удивила. Девушка промолчала, но перед этим я успела уловить её быстрый взгляд, в котором было, ни больше ни меньше – тоска. Неужели Гадюка ощущает действие собственного яда? Я улыбнулась и, поднявшись с кровати, прошла в уборную, не желая продолжать утреннюю разминку языков.
* * *
Я как раз доедала свой завтрак, и наслаждалось непривычной тишиной рабочего дня, когда мимо меня пронеслись к своему трейлеру Ветров и Дрего.
– Катенька, доброе утро! – бодро поздоровался директор, но было видно, что мысли его витают где-то далеко. Конферансье по обыкновению недружелюбно нахмурился.
– Доброе, – кивнула я.
– Как у тебя дела? Готова к просмотру? – поинтересовался Ветров.
– Готова, – сообщила, покосившись на Дрего, и изобразила елейную улыбочку, а вот директор вновь погрузился в свои думы и "завис", уткнувшись взглядом в землю. – Григорий Николаевич?
– Что? А, да, – встрепенулся он. – Налоговая задушила. И Сваровски со своими просьбами. Опять просила тебя отселить, но я её выставил, – пожаловался он. – Загляни ко мне вечером после представления. Твой запрошенный реквизит стоит у меня, не было времени дать распоряжения на счёт него.
– Хорошо, – ответила, но Ветров уже сорвался с места и поспешил к трейлеру, и лишь только Дрего немного задержался около меня. – Что?
– Жду не дождусь, посмотреть, чем вы нас осчастливите, – проговорил он.
– Завтра на арене продемонстрирую, – вновь улыбнулась я, специально произнеся слово "арена" вместо "манежа". Он, как и следовало ожидать, фыркнул и последовал за Григорием Николаевичем.
Весь этот день я провела на озере, благо циркачи прекратили сюда своё паломничество – сегодня ведь представление. Вода слушалась меня беспрекословно, да и не трудно это было. Единственное, что нужно контролировать – это поток сил, рвущийся наружу, дабы он не стал заметен для окружающих и, соответственно, для подобных мне. Когда начало смеркаться, пришлось прекратить тренировку, но я и так знала, что у меня всё должно получиться. По-другому с водой просто быть не могло.
Позже, когда цирковой городок уже заполнился до отказа и люди толпились у входа под купол цирка, я не торопилась на представление, а неспешно прогуливалась по улочкам, направляясь к отдельной палатке. Меня интересовала цыганка. Скажем так – у меня были к ней вопросы.
Откинув полог шатра, заглянула вовнутрь. Арзу стояла ко мне спиной, что-то перебирая на небольшом столике около дальней стенки. Я прокашлялась, и цыганка дёрнулась, будто её застали на месте преступления. Сегодня на ней было цветастое платье с длиной юбкой, а на плечи женщина накинула шаль, и укуталась в неё, словно мёрзла. Её тёмные волосы волнами спадали на плечи, доходя почти до самой талии. Повернувшись ко мне, она расплылась в улыбке, однако она меня не обманула, особой радости в её напряжённой позе и перепуганных карих глазах я не заметила.
– Катя? – произнесла она и, шурша юбками, подошла к своему гадальному "алтарю", усевшись на стул. – Что привело тебя ко мне?
– То же, что и обычных посетителей, – улыбнулась я, и тоже села, рассматривая эту красивую цыганку. – На этот раз у меня даже деньги есть.
Вот ляпнула. Теперь думай, стоит ли раскрывать цыганам такую информацию.
– Ну что ты! Что ж я со своих деньги брать буду? – обиделась она и схватилась за колоду карт. – Что тебя интересует? Любовь? Отношения?
– Я так предсказуема? – мило отозвалась, всё так же наблюдая за её поведением. Ей явно не сиделось на месте, а руки чуть заметно потрясывались. Либо я зашла, когда она действительно занималась чем-то противозаконным, либо у неё какие-то проблемы.
Но после моих слов, она перестала валять дурака и прямо посмотрела мне в глаза.
– Нет. Не предсказуема. Я понятия не имею, зачем ты пришла. Я ещё в прошлый раз тебе сказала, что не вижу ни твоё будущее, ни прошлое.
– Я помню, – решила быть откровенной и подалась вперёд. – Но может быть, вы всё же постараетесь ответить на пару моих вопросов?
– То, какие вопросы будут, – пробурчала она, вновь отведя взгляд.
Затем женщина протянула мне колоду:
– Сдвинь. Левой.
Я повиновалась, хотя и была несколько удивлена, ведь предполагалось, что карты в моём случае ей не помощники. Арзу ловко их разложила в причудливый пасьянс и когда у неё в руках осталась одна лишняя, нахмурилась, что так не шло этой красивой женщине. Взглянув на карту, она побледнела и наградила меня беглым взглядом.
– Так. Подожди…
Цыганка вновь собрала колоду и пересчитала количество. Чётное.
– Ничего не понимаю. Давай ещё раз.
Я вновь сдвинула колоду. Мне уже и самой стало интересно, чего же такого она разглядела в той карте. Когда пасьянс во второй раз оказался на столе, то в руках у цыганки опять оказалась одна лишняя карта. Едва взглянув на неё, Арзу не только побледнела, но и расширила глаза. Тут уже моя терпелка не выдержала, и я не очень вежливо выдернула карту из её руки. Едва взглянув на неё, усмехнулась. Там был дьявол, держащий в руке пентаграмму с изображением пятиконечной звезды в окружности. Не нужно быть гадалкой, чтобы понять, что, это, скорее всего, не очень хорошо.
– Туз пентаклей. Второй раз подряд, – проговорила она, посмотрев на меня.
– Я скоро умру? – выдвинула я предположение, сдержав насмешку.
Арзу встала и прошлась по палатке, нервно заламывая руки. Я терпеливо ожидала, когда ей это надоест, и откинулась на спинку стула. Внезапно цыганка остановилась и произнесла:
– Ты пугаешь меня. Уходи.
Вот так заявочка!
– А я, так вообще в панике, – отозвалась, не пошевелившись. – Я уйду, но не раньше, чем вы ответите на мой вопрос. Почему вы назвали меня "последней" и почему повели к Ветрову. Что вы увидели?
– Ничего, – ответила женщина. – Я ничего о тебе не узнала. Как и сейчас. Карты не говорят со мной о тебе. Но они точно показали, что ты здесь нужна.
– Да? Удивительно. Вы сказали в одном предложении слово: "ничего" и "показали". Значит, они вам всё же что-то показали. Что? – решила я быть настойчивой.
Цыганка молчала, но в её глазах я разглядела борьбу. Она не могла решиться.
– Кто ты? – наконец выдавила она из себя.
– Человек, – улыбнулась я, слукавив. – Или у вас есть другие варианты моего ответа?
– У меня есть дар. Он достался мне ещё от бабки, а ей от прабабки. Я вижу людей, и для меня не является секретом их жизнь. Они, – она указала на колоду, – говорят мне всё. У тебя же – пусто. Вообще ничего. Когда ты ушла в прошлый раз, я делала на тебя расклады, но они словно взбесились, не желая открыть своих тайн. Единственное, что я увидела тогда, это то, что ты "последняя".
– Вот тут поподробнее.
– Да я бы с удовольствием, – проговорила она, – но мне нечего тебе объяснить. Я сама не знаю, что это означает. Последняя из рода возможно…
– Ага. Из могикан, – хмыкнула я. – И что вас так во мне напугало?
– Знаешь от чего карты дуреют? – злобно спросила она. – От нечисти! Демонов!
– Так я, дьявол, что ли? – усмехнулась. По-моему, дамочка совсем спятила со своими картами.
Но та не пожелала отвечать.
– Уходи, и больше не приходи, – лишь произнесла она, указав на выход.
Создалось впечатление, что она горит желанием сплюнуть мне под ноги. Не удивительно, раз я нечисть…
– Вы оставили без внимания ещё один мой вопрос, – проигнорировала я негостеприимность. – Почему вы повели меня к директору?
– Так нужно было, – нахмурилась женщина и принялась расставлять свечи, попутно их зажигая.
– Я вроде бы не хамила вам.
– Уходи, – настойчиво повторила она, а я разозлилась.
Приподнявшись со стула, облокотилась на стол и в упор посмотрела на цыганку.
– Мне нужен ваш ответ.
– Я сказала – уходи! – крикнула Арзу, отшатнувшись от меня, словно я собралась её ударить. Это вывело меня ещё сильнее, и я на миг зажмурилась, дабы не наломать дров. Одна гневная вспышка и плакала моя новая жизнь в цирке. И жизнь цыганки. Наверное, женщина всё же что-то разглядела в моих глазах, поскольку её ноги подкосились, и она плюхнулась на стул, но при этом как заворожённая смотрела на меня.
– Ты… не обычный человек. В тебе есть нечто… опасное… но ты нужна здесь. Это карты показали. И Ветров велел приводить каждого, про кого карты не говорят, – дрожащим голосом отозвалась она, а мне стало её жаль. Пользоваться чужими страхами – неблагородное дело и мне совсем не свойственное.
– Ага, – выпрямилась я, – ясно. Спасибо.
Развернувшись, последовала к выходу, но Арзу остановила меня вопросом:
– Кто ты такая, Катя и откуда?
– Вы же сами сказали – демон, – пожала плечами. Уж пусть лучше причислит меня к нечистым, так даже интереснее.
– Никогда больше не переступай порог моего шатра! Слышишь?!
– Слышу. Извините, – отозвалась я и вышла из душной палатки.
Вот как, да? Значит, Григорий Николаевич сказал ей привести "того, про кого карты не будут говорить", то есть, эрра что ли? Выходит, он знает эту особенность карт или знал, что кто-то из таких как я, всё же придёт? То есть… он знает о нас? Хотя да, всё логично, лучший цирк, лучшие условия, лучшие циркачи. Только большинство номеров результат не силы, а упорного труда. Тем более что изначально он отослал меня из Бизарра, дав от ворот поворот. Едва ли бы так поступил человек, знающий кто такие эрры.
Я зацепилась за эту мысль и принялась её развивать, вот только всё это показалось мне бредом. Преждевременные выводы и параноидальные умозаключения никогда не отражают суть. А вот что действительно, не то чтобы обеспокоило, а скорее заинтересовало, это то, что цыганка назвала меня "последней". Последняя из эрр, что ли? Надеюсь, мы не вымерли, а я не последний представитель рода? Было бы обидно вымереть, так и не встретив себе подобного. Будем надеяться, что она имела в виду мою семью. Мою биологическую семью. Может, кстати, спросить у Ветрова об этом.