Эх, вспомнить бы раньше - скольких бед можно было избежать, сколько времени с"экономить… И Венька был бы жив…
Время шло. Постепенно дар голоса возвратился ко мне, но тело - будто парализованно. Полулежу, раскинув руки и расставив ноги - новоявленный Христос. Только того распяли на кресте, а меня - на камне.
- Сбежал? - спросил я бандита не потому, что меня так уж измучило желание узнать биографию убийцы незнание - тянул время. Не могу же я позволить прихлопнуть меня, как муху. Авось, оживут руки - ноги. Или появится кто-нибудь из эскурсантов…
Появилась… машина-иномарка. За рулем - Тиберидзе. Бывший муж бывшей жены - проводницы поезда Москва-Кисловодск. Я его сразу узнал - Витюня показывал истертую фотографию. На заднем сидении - ещё один мужик, с такими же иссине черными усами и взлохмаченной прической. В руках - автомат.
- Быстрей - в машину! - гортанно крикнул Тиберидзе. - Сыскари пасут - сели на хвост… Кончай мента и поедем… Ксивы не забудь взять - пригодятся!
Блондин медленно, видимо, наслаждаясь своей властью над "ментом" поднял пистолет. Я - далеко не трус, но в этот момент сердце сдвинулось со своего места и наглухо перекрыла горло.
Неожиданно из-за скалы, загораживающей нас от автобуса и разгуливающих экскурсантов, выскочила простушка.
- Степушка, что ты делаешь?… Милый, не надо…
Ларин отпрыгнул в сторону, словно камень наклонился и вот-вот обрушится на наши головы. Людмила подбежала и закрыла меня своим телом.
- Я знаю - от ревности… но Славка не виноват…и я с ним не спала… Пойдем, Степушка, в автобус - поговорим втроем…
- Кончай их и поехали, - требовал Тиберидзе, с тревогой поглядывая на скрытую от меня часть дороги. - Вот-вот появятся менты…
Похоже, Ларин не знает, как поступить. Наркодельцы обычно не идут на мокрые дела, убивают только тогда, когда нет иного выхода… А тут ещё - женщина…
Тиберидзе уже кричал в полный голос. Почему-то он не хотел уезжать один.
И Ларин решился.
- Сама напросилась, лярва… Сдохни!
Два выстрела подряд. Людмила обмякла, ее кровь залила мне грудь…
Из- за поворота выскочили два "жигуля". Сидящий на заднем сидении двойник Тиберидзе схватил в охапку Ларина, бросил его вместе с дипломатом в машину, навалился.
Иномарка взвыла и, подпрыгивая на камнях, помчалась по дороге.
К скале бежали два парня. В одном из них я узнал Витюню. Осторожно сдвинул с себя тело простушки.
- Живой? - подрагивающими руками ощупывал меня Ваютин. - Куда ранен?
- Никуда… Не успели. - язык ворочался во рту все ещё с трудом, голова раскалывалась на части. - Не моя кровь… Торопитесь - уйдут. Приду в себя и поплетусь к автобусу.
Ваютин что-то сказал ребятам, подбежавшим от другой машины. Один достал из кармана рацию. Двое взяли меня под руки и бережно почти понесли к "жигулю"…
37
- Не торопись, браток, - уговаривал Ваютин водителя, доотказа утопившего педаль газа. - Никуда они не денутся, дорога наглухо перекрыта. И не один раз.
Водитель послушно сбросил скорость.
Витюня повернулся ко мне.
- Оклемался, слабак? Головка уже не бо-бо?
За привычной насмешкой прячется тревога.
- Не бойся одного тебя не оставлю… Скажи, кто такой этот Тиберидзе?
- Все подробности потом. Но зная о твоем дамском любопытстве, могу ответить. Тиберидзе - примитивный уголовник. И не просто уголовник - главарь большой банды… Ты с ним знаком по Майскому. Именно он задумал и возглавил нападение на больницу…
- Добить Крымова?
- Нет, нет, тут мы с тобой приняли желаемое за действительное. К отравлению бизнесмена банда не имеет ни малейшего отношения… Впрочем, следствие покажет.
- Откуда тебе известно все это? И почему ты очутился на горной дороге?
Ваютин с показным возмущением вздернул вверх короткие руки. Будто аппелировал к Божьему суду.
- Вот тебе и благодарность за спасение. Если бы я не оказался здесь - лежать бы сыщику Ракову с аккуратной дырочкой во лбу. Или в другом месте… А если серьезно, побывал в палате проводницы. Надежда Семеновна не долго упиралась - раскололась. От неё узнал многое. Подрабатывала проводница перевозкой наркотиков, иногда - оружия. Из Москвы, как правило, доставляла деньги. Родные рубли и валюту… Почему? Конечно, не в знак благодарности к бросившему её с ребенком супругу. Отстегивали ей довольно солидные денежки. Призналась - в ту трагическую поездку доставила из Москвы целый дипломат…
Мне вспомнилась трогательная забота блондина о коричневом чемоданчике. Даже оглушив меня, готовясь выстрелить, он не поставил его на землю, не отложил в сторону.
- Чую - выздоравливать начинаешь, - поощрил меня Витюня ехидной улыбочкой, самой вредной из всей его коллекции. - Выложилась проводница полностью, от "а" до "я"… Ну, я прямо из больницы помчался к ней домой. Стучу - никого. Пришлось попросить Васю, - ласковый кивок в сторону широкоплечего оперативника, - он поднажал плечиком… В комнате - связанная дочка Надежды Семеновны…
- Убита?
У меня закололо под ложечкой, руки невольно сжались в кулаки. Порпался бы сейчас Ларин - выпустио бы его только в разобранном состоянии. Пусть потом судят, сажают.
- Успокойся - живая. Только заикалась от пережитого страха… Ну, я сразу прикинул что к чему… Вообще-то, ситуация ясная и понятная. Даже для стажера… А я, как тебе известно, из детективноясельного возраста давно вырос, - с напускной похвальбой Ваютин выпятил и без того крутую грудь, задрал к потолку салона голову. - Помчался в санаторий. По пути - к тете Паше. В санатории узнал о дурацкой экскурсии…
Несмотря на зверский удар по голове, я не потерял способности слушать и анализировать. Вот с речью что-то произошло неладное - язык шевелится, но издает такие шепелявые звуки, что широкоплечий оперативник косится на меня. В своем ли уме спасенный ими мужик или его следует без пересадки доставить в психбольницу.
А вот хвастливый Ваютин, кажется, ничего не замечет…
- Все же кто убил Крымова? - перебил я болтуна.
- Подумаем, покопаемся. Вместе с тобой… Признаться, имеется желание поближе познакомиться с Крымовой… Ну, просто ночи не сплю, с Марийкой не общаюсь, не ем и не пью…
Трепаться Ваютин любит и, признаться, умеет. Языком владеет, как опытный плотник рубанком. Убирает все занозы и шероховатости, отстругивает, приглаживает. Глазом не моргнешь - готова заготовка, прилаживай её на заранее продуманное "мастером" место.
Только зачем ему понадобился допрос Ленки?
Высказавшись, Витюня вонзил в меня вопрошающий взгляд. Такой острый, что зачесалась переносица.
- Травмировать и дальше несчастную женщину я не позволю!
- Бог с тобой, Славка, - в очередной раз взметнул руки Ваютин. - О каком "трпвматизме" говоришь? Ведь сам изобрел третюю версию… Напомнить? Пожалуйста. Первая - проводница - отпала. Вторая - блондин - тоже… Что же остается?
- Ты же изобрел дополнительные. Малоубедительные, но… Почему не поработать с ними?
- Имеешь в виду конкурентов? Но это ведь - причины, а мы ищем исполнителей. Пока - исполнителей.
Против витюниной логики не попрешь. Ее не опровергнуть, ни поставить под сомнение… И все же…
- Думай, что хочешь, а я против допроса вдовы…Если настаиваешь - поговорю с ней сам. Без твоего участия.
В салоне нависла гнетущаяя тишина. Никогда раньше мы с Ваютиным не были так близки к разрыву. Обижались - да, такое не раз случалось, если и ругались - больше в щутку. Сейчас между нами возникло нечто более серьезное.
- Слышал вчера один анекдот, - оперативник неуклюже попытался разрядить обстановку. _ Один мужик…
Что именно произошло с мужиком, узнать не довелось. Впереди простучала автоматная очередь. Вслед за ней - хлопки пистолетных выстрелов.
- Все, Тиберидзе и компания напоролись на наш заслон. Теперь дави на газ, - разрешил он водителю, доставая "макаров".
Дорога вывернулась из очередного витка серпантина и круто пошла вниз. Стрельба прекратилась.
На небольшой площадке, предназначенной для безопасного раз"езда встречного транспорта - несколько бойцов ОМОНА и люди в гражданской одежде. В стороне - уткнувшаяся носом в гранитный склон знакомая иномарка.
- Попутешествовали, гады, - прокомментировал Витюня, выбираясь из машины. - Погляди на своего больничного приятеля - Если не ошибаюсь, убит.
На обочине - накрытый брезентом труп. Его обыскивает один из сыщиков.
- Есть что интересное, - подошел к нему Витюня. - Деньги, паспорта, нож, пистолет, наркотики - обычный джентльменский набор… Ба, а это что? Знакомая книжица… Погляди, Славка - узнаешь?
Еще бы не узнать. Передо мной служебное удостоверение сотруднка уголовного розыска Ракова.
- Значит, ты оказался прав - Тиберидзе и был главарем той банды? Вот это фокус! Зачем ему нужно было подставлять голову, если в паре с бывшей женой он неплохо зарабатывал?
- Жадность, Славка, примитивная человеческая жадность. Сам знаешь - не раз она губила самых умных бандюг. Вот и этот отдал концы только из-за непомерной тяги к деньгам… А где остальные?
Сыщик кивнул в сторону скалы, в которую воткнулась разбитым передком машина.
Три человека в наручниках. Средний - Ларин. Голова откинута, глаза полузакрыты…
38
Всю дорогу в санаторий я промолчал. Ваютин, по обыкновению, весело трепался, перескакивая с темы на тему, будто пичуга - с ветки на ветку. Ехали мы вдвоем. Водитель не в счет, у него - другие заботы: на горной дороге языку волю не дашь, с попутчиками не пообщаешься, расплата за невнимание короткая - полетишь в пропасть либо поцелуешься со встречной машиной.
Я не следил за дорогой и пропускал мимо ушей ехидные монологи Витюни. Мучился сомнениями. Все происшедшие в последнее время события настойчиво подталкивали к одному - Крымова отравила жена. То ли в сговоре с конкурентами, то ли по собственной инициативе - не имеет значения, важен сам факт.
Снова и снова я перелопачивал происщедшее в поезде. Сначала, как говорится, общим планом, с высоты птичьего полета. Потом спускался все ниже и ниже, всматриваясь в детали, раскладывая их перед собой, словно на предметном столике микроскопа.
Авось, отыщется что-нибудь ранее упущенное, поможет отбросить треклятую третюю версию.
Ничего не получилось. Веньку убила жена. Никаких сомнений не оставалось…
Ваютин высадил меня за квартал от санатория. Несмотря на смерть Тиберидзе и поимку его подельников, рисковать не стоит. Неизвестно сколько замаскированных преступников остается на свободе. Скажем, тот же "прохожий", беседующий с Лариным возле калитки.
- Ты, Славка, того… не очень обижайся, - неловко извинился невесть за какие прегрешения пятигорский сыщик. - Мало ли что скажешь сгоряча…
- Переморгаем, - откликнулся я коронным словечком друга. - Мы с тобой - не первоклашки и не сентиментальные девицы.
- Переморгаем, - охотно согласился Витюня и послал мне ласковую улыбочку, самую добрую из своего запасника. - А с вдовицей все же потолкуй. По добоому, без протокола… Поверь, она многое может рассказать.
А мне, между прочим, и рассказывать не нужно - сам все знаю.
Поэтому лежа рядом с Ленкой в постели, я больше помалкивал. Что не мешало наслаждаться трепещущим женским телом, с наслаждением ловить нежные словечки, сдобренные сладким оханьем.
Только глубокой ночью, когда мы, насытившись об"ятиями и поцелуями, лежали, прижавщись друг к другу, я нарушил обет иолчания.
- Хочу спросить тебя, - начал неуверенно, будто попробовал голой ногой речную воду - холодно ли, стоит окунуться либо подождать, когда нагреет солнце? - Только прошу ответить честно.
- Отвечу, - после недолгой паузы пообещала женщина. - Между прочим, Славочка, я уже ответила на все твои вопросы… И сейчас, и предшествующими ночами…
Ленка не подозревает, какой страшный вопрос приготовлен для нее, думает - речь пойдет о наших с ней отношениях.
- За что ты убила Веньку?
Я ожидал возмущения, обиженных слез. Ничего подобного. Крымова молчала. Впечатление - занятая какими-то своими мыслями, она не слышала сказанного.
Пришлось повторить. Рассерженно, даже со злостью.
- Да, убила, - в голосе - ничего живого, словно страшное слово "убила" произнесла не женщина, выдал магнитофон. - Арестуешь? Наденешь наручники?
- Почему?
- Ты, оказывается, такой же вахлак, зацикленный на всеобщей справедливости, как и все остальные в вашей епархии… Почему да зачем, да с чьей помощью…Будто снимаешь показания… Почему? Тебе в голову не пришло, что мне просто захотелось пожить по человечески, не ползать в болоте нищеты, а чувствовать себя человеком?… Да, я любила и люблю тебя - сам видишь, но жить на нищенскую зарплату мента, высчитывать каждую копейку… Нет, Славочка, лучше - в петлю… А тут подвернулся Крымов - траченный молью, зато богатый, никчменный любовник, но человек, за спиной которого я могла безбедно прожить жизнь…
- И все же убила?
- Не выдержала. Я перестала с ним ощущать себя женщиной, превратилась в подстилку. Знаешь ли ты каково подставляться нелюбимому мужику, принимать его на себя без желания, заранее зная - наслаждения от близости не будет? И это - ни сутки, ни двое - больше двух лет.
- Но ты могла разойтись…
- Могла, - согласилась Ленка и я впервые ощутил на своей груди, на которую она положила голову, слезы. - А что дальше? Кому нужна нищая разведенка? К примеру, ты женился бы на мне? Можешь не возмущаться - не поверю… А так - богатая вдова…
- Женятся и на разведенных…
- Случается. Но Венька по натуре злой человек. Он создал бы бывшей жене такую "рекламу", так бы обильно полил её помоями - все бы отвернулись. В том числе, и ты…
Ленку будто прорвало. Она вспоминала безрадостное детство в детдоме, рассказывала о первой своей любви, о голоде и холоде, И - про девичьи мечты о дорогих нарядах и украшениях, о квартире, переполненной изыскаными вещами…
- И ради всего этого убить человека?… Это же преступление!
- До чего же вы научились громким словам…Почему?… Очень просто - не побывади в шкуре так называемого преступника, не подумали - кто его таким сотворил?… Возьми меня - ни профессии, ни опыта работы, ни жилья - как пропитаться? Не говоря уже о нарядах и развлечениях…
Я слушал Ленку и внутренне содрогался. Не мог согласиться с ней, принять оправдательные причины. Единственно, в чем был твердо уверен - отравление Веньки так и останется нераскрытым. Ибо увидеть любимую женщину на скамье подсудимых все равно, что самому себе накинуть петлю на шею…