- Я плохо помню свое детство, - продолжала она, задумчиво глядя вдаль. - Сейчас у меня перед глазами бесконечно длинный и холодный дортуар, где спали сорок девочек, толстая воспитательница и две строгие няни. Одна из моих подруг подслушала разговор воспитательницы с кем-то обо мне, так я узнала, как умерли мои родители… После выхода из сиротского дома я получила место посудомойки у великосветской дамы… Она тратила тысячи фунтов на благотворительность, но взвешивала каждый съеденный нами кусок… Я служила в этом доме месяца три, когда впервые встретилась с Трэнсмиром… Я как сейчас это помню: был холодный и ветреный день… Одна из горничных велела мне идти в гостиную. Помню, что я испугалась Трэнсмира: он был один в комнате и, ничего не говоря, стал разглядывать меня с ног до головы.
Мне было в то время лет двенадцать-тринадцать. Я была тихой и робкой девочкой. Жизнь была для меня настоящим адом… Трэнсмир спросил меня, хорошо ли мне в этом доме, и я сказала ему всю правду… Тогда он предложил мне уехать с ним: вероятно, он уже заранее переговорил обо мне с начальством сиротского дома, ибо никто против этого не возражал.
Трэнсмир снял для меня маленькую комнату в очень странном доме, который сдавала по комнатам толстая и злая хозяйка. Здесь я познакомилась с бедным в то время И Лингом: он служил в китайском ресторане официантом… Теперь, после многих лет, хорошо узнав Трэнсмира, я думаю, что настоящим хозяином этого странного дома был он, а толстая женщина была кем-то вроде его экономки…
После того как я поселилась в этом доме, я в течение двух месяцев не видела старика. Потом он вдруг явился с чемоданом нарядов для меня. Боже мой! Какой счастливой я почувствовала себя в ту минуту! О таком великолепии я не смела и мечтать!.. Он приказал мне переодеться и быть готовой к определенному часу. Вы можете себе представить, с какой радостью я исполнила его приказ…
В назначенный час старик приехал за мной и повез меня в деревню, где я должна была поступить в школу. По дороге он рассказал мне, что слышал обо мне много хорошего от наших общих знакомых и намерен дать мне светское образование и воспитание, чтобы подготовить меня к будущей деятельности. Я была так взволнована всем происшедшим и так благодарна ему за его доброту, что проплакала навзрыд всю дорогу…
Три года, проведенные мною в школе Святой Елены, кажутся мне теперь волшебным сном; после сиротского дома мне казалось, что я попала в рай. По окончании курса за мной приехал Трэнсмир. В тот вечер мы устроили любительский спектакль, в котором я играла одну из главных ролей. Этот спектакль и решил мою судьбу: Трэнсмир понял, что из меня может выйти хорошая актриса…
27
Мисс Эрдферн продолжала свое повествование.
- Странный человек был Трэнсмир. Он не мог жить без дела ни одного дня! Он был совладельцем двенадцати модных чайных салонов и каждый день сам приходил проверять счета и забирать выручку. Таким же способом он вошел в компанию с И Лингом. Мне говорили, что он был даже в доле с одним доктором и получал часть его гонорара…
В течение шести месяцев я была его секретаршей в маленькой скромной конторе. Он никогда не приходил раньше пяти часов.
Со временем он решил, что я должна поступить на сцену, и устроил мне первый ангажемент в странствующей труппе. Он был ее владельцем. Мне было велено каждый день посылать ему точные отчеты о выручке. По субботам я платила жалованье артистам и высылала ему остаток.
Когда я вернулась в город, он арендовал театр, в котором я должна была играть главные роли. Жалованье он мне платил очень маленькое: мне еле хватало на самое скромное существование. Единственное, что он предложил мне после моих первых крупных успехов, - это часть выручки, если она превосходила установленную сумму.
Тут я должна сказать, что Джесс Трэнсмир был человеком слова, его слово было свято. Мои успехи вскоре превзошли все, даже самые смелые, ожидания, и ежедневная выручка почти всегда превосходила установленную сумму. Старик всегда платил положенную мне долю, и это помогало мне сводить концы с концами.
Он был честен, как китаец, среди китайцев он провел большую часть жизни. Если вы знакомы с китайскими правилами чести, Тэб, то поймете, что это означает. Мне известно, что с И Лингом у него не было оформленного контракта. А прибыль в ресторане превзошла все его ожидания… Однако старик всегда щедрой рукой выдавал китайцу его долю.
Самым странным в моей жизни было то, что, несмотря на мои шумные успехи, я продолжала служить у старика секретаршей: каждую ночь, как вам теперь известно, после театра я приезжала к нему. Вы можете себе представить, как я уставала. Иногда у меня едва хватало сил, чтобы подняться по лестнице в Майфильд… Но старик не знал жалости: он был беспощаден со всеми подчиненными.
Когда я стала знаменитостью и мои портреты стали появляться во всех журналах, он купил мне тот ларец с драгоценностями, который вы видели. Старик сказал мне, что после его смерти все эти вещи достанутся мне. Но до его смерти драгоценности принадлежали ему, каждый день я приходила обедать в ресторан И Линга, и старик доставал из своего неизменного чемодана ларец. Ночью же, после окончания спектакля, я должна была отвозить ларец в Майфильд и возвращать его старику.
Тэб, внимательно ее слушавший, спросил:
- А говорил вам когда-нибудь Трэнсмир о вашем прошлом, о ваших родителях?
- О, да! Старик Трэнсмир был человеком очень откровенным - это одно из его главных качеств… Он знал о драме моих родителей… Вообще он говорил, что предпочитает иметь дело с людьми, имеющими причины что-либо скрывать, - ими легче управлять… Он и мне как-то сказал: "Вы должны во всем мне повиноваться… Иначе… иначе… Ведь вы не хотите прочесть в газетах о преступлении вашего отца?". Но странно, что он никогда не возражал против того, чтобы я называлась моим настоящим именем: ведь Эрдферн моя настоящая фамилия…
- Кто же был ваш отец? - осторожно спросил Тэб. Он боялся оскорбить ее неуместным вопросом.
Мисс Эрдферн ласково взглянула на него и ответила:
- Он был актером… И думаю, что он был талантливым актером, пока… не стал пить… Он был пьян, когда совершил ужасное убийство… Вот и все, что мне удалось узнать… Но о чем вы так задумались, Тэб?
- Я пытаюсь вспомнить всех казненных за последние двадцать лет… Не было ли среди них Эрдферна?.. Ведь я помню имена всех крупных преступников…
Он вдруг вскочил.
- У вас есть телефон?
Через три минуты Тэб связался с редакцией и позвал к аппарату своего друга Джека.
- Джек, мне нужно навести справку! Не помните ли вы преступника по фамилии Эрдферн, казненного за убийство, лет… семнадцать или восемнадцать назад?
- Нет, - последовал ответ. - Правда, против одного преступника по фамилии Эрдферн было возбуждено уголовное дело за убийство, но он скрылся…
- А как было его имя?
Ответ последовал не сразу: видимо, даже "живой справочник" Джек призадумался.
- Виллард, да, точно - Виллард…
- А в каком городе было совершено преступление?
Джек назвал маленький провинциальный городок, хорошо известный Тэбу.
Тэб повесил трубку и вернулся к Урсуле.
- Как звали вашего отца? - быстро спросил он.
- Виллард, - удивленно ответила она.
- В таком случае отец ваш не был казнен! - Тэб вытер вспотевший лоб.
Молодая женщина покраснела, и тотчас же краска отлила от ее щек.
- Вы… в этом уверены?
- Совершенно уверен! - воскликнул Тэб. - Уж на Джека можете положиться!.. Ваш отец еще до суда бежал и никогда не возвращался на родину.
- О Боже!.. Какой ужас!
Когда мисс Эрдферн немного оправилась от пережитого волнения, она продолжила свой рассказ.
- Как я ненавидела эти ежедневные передачи шкатулки! У меня было уже достаточно сбережений, чтобы купить себе украшения. Хотя я к ним довольно равнодушна и могла бы обойтись и без них… Но старик и слышать об этом не хотел… Он лишил меня всякой самостоятельности… Знал ли старик моего отца?.. Думаю, знал… Быть может, он встречался с ним в Китае? Так он, очевидно, узнал о моем существовании…
- И Линг?.. - продолжала она рассуждать вслух. - Знал ли он?.. Несомненно, знал!
Вдруг она схватила обеими руками руку Тэба и сказала:
- Тэб, в тот вечер, когда вы явились в мою уборную в театре, я скорее почувствовала, чем поняла, что вам суждено сыграть в моей жизни большую роль! И вот… Я не ошиблась… Но я даже отдаленно не могла предполагать, насколько эта роль будет велика!
28
В полицейский участок пришел высокий, худощавый человек средних лет. Костюм, явно с чужого плеча, сидел на нем мешковато.
- Мне назначил свидание инспектор Карвер, - робко сказал он дежурному и протянул свою карточку.
Тот посмотрел на карточку и ответил:
- Да. Инспектор Карвер ждет вас.
Карвер окинул посетителя быстрым взглядом:
- Присядьте, пожалуйста.
- Надеюсь… - начал посетитель, - что не произойдет никаких неприятностей…
- Для вас - нет. Но кое-кого, несомненно, ждет большая неприятность…
Через полчаса Карвер позвал к себе стенографиста в кабинет. Тот оставался у него три четверти часа.
Вскоре после ухода посетителя к Карверу зашел Тэб. Они долго говорили об убийстве в Майфильде. Однако Карвер ни словом не обмолвился о посетителе.
Позднее Карвер поехал в тюрьму, где содержался Вальтерс, и имел с ним продолжительный разговор. Затем он поехал к И Лингу. Китаец сидел в маленькой гостиной и строчил очередное послание сыну. Он отложил в сторону перо и спросил слугу:
- Этот господин пришел один?
- Один.
- Пусть войдет.
И Лингу достаточно было взглянуть на Карвера, чтобы понять, что дело об убийстве Трэнсмира и Брауна не разрешится так, как ему хотелось бы…
Инспектор не сразу начал разговор. Закурив предложенную ему И Лингом сигару, пошутил по поводу чересчур длинного послания китайца сыну, справился о здоровье мисс Эрдферн и лишь после этого сказал:
- И Линг, мне кажется, я нашел убийцу…
Ни один мускул не дрогнул на лице китайца.
- Мне нужно лишь уточнить еще кое-какие детали, чтобы передать дело в суд.
Карвер умолк и пристально посмотрел на китайца.
- И вы пришли за этим ко мне? - И Линг не скрывал насмешки.
- Не знаю… Я об этом не думал… Кстати, где бумаги, взятые вами из Майфильда в ту ночь, когда вы поехали туда с мисс Эрдферн?
Китаец встал, подошел к маленькому сейфу в углу комнаты и вернулся с толстой пачкой бумаг.
- Они все здесь?
- Все, кроме двух. Одна касается моего соглашения с Трэнсмиром о ресторане… Она у моего адвоката.
- А другая?
- Другая касается тайны, - торжественно произнес И Линг.
- Вы понимаете, что я пришел именно за этой бумагой?..
- Разумеется. Тем не менее, господин Карвер, я не могу вам ее отдать… И… если уж вам все известно, то вы догадываетесь, почему я не могу ее отдать…
- А мисс Эрдферн знает?
И Линг покачал головой.
- Она единственный человек, который не должен знать, - снова торжественно произнес он. - Если бы не она, я показал бы вам бумагу.
Карвер понял, что решение китайца бесповоротно и что он его не изменит.
- Какое значение имеет для вас эта бумага? - в свою очередь спросил китаец. - Ведь вы только что утверждали, что знаете преступника и что вам нужно только уточнить детали, чтобы предать его суду? - он бросил на сыщика вызывающий взгляд. - Но вы не знаете самого главного - как было совершено убийство, как преступник вышел из комнаты и как он положил ключ на стол… И я очень рад, что вы не знаете этого… Впрочем, если бы я даже хотел помочь вам, то не смог бы, так как ничего об этом не знаю.
Похоже, китаец говорил правду. Наступило молчание. Первым его нарушил Карвер:
- И Линг, а вы догадываетесь, кто этот таинственный "человек в черном"?
- Да, - без всякого колебания ответил И Линг. - Но опять же, какое значение могут иметь мои догадки? Я ничего не могу подтвердить под присягой… - Китаец тихо рассмеялся.
Карвер встал и глубоко вздохнул.
- Вы дьявольски хорошо рассуждаете, И Линг! Я еще никогда ни с кем не беседовал с таким удовольствием!
В тот же вечер И Линг внимательно следил за приготовлениями к обеду в зале номер шесть. Официанты сбились с ног, не зная, как угодить требовательному хозяину: он несколько раз менял и переставлял цветы, а в последнюю минуту велел накрыть заново стол.
На буфете красовался старинный китайский фарфор, принесенный И Лингом из дома. Бросив последний взгляд на сервировку стола, он подозвал к себе метрдотеля и долго заказывал ему обед.
- Сегодня И Линг превзошел самого себя!.. - воскликнул Тэб, оглядев стол.
И хотя Урсула улыбнулась, улыбка эта была немного вымученной: втайне она надеялась, что И Линг выберет другой зал.
- Какой стыд! Обедать наедине с молодым человеком! - сказала она, сбрасывая накидку. И с лукавой усмешкой добавила: - Это ужасное происшествие не попадет в газеты?..
- Неужели мы так и не увидим И Линга? - спросил Тэб во время обеда.
- Он никогда не появляется… При мне он только два раза был в этом зале…
- Но ведь это неприлично - оставлять нас вдвоем! - сказал Тэб и любовно посмотрел на руку невесты, на которой поблескивало подаренное им кольцо.
Мисс Эрдферн весело рассмеялась.
- Я просил Карвера зайти после обеда, но, к сожалению, он занят. Он прислал очень красноречивое поздравление… Удивительный он человек, иногда становится поэтом…
В тот же миг раздался стук в дверь.
- Старина! - Тэб пошел навстречу приятелю. - Как же ты узнал, что мы здесь?
- Я видел, как вы крадучись сюда вошли, - сказал Бэби с укоризной. - Разрешите вас поздравить, мисс Эрдферн, и положить к вашим ногам осколки разбитого сердца…
Тэб пригласил Рекса к столу.
- К сожалению, не могу с вами остаться. Кроме того, я угощаю сегодня архитектора… Я, кажется, помешался на своей стройке. Не правда ли, странно: теперь, когда я не нуждаюсь в заработке, я полюбил свое ремесло… И даже прощаю этому чудаку Скотту его причуды…
- А вы простили меня, мисс Эрдферн? - неожиданно добавил он.
- О, да! Я давно уже вас простила…
Лицо Рекса озарила широкая детская улыбка.
- Увлечение юности… - начал он и вдруг осекся, глядя в зеркало. Он увидел в нем, как дверь в зал медленно приоткрылась и на пороге появилась неподвижная фигура.
Рекс вскрикнул и обернулся.
29
- Боже! И Линг!.. Как вы меня испугали! И почему вы вошли так неслышно?
- Я пришел узнать, понравился ли обед моим дорогим гостям?
Руки И Линга были спрятаны в широких рукавах просторного халата, на голову накинут капюшон, ноги обуты в мягкие атласные туфли.
Его восточный наряд в обставленном модной современной мебелью зале производил странное впечатление.
- Обед был отменный. Не правда ли? - Тэб повернулся к своей невесте.
Урсула, улыбаясь, кивнула. На мгновение ее глаза встретились с глазами китайца, легкая тень тревоги мелькнула на ее лице.
- Мне пора идти, - сказал Рекс и неловко пожал ей руку. - До свидания, старина! Счастливый похититель чужого счастья!
Он кивнул китайцу и вышел из зала.
- Вам понравилось вино? - спросил И Линг, обращаясь к Урсуле.
- Все было великолепно! - на щеках ее появился румянец. - Благодарю вас, И Линг! Вы нам устроили настоящий праздник… Мы опоздаем в театр, Тэб, - прибавила она, поспешно вставая.
- Какой все-таки странный этот И Линг! - заметил Тэб по дороге в "Атенеум".
- Да, временами он мне тоже кажется странным.
Через десять минут они сидели в ложе. Урсула внимательно глядела на сцену. Она так увлеклась, что, казалось, забыла обо всем… Еще недавно она сама играла в этой пьесе…
После первого действия Тэб вышел в коридор покурить. В углу машина выстукивала последние спортивные новости. Около нее стоял Карвер и внимательно читал свежий лист. Он жестом подозвал Тэба.
- В котором часу вы поедете домой?
- Я провожу мисс Эрдферн после спектакля в гостиницу, а потом…
- Вы никуда не поедете ужинать?
- Нет. Но почему вы об этом спрашиваете?
- Так! Вздор! - с нарочитой небрежностью ответил Карвер. - Я буду вас ждать в Централ-отеле. Мне нужно поговорить с вами о моем племяннике… Он во что бы то ни стало хочет стать журналистом, и вы можете мне в этом помочь.
- Еще несколько недель назад вы говорили, что у вас нет родственников! - заметил Тэб.
- Что ж… С тех пор у меня появился племянник. - Карвер улыбнулся. - Так вы найдете меня в гостинице…
Тэб его в театре больше не видел. Когда он проводил Урсулу и вышел в холл отеля, к нему действительно подошел Карвер и взял под руку.
- Пойдемте пешком! Вы мало занимаетесь спортом… Вам нужно побольше двигаться…
- Какой вы, однако, сегодня разговорчивый. Так чего же хочет ваш племянник?
- А разве я говорил вам, что у меня есть племянник? - нисколько не смутившись, ответил Карвер. - Нет, мой друг! Все это вздор! Просто я почувствовал себя страшно одиноким сегодня вечером… У меня было много неприятностей, Тэб, и мне нужен терпеливый слушатель.
Друзья пошли на квартиру Тэба. Расположившись в удобном мягком кресле и выпив виски, сыщик сказал:
- Дело вот в чем. Я уверен, что с некоторых пор за каждым нашим шагом следят…
- Кто?
- Убийца Трэнсмира. Как мне ни стыдно в этом сознаваться, но мне страшно одному возвращаться ночью домой, я чувствую, что наш таинственный друг готовит мне какую-то западню…
- Вы хотите переночевать у меня? - удивленно воскликнул Тэб.
- Да. Я не хотел просить вас об этом раньше… Мне, право, было как-то совестно…
- Чепуха! - Тэб сердито сдвинул брови. - Вы так же боитесь этого убийцы, как и я…
- Не скажите! Итак, дома я оставаться не могу. Если бы я отправился ночевать в отель, это показалось бы всем подозрительным… И вот я решил напроситься к вам… Что вы на это скажете, Тэб?
- Вечно у вас какие-то причуды, недомолвки… - проворчал Тэб. - Хотите устроиться на кровати Рекса?
- Я предпочту диван, если вы позволите. Роскошь развращает.
- Если вы ударитесь в философию, то я пойду спать.
Тэб принес одеяло и подушку, бросил их на диван и отправился в свою спальню.
- Я хотел лишь заметить, - сказал ему вслед Карвер, - что вы удивительно хорошо носите фрак. Обычно журналиста легко отличить от порядочного джентльмена. Вы же как будто родились во фраке.
Тэб невольно расхохотался.
- Как вы весело настроены сегодня!
Через десять минут огонь в соседней комнате погас. По-видимому, Карвер лег спать.
Тэбу снились счастливые сны: он видел себя и свою невесту в благоухающем саду. Вдруг из-за куста жасмина выглянуло желтое лицо И Линга, и Тэб понял, что он уже не в саду, а в имении китайца. С двух сторон возвышались только что отстроенные колонны. Сам хозяин стоял на пороге своего нового дворца в золотом парчовом халате.
В этот миг один за другим раздались два выстрела.