– У тебя туз в рукаве? – спросила, дотронувшись до татуировки, но тут же отдёрнула руку, подумав, что трогать полуобнажённого мужчину в его трейлере, по меньшей мере – глупо. – Всегда мечтала о татуировке, но они дорого стоят…
Паскаль кивнул и подмигнул мне, а я неожиданно для самой себя, покраснела. Господи, что творится-то?! Я резко занырнула носом в аптечку, принявшись искать бинт, и достав оной, повернулась к иллюзионисту, стараясь избежать его проникающего взгляда. Блин, хоть бы говорил, что ли… хоть не так неловко было…
– Покажи, – кивнула я на рану и Паскаль убрал ватку. – Ну вот, починили, – отлегло у меня, увидев, что кровь больше не хлещет, а просто сочится. Я со всей ответственностью взяла на себя роль медсестры, ловко забинтовав пострадавшего. Получилось так себе, но за неимением другого врача, парню пришлось терпеть такого, который есть.
Я принялась складывать в аптечку всё, что уже не пригодится, как вдруг Паскаль подался ко мне и ухватил за подбородок, заглянув в глаза. Я растерялась и, наверное, пару секунд мы просто смотрели друг на друга, он – с еле заметной улыбкой в своих отстранённых глазах и я – скорее всего, с дуринкой. Но против ожидания, он не стал лезть на рожон, наверное, что-то увидев в моём взгляде, а просто заправил за ухо выбившуюся прядь волос. Но даже при этом невинном жесте по всему моему телу пробежали мурашки. Я резко взяла себя в руки и аккуратно отстранилась от него, высвободив подбородок из тонких прохладных пальцев.
– Паскаль, ты что, подкатываешь ко мне? – прищурив один глаз, спросила я. Хотя, наверное, моя напускная весёлость его не обманула.
Однако парень отрицательно мотнул головой.
– Вот и хорошо. Не самая удачная идея, – кивнула и как ошпаренная слетела с дивана.
Иллюзионист пару секунд посидел, весело глядя на меня, а затем встал и натянул на себя футболку. Я же не применила возможность ещё раз взглянуть на его татуировку. Интересно, зачем ему ловец снов практически во всю спину? Отгонять дурные сны?
Потоптавшись на месте, в ожидании, когда он поменяет брюки на джинсы (слава богу, он это сделал в уборной), я уже готова была сиюминутно выскочить на улицу, как мой взгляд наткнулся на игрушку-кота. Ту самую, которую оставила в объятьях Паскаля, когда поспешно покидала цирк в свой первый визит.
Фокусник вышел из уборной и увидел, что я заметила кота.
– Вернёшь? – поинтересовалась, отступая к двери, как бы намекая, что пора уже выходить, и к своему удивлению, получила отрицательное покачивание головой. – Ну и ладно, считай, что я тебе его подарила.
Паскаль просиял улыбкой и ловко подхватил мою коробку.
До моего трейлера мы шли в полнейшей тишине, мысли скакали как блохи, но одна из них была отчётливее всех: надо бы немного себя оградить от общения с Паскалем. А то мало ли…
Когда коробка оказалась в моем трейлере, я горячо поблагодарила фокусника, а он кротко кивнул и жестом указал на цирковую улочку, приглашая меня к прогулке.
– Э, нет. Иди, отдыхай, у тебя травма. К тому же сегодняшняя ночь, особенно после случившегося, не располагает к праздным прогулкам.
Парень не успел отреагировать на мои слова, как послышался крик:
– Катя!
Обернувшись, увидела Алину, спешащую в мою сторону. Девушка уже поменяла цирковой костюм на удобный спортивный, а золотые волосы скрутила в огромное кудрявое нечто. В руке она держала шматок сладкой ваты, который тут же вручила иллюзионисту.
– Привет, Скаль! – поздоровалась она с ним. – Тебя Тимьян искал, мы сегодня решили сделать на вечер перерыв, он неважно себя чувствует после швепса Илюхи, да и история эта с парнем тем… – проговорила она и задорно засмеялась. – Я украду у тебя Катюху, ладно?
И не дожидаясь ответа (что не удивительно), Алина утащила меня вглубь городка, зацепив за локоть.
– Я надеюсь, ты не возражаешь? – продолжала тараторить эта маленькая блондинка. – Я подумала, что ты ещё ни разу не каталась на нашем колесе обозрения, а это стоит сделать! Ты не против? А то я так резко на тебя насела…
– Нет… конечно, нет, – дружелюбно отозвалась я, силясь догадаться, чего ей от меня надо.
Всё оказалось гораздо проще, чем есть: девушка просто решила со мной подружиться. Вначале я с недоверием отнеслась к этому её желанию, подозревая в сговоре со Сваровски, но потом как-то Алина сумела меня переубедить. Не знаю, что на это повлияло: то ли то, что циркачка была весёлой хохотушкой, болтавшей без умолку; то ли, что постоянно рассказывала о своём муже, которого, как я поняла, она безмерно любила; то ли на мою благосклонность повлияло то, что остаток рабочего дня мы с ней провели не слезая с колеса обозрения, откуда открывался дивный вид на городок. Конечно, мне не удалось избежать игры в: "как считаешь, за что убили парня?" и "а вот тот-то и тот-то видел, как это было", но я стоически это перенесла, даже поймав себя пару раз на том, что действительно хочу высказаться.
В общем, мы разговорились, и я даже сообщила ей, что завтра "смотрины" моего номера, на что Алина бурно отреагировала, сказав следующее:
– Мы с Тимом обязательно придём тебя поддержать. Кроме того, Сваровски обязательно явится на такое событие и попытается тебя поддеть. Мы там будем, и это не обсуждается!
Ну что тут сказать – я не была против. Придут и придут.
ГЛАВА 10
То, что на просмотр моего номера соберётся весь цирк – этого я уж точно не ожидала. Я ждала лишь Дрего и Ветрова, а получила весь состав Бизарра. Во мне сразу же появились сомнения: я боялась перегнуть палку, боялась показаться неуклюжей, боялась, что после моего выступления распрощаюсь с этим дивным местом. Кроме того, с музыкой вышла накладочка, так как у звукорежиссёра не было той песни, которая необходима. Он, конечно, пообещал её найти в просторах интернета чуть позже, а пока предложил выступить под что-нибудь другое. Я же, за время прошлых выступлений, настолько привыкла к своей мелодии исполненной волынкой в рок-обработке, что знала её посекундно. Другая же музыка попросту могла сбить.
Но выбора не было, а потому я маялась ещё сильней. Всё-таки не каждый день такое ответственное мероприятие в таком важном (для меня, по крайней мере), месте.
Зато костюмерши отработали на славу и надев платье, я не почувствовала себя нескладной шваброй. Даже пышечка Нина, сказала, что выгляжу я как настоящая артистка. Кстати, если на манеже были просто любопытствующие, то за кулисами собрались те, кто оказывается, за меня переживал. Помимо Тимьяна и Алины, здесь находились Цербер с Далласом, все три костюмерши, пара ребят, с которыми познакомилась на вечеринке у Ильи, сам Злославский (естественно), Паскаль и Шико. Я очень удивилась, увидев их всех. Особенно, когда они поочерёдно ко мне подходили и произносили одну и ту же фразу:
– С началом!
В цирковом мире, это видимо, как пожелание удачи новичку.
Само собой, Сваровски тоже выделилась и, появилась буквально перед самым началом, когда я уже стояла перед выходом на манеж.
– Удачи тебе, дорогуша, надеюсь, что это не в последний раз.
И после этих слов Гадюка схлопотала подзатыльник от незаметно подкравшегося Дрего.
– Сваровски, забудь это словосочетание!!!
Та скуксилась, но уже через мгновение расправила плечи и, гордо задрав подбородок, прошествовала мимо, не забыв перейти мне дорогу, перед самым занавесом.
– Вот же лярва! – сплюнул шпрехстал… да не важно…
– Не беспокойся Дрего, я не верю во все эти приметы.
Конферансье не посчитал необходимым мне отвечать, а лишь задрав нос, точно так же, как только что это сделала Кристина, сквозь зубы процедил:
– С началом, – и скрылся за занавесом, чтобы объявить страждущим о начале номера.
Вопреки ожиданиям, я не чувствовала себя как осенний лист на ветру. Как только грохнула музыка, я словно настроилась на нужный лад, полностью отключившись от окружения. Даже не смотря на "чужую мелодию". Кроме того, свет падал только на меня, освещая лишь небольшое пространство вкруг, и находившихся в зале артистов я попросту не видела.
Знаете то ощущение, когда чувствуешь себя царём горы, покорителем вершин? Или, когда что-то очень сильно любишь, но по каким-то причинам, не можешь этого делать? Вот, это оно. То, что чувствую я сейчас. Свет софитов направленный на меня, тишина в зале и музыка… музыка, за которой идёшь. И тогда, словно таешь… словно всё, что было до этого момента – резко становится неважным: все сомнения уходят, остаёшься лишь ты и манеж.
Да, это не совсем то выступление, которое будет уже в рамках цирковой программы. Да, я не была в гриме, не была улыбчива и не дружелюбна. Сейчас я такая, какая есть на самом деле.
Вода "пела" вместе со мной, кружилась и летала, вырисовывая удивительные фигуры в воздухе. Она будто так же, как и я была рада нашему воссоединению в этом цирке. Огромные мыльные пузыри не лопались, а создавали новую жизнь, искрясь в блёстках и тумане под ногами. И в тот миг, когда я ступила в один из них, и он, от плавных движений моих рук начал увеличиваться до колоссальных размеров, а затем лопнул, я легко присела на матерчатый пол, учтиво поклонившись публике, взбудоражив клубы дыма волосами.
Номер был закончен. В зале царила тишина. Лишь когда светотехники подали свет во всём помещении, я увидела лица собравшихся. И словно очнулась. Вернулись и неуверенность, и желание сбежать без оглядки, если бы в этот момент, все циркачи до единого не повскакивали со своих мест и не принялись аплодировать мне с громкими свистами и криками.
Что это значит? Что?..
Тут, наконец, со своего места встал Григорий Николаевич, и довольно улыбаясь, взмахнул руками, призывая всех к тишине, а затем, произнёс:
– Катенька, добро пожаловать в цирк Бизарр! – он оглянулся на остальных циркачей, хохотнув: – Ну приветствуем, приветствуем! – все тут же резко зааплодировали, пока он вновь не взмахнул рукой: – Ты оправдала мои надежды, хоть твой номер и длится всего пятнадцать минут. Думаю, он великолепно впишется между номерами эквилибристов и заключительным номером Ральфа и Максим.
В это время по залу прошёлся тихий ропот переговоров артистов между собой.
– Спасибо, Григорий Николаевич! – наконец-то оживилась я и встала с колен, довольная, как слон.
– Надеюсь увидеть тебя на сегодняшнем представлении! – вновь хохотнул Ветров.
– Сегодня? – растерялась, но директор проигнорировал меня и добавил:
– И ещё кое-что, Катя: что бы там тебе не говорил Дрего, я считаю, что улыбка к твоему номеру не подходит. Без неё он кажется ещё более загадочным, – снова смешок. Видимо ему и вправду очень понравился номер. – А на досуге, подумай, чем ты можешь порадовать публику на улочках нашего циркового городка.
С этими словами, явно довольный Григорий Николаевич, заложив руки за спину, покинул манеж, ну а артисты, что переживали за меня, ломанулись на манеж. Остальные, тихо переговариваясь, неспешно потянулись к выходу.
Я подумала, что Дрего хватит кондратий, от того, сколько уличной обуви топталось на "святая святых", однако он пропал с моего поля зрения, когда Злославский в своей привычной манере, подхватил меня под руки и закружил.
– Молодец, Катька! Мы так за тебя переживали!
Потом меня так же подхватили факиры, потом Паскаль, и все, кто смог меня поднять, а я всё смеялась и смеялась…
* * *
Весь оставшийся день я проторчала в коморке со звукорежиссёром и светотехниками, которые постарались сделать так, чтобы мой номер выглядел ещё загадочней. Именно такое определение они ему дали. Кстати, мою песенку всё-таки нашли, согласившись со мной в том, что она подходит к номеру просто как влитая.
Кроме того, Дрего, который, кстати, как и предсказал Ветров, посоветовал мне улыбаться, приставил ко мне молоденького парнишку – униформиста, который будет следить за моим реквизитом и всем оформлением номера. Его звали Святослав, сам он представился как Свят. Забавный такой, лопоухий парнишка.
Когда время уже стало близиться к вечеру, а до представления осталось всего пять часов, то за мной зашёл Паскаль и, потрепав по голове, уволок из технической коморки в неизвестном направлении. Как оказалось, привёл он меня к трейлеру к Шико, из которого доносились звуки музыки. Я была весьма удивлена, когда в проёме появился этот высокий красивый мужчина. Он не был в цирковом одеянии, а выглядел просто – синие джинсы и чёрная футболка, но в его ухе по-прежнему красовалось золотое кольцо.
– Катя! Рад видеть! – улыбнулся он, перекрикивая громкую тяжёлую музыку, обдав меня теплотой своих карих глаз. – Очень достойное выступление, очень!
– Спасибо, – засмущалась я, не очень понимая, что мы тут делаем и вопросительно посмотрела на иллюзиониста.
– Паскаль сказал мне, что ты всегда мечтала о татуировке? – видя мою растерянность, проговорил Шико.
– Он вам сказал? – удивилась.
– Проходите, – хмыкнул мужчина и скрылся в своём трейлере.
Паскаль подтолкнул меня внутрь, и я оказалась в удивительном месте! Удивительным я назвала его потому, что трейлер напоминал огромный коллаж из множества дивных, изумительных рисунков. Все стены трейлера увешены афишами, как законченными, так и просто эскизами. Кроме того, у стены стояли две электрогитары и большой такой усилитель. За пестротой изображений, маленький диванчик и огромный кульман, стоявший в углу, как-то затерялись. Всё это вперемешку с музыкой и рисунками, производило впечатление полного бардака. Но безумно интересного!
– Добро пожаловать в мою берлогу! – проговорил Шико, сделав музыку тише.
– Так это вы! Это вы рисуете все эти дивные афиши?! – догадалась, заметив эскиз где был изображён Паскаль.
– Давай на "ты". Спасибо за высокую оценку моих способностей. Да, я красавчик, – гордо улыбнулся он. – Вот что бывает, если хобби захватывает человека с головой.
– Здорово! – всё, что смогла я сказать, в восхищении пялясь на стены. Странно, первое впечатление от Шико у меня сложилось совсем иное. Может быть из-за того, что он старше меня лет на десять-пятнадцать, или из-за того, что роль, которую он играет – кассира при цирке, должна быть пугающей и загадочной. Но если судить по его комнате, то здесь живёт талантливый художник-музыкант-иллюзионист-подросток. Да, артисты и вправду чудной народ…
– Так что бы ты хотела себе "набить"? – поинтересовался Шико, схватив гитару и усевшись на усилитель. Паскаль в это время по-хозяйски увалился на диванчик и схватил какой-то журнал, словно и не слушает нас вовсе.
– Вы можете мне сделать татуировку?
– Ты.
– Я? – удивилась.
– Мы перешли на "ты", – улыбнулся он. – Могу, конечно. Это тоже относится к моему хобби. Кроме того, я всегда клеймлю конкурентов. Вот Скаля с факирами уже заклеймил и ещё около десятка людей.
Паскаль с дивана сделал нам ручкой, даже не повернув голову.
– Только предупреждаю: чёрно белые – это скучно. Я люблю делать тату в цвете.
– Ага…
– Ну так что бы ты хотела?
Ох, чего бы я хотела! Идей было куча, а конкретных – нет. Мы просмотрели множество эскизов, фотографии работ Шико, но ничего такого, что подошло бы мне, я не углядела. Зато поняла одно: мне очень нравится, когда татуировка берёт начало на запястье и заходит на кисть руки…
Шико, вызвавшись нарисовать что-нибудь особенное специально для меня, выставил нас с Паскалем за дверь, так как мы совершенно не заметили, что проторчали у этого странного циркача целых три часа.
Нет ну надо же… они с иллюзионистом уже решили, что у меня обязательно должна быть татуировка, я сама-то ещё не совсем уверена… хотя и хочется вроде…
* * *
– Я, наверное, сошла с ума, – подытожила я, сидя в кресле у гримёрш, которые на первое представление решили наложить мне грим сами.
– Конечно! – резво отозвалась Люсиль, наклеивая ресницы. – Портить себе тело, это верх идиотизма!
– А я думаю, что это здорово! – не согласилась Нина, отпаривающая для меня цирковое платье.
Сегодня дамы решили, что я пойду в голубом. Оно полностью облегало меня словно вторая кожа, переходя на уровне бёдер в небольшую пышную юбочку-пачку. На низ же, помимо белых капронок, было решено надеть облегающие бриджи в тон платья. Надя, кстати, похвастала, что прозрачные бусинки на костюмы, что напоминали капельки воды и тихо позвякивали при каждом моём движении, она нашила сама, как только узнала, что мой номер связан с водой.
Соответственно, моего мнения по поводу внешнего вида никто из дам не спросил, да и я не вмешивалась, решив, что в следующий раз накрашусь по-другому, а волосы не буду так начёсывать, словно у меня на голове взорвалась бомба.
– Молчи, убогая! – фыркнула Люсиль на дочь. – Что здорово-то? Что здорово?! – а потом резко перевела взгляд на меня и уже спокойным тоном проговорила: – Готово. Может быть, на реснички стразики наклеить?
– Нет! – встрепенулась я и соскочила с кресла.
– Тогда надевай платье! – резко ухудшилось настроение дамы, и она демонстративно отвернулась, когда Нина протянула мне голубую тряпицу.
Пока я кряхтела и натягивала костюм, то всё же подхалимски произнесла:
– Уважаемая мадам Люсиль, а не найдётся у вас, случайно, кремика, который грим снимает?
Женщина косо поглядела на меня и отправилась куда-то вглубь трейлера. Когда она вернулась, мой первый цирковой туалет уже был полностью закончен. Она оглядела меня с головы до ног и, скупо улыбнувшись, торжественно проговорила:
– Вот теперь, ты – настоящая артистка.
Я тут же прилипла к зеркалу. А оттуда на меня смотрела маленькая, тоненькая кукла. Эдакая перемешка Мальвины, куклы Барби и костлявого подростка в моём лице, коим я и выглядела. Хотя в этом наряде я не казалась такой уж костлявой, он как-то умудрился скрыть этот недостаток. Но, признаться честно, общий образ мне понравился. Эдакая ледяная кукла.
– Девочки, вы – волшебницы! – в сердцах произнесла я.
– Ну разумеется, – проговорила Люсиль. – Дуй давай к куполу, представление через полчаса. Мы так уж и быть, посетим твоё первое выступление.