Но Алжер и сам любил такие же компании, как Цаи. Он предпочитал "гламурные" акции, из которых самой любимой была Polaroid, объясняя: "Мы никогда не купим "нефтянку", потому что она никогда резко не взлетит. Акции, которые могут резко взлететь (то есть испытать momentum happening), отметают любые другие вложения, все остальное становится нерелевантным". Как известно, "гламурные" акции обычно дороги (так же как и гламурная одежда, например), но Алжер считал, что о ценах покупки не стоит беспокоиться. Именно ему принадлежит ныне расхожая фраза "покупая дешевые акции, можно обанкротиться". Он, как Карр и Мейтс, инвестировал и в расписки на акции (letter stock). Как я уже объясняла, это помогало стоимости активов фонда, приходящихся на один пай, ведь расписки могли оцениваться волюнтаристски.
В 1969-м и начале 1970-го результаты Алжера были более чем скромными, и он покинул бизнес. Как утверждает Алжер, ушел сам. Согласно другим источникам, он был уволен инвесторами. Алжер стал действовать в одиночку, без своих сомнительных партнеров. Несмотря на провал конца 1960-х, он умудрился сохранить бизнес по управлению активами. Жил и работал во Флориде – Мекке богатых американских пенсионеров – и руководил небольшим фондом. Алжер показал неплохие результаты. Однако его профессиональную карьеру продолжали сопровождать скандалы. Так, в 1987 году Комиссия по ценным бумагам США проводила в отношении него расследование: Алжера обвиняли в том, что с целью привлечения новых клиентов в свой фонд он предоставлял им недостоверную информацию относительно прошлых результатов. Комиссия допускала, что Алжер завышал показатели, давая селективную информацию. Алжер управлял различными счетами разных клиентов, и его подозревали также в том, что в "статистику" он включал только те счета, где результаты были лучше.
В 1995 году Алжер отошел от дел, оставив фонд родному брату Дэвиду, и перебрался в Женеву далеко не бедным человеком. Брат, равно как и подавляющее большинство ключевых сотрудников управляющей компании, трагически погиб 11 сентября 2001 года при самолетной атаке на Всемирный торговый центр, где тогда базировалась компания. Фреду снова пришлось принять участие в делах фирмы.
Джордж Честнатт
Еще один представитель управляющих новой волны, Джордж Честнатт (George Chestnutt), возглавлявший American Investors Fund с 1959-го по 1968 год, заработал для его пайщиков 399%. Он также специализировался на моментум-трейдинге и уверял, что любит покупать акции, когда они все еще дешевы, но после того как они начали расти: "самое опасное – выпустить из рук воздушного змея, когда он начал взлетать" [Цит. по: Zweig 1999]. Прибедняясь, Честнатт уверял прессу, что "за тебя все делает машина". С декабря 1967-го по июнь 1970 года фонд потерял 40% [Adam Smith 1973, p. 232]. Считается, что Честнатта сгубил тот факт, что он "влюбился" в одну компанию – Kirby Oil, в которую вложил значительные суммы, невзирая на падение ее котировок.
Кстати, согласно одному из исследований, в 1969–1970 годах цены на наиболее популярные акции второй половины 1960-х упали в 4,5–6 раз: конгломератов – на 86%, компьютерных компаний – на 80%, технологические акции – на 77%. Среднее падение этой группы составило 81% [См.: Brooks 1973, p. 305].
* * *
Эти персонажи – Цаи, Честнатт, Три Фреда и другие – создали в конце 1960-х годов пузырь на рынке небольших компаний. Звезды эпохи go-go считали себя первопроходцами, которые всколыхнули застывшую, консервативную среду Уолл-стрит. В особенности так любили характеризовать себя Цаи и Карр. Все эти ребята на короткой дистанции обставили Баффетта на три корпуса (как принято говорить на ипподроме, где отрыв одного рысака от другого измеряется в "телах"). Но в результате оказались павшими идолами – easy come, easy go. Падение всех этих управляющих опустошило карманы инвесторов, но не их собственные.
ГЛАВА 2
САМОПРОВОЗГЛАШЕННЫЙ ГУРУ
В самом конце 1990-х в США были страшно популярны семинары по инвестированию и книги некого Вэйда Кука (Wade Cook). Бывший таксист в 50 лет переквалифицировался в инвестора и специалиста по фондовому рынку и провозгласил себя гуру инвестирования. Как ни странно, это сработало.
Самораскрутку он начал с того, что купил рекламное эфирное время на одной из местных радиостанций и стал крутить интервью с самим собой, которое у него брал человек, служивший в его же компании. Обставлено все было так, чтобы слушатель не разобрался, что это не независимое интервью. Кук уверял, что знает техники, которые позволят удвоить деньги за 2,5–4 месяца. Правда, он выражался осторожно: "я удвою кое-какие ваши деньги (some of your money)", то есть какие-то, может, и удвою, зато другие могу и потерять. Но кто обращает внимание на такие мелочи – вставленное как бы случайно слово "some"?
Затем последовали книги, опубликованные за счет автора. Самая известная из них – "Денежная машина Уолл-стрит" ("Wall Street Money Machine") [Cook 1999]. Его книги, видео– и аудиокассеты стали пользоваться бешеной популярностью, от желающих принять участие в инвестиционных семинарах Кука, стоивших от 3,5 тыс. до 5 тыс. долларов, не было отбоя. На эти семинары мамы отправляли сыновей, на них ходили семьями, а одной школьной учительнице удалось заполучить Кука для инвестиционных семинаров в школе, и даже бесплатно! Видимо, это была школа для детей богатых родителей. (Один из участников проводимых в ней семинаров впоследствии признался, что самым ценным, что он вынес с семинара, была подаренная майка с логотипом Кука).
Таким успехом Кук обязан всего лишь парочке простых идей, активной саморекламе и агрессивным техникам продажи. Обучая непрофессионалов инвестированию, Кук использовал простые аналогии из своего таксистского прошлого. Он уверял, что, как таксист, знает, что зарабатывает деньги каждый раз, когда сбрасывает счетчик. Имелось в виду вот что. Некоторые таксисты подолгу околачиваются на стоянках, ожидая выгодного клиента, спешащего в аэропорт. Кук же никогда не отказывался от коротких поездок и успевал сбросить счетчик несколько раз, пока другие все ждали своего часа. Кук предлагал "сбрасывать счетчик" и при торговле акциями – то есть быстро фиксировать небольшую прибыль. Эту аналогию он считал настолько важной для своей "авторской" методы, что даже судился с другим "гуру", который заимствовал фразу "сбрасывать счетчик" для своей книги по психологии самопомощи. Кстати, Кук судебный процесс выиграл.
Инвестиционный подход Кука был прост как три копейки: он уверял, что любит rolling stocks – "катящиеся" акции (это термин самого Кука, смысл которого без дополнительных объяснений совершенно не ясен). Под "катящимися" акциями он подразумевал акции, цены которых колеблются в известном диапазоне (как будто бы это можно знать заранее!), и предлагал покупать, пока они внизу, и продавать, когда вверху, – "сбрасывать счетчик". И эта простенькая идея покорила массы. Несмотря на то что в 1987 году обанкротились две компании, которые контролировал Кук, и он подал на личное банкротство, а в 1989 году был обвинен в многочисленных нарушениях законодательства по ценным бумагам. К концу 1990-х публика валом валила послушать "гуру" и несла ему "трудовые" доллары.
Помимо простоты идей сыграли свою роль и психологические факторы. Внешность Кука вызывала доверие. Чтобы продать дорогой семинар, Кук проводил трехчасовой бесплатный, где разъяснял прелести дорогого. Каждого из потенциальных участников он цеплял чем-то своим. Одни начинали ему доверять, поскольку Кук подчеркивал, что он добрый христианин. Скептики сомневались: если секрет действительно существует, то зачем Кук будет выдавать его широким массам, ведь в случае, когда его будут использовать многие, доходность операций самого Кука упадет. Другие считали, что если человек может удваивать деньги за 3 месяца, то есть превратить 10 тыс. долларов в 1 млн меньше чем за 2 года, у него нет нужды зарабатывать семинарами. Здесь-то и использовалась домашняя заготовка: "Я делюсь своими секретами потому, что я христианин и хочу помочь ближнему стать богатым". Интересно, почему тогда не бесплатно, а за весьма внушительные суммы?
Других участников семинара привлекала цена лекций, да-да, именно цена. Они думали, что раз семинар стоит так дорого, то в этом непременно что-то есть. Третьи шли к Куку от отчаяния: они проиграли крупные суммы на рынке (причем растущем!), не хотели оставаться у разбитого корыта и искали "быстрый способ покрыть убытки".
Четвертые "покупались", потому что у Кука была схема гарантированного возврата денег, правда, составлена она была так, что получить по ней деньги было нереально, но это становилось понятно только потом. Прошедшим семинар Кук обещал в течение трех месяцев дать наводку на те или иные инвестиции, которые в годовом исчислении принесут 300% годовых, и вернуть деньги можно было, только если бы этого не произошло. Подвох здесь в том, что Кук рассылал сотни наводок и задним числом всегда можно было выбрать какую-нибудь сделку, доходность от которой в годовом исчислении превысила 300%. Ведь если вы купили акцию и продали ее в тот же день, а она за это время выросла на 1%, то это больше 365% годовых из-за сложных процентов. Между тем, даже если человек и исполнил такую сделку, он, скорее всего, выходил в минус, так как на одну удачную операцию могло прийтись десять неудачных. К тому же однодневную доходность экстраполировать нельзя: акция, выстрелившая сегодня, не обязательно будет расти каждый день в течение года.
Не брезговал Кук и более грязными методами заманивания людей на семинары. Отдельные приемы напоминали те, которыми пользовались у нас продавцы таймшеров. Наиболее наблюдательные и незашоренные, придя на бесплатный семинар, обнаруживали следующее. Половина людей регистрировались, как того требовали правила, а половина – нет: их там знали в лицо. Они рассаживались по залу, ничего не конспектировали, первыми давали "правильные" ответы на вопросы, а когда было предложено записываться на большой платный семинар, первыми бежали "записываться". Когда зарегистрировались все свои, записывающий провозглашал, что мест осталось совсем немного, и тут же предлагал скидки. Зачем скидки, если такой лом? – удивлялись проницательные. Цены семинара были различными у разных продавцов, что тоже настораживало. Имеющих здравый смысл все это отпугивало, и они уходили, но многие таки записывались и выкладывали 4–5 тыс. долларов. У тех, кто не имел наличных или денег на счету, принимали и кредитные карты.
На большом семинаре учили технике "сбрасывания счетчика" и торговли опционами, причем с рычагом. (Это суперрисковая игра, ведь покупка опциона – уже своего рода покупка акции с рычагом, а покупка опциона с рычагом – это что-то типа возведения рычага в степень. Шансов не пролететь у "чайника" практически нет.) Сделки предлагали совершать здесь и сейчас – прямо в учебном классе. Объясняли, что Кук их не бросит, будет отвечать на все электронные письма (это оказалось враньем), присылать финансовые новости и многочисленные наводки, правда, для этого нужно… купить у него специальный пейджер за 1600 долларов.
Те, кто купил пейджер, обнаруживали, что новости приходят устаревшие, – с опозданием на 20–30 минут; кроме того, вся эта информация доступна в Интернете совершенно бесплатно. Наводки же к успеху не приводили, люди методично проигрывали деньги. Кстати, торговали они через брокеров, которых рекомендовал Кук. Кук уверял, что нужен брокер, хорошо знакомый с его подходом. Видимо, он зарабатывал и на этом. Один спекулянт, который решил все же воспользоваться услугами знакомого ему брокера, услышал от того версию, почему же ему так не везет: "Вполне возможно, что когда вы покупаете, сам Кук продает". Действительно, все "наводки" Кука касались низколиквидных акций мелких компаний, сдвинуть цену которых могли и небольшие покупки. Тем, кто жаловался Куку на убытки, объясняли, что они неправильно поняли и выполнили команды, сам Кук сделал бы все по-другому. И люди, вдохновленные, начинали сначала. Пока не потеряли все деньги.
Но Куку было мало денег облапошенных участников семинаров. Его компания Wade Cook Financial Corporation, проводившая семинары, была публичной, и Кук рекомендовал вкладываться и в ее акции. То есть держать все яйца в одной корзине! Многие покупали их и без рекомендаций – на волне ажиотажного интереса к методе Кука. Раз к семинарам такой интерес, значит, выручка и прибыль будут расти. Эти "аналитики" не подозревали, что Кук выводил из компании почти всю прибыль по договорам роялти с самим собой как физическим лицом. (Прав все-таки Баффетт, который при рассмотрении любых инвестиций на первое место ставит порядочность менеджмента, а если таковой не наблюдает, то акции в принципе не рассматривает, как бы ни был привлекателен бизнес и как бы дешево ни стоили бумаги.) Кроме того, компания Кука была инвестиционной и сама играла на фондовом рынке. Отнюдь не всегда успешно: многие кварталы были провальными. Wade Cook Financial Corporation обанкротилась в 2002 году.
Деятельность Кука расследовалась несколькими штатами США. В 2000 году он был обвинен в том, что вводит публику в заблуждение относительно доходности вложений его инвестиционной компании: Кук уверял, что это аж 20% в месяц. В 2005 году Кук и его жена были обвинены в уклонении от уплаты налогов, а в 2007-м "гуру" загремел в тюрьму на 88 месяцев. "Добрый христианин" сейчас отбывает свой срок. А книги его все еще продаются. Видимо, доход поступает Налоговой службе США.
Слава богу, у нас мошенников, зарабатывающих свой хлеб, как Кук, пока не появилось. Наверное, дело в том, что в нашей стране инвестированием в акции занимается более узкая прослойка, к тому же более образованных людей. В США этим заняты многие: во-первых, с некоторых пор американцам (с минимальными ограничениями) было разрешено самостоятельно управлять своими пенсионными накоплениями; а во-вторых, у них пенсионные накопления побольше – им есть что проигрывать. Плюс по мнению некоторых известных ученых [см., например: Kindleberger 1989] мошенничество расцветает тем сильнее, чем больше надулся пузырь на рынке акций, и является его отличительным признаком. Видимо, не такого размера был у нас пузырь даже в пиковые годы – 1997–1998 и 2007–2008.
ГЛАВА 3
" АМЕРИКАНСКИЕ ГОРКИ"
В 1980–1990-е годы появились звезды новой волны. Это, например, Питер Линч – управляющий одним из фондов семьи фондов Fidelity; Марио Габелли (Mario Gabelli), создавший Gabelli Asset Management; Джеймс Крэг (James Craig), управляющий фондом Janus; Джером Додсон (Jerome Dodson), управляющий активами фонда Parnassus; и Чарльз Ройс (Charles Royce), который руководил взаимным фондом Pennsylvania. 1980-е и 1990-е – это звездный час также для Джорджа Сороса и его команды – Виктора Нидерхоффера (Victor Niederhoffer), Стэнли Дракенмиллера (Stanley Druckenmiller) и Ника Родити (Nick Roditi).
Результаты Габелли, Крэга, Додсона и Ройса в целом неплохи, хотя они испытали взлеты и падения, правда некатастрофического масштаба. Когда я анализировала достижения этих управляющих с целью определить, включать ли мне рассказ о них в книгу, то была приятно удивлена, что все они придерживались стоимостной концепции инвестирования. Видимо, прав все-таки Баффетт, который утверждал, что орангутаны из одного зоопарка – того, где учат стоимостному подходу, – бросают дротики лучше, чем другие орангутаны в среднем.
Но были и другие управляющие, которым удержаться на пьедестале не удалось. Здесь мы расскажем о Роберте Бакарелле (Robert Bacarella), и по сей день управляющем фондом Monetta, и Викторе Нидерхоффере – "птенце гнезда Соросова".
Роберт Бакарелла
Роберт Бакарелла (Robert Bacarella) основал фонд Monetta (от латинского слова, обозначающего монету). Он из Чикаго, вырос в "каменном бунгало" в плохом районе, в семье, где было четверо детей. В школе подрабатывал в овощной лавке и на автозаправке. С 1972-го по 1989 год Бакарелла работал в департаменте, который занимался управлением пенсионными сбережениями, в некой компании Borg-Warner – производителе комплектующих для автомобилей. По вечерам он учился – получал степень MBA.
Бакарелла начал свой собственный бизнес в 1975 году, как говорится, "в гараже". Он, его брат и трое друзей скинулись по 150 долларов, договорились, что будут вкладывать еще по 10 долларов ежемесячно, и начали инвестировать эти деньги. Все пятеро инвесторов были вовлечены в управление своим "инвестиционным клубом": между ними были распределены отрасли, которые они должны были отслеживать, все участники делали доклады по конкретным акциям. К 1985 году клуб имел в управлении 1 млн долларов и 65 вкладчиков, и Бакарелла зарегистрировал взаимный фонд и управляющую компанию, где ему принадлежал контрольный пакет.
Фонд специализируется на вложениях в небольшие быстрорастущие компании. Целевая доходность фонда – 30% годовых. Подыскиваются такие компании, у которых ожидаемый рост прибыли превышает 20% в год, маржа чистой прибыли – 8–10%, а доходность инвестированного капитала – 15%. Соотношение "долг/акционерный капитал" при этом должно быть ниже 50%. Я думаю, под такими принципами подписался бы и Баффетт. Но насколько дешево можно купить такие компании?
Бакарелла разрабатывает свою систему, заточенную на то, чтобы определять "настроения рынка", в нее входят такие индикаторы, как доля наличности в активах взаимных фондов, процент аналитических отчетов с негативными рекомендациями, отношение покупок и продаж акций инсайдерами корпораций и т.п. Цена покупки акций фондом – не константа, а зависит от индекса настроения рынка. Бакарелла считает, что если индикатор настроения положительный, то есть указывает на то, что впереди бычий рынок, то акции можно покупать по мультипликатору P/E, равному ожидаемым темпам роста прибыли на одну акцию: иными словами, если ожидаемый темп роста 30%, то оправданны покупки по P/E, равному 30. Если индикатор настроений рынка нейтральный, то максимальная цена – 22 годовые прибыли; а если отрицательный (то есть указывает на медвежий рынок), то только 15 [Frailey 1993]. На мой взгляд, эти цены слишком высоки, ведь средний долгосрочный P/E американского рынка – всего 14.