- Разговаривают два врача в коридоре, - краем уха услышал Гордеев, - один другому говорит: "Ты помнишь, в восьмой палате один симулянт лежал?" - "Да, помню…" - "Вчера, подлец, умер!"
Родственники жалобно захихикали. Своеобразие больничного юмора было им недоступно. Больные же, наоборот, смеялись раскатисто и от всей души. Темы болезни и смерти были им близки как никогда…
В углу Гордеев углядел окошко с надписью "Регистратура".
- Добрый день, - обратился адвокат к регистраторше - необъятных размеров девушке в белом халате и с ярко-белокурыми локонами, выглядывающими из-под туго накрахмаленного колпака.
- Ну чего надо? - немедленно среагировала та, раздраженно вскинув голову, отчего локоны пришли в движение.
- Вы удивительно любезны, девушка, - невозмутимо ответил Гордеев.
Регистраторша скривила губы, что, очевидно, должно было изобразить улыбку. И даже пару раз хлопнула ресницами, на которых чудом удерживалось немереное количество туши. Локоны потихоньку остановили свое беспорядочное движение.
- Мне надо узнать, где лежит больная по имени Ольга Каштанова.
- Каштанова… Ольга… - Регистраторша заглянула в потертую канцелярскую книгу. - Каштанова… Так… Вот, есть такая. Травматология, третий этаж, там у дежурной спросите.
- Спасибо, нимфа. - Гордеев подмигнул ей и направился к лестнице. Регистраторша вздохнула и проводила Гордеева томным взглядом. Очевидно, "нимфой" ее здесь не называли никогда.
Третий этаж почти ничем не отличался от первого, разве что банкеток не было, а дежурная медсестра казалась сестрой-близняшкой девушки из регистратуры. Ну разве только локоны у нее были иссиня-черными.
- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, в какой палате лежит Ольга Каштанова? - обратился к ней Гордеев.
- В пятой, а вы ей кто? - не поднимая головы от огромного, на целую газетную полосу, сканворда, ответила медсестра. Оторваться и впрямь было нельзя - она аккуратно вписывала в клеточки длинное и сложное слово "трансцендентальный".
- После "е" надо вставить букву "н", а после "д" не "и", а "е", - подсказал Гордеев, заглядывая в сканворд.
- А? - всполошилась сестра. - Где?
Гордеев показал, и медсестра, справившись с нелегкой задачей, перешла к обычному своему занятию - то есть начала грызть ручку.
- Я к Каштановой, - напомнил Гордеев.
- А, да, простите. Так кто вы ей?
- Адвокат. Гордеев Юрий Петрович.
Дежурная заинтересованно вскинула глаза на посетителя. Гордеев с трудом выдержал ее оценивающий взгляд. Видно, девушке раньше не приходилось сталкиваться с адвокатами.
- Ну проходите, только посещение не дольше тридцати минут, - наконец ответила медсестра, которая, очевидно, удовлетворилась результатами осмотра. - Врачи больше не разрешают. Тем более она недавно из реанимации.
- Где ее палата?
- Вторая дверь налево.
- Спасибо. - И Юрий Петрович удалился, провожаемый взглядом медсестры.
В палате, рассчитанной на шесть человек, занятыми оказались только три кровати: на двух ближних к дверям лежали две старушки с симметрично загипсованными ногами. Старушки читали две половинки одной газеты "Московский комсомолец" и даже сами, казалось, были сестрами.
На дальней койке, у окна, лежала молодая девушка со сплошным синяком вместо лица. Правый глаз ее был закрыт полностью, вместо левого осталась только маленькая щелочка. Рука в гипсе покоилась на груди, другая безвольно вытянулась вдоль тела.
Гордеев подошел к девушке:
- Здравствуйте, вы Ольга Каштанова?
- Да… Как вы догадались? Меня сейчас даже знакомые вряд ли узнали бы, - слабо улыбнулась девушка.
- По возрасту, - нашелся Гордеев. - Вы здесь одна молодая.
- Судя по моему теперешнему виду, даже это сейчас установить сложно.
- Ну вы не правы. Все не так страшно. Скоро заживет, - улыбнулся Гордеев, хотя даже он не ожидал увидеть такое. Девушку действительно били сильно и беспощадно…
- А вы кто? - наконец спросила она Гордеева.
- Юрий Петрович Гордеев. Адвокат вашего друга - Вадима Лучинина, - представился Гордеев. - Вы можете рассказать все, что с вами произошло в тот день?
- Могу.
- Вам не трудно говорить?
- Трудновато… но ничего. Правда, я уже рассказывала. Следователю.
- Я вас попрошу повторить. И если вдруг что-нибудь всплыло в памяти - расскажите. Только постарайтесь вспомнить все в подробностях, ничего не пропустить.
- Попробую. Правда, это будет сложновато, я тогда очень испугалась.
- И все же постарайтесь, прошу вас. От этого зависит судьба Вадима.
- Хорошо… Я аспирантка МГУ, живу в общежитии. В тот день я пришла довольно поздно, около восьми вечера…
- Вы всегда приходите в это время?
- Часто… В тот день тоже было много дел на кафедре. Только переоделась, собиралась выйти на кухню - поесть приготовить, как в дверь постучали. Я открыла, и тут же в комнату ворвались двое мужчин и набросились на меня.
- Вы запомнили, как они выглядели?
- Нет, конечно, не до этого было. Тем более они в черных масках были.
- Ну хотя бы какие-нибудь приметы.
- Ничего особенного - обычный средний рост, телосложение тоже обычное. Правда, мне показалось, что они с кавказским акцентом говорили. Хотя они почти не общались между собой - некогда было.
"Как странно, протокол Володина я прочитал очень внимательно, но про маски там ни слова", - подумал Гордеев.
- К вам ведь приходил следователь? - на всякий случай еще раз спросил он.
- Да, приходил.
- А вы уверены, что рассказали ему про этих двоих?
- Конечно, рассказала.
"Чудеса, не мог же Володин этого забыть. Что-то у него опять не складывается", - подумал Гордеев.
- Продолжайте, пожалуйста, - попросил он.
- Вы бывали когда-нибудь в нашем общежитии? Если да, то, наверное, помните, какие там маленькие комнаты, а у аспирантов и того меньше. Достаточно человеку встать между кроватью и столом, и другой уже не пройдет к двери. Один из этих двоих встал в проходе, а другой подскочил ко мне, схватил за волосы, бросил на кровать и начал бить по лицу.
- Ни с того ни с сего?
- Да. Я чудом смогла вырваться, сделала шаг к двери, но второй перехватил меня, кинул на пол, и они уже вдвоем стали избивать меня ногами. Я уже не в силах была сопротивляться, попыталась забраться под кровать, но они не давали. Только и оставалось, что сжаться в комочек и спрятать лицо. Хотя, как видите, мне и это не помогло. Я уже даже с жизнью попрощалась.
И знаете, такие мысли глупые в голову лезли: что забыла часы из ремонта забрать, что ключ От раздевалки на кафедре не оставила, еще ерунда какая-то вспоминалась. Кричать я не могла, сдачи дать тоже, сопротивляться невозможно было. Лежу на полу, а сама как будто эту картину со стороны наблюдаю. Уже даже не страшно, не больно, странно как-то, словно фильм смотрю. Они бы меня наверняка убили.
- Они прекратили сами?
- Нет… Просто случай спас. У нас же в общежитии особые правила совместного проживания. Отличные от привычных. То есть стучаться у нас не принято. И вот, на счастье, ребята-соседи вломились - то ли денег хотели занять, то ли еще что, - вот они-то их и спугнули. То есть "спугнули" - неправильное слово, не очень-то эти двое испугались, совершенно спокойно вышли, один из них меня еще и ударил на прощание. Ребята обалдели, не поняли, что происходит. Сначала ко мне кинулись, а эти двое спокойненько так в коридор, потом на лестницу - и исчезли. - Девушке стало трудно говорить, и она замолчала, тяжело дыша.
- Не волнуйтесь, постарайтесь подумать, мог ли вам кто-нибудь отомстить таким образом? Может быть, ссора какая-нибудь была, неприятный разговор? Может, в ревности дело, в конкуренции? - пытался прояснить ситуацию Гордеев.
- Да в какой конкуренции? О чем вы говорите? Я же аспирантка, кандидатскую пишу, студентам преподаю, небольшую стипендию получаю - завидовать-то нечему. И не ссорилась я ни с кем. Да и нет у меня знакомых, способных на такое.
- Ох, не зарекайтесь, поверьте моему опыту. Бывает, жена мужа заказывает, сын - отца, а жертвы и не предполагают, что их близкие на такое способны.
Она только отрицательно покачала головой.
- Оля, расскажите мне, чем занимается Вадим, как вы с ним познакомились?
- Да обычно, никакой романтики. Хотя смешно получилось. Мы пять лет в одном университете учились, а познакомились только когда в аспирантуру поступили.
- Немудрено, - улыбнулся Гордеев, - МГУ - это же целый город в городе. Там можно десять лет ходить, так и не встретившись.
- Да, вы правы, тем более я геологический заканчивала, а он у нас информатик, программист. А это разные корпуса. Но Вадим, как говорит его научный руководитель, очень способный, почти гений. Так вот, я, когда только в аспирантуру поступила, на кафедре была вроде как девочка на побегушках. Чайку там заварить или, если научная руководительница пошлет, в магазин сбегать могла, бумажки разобрать, ведомости заполнить. Короче говоря, занималась всем чем угодно, кроме науки. Однажды даже ремонт на кафедре делала, не сама, конечно, работягами командовала, сколько нервов - описать не могу!
- По поводу знакомства с Вадимом, - напомнил Гордеев.
- Да. У нас на кафедре как-то раз все компьютеры зависли. Какой-то вирус с почтой пришел, в общем, я в этом ничего не понимаю, но факт в том, что вся работа стала. Ну и, разумеется, разбираться с этим поручили мне. А одна девчонка знакомая посоветовала к Вадику зайти, слухи о нем по всему университету ходили. Вадик пришел, все буквально за пятнадцать минут наладил, а потом мы болтали до позднего вечера. Он так много знал, так рассказывал интересно, шутил непрерывно. Так весело было! Так мы и познакомились. Ну потом еще раз встретились, потом снова какие-то проблемы с компьютерами… Ну, короче говоря, стали дружить. А еще он за мной ухаживал очень необычно. Правильно говорят, что у компьютерщиков мозги по-другому работают. Он мне каждый день посылал цветы, только не настоящие, а картинки на компьютер.
- Оригинально, - вставил Гордеев.
- Да. - Ольга попыталась рассмеяться - и тут же сморщилась от боли. - Он даже в любви первый раз признался по электронной почте. Подруги надо мной смеялись тогда, говорили: "Вот поженитесь вы с ним, в дом два компьютера купите и будете по "аське" общаться".
- Что это? - спросил Гордеев.
- Это такая программа специальная, по которой можно очень быстро и удобно общаться в Интернете. Ну это шутки все, на самом деле Вадик очень внимательный и ко мне серьезно относится, даже не ездит без меня один никуда. Вот недавно его на международную конференцию по защите компьютерных программ послали во Францию. Так он перед поездкой два месяца ходил и добивался, чтобы мне тоже с ним поехать разрешили. Руководство все против было, конечно, но Вадик условие поставил, сказал: "Если она не поедет, я тоже дома остаюсь". Ну тогда уж они сдались, мы вместе улетели.
- А когда это было, можете припомнить? - заинтересовался Гордеев.
- Конечно, что тут вспоминать, мы вернулись за несколько дней до того, как это все со мной случилось.
- Скажите-ка, Оля, а во Франции что-нибудь необычное, может быть, произошло.
- Нет, ничего необычного абсолютно. Вадик целыми днями своими делами был занят, а я по Парижу гуляла. Я ведь до этого дальше Сочи не выезжала никогда. А тут - Париж! Город мечты!
- Это верно, - подтвердил Гордеев.
- Бывали в Париже?
- Приходилось…
- Потрясающий, волшебный город, я вам скажу. Старинные дома, улочки кривые, Монпарнас, Лувр. Чувствуешь, как будто попала в сказку. А я ведь французский в школе изучала… Всю жизнь в учебниках читала: "Париж - город контрастов", но что это значит, не задумывалась. А приехала и увидела все собственными глазами. Люди - черные, белые, разные. Арабов много, ничуть не меньше, чем самих французов. На автомобильной стоянке очень респектабельный, стильный, богатый мужчина паркует шикарную машину, и тут же сидит оборванный, грязный, пьяный нищий. И они прекрасно сосуществуют друг с другом. Эстетическое чувство первого не страдает от такого соседства. Второй не чувствует зависти и злобы по отношению к другому за его более удачливую жизнь. Оба довольны. Фантастика! Стройные, загорелые красотки выходят из спортивных автомобилей, рядом в парках гуляют двухсоткилограммовые домохозяйки с четырехэтажными бутербродами в руках. И те и другие счастливы. Сумасшедшие трудоголики-клерки бегают целыми днями с бумагами и документами, выкрашенные в люминесцентные цвета панки с утра до вечера валяются на безупречных газонах и курят травку. И движение сумасшедшее, и люди бегут куда-то постоянно. По сравнению с Парижем Москва - обитель спокойствия. Я бы никогда не смогла там привыкнуть. А друг Вадика говорит, что это только так кажется, через месяц даже замечать перестаешь, что вместе со всеми также бегаешь.
- А что за друг такой? Откуда взялся? - прервал монолог Каштановой Гордеев.
- Он не взялся, - рассмеялась Ольга, - он всегда был. Сережка Лепшев - они с Вадиком еще со школы вместе, в университет на один факультет поступили, только Вадик в аспирантуре остался, а Серега после университета во Францию уехал работать. Теперь там живет, говорит, скоро гражданство получит.
- Так, значит, вы с Лепшевым встречались в Париже?
- Да, конечно, мы в гостинице-то почти не жили, все свободное время с Сережкой проводили. Он город как свои пять пальцев знает, в такие места нас водил потрясающие… В интереснейшие музеи, ночные клубы, на выставки. Лучшего экскурсовода я себе и представить не могла. Да и с Вадиком они почти три года не виделись, болтали без умолку, как девчонки. Рты не закрывались.
- О чем болтали-то?
- Да обо всем! Я вообще половины слов не понимаю, когда они разговаривают, сплошной сленг компьютерный, как будто на иностранном языке общаются, я даже и вдумываться перестала. А однажды совсем с ума сошли! Какие-то клады искать решили, книжек в детстве перечитали, наверное. А главное - все так серьезно, какие-то планы строили. Я брату потом рассказала про это, мы так смеялись с ним. Он говорил: "Твой Вадик будет искать клады с помощью Рамблера".
- Клады? - переспросил Гордеев. - А что за клады такие?
- Да не знаю я, говорю же, крыша у них поехала с этими компьютерами. Я ему говорила, что он скоро своей собаке домашнюю страничку сделает, а опоздав на автобус, будет искать кнопку "backspace".
- Значит, больше во Франции вы не встречались ни с кем из знакомых? А когда в Москву вернулись, что было?
- Да ничего, все как обычно - целыми днями в университете. Правда, комнату мою ограбили на следующий же день после приезда, наверняка кто-то из своих, - знали, что я из Франции вернулась. У нас ведь наркоманов очень много, они постоянно в общежитии воруют. Вообще жить невозможно из-за них стало. Прямо не МГУ, а Гарлем какой-то. На каждом углу наркотиками торгуют. За предыдущий год на моей только памяти три передоза со смертельным исходом. А сколько их всего - и не сосчитать. Милиция каждый день ездит.
- Да, печальная картина. А что с ограблением? Что пропало?
- Да у меня там все равно ничего ценного не было. Я вещи свои не успела у Вадика забрать. Только он у меня ноутбук свой оставил зачем-то. Вот его и унесли. Вадик из-за него переживал очень.
- Какой ноутбук? - насторожился Гордеев.
- Да очень дорогой, мы его из Парижа привезли. Стильный такой, красивый, его, кажется, Лепшев ему подарил. Я, в общем-то, и не вникала особенно.
- Зачем же тогда Вадим дорогую вещь оставил у вас в общежитии? Он ведь знал, какая у вас там обстановка?
- Просто попросил, чтобы я его с собой взяла. А мне что, трудно?
- А в этом ноутбуке было что-нибудь? Вы не знаете? Какая-то ценная информация, например.
- Ну вообще-то он тяжеленький был, но что там - я не знаю, я его несколько раз включала, чтобы свою информацию хранить.
- А когда появился ноутбук?
- В Париже, я же говорю.
- Может быть, какие-то события предшествовали его появлению?
- Да нет… Ничего особенного.
- Что за информацию вы там хранили?
- Материалы по своей диссертации.
- Парижский архив? - спросил Гордеев.
- Да, - удивилась Ольга, - а вы откуда знаете?
- Работа такая, - уклончиво ответил Гордеев, - скажите, а у вас сохранились копии ваших материалов?
- Да… На дискетах.
- В вашей комнате?
- Да… - ответила Каштанова, не понимая, почему Гордеева интересуют такие мелочи.
"Что-то я там не видел никаких дискет… Впрочем, надо будет еще раз проверить", - подумал Гордеев.
- А вы можете сказать, что конкретно вы хранили в ноутбуке?
- Посетитель! - Гордеев вздрогнул от неожиданности. В дверях, еле помещаясь в проеме, стояла дежурная медсестра. - Я же вам сказала: только тридцать минут, а вы здесь уже почти час сидите.
- Сделайте одолжение, оставьте нас еще на пять минут, и я ухожу, - попросил Гордеев.
- Никаких пяти минут! - взвизгнула сестра. - Уходите, сейчас врач с обходом придет, мне влетит из-за вас.
- Ну хорошо, подчиняюсь. Вы поправляйтесь, Оля, я к вам зайду еще.
Гордеев попрощался и вышел из палаты. От запаха лекарств жутко разболелась голова. Оказавшись в больничном дворике, Гордеев глубоко вдохнул в себя свежий, уже по-осеннему холодноватый воздух.
Рядом степенно прогуливались пациенты и их посетители. Все разговаривали приглушенными голосами, нигде не было слышно смеха или хотя бы просто веселых интонаций. Как будто радоваться на территории больницы считалось кощунственным.
- Как же я ненавижу эти больницы! - опять повторил Гордеев.
Он понимал, что самого главного выяснить не удалось… Но след взят - Гордеев чуял это каким-то двадцать пятым чувством, которое вырабатывается у следователей и, как выяснилось, не утрачивается, когда они переходят в адвокаты…
"Еще не раз придется здесь побывать, - думал Гордеев, направляясь к своей машине, - слишком много белых пятен, непонятного и неувязок…"
- А теперь срочно домой, - приказал он сам себе.