Голова циркача была опущена, поэтому не представлялось возможным заглянуть в лицо. Руки сложены в замок и находились на уровне груди. Он стоял неподвижно, словно статуя. Я заинтересованно уставилась на него и подошла немного ближе. Парень по-прежнему не двигался. А так было интересно, как он себя проявит! Всё-таки жанр интриги в этом месте используют на всю катушку. Похвально, правда.
Тогда я подошла к нему в плотную и, не заметив отклика, дотронулась до руки, облачённую в тонкую белую перчатку. Он резко поднял голову, словно проснувшись, что я даже подпрыгнула от неожиданности.
На вид ему было примерно лет двадцать восемь. Его дымчато-серые глаза, подведённые чёрным карандашом, глядели на меня с любопытством, а тонкие губы растянулись в улыбке. Тёмная одежда и чёрные волосы оттеняли бледность его кожи, выгодно играя на контрасте. Парня нельзя было назвать красавцем: угловатое лицо, прямой нос и слишком большой рот с тонкими губами, который делал его улыбку немного зловещей. А вот его взгляд приковывал к себе, заставляя тонуть в бездонных глазах. Может быть, всё дело в гриме, хотя кроме подведённых с растушёвкой глаз, лицо циркача было настоящим. Хотя есть такие умельцы – гримёры, которые раскрасят так, что даже мама родная не узнает. Зато я вспомнила его. Именно этот парень был изображён на афише. Эти глаза невозможно забыть.
Циркач, тем временем, взял меня за руку и взглянул на печать в виде туза. Улыбнувшись, отпустил её, и в его руках появилась колода карт. Он ловко развернул её веером, затем сложил обратно. Потом оказалось, что у него уже две колоды карт. Фокусник раскрыл их двумя веерами и продемонстрировал мне разнообразные масти.
Я внимательно вгляделась в изображения карт и, улыбнувшись, кивнула. Тогда он вновь сложил их в колоды и, взяв за основания, так что они прогнулись, протянул передо мной. От нажима его пальцев, карты начали сыпаться на землю, устилая пространство у моих ног. И тут я немного прибалдела, когда обнаружила, что все они, до единой, были тузами червей. Ну надо же, какой ловкий парень!
Я открыла от удивления рот и снова посмотрела на молчаливого иллюзиониста. Он тепло улыбнулся и, протянув руку, убрал выбившуюся прядь моих волос за ухо, потом отдёрнул руку и, она вспыхнула ярким синим пламенем, моментально погаснув, а в его руке оказался великолепный бордовый пион, который он протянул мне. Ну, допустим подобные трюки и я могу делать, но было приятно.
Я приняла цветок, а циркач, учтиво дотронулся пальцами до полей цилиндра и слегка склонился.
– Спасибо, – поблагодарила я, как завороженная наблюдая за уходящим фокусником, который так и не проронил ни слова. Когда он скрылся за углом, бросила взгляд на землю, решив взять один из тузов себе на память об этом месте, но осеклась, обнаружив, что под моими ногами нет ни единой карты.
Я снова уставилась на угол, за которым исчез парень. И как он это умудрился проделать? Я хмыкнула и поднесла пион к лицу. Кстати, именно пионы из всего разнообразия цветов, казались мне красивее всего. Парень-то, прям волшебник. Такие иллюзионисты, мне ещё не попадались…
Все те фокусники, с которыми мне приходилось работать ранее, в основном показывали стандартный набор номеров. Зайцы из шляпы, птички, которых пачками раздавливали в клетках, распиливание людей и так далее. Лишь один из них всех, с последнего для меня бродячего цирка, мог действительно похвастать талантом, но он, к сожалению, был беспробудным пьяницей, так как каждый раз погружался в глубокую депрессию из-за отсутствия новых идей. Все талантливые люди – странные. На всю голову при чём.
Я взглянула на часы. Пора было уже идти к колесу обозрения, чего мне абсолютно не хотелось делать. Может, действительно попытать счастья и попробовать попроситься сюда на работу? Уж фокусы я умею показывать не хуже местных циркачей. Вдруг над бедной сиротинушкой сжалятся и примут на работу?
Поразмышляв пару минут, отбросила эту сумасшедшую идею. Кому я здесь нужна? Талантливых циркачей у них, небось вагон и целая тележка. Скорее всего, тут конкурс на вакансии просто не реальный. Ну возьмут они меня клетки чистить, и что? На манеж если и выпустят, то только при условии, что освободится время основного представления и то, если директор рисковый и бесшабашный парень, в чём я сомневаюсь. А оно освободится только в том случае, если кого-то из артистов подвинуть или урезать номер. Едва ли кто-то согласится на это. По крайней мере, я в своё время, за это убила бы новичка. А если учесть, что все творческие личности народ довольно чудной, то я первая паду жертвой внутренних склок. Характер у меня не сахар. Ну, это в идеале. В реальности я понимала, что мои шансы равны нулю, и это чертовски печально.
Нахмурившись, поняла, что у меня по-прежнему на сегодня план номер один – это найти ночлег, и двинулась было к колесу обозрения, но на последней секунде решила пройти ещё одну улочку, где не успела побывать.
Тут-то я и увидела большой шатёр со святившейся надписью: "Предсказания будущего". Подумав, мотнула головой, отказавшись от этой идеи и пошла уже дальше, когда из шатра вышла цыганка в пёстрой одежде присущей всем цирковым цыганам и, уперев руки в бока, недовольно посмотрела на меня. Женщина была очень яркой внешности. Длинные чёрные, кучерявые волосы ниспадали до самой талии, а в тёмно-карих глазах не было дна. На вид ей было лет тридцать-тридцать пять, но возраст делал её ещё более интересной. Прям Эсмеральда после Нотр-Дама. На руках цыганки было множество блестящих браслетов, которые позвякивали при каждом движении.
– Ну и долго я тебя буду ждать, молодая девушка? – улыбнувшись, поинтересовалась она, словно я опоздала. – Заходи давай, ты задержалась.
На этих словах, она скрылась в шатре. Я недоуменно оглянулась, чтобы убедиться, что она обращалась именно ко мне и, не обнаружив по близости молодых девушек, пожала плечами, при этом, уже привычно поправив кота, и последовала за ней. Может ей третий глаз предсказал моё появление.
Хохотнув, я откинула полу шатра и, с осторожностью заглянув вовнутрь, обнаружила там довольно тёмное помещение, стены которого были облицованы пёстрыми абстрактными рисунками. На полу расстелен старый потёртый ковёр, а в центре стоял небольшой столик, за коим восседала гадалка.
– Прахади дарагая, не стесняйся, – с сильным акцентом проговорила она.
Я сдержала улыбку и уверенно шагнула к ней, устроившись на стульчике напротив. Гадальный стол был накрыт столь же пёстрым платком, как и всё вокруг. На нём стоял незаменимый атрибут любой гадалки – хрустальный шар в окружении тонких свечей.
– Рассказывай, что привело тебя к Арзу? – проговорила она.
Стало быть, её имя Арзу. Странно, разве это не она меня сюда заманила?..
– У вас ведь нет акцента, – улыбнулась я, внимательно посмотрев на женщину.
Она ответила мне такой же улыбкой и, сверкнув глазами, произнесла:
– Ты права, его нет, – но тут же серьёзно добавила: – Но это не значит, что я не умею предсказывать.
– Ну что вы, у меня и в мыслях не было усомниться, – тем же тоном ответила я. – Но я предупреждаю: денег у меня нет.
– Деньги есть у всех. Вопрос, как правило, в их количестве, – обворожительно улыбнулась Арзу.
Верно подмечено, чёрт возьми!
– Да и за вход ты уже заплатила, – продолжила гадалка.
Ну, положим не совсем я…
– Кроме того, всегда есть альтернатива деньгам, – подмигнула она, и покосилась на мой браслет.
– Допустим, – хмыкнула, забавляясь. – Но вам, как эм… истинному профессионалу, должно быть понятно с первого взгляда, что это всего лишь безделушка.
– Безделушка, да не безделушка, – развеселилась цыганка. – Кто тебе его подарил?
– Вы гадалка, – лениво напомнила я, пожав плечами.
– Предсказательница, – поправила она меня.
– Дико извиняюсь, – хохотнула.
Хоть я и дала ясный намёк, что мягко сказать, не доверяю её способностям, но мне почему-то показалось, что цыганку это позабавило. Даже больше скажу: вроде бы, я ей понравилась, что достаточная редкость. Обычно бывает наоборот.
– А вот мы сейчас как раз и выясним, откуда у тебя этот браслетик, – снова подмигнула Арзу и выложила на стол старые, потрёпанные карты таро. – Как твоё имя?
– Катя, – не стала я лукавить.
– Екатерина… – потянула она. – Не твоё имя, при рождении была названа другим…
– Ага, – согласилась, ухмыльнувшись.
– Но теперь оно твоё и тебе подходит. И так, браслетик, – сменила она тему и сделала небольшой расклад, после чего победно ухмыльнувшись, произнесла: – Что ж, Катя, этот браслет краденный.
Я удивлённо приподняла одну бровь. Ну, допустим, краденный.
– Дальше, – кивнула, не опровергая, но и не подтверждая её слов.
Цыганка вновь сделала расклад, но уже большой. Она внимательно вглядывалась в карты и перестала улыбаться, немного нахмурившись.
– Дорога, – наконец произнесла она, – постоянная дорога. Ты везде и нигде, – она заглянула в моё лицо, надеясь увидеть отклик, но не найдя его, продолжила: – Ты сильная, но пустая. Нет друзей. Нет дома.
Она подкинула ещё пару карт и её брови взметнулись вверх.
– Знаешь у кого, как правило, такие расклады?
– У кого?
– У нас. У цыган, – произнесла она, глядя мне в глаза. – Но ты не цыганка, – она вновь склонилась над картами. – Я вижу много разочарований, но они тебя сделали сильней. Мужчины, некоторые даже достойные, но все мимолётные. Тебе никто не нужен. Кто же ты, Екатерина? Кто может так жить?
Я улыбнулась и пожала плечами, а она подбросила ещё карт.
– Странно, но карты не показывают твоё будущее и прошлое, – она опять нахмурилась. – Бег. Постоянный бег от чего-то. Оглядываешься. Не доверяешь.
На последнем слове, моя бровь удивлённо взлетела, но я всё же молча сняла браслет и положила его перед ней, собравшись уйти, но Арзу ухватила меня за руку.
– Подожди, – попросила она. – Возьми обратно, но разреши мне взглянуть на твои ладони.
– Вы заработали, – отказалась я от браслета, но ладонь протянула.
Цыганка крепко за неё уцепилась, читая по линиям, пока я протяжно зевнула и подумала, что пора завязывать с гаданьями и возвращаться, а то вдруг мои провожатые уедут без меня, а до центра города одна я сегодня уже точно не доберусь. А спать в лесочке поблизости мне не улыбается.
– Последняя, – прошептала цыганка. – Циркачка!
– Чего? – переспросила я.
– Катя, это судьба! – проговорила она. – Я не знаю, кто ты, но ты пришла в нужное место! Ты здесь не просто так!
Я хохотнула и убрала руку, поправив рукав.
– На сегодня достаточно. Что-то вас в сторону занесло, – произнесла и встала со стула.
– Подожди! Ты не понимаешь! – повысила она голос, будто и впрямь испугавшись, что я уйду. – Ты ведёшь кочевой образ жизни, постоянно перескакиваешь с места на место, как и мы! Циркачи! Ты должна быть здесь, это написано на твоей ладони. Это твоё место! Ты ведь это знаешь, да?
– Да, конечно, – снисходительно улыбнулась. – Вы таким нетрадиционным способом проводите кастинг, что ли?
– Ты артистка? – спросила она глядя прямо мне в глаза, а я не спешила отвечать, но толика надежды, заронившаяся во мне после её "предсказания", пробурчала:
– Без образования, к сожалению. Едва ли я здесь понадоблюсь.
Может быть, я и не доверяла этой красивой женщине, однако сама остановилась перед входом, размышляя, то ли она сошла с ума, то ли действительно что-то там увидела на моей ладони. Воспользовавшись моей задержкой и, наверное, почувствовав, что я не хочу уходить, она обогнула стол, опять схватила меня за руку и вывела из шатра.
– Арзу никогда не ошибается! Пойдём, – пробурчала она. – Если директор на месте, он посмотрит на тебя. Я уверена, Бизарр примет тебя, – цыганка буквально понеслась через улочки, крепко сжимая мою ладонь, словно боясь, что я убегу.
Но напрасно. Я была далека от этого. Если честно, то молила про себя, чтобы она оказалась права, но мой внутренний скептицизм всё рубил на корню, отчётливо понимая, что я есть на самом деле, напротив местной аудитории. Но всё же мысль – это злобная и заразная штука, особенно если кто-то тебе её вложил в голову. Вот и сейчас, когда она упомянула, что моё место здесь, то воображение сыграло со мной злую шутку. А что если это так? Ведь я действительно хотела бы работать в этом цирке. А что? Кочевой цирк, тем более такой шикарный, крыша над головой… да и зарплату тут, наверное, не задерживают по полгода.
Пока я находилась в прострации, Арзу притащила меня к той самой стоянке трейлеров, где стройный красавчик захлопнул передо мной дверь. Но цыганка прошла вдоль всех вагончиков, пока мы не оперлись в самый последний и самый большой. "Директор" – гласила надпись.
Женщина отпустила мою руку и повернулась ко мне.
– Подожди здесь, только не уходи!
– Не уйду, – пообещала я, и сложила руки на груди, придавив кота.
Арзу буквально взлетела над небольшими ступеньками, и громко стукнув в дверь, исчезла в проёме. Я потопталась на месте, не зная, чего ждать, и бездумно уставилась в огни цирка. А вдруг?..
Тут дверь распахнулась, и цыганка буквально втолкнула меня в трейлер.
– Заходи, – шепнула она и закрыла за мной дверь.
Я оказалась в довольно просторном помещении, которое напоминало рабочий кабинет. Всё было забито книгами, картами, афишами, цирковым реквизитом и прочим хламом. В дальнем углу находился дубовый стол, за которым восседал мужчина. Довольно крупный, или даже плотный. На вид ему было около пятидесяти. Его голова не была тронута сединой, а наоборот – богатые волосы имели тёмно-коричневый оттенок. Сидел он прямо, гордо, и выглядел довольно интересно для своего возраста.
Мужчина внимательно, но без интереса оглядел меня своими цепкими карими глазами и нахмурился. Что-то во мне ему, видимо, сразу не понравилось. Не сказать, что я расстроилась, но появилось стойкое желание даже не начинать разговор. Было ощущение, что человека оторвали от важных дел сущим пустяком, от которого он вознамерился избавиться. Зато мне этот суровый дядька понравился. В нём было что-то необычное. Такое, что присуще всем артистам. Харизма что ли…
– Итак, девушка, – проговорил он устало, – вам нужна работа?
Опа…
– Наверное…
– Так, наверное, или нужна? – его брови взлетели вверх.
– Нужна, – твёрдо произнесла я и сцепила челюсти. Как первоклашка… ненавижу это чувство!
– А зовут тебя…
– Катя.
– Начало хорошее, ага, – кивнул дядька, и представился: – Ветров Григорий Николаевич, директор этого балагана.
Он не встал из-за стола, руку не протянул, из чего я сделала вывод, что на этот раз цыганка всё же ошиблась, хоть и утверждала, что никогда этого не делает. Очень жаль.
– Что ж, Катя, рассказывай, что ты можешь мне предложить такого, чего нет в моём цирке?
И тут я растерялась.
– Ну, я могу показывать фокусы…
– Какие фокусы? – насмешливо спросил он, а мне захотелось скрутить его в бараний рог за этот тон.
– Раньше я уже работала в цирках и мой номер был скорее иллюзией, – моей выдержке можно позавидовать. – Я могу делать мыльные пузыри и фокусы с водой, и это получается очень… зрелищно, – твою меть, звучит дёшево…
– Ага, – кивнул он с непроницаемым лицом, но было понятно, что директор сдерживает улыбку. – Что ещё?
– Ещё?
Тушить ваших огненных парней, если понадобится…
– Я умею только это. Но умею хорошо, – отчеканила я, гордо задрав подбородок. Теперь мне как никогда захотелось получить это место. – Я уверенна, что никто из ваших артистов не показывал прежде ничего подобного, это я гарантирую.
– Не сомневаюсь, – он потёр подбородок, протяжно вздохнул, и проговорил: – Видишь ли… Катя, в моём цирке выступают настоящие артисты. Мастера своего дела. Целые поколения гимнастов, дрессировщиков и иллюзионистов России и СНГ, дальнего и ближнего зарубежья, которые имеют несчётное количество наград и призов, и которые заканчивали лучшие цирковые учебные заведения, – он замолчал, дав мне время "проглотить" сказанное, а затем продолжил: – Это я к тому, что мой цирк на данный момент не нуждается в новых артистах, тем более с такими сомнительными номерами. Ты видела наше представление?
Я медленно покачала головой, стараясь чтобы на моём лице не было видно, как ходят желваки.
– Вот. Если бы ты его видела, то поняла бы что понятие о "зрелищности" у нас, скорее всего, рознятся. Это ни в коем случае не принижает тебя как артиста, я не сомневаюсь, что ты вполне можешь показать достойное выступление, но сейчас я вынужден тебе отказать. – Григорий Николаевич сделал паузу и не найдя в моём лице отклика, продолжил, но уже более мирным тоном: – Видишь ли, сейчас не самый удачный момент, на меня со всех сторон набросились проверки, а налоговая готова содрать три шкуры, и эти несчастные случаи! Два за последних три месяца! Ты работала в цирке и должна знать, что это такое. Поэтому извини, но…
– Когда я сказала, что умею делать свой номер хорошо, я не лукавила, – решила быть твёрже, ожидая, когда же он задаст заветный вопрос про моё несуществующее образование, и этот фарс закончится. – Я действительно могу предложить вашему цирку необычный номер, – и проговорила, выделяя слова: – Такого в вашем цирке нет, это я гарантирую.
– И тем не менее, – отозвался Ветров, глядя на меня с выражением: "Ну ты же поняла, что это без вариантов".
– Я поняла, спасибо за уделённое время, – постаралась быть вежливой, и уже собралась было уходить, как директор проговорил:
– На всякий случай, оставь номер телефона.
– Что? – опешила.
– У тебя есть телефон? – осторожно спросил он, глянув на мои потрёпанные джинсы и кеды.
Я усмехнулась и, скинув с плеча рюкзак, сунула туда руку. Добротный "кирпичик" из раннего семейства "Нокиа" тут же жалобно пиликнул, потребовав розетки. Отыскав номер (никак не могу его запомнить), я продиктовала его Григорию Николаевичу.
– В случае форс-мажора, я с тобой свяжусь, – бездумно ляпнул он то, о чём в данный момент рассуждал. – Мы пробудем в этом городе достаточно долго.
Его предыдущая реплика подействовала на меня как красная тряпка на быка. Я с силой сжала челюсти и процедила сквозь зубы:
– Тогда не утруждайте себя звонками, если я понадоблюсь только в случае форс-мажора!
На этих словах, развернулась и гневной походкой последовала к двери, не слушая слов, которые произносил директор уже за моей спиной, и вылетела из трейлера как пробка. Арзу, которая ждала во дворе, что-то крикнула в след, но я не разобрала её слов, лишь сказав напоследок:
– Вы ошиблись.
Гнев клокотал во мне бешеным пламенем, трудно было передать как я ненавидела людей которые имеют наглость надсмехаться над теми, которые по виду слабее. Может быть Ветров и ляпнул про форс-мажор не подумав, но для его солидного возраста пора бы уже научиться выбирать выражения. Да и его манера общения тоже желала лучшего. То, что я молодая и невзрачная, не значит, что ничего не умею! Да, у меня нет за плечами цирковых училищ, да, я не из семьи циркачей! Но он об этом даже не спросил, ему было достаточно просто внешнего вида, чтобы признать меня непригодной! Знал бы он, что я одним движением руки могу затопить его чёртов цирк ближайшим водоёмом, поостерегся бы говорить мне такие вещи!