"Нужно попадать точно! И без того в этой истории всё было странно и тёмно, а тут ещё и с Игорем возникло слишком много новых допущений…. Времени – мизер, пустой информации – в избытке. Ситуацию с комендантом и с пропажей его племянника качают сейчас опера, туда соваться не надо…. Сам Игорёк, уверен, знает массу интересных вещей, но ещё не скоро поделится чем-нибудь полезным…. У Сашки с его компьютерной бандой тоже пока ничего конкретного. Игоря грохнул кто-то из близко знакомых ему людей, тот, кто смог объяснить ему необходимость прийти рано утром в ботанический сад. Причина разговора была весомая, место выбрано тоже не случайно…. Только вот никакое убийство, ни жестокое членовредительство не предполагались. Оружия с собой у незнакомца не было, лопата подвернулась ему под руку совершенно случайно, в порыве гнева, или же он почувствовал в ходе милой беседы с Игорем какую-то для себя серьёзную опасность…. Но определённый результат предполагался. Рисовать-то преступник начал явно после того, как Игорёк упал. До этого момента крови в его распоряжении не было. Но, чтобы суметь так ровно рисовать красивые линии сразу же после того, как сделал всё, чтобы лишить человека жизни, необходимо наличие очень сильной и правильной психики. Или отсутствие её вообще…. Теперь о рисунке. Зачем он? Чтобы объяснить кому-то непонятное? Или сбить со следа? В любом случае рисунок означает что-то, связанное с Игорем, а Игорь – большой специалист по сказочным книжным делам…. Та-ак, не нужно сейчас валить всё в одну кучу, легко можно запутаться и пропустить в размышлениях главное. Первое – рыжий, второе – Сашка и объяснение этого странного рисунка на сосновом пне…".
Молчаливый таксист подобрал что-то музыкально-приятное, машина была на ходу, дорога попалась им ровная. По всем приметам скоро должно было случиться что-то нехорошее.
Их совместная жизнь началась бы в таком красивом месте!
Огромные тёплые сосны, уютные особняки, и новые, и ещё из тех позабытых времён, партийных и номенклатурных. Мягкий грунт просёлка, аромат хвои, тихий сорочий стрёкот.
– Вот здесь останови.
Номер дома, улица Сиреневая….
Капитан Глеб вышел из машины, не торопясь осмотрел высокий деревянный забор, глухую калитку с почтовым ящиком. Подошёл, тронул холодную металлическую ручку. Дверь, незакрытая, заскрипела.
Участок красивый, без лишнего барахла хозяйственных построек.
Дом строгий, из тёмного кирпича.
Много старых берёз, позади дома – беседка.
Дорожка из плоских камней с прозеленью мелкой травы вела от калитки к дому.
Капитан Глеб Никитин шёл, уверенно предполагая, что именно здесь можно найти ответы на все вопросы.
В нескольких шагах от просторного крыльца он остановился, ещё раз прислушался, ещё раз осмотрелся.
В двух крайних, с правого угла, окнах, через прозрачные шторы пробивался свет.
"Это хорошо…".
А на просторном дощатом крыльце, под дверью и дальше, к самым ступенькам лестницы, ровным слоем лежали мелкие берёзовые листья, нанесённые случайным ночным ветром, сухие, жёлтые и жёлто-зелёные.
"А вот это – плохо. Никто сегодня из дома не выходил. Но ведь свет там горит…".
Осторожно, аккуратно, под самой стеной капитан Глеб прошёл по крыльцу к двери, постучал. Подождал, ещё раз несколько раз стукнул кулаком в дверь, уже громче. Через минуту эхо затихло, и у него появилась возможность прислушаться. Музыка…. Что-то грохочущее, но тихо, очень тихо…
И дверь, тяжёлая, прочная, – закрыта.
Остерегаться уже не было никакой необходимости.
Капитан Глеб обошёл вокруг дома, в незаметной дровяной пристройке взял топор.
Просторное дальнее окно звякнуло разбитым стеклом, правильно щёлкнули открытые задвижки.
Не вытирая ног, Глеб подпрыгнул, распахнув рамы, встал на подоконник. Отодвинул вздутые возникшим сквозняком шторы.
Воняло разлитым алкоголем и вовремя не съеденными мясными закусками. На угловом диване справа от входной двери в комнате лежал, раскинув руки, человек.
Рыжий.
Подробно что-то рассматривать и анализировать, стоя на узком подоконнике, было весьма неудобно. Бесполезно ждать, вспоминать или придумывать при этом уловки из криминальных романов – глупо.
Грохнув ногами по паркетному полу, капитан Глеб Никитин спрыгнул в комнату.
Рыжий замычал, дёрнул рукой.
"Милый ты мой…! Хоть один живой мне сегодня достанется!".
Дальше было проще, технологичней и беспощадней.
Коротко прогулявшись и изучив план первого этажа дома, Глеб волоком дотащил вдребезги пьяного рыжего до ванной. Так как и рубашка, и брюки парня были страшно обблёваны, пришлось взять его за лодыжки. Головой он дважды смешно стукнулся на порогах: и комнаты, и ванного помещения.
Холодный душ – на полную, парня – в емкость.
Пока вода в ванне не вышла из берегов, капитан Глеб разведал расположение кухни, поставил полный чайник на плиту.
"Кофе! Ему – чай…".
Прошло всего полчаса и рыжий произнёс первое слово. Ещё пятнадцать минут – и он начал давать вполне связные показания.
– …Я его потом убью, обязательно…! Он везде лез, Альку мою обманывал… Дурацкие какие-то прозвища у них, все в чёрном…. Ночью нужно было обязательно…! Ненавижу урода! Сейчас пойду, со стволом…. Насмерть, всё…. Чтобы никогда, он…. Это из-за него! Она ведь такая была, хорошая, нежная! А-лечка…. Выпусти меня отсюда! Я тебя, мужик, тоже, пулю в башку…. Я знаю….
Поить горячим чаем буйного пациента в холодной ванне было забавным занятием. Часть напитка попадала рыжему за ворот мокрой рубашки, часть – обжигала ладони капитана Глеба.
– Успокойся, не шуми. Экономь силы. Я тебя не выпущу из этого водоёма до тех пор, пока ты не скажешь мне нечто важное.
– Да иди ты…
Человек неудачно и весьма необдуманно попытался встать на ноги, и только вовремя подставленная капитанская ладонь уберегла рыжий череп от серьёзного удара о край старинной чугунной ванны.
– Первое. Когда ты приехал сюда? Сегодня? Вчера?
Жизненный опыт подсказывал Глебу, что подобные невинные вопросы обычно бывают излишними. Такое внешнее состояние и такую вонь внутри собственного дома невозможно приобрести вот так, запросто, в течение нескольких часов. Человек трудился над этим как минимум сутки.
– Вче…, мы, вчера приехал, приехали…. Мы были с ребятами, с нашими…., с футболистами. Из нашей команды, из универа. Классные ребята! Они со мной всегда…., они ведь всё понимают…. А где они?! Они здесь? Кто здесь…? Ты кто, мужик?!
– Я – твоя совесть. Я хочу угостить тебя чаем.
– Н…, не…, не хочу!
– Пей, малыш! Пей!
– Ой, горячо…! Голову обжёг…, всю…, вот здесь, спереди…
– Ничего. Это закаляет. Во сколько вы сюда вчера приехали?
– Вечером. Точно. Темно уже было….
Рыжий дрожал, ухватившись ладонями за мокрые плечи.
– Сегодня ты никуда не ездил?
– Н-не помню. Не знаю…. Скорее всего, нет…. Я ничего не знаю…. Не хочу никуда ехать, чаю твоего не хочу, иди, давай, отсюда, а то…, сейчас…, я….
То, что рыжий мог сказать, он сказал.
Капитан Глеб извлёк его из ванны, опять, только на этот раз головой вперёд, дотащил, мокрого, до дивана и положил так, чтобы слабая голова свисала с подушек.
В минуту согревшись рыжий захрапел.
– …Алло, извините, я недавно звонил по поводу вашего сына. Он сейчас на даче, немного нетрезвый…. Нет, встать никак не может…. Говорить тоже. Лучше приезжайте, оцените его состояние сами.
Почти четыре часа в организм капитана Глеба Никитина не поступал свежий кофе!
Заняться приготовлением чудесного напитка в душной компании рыжего было бы кощунством.
Поэтому Глеб страдал.
– Сейчас куда?
Таксист с невозмутимостью уверенного человека жевал зубочистку.
– В гостиницу.
Ощущение несвежей рубашки и необходимость её замены, на самом-то деле были предлогом. Главное – кофе! До встречи с сыном хотелось некоторое время, хоть несколько минут, побыть в состоянии серьёзной концентрации.
Душ, рубашка, весьма приличный кофе в гостиничном баре. Две чашки.
"Осталось только самому подробно просмотреть весь материал, что добыл Сашка со своей командой. И обязательно найти беззубого спортсмена. Если и в этих вариантах не будет ничего интересного, тогда ….".
Когда приходится думать сразу о многом, то совсем нет времени оценивать погоду.
Городская жара полыхала по-прежнему, но капитан Глеб был внимателен только по отношению к событиям и своим предстоящим действиям. Возле гостиницы он сел в случайный, правильный, как ему поначалу показалось, троллейбус, добрался на нём почти до места назначения, но, всё равно, два квартала пришлось идти пешком.
– Здравствуйте! А они все уехали! Только что позвонила какая-то старушка, сказала, что приготовила важные фотографии. И зарядку для ноутбука Саша позабыл дома…. Сказал, что будут скоро, уже минут двадцать осталось.
Опять новая рыженькая причёска – лохматые перья вверх.
Официантка улыбнулась Глебу ещё от двери.
– Вам кофе?
– Кофе?!
"Может ли что-то приятное быть излишним…?".
– Да, Настя, пожалуй, дайте мне чашечку вашего замечательного кофе! И, если есть, какой-нибудь чистый лист бумаги и авторучку.
В тишине скорее утреннего, чем дневного, заведения, думалось приятно и, после таких убедительных порций кофе, уверенно.
За соседним столиком появились какие-то посетители, пошумели немного их дети, и семья ушла гулять дальше, в солнечный город.
Что-то металлическое упало на кухне, громко произнёс там несколько слов мужчина, продолжали знакомо и легко, позвякивая кольцами на карнизах, летать на сквозняке прозрачные и высокие оконные шторы.
– А это у вас что такое? Нэцке?!
Вряд ли официантка Настя проходила по каким-то своим делам мимо его столика. Других посетителей в кафе уже не было, ничего уносить-приносить не было необходимости. Простое любопытство, или непростое…
Капитан Глеб и не отметил, как устраиваясь за своим столиком, он достал из кармана джинсов неудобную, если сидеть, маленькую деревянную фигурку.
– Нет, это просто собачка.
– Ой, какая миленькая!
Воздушно-рыженькая девушка Настя присела за столик Глеба.
– А что это за собачка? Можно мне её посмотреть?
– Пожалуйста.
Капитан Глеб Никитин протянул на ладони забавную чёрную фигурку.
– Это из какого-то мультфильма?
– Нет, он настоящий.
Даже такой случайный разговор сейчас совсем не отвлекал.
"Кофе…!".
– Порода – ньюфаунленд. Кличка – Пэл. Когда мой сын Сашка был маленьким, наш Пэл был уже большим. Сейчас Пэла нет…. А вот это – память о нём. Я стараюсь всегда брать его с собой во все свои поездки. Сегодня специально захватил, чтобы показать Сашке, напомнить.
– Он у вас хороший!
Настя помолчала, поправила на столике салфетки.
– И Пэл – красивый…
Через двадцать минут, как и было ему обещано, в кафе ввалилась шумная толпа. И мрачный юный великан, и весельчак, по-прежнему в розовой рубашке, и Сашка, светловолосый и лохматый.
– Привет, па!
Они так же, как и в прошлый раз, быстро и уверенно, не спрашиваясь, составили два столика вместе, разложили на стульях свои сумки, фотоаппараты, ноутбуки в чехлах.
– А дамы ваши где?
– Они в общаге сейчас, там слёзы потоками! Все девчонки, кто Алию раньше знал, собрались, ревут, готовятся к завтрашним похоронам….
К Сашке и Глебу, осторожно разговаривающим, подскочил круглолицый.
– Да, там такое творится! Девчонки плачут, Триноль с утра уже где-то набралась, тоже рыдает, поддатая. А я до Игоря никак не могу дозвониться! Телефон включён, но он не отвечает.
Глеб хмыкнул, постучал пальцами по столику, отодвинул в сторону уже ненужную пустую кофейную чашку.
– Как там, па? Чего с ним?
– С кем? О ком это вы?!
Продолжая сосредоточено подключать свой ноутбук, Сашка присел напротив отца.
– Ну?
– Я предупреждал вас, что будет опасно?
Замолчали все, даже круглолицый прекратил весело выдёргивать из-под мрачного парня стул.
– Кто-то разбил Игорю голову.
– Сильно?!
– Очень. В ботаническом саду, сегодня утром.
– А кто?!
– Полиция ищет.
– Чёртовы игрушки!
Мрачный знакомо грохнул кулаком по столу.
– Пока мы тут в картинках копаемся, этот урод всех хороших людей погубит!
– Не успеет, если мы поспешим.
– Но ведь у нас-то на него ничего нет?! Мы все фотографии пересмотрели, как вы велели! Всех объездили, цирки там для пенсионеров устраивали! Ни-че-го!
Видеть отчаяние сильного человека всегда тягостно.
– Успокойтесь. Все. Время есть. Продолжаем работать. Давайте-ка, покажите мне самое интересное, на ваш взгляд, из собранного…
Минут двадцать капитан Глеб пересаживался с одного стула на другой, рассматривая маленькие экраны трёх компьютеров. Каждый из ребят, поначалу сильно разочарованных своей напрасной, как им казалось, работой, по очереди подзывал Глеба к себе, смотреть свои интересные кадры.
– Не то, не то…
Всё чаще и чаще капитан Глеб Никитин произносил эти слова.
Наконец, он решительно встал, выпрямился, оглядел свою гвардию.
– Хорош, ребята, суетиться. Мы тянем пустышку. Считаю дальнейшие поиски бесполезными, и бросаю якорь на Батумском рейде.
– Это про что?
– Это слова одного капитана из прошлой жизни. Итак…
Глеб обошел составленные столы, помолчал.
– Мы с вами проделали серьёзную и необходимую работу. Вы – молодцы! Спасибо. Нужных результатов в этом направлении мы не достигли. Поэтому прекращаем. Все свободны. Сашка, ты останься…. По личным причинам.
Много говорить не пришлось. Всем всё было ясно. И мрачный парень, и весельчак в розовой рубашке, одинаково пряча глаза, пробурчали слова прощания, быстро собрали свои сумки и ушли. Не глядя на сына, Глеб негромко выругался. Когда он снова посмотрел на Сашку, тот улыбался.
– А ты-то чего?! Не грустишь, не расстраиваешься…?
– Пытаюсь угадать, что же ты, па, ещё придумал. Ты ведь что-то придумал, а?
– Яблочко от яблоньки…
Пришёл черёд и капитану Глебу довольно улыбаться, уважительно пожимая руку своему Сашке.
– Уверен, что и ты что-то накопал, но не хотел при коллегах оглашать. Правильно?
– Абсолютно! Это пока ещё только информация, а не выводы. Я думал, что нужно не спеша с тобой переговорить.
– Правильно. Давай, выкладывай.
– Вот, смотри!
Схватив приготовленный Глебом лист бумаги, Сашка одним движением нарисовал знак, весьма похожий на кровавую молнию, оставленную кем-то на сосновом пне ботанического сада.
– Правильно?
– Почти.
– Хорошо.
Блеск глаз своего сына капитан Глеб Никитин знал, как никто другой.
– Ты же просил поспрашивать, откуда этот знак и что он может обозначать, верно?! Оказалось, всё просто! Я-то совсем не в теме, а первый же знакомый парень, из этих, из сказочников, как ты их называешь, подробно рассказал мне про такие рисунки. Они ведь, кто читает про Гарри Поттера, увлекаются разными скандинавскими знаниями, и этот знак оттуда. Это – руна! Называется "эйваз", по их убеждениям она помогает людям открывать глаза на происходящее. Ну, типа, предупреждает…. Как будто кто-то говорит другому "Тебе что, жить надоело?!".
– Стоп. Уже горжусь! Как этот знак точно называется?!
– Эйваз. Если я что-то не путаю…
– Не путаешь. Игорь, пока его врачи не увезли, несколько раз произнёс слово "ваза". Думаю, что он что-то хотел сказать про этот самый знак. Или про то, что такой знак обозначает. Скорее всего…. Та-ак, что ещё нам известно?
– Этот "эйваз" символизирует дерево тис! И смерть. Толкование этой руны такое…. Сейчас, погоди минуту, прочитаю точно.
Сделав серьёзное лицо, Сашка пододвинул ближе к себе ноутбук.
– Вот, здесь…. "Жизнь должна была быть защищена, или скорее мы должны были подвергнуть себя опасности, чтобы развиваться далее". Ну, это, думаю, чушь полная, так, для маскировки!
– Не совсем. Умный человек всё это придумал. И заранее.
– Ладно, согласен. Когда я это узнал, то попытался вспомнить, кто из этих, из сказочников, с Игорем по этой теме особенно близко общался. Получилось четыре человека. Они не из нашего города, приезжие, живут в общежитии. И сейчас уже все приехали к началу учебного года. Я попросил одну девчонку в общаге, чтобы она уточнила, где эти четверо были сегодня утром….
– Блондинка?
– Чего?
Сашка нахмурился, не понимая вопроса отца.
– Говорю, блондинку попросил о помощи? Или брюнетку?
Умение смеяться, оставаясь внешне невозмутимым, было их семейным делом. Но пока только старший из них мог пользоваться этим искусством виртуозно.
– Да ну тебя, па! О серьёзном же говорим, а ты…
– Значит, шатенка. Ничего, тоже вариант.
Одновременно и Глеб, и Сашка расхохотались.
– Угадал. Только отстань! Как только девчонки там немного успокоятся после рыданий, она позвонит мне, скажет, кто и где был в это время.
– Класс! Умеешь мыслить в правильном направлении. Кстати, посмотри-ка свои рабочие записи, ты по номеру с последними цифрами "24" вчера не звонил?
Сашка внимательно, чуть шевеля губами, полистал страницы блокнота.
– Да, звонил, вчера. В 17.44 и в 19.16. Никто там не ответил.
– И не должны были. Такие женщины не любят отвечать на случайные звонки с незнакомых номеров…
– А что это значит, па? Чей это номер?
– Давай-ка посмотрим вот эту флэшку. Так, для очистки совести, последнее, что у нас осталось из фотографий того дня. Ты кофе будешь?
– Да, пожалуй…
– Тогда покомандуй, пожалуйста, Настей, а я пока начну. Мне – эспрессо.
– Знаю, знаю!
Файлы фотографий, подготовленных заботливой белозубой мамашей, так и назывались, просто и мило – "ФОТО_САД".
…Множество цветков и цветочков, фонтаны и утки на пруду, коляска, коляска, в двадцатый раз коляска, младенец в ней постоянно спит, лишь на одной фотографии он недоумённо застыл с кругло открытыми глазами. Ворона ходит по дорожке, опять цветы, какая-то женщина, разговаривающая с такой же точно женщиной, невнимательно тащит за собой на поводке, присевшую было по своим делам крохотную собачку. Опять розы, жирные пионы, блестящие стёкла оранжереи… Плотная зелень случайного дерева, закрывающая весь кадр, котёнок, бредущий по травяной тропинке, ещё раз этот же котёнок, опять котёнок, убегающий, потом только хвост котёнка в низких ветках этого же густого дерева….
Стоп! Рукав.
Рука и рукав. Котёнок уже исчез. Следующий снимок сделан маленькой девочкой по инерции, невнимательно и неаккуратно, но вот край рукава женского платья и сплошной тёмно-зелёный фон веток дерева, сквозь которые мельком просунулась рука, что-то напоминают…
– Твой кофе! Горячий, осторожно!
С сияющей улыбкой Сашка поставил на стол две чашки.
– Сейчас я ещё и бутерброды нам притащу…
– Стой. Смотри.
– Чего?
– Не узнаёшь? Вот эти два кадра.
– Рукав? Нет, вроде…