- Опять-таки чужое игровое поле, - сказал Смолин. - Я не знаю, как там играют, как вообще выходят на подобные ярмарки. И наконец… Ну да, прямой криминал. Сейчас я от него не страдаю совершенно. Серьезным людям мы, в общем, неинтересны. А вот ежели кто прознает, что у меня в подвале лежит семь доподлинных яиц Фабера… В таких случаях через труп переступают, как через бревно, и вовсе не обязательно люди серьезные, но и прельщенная словом "миллионы долларов" мелкая шпана… Ты ведь своими глазами видела, что произошло меж двумя родными братцами неделю назад… - Смолин взял ее за плечи, повернул лицом к себе и произнес насколько мог убедительнее: - Милая, хорошая, ты ведь умная… Я тебя Христом-богом заклинаю: в жизни никому ни словечка! Это смерть. Натуральная. Где миллионы, там смерть… Сенсации - вещь скоропортящаяся. А потерять можно все. Я тебя прошу…
- Да все я понимаю, - сказала Инга грустно. - Не беспокойся, молчу как рыба… Обидно просто: что такой материал пропадает… Ну не смотри на меня так. Молчу.
- Молодец, - сказал Смолин, поглаживая ее по голове. - У тебя этих сенсаций еще будет столько, какие твои годы…
После долгого молчания Инга сказала, словно не вопрос задавала, а размышляла вслух:
- И что же получается? Они так до скончания веков и будут у тебя в подвале прикопаны?
Смолин широко улыбнулся:
- Ну, не надо так уж низко меня оценивать… Я похож на человека, который такой товар прикопает в подвале навсегда? Правда, похож?
- Не особенно, - вяло улыбнулась Инга.
- Вот то-то, звезда моя, - сказал Смолин, и на лице у него заиграла прежняя, хищно-веселая улыбка. - Я как-никак профессионал… Я буду их продавать. Непременно. Антиквар я, или уже где? Другое дело, что это будет медленно. Очень медленно, так, что любая черепаха бегом обгонит… Мне нужно будет, все связи напрягши, все знакомства использовав, выстроить беспроигрышную комбинацию… некие ходы… Неспешненько поискать те самые подходы и к отечественным тугим кошелькам и, на худой конец, к "Сотби". Это вполне реальная задача, с моим-то опытом… Другое дело, что пойду я шажками, аккуратненько, как сапер по минному полю. Задача на год, если не на два. Но учитывая, что я собираюсь жить еще до-олго и счастливо… Я упрямый, я потерплю. - Он притянул девушку к себе. - Ты мне еще будешь помогать тратить эти миллионы, верно тебе говорю… Даже если вздумаешь меня через месячишко бросить, тебе до скончания веков доля полагается. Если б ты в спину ему не шарахнула… Он бы, козел, меня пришил, точно.
- Да не собираюсь я тебя бросать! - возмущенно фыркнула Инга, согласно женской логике выхватив из его длинной тирады только одну-единственную житейскую фразочку. - Мне с тобой хорошо, зачем я тебя бросать буду?
- Мало ли, - сказал Смолин. - Красавцы там всякие молодые…
- Ага, - сказала Инга чуть повеселевшим голосом, вглядываясь в него с усмешечкой. - Значит, есть у тебя все же комплексы?
- Нет у меня никаких комплексов, - сказал Смолин. - Просто я реалист. Твердокаменный.
- Да ну тебя! Гонишь ерунду какую-то! Не собираюсь я тебя бросать. Ты…
- Ну-ну? - с любопытством спросил Смолин.
Она, чуть отвернувшись, сказала:
- Ты надежный. С тобой спокойно.
"Ну да, - подумал Смолин без особенных эмоций. - Следовало ожидать. Девочка-безотцовщина, подсознательное стремление спрятаться за крепкое мужское плечо, стремление в квадрате: и как обычная женщина с жаждой надежности, и безотцовщина… Ну и что, собственно говоря? Не думал же ты, что она тебя с первого взгляда полюбила, романтически и нежно? В общем, именно такое положение дел устраивает полностью: житейское дело, вполне хорошая девочка, надежная…"
- Жениться на тебе, что ли? - задумчиво произнес Смолин в пространство.
Инга прямо-таки сверкнула на него глазами:
- Вот только не нужно такими вещами шутить!
- Не буду, - сказал Смолин.
Ну да, конечно, напомнил он себе, для них-то эти темы святые…
Помолчав, он осторожно осведомился:
- А матери ты что сказала?
- Как есть. Что ухожу жить к мужчине.
- Ага, - сказал Смолин. - А сколько мне годочков, не говорила?
Инга чуть смущенно опустила глаза:
- Ну, я сказала… Он чуточку старше…
- Ага, - повторил Смолин. - И тебе, конечно, была прочитана лекция с призывами к осмотрительности…
- Конечно. Это мои проблемы. Ты ведь не будешь меня в ближайшее время выгонять?
- У меня таких мыслей вообще нет, - сказал Смолин. - Ты чудо, ты прелесть и все такое прочее… а главное, боевая подруга из тебя, как доказал жизненный опыт, получается отличная, а это много значит, потому что…
Он сбился с фразы, поднял голову. Рядом со штурвалом замигала красная круглая лампочка - нехитрая сигнализация, установленная вскоре после возвращения из Курумана. Нужно же и дома технический прогресс внедрять…
- Извини, - сказал Смолин, вставая. - Гости нагрянули, мажордом вещует…
В мансарде не было окна, выходившего на улицу, и пришлось спуститься на первый этаж. Глыба ждал его у подножия лестницы, сказал довольно равнодушно:
- Там какой-то упакованный фраер на крутой тачке. На мента похож, как я на балерину…
- Побачим, - сказал Смолин сквозь зубы. - Что ему?
- Василия Яковлевича спрашивает. Самым вежливейшим образом, интеллигентно, я б сказал…
- Побачим, - повторил Смолин. Влезши босыми ногами в уличные тапки, он направился наружу, приличия ради застегнув рубашку на все почти пуговицы. Отработанным движением поймал атаковавшую его Катьку, запихнул ее в палисадник и прошел к воротам.
Открыл калитку, вышел на улицу неспешно и где-то даже вальяжно, со спокойным достоинством исконного деревенского жителя, справного хозяина из малопьющих. У заборчика стоял черный джип, БМВ-пятерка, сверкавший как новенький полтинник, безукоризненный, как проповедник, а рядом прохаживался молодой человек, действительно упакованный по последней моде, в костюм с галстуком: круглолицый такой, розовощекий, причесанный идеально, гламурный до ужаса. На бандюка он, в общем, не походил, а походил скорее уж на секретаря райкома комсомола - полное впечатление, сейчас толкнет что-нибудь прочувствованное, идеологически выдержанное насчет великих строек коммунизма. А впрочем, нынче вам не старые времена, сейчас и бандюки на бандюков не похожи. Нет смысла гадать, но уже сейчас можно сказать, что Глыба прав: вот уж кем не может оказаться визитер, так это ментом… ну, возможна, конечно, подстава экстра-класса, но кто ж ее так ради Смолина готовить будет… Нет, сразу видно: вьюнош привык к гламурным шмоткам, ему в прикиде своем привычно и уютно…
- Василий Яковлевич? - вежливейше осведомился молодой человек.
- Он самый, - сказал Смолин, приглядываясь к машине. Там сидел за рулем второй, такой же гламурный и ухоженный.
- Очень приятно. Крупенко Максим, креатив-менеджер… Василий Яковлевич, шеф очень хочет с вами встретиться, желательно сегодня же… если вы располагаете временем… У него к вам взаимовыгодное предложение…
Смолин смотрел на него с предельно наивным выражением лица, даже помаргивая временами вовсе уж простодушно. Очень быстро до молодого человека дошло.
- Ох, простите, - сказал он с виноватой улыбочкой. - Ну да, разумеется…
Он проворно извлек из кармана визитную карточку и протянул Смолину. Тот ее забрал без церемоний. Ну, так… Багров Олег Викентьевич, генеральный директор, ессно… "Чароит-плюс", а как же…
Персону сию Смолин знал, и даже лично. Человек, в общем, в Шантарске не самый известный, но заметный все же, из бомонда. Никоим образом не олигарх, но обладатель нескольких миллиончиков американских рублей… но и не настолько крутой, чтобы выложить за одно-единственное, не говоря уж о паре, яйцо Фаберже настоящую цену… он вообще в жизни антиквариатом не интересовался, один раз только, с год назад, заходил к Смолину, чтобы купить кому-то в подарок именную икону… товар за свои деньги получил качественный, но к антиквариату ни малейшего интереса не проявил и потому мысленно тогда же из списков потенциальных клиентов вычеркнут… Интересно… Претензий у него к тому случаю не может быть никаких, икона, конечно, не старинного письма, но все же железная девятнатцатереха, вторая половина, дешевле фиг где купишь, не может у клиента быть никаких претензий…
Смолин поднял глаза от визитки и нейтральным тоном поинтересовался:
- А в чем, собственно… - и рассчитанно оборвал фразу.
Розовощекий креатив-менеджер (интересно, что этот термин обозначает) с превеликой готовностью подхватил:
- Шеф хотел бы вас пригласить для небольшой консультации.
- Что, прямо сейчас?
- Было бы крайне желательно… Василий Яковлевич, тысяча долларов за консультацию вас устроит? По факту, независимо от результатов?
Такое продолжение разговора Смолину, что греха таить, понравилось чрезвычайно. Всегда б так… Но бизнес есть бизнес, и он сделал такое лицо, словно вспоминал, насколько к нему сегодня записана ее величество королева английская, собравшаяся прикупить для одного из своих дворцов парочку самоваров. Истолковав его молчание совершенно правильно, молодой человек проворно выхватил из кармана конвертик и протянул с надлежащим шармом:
- Вот…
Конвертик был самый обычный, какие лежат в любом киоске, незаклеенный. Бегло заглянув внутрь и убедившись, что там в самом деле покоится тонюсенькая стопочка портретов президентов США в черно-зеленом исполнении, Смолин не стал извлекать оттуда дензнаки и пересчитывать - у нас собственная гордость и свое достоинство, мы не сявки… С рассчитанной небрежностью сунув конверт в нагрудный карман рубашки, он кивнул:
- Ну что же, подождите немного, я переоденусь…
- Разумеется! - просияв, с энтузиазмом воскликнул молодой человек при загадочной должности.
Смолин целеустремленно направился домой, игнорируя негодующие Катькины вопли из палисадника. Пожалуй, собираясь к человеку, который небрежно отваливает штуку баксов за консультацию, да еще предоплатой, следовало респектабельности для влезть в костюм и завязать галстук: не олигарх, как уже упоминалось, но и не мелкота, мало ли что там может быть, нужно соответствовать…
Подав Глыбе визитку, он кратко проинформировал:
- Консультация зачем-то понадобилась этому хорю… Номер тачки запомнил?
- А то.
- Ну и ладненько, - рассеянно сказал Смолин, прямым ходом направляясь в гостиную, к платяному шкафу.
Он не подозревал пока что ничего нехорошего, он просто-напросто соблюдал определенные правила, давно это въелось, привычкой стало. Времена настали смутные и непонятные, учитывая череду недавних событий, всю эту нехорошую возню, до сих пор во многом непонятную.
Подумав, стал извлекать вешалку с серым в полоску костюмом. Никакого оружия с собой, понятно, не стоит так уж бдительность проявлять…
Глава вторая
НЕСТАНДАРТНЫЙ ЗАКАЗЧИК
К офису "Чароит-плюс" Смолин был доставлен быстро, мимо охраны в вестибюле проведен молниеносно, в приемную препровожден предупредительно. В приемной тоже не случилось ни малейшей задержки: крашеная кукла Барби, настоящее произведение искусства, едва его завидев, разулыбалась так, словно лет пять уж мечтала ему отдаться. И еще секунд через пять Смолин оказался в кабинете большого босса.
Кабинет был не такой уж грандиозный, но, разумеется, вполне на уровне, в серых и светло-синих тонах. Хозяин простер гостеприимство до того, что встретил Смолина пусть и не у двери, но примерно на середине кабинета, проводил к столу, усадил, осведомился насчет кофе или чего-нибудь покрепче, а получив вежливый отказ, уселся на свое законное место. За прошедший год он, в общем, не изменился: крепенький мужичок с залысинами, напористый такой, нахрапистый, привыкший переть по жизни целеустремленным бульдозером.
Правда, сейчас обычной нахрапистости в нем что-то не наблюдалось, странновато он поглядывал, то ли виновато, то ли смущенно, это легко просматривалось. У Смолина появились кое-какие рабочие версии, но он вежливо помалкивал. Потом, когда молчание стало напряженным, он все же спросил нейтральным тоном:
- У вас какие-то проблемы с антиквариатом, Олег Викентьевич?
- Пожалуй, - ответил Багров с явным облегчением, видя, что ситуация сдвинулась с мертвой точки. - Я слышал, вы в холодном оружии хорошо разбираетесь…
- Есть немного, - сказал Смолин. - Лет двадцать занимаюсь, тут наберешься кое-какого опыта…
- Про тайну и так ясно?
- Конечно, - ответил Смолин со светской улыбкой. - У нас, знаете ли, на том все и держится…
- Я вам сейчас покажу одну вещичку, а вы мне сделаете квалифицированное заключение…
Он резко - слишком резко - отодвинул кресло, прошел к высокому, во всю стену, светло-серому шкафу, распахнул бесшумную дверцу. Извлек саблю в черных ножнах с вычурным эфесом. Вернулся к столу.
Идти ему было всего-то шага четыре. Едва он достал саблю, Смолин уже сделал в уме заключение касательно ножен. Когда Багров одолел полпути, Смолин уже сделал кое-какие предположения касательно эфеса. А приняв у хозяина кабинета саблю и бегло оглядев эфес, в предположениях утвердился.
- Вы ее выньте, что ли, посмотрите… - сказал Багров с натянутой улыбочкой.
- Успеется, - сказал Смолин. - У каждого эксперта свои методы, знаете ли… Вы это купили или только собираетесь?
- Купил.
- И как вам охарактеризовали вот это? - Смолин небрежно ткнул пальцем в новехонькие ножны, смастряченные максимум полгодика назад из черного кожзаменителя (качественного, правда, неплохой имитации натуральной кожи) и прямо-таки сверкающих бронзовых полосок.
- Как саблю, принадлежавшую кому-то из участников восстания поляков против императрицы Екатерины. Какому-то знатному шляхтичу - вот видите, на обеих сторонах гербы? На лезвии есть надпись и дата…
- Посмотрим, - сказал Смолин, привычно вытягивая саблю из ножен. - Что у нас здесь? У нас здесь раскудряво выгравирована надпись на чистейшей польской мове "Ojczyna i wolnosc! 1793". Что в переводе означает "Родина и свобода" - ну и, соответственно, год. Все правильно, в этом году ляхи в очередной раз и бунтовали… А здесь, возле самого эфеса, у нас клеймо… видели, конечно? Голова рыцаря, точнее, рыцарский шлем… - Он уже исключительно для порядка поднес клинок к самым глазам, присмотрелся к гравировке, осторожно опустил тяжелую байду на полированный стол.
- Что скажете? - быстро спросил Багров.
- А что тут можно сказать? - пожал плечами Смолин. - Вы деньги уже отдали?
Долгих пару секунд хозяин кабинета переживал некое внутреннее борение. Потом, словно одним прыжком ухая в холодную воду, сказал:
- Отдал…
- А продавец еще в пределах досягаемости?
- Да, в принципе… А что?
- Сколько вы ему заплатили - секрет, или?
- Триста тысяч. Ну, понятно, не долларов…
- Все равно, - сказал Смолин сумрачно. - Дело ваше, но лично я этой сабелькой… фуфлом этим проехался бы продавцу по хребтцу. И не раз. Можно вдоль, можно поперек… Нельзя же так… В конце концов есть некая профессиональная этика…
Он, конечно, самую чуточку лукавил душой. Не видел ничего особо скверного в том, что порой набитому бабками лоху впаривают откровенное фуфло, да и сам этим не единожды грешил - все ж таки это не пенсию у бабульки выжуливать, лохи для того и существуют, чтобы их стригли. Но сейчас он в качестве хорошо оплаченного эксперта обязан был посочувствовать облапошенному клиенту, на манер хорошего венеролога.
"Не наша работа, - подумал он. - Что-то не помню я у наших умельцев такой сабельки… да для наших и позорно было бы такое фуфло лепить, наши изящнее работают…"
- Фуфло?
- Полное и законченное, - кивнул Смолин.
- И вы это вот так, с ходу определили?
- Я профессионал, - сказал Смолин. - Хотя, разумеется… За тысячу долларов вы имеете право на подробнейшие разъяснения… Начнем с того, что ножны - натуральнейший новодел…
Багров прервал:
- Насчет ножен так и говорилось…
- Ну, хоть в чем-то вам сказали чистую правду, - пожал плечами Смолин. - А что до остального… Эфес сделан вчера-позавчера, хотя и качественно. Я не могу вам объяснить в технических терминах и гладких фразах, почему он поддельный. Я просто-напросто вижу издали, что это фуфло. Когда за двадцать лет через твои руки прошли сотни клинков, такие вещи начинаешь видеть… Я не знаю, звучит ли это для вас достаточно убедительно…
- Звучит, - с кривой улыбочкой заверил Багров. - Я понял. Вы профессионал, и вы умеете отличать фуфло от подлинника… Что еще?
- Эфес делал хороший мастер, но о правдоподобии он ничуть не заботился, - сказал Смолин. - Верно, вот тут, справа и слева, мы видим гербовые щитки. Два герба. А так не должно быть. Хотите кратенькую лекцию о польских гербах?
- Давайте.
- Практически во всех остальных странах у каждой благородной фамилии был свой герб, - сказал Смолин. - В Польше обстояло как раз наоборот. Там было примерно восемьдесят с лишним базовых, так сказать, гербов. Один и тот же герб мог принадлежать нескольким фамилиям, иногда десятку-двум. Наверное, не стоит копать слишком уж глубоко и объяснять, почему так исторически сложилось?
- Не надо. Суть я просек.
- Здесь два базовых герба, - сказал Смолин. - Два одновременно. Такого быть не могло. Нигде, никогда, ни за что. Это полностью противоречит старым польским традициям. Так никогда не делали. Один - встречается и нередко. Но два базовых герба одновременно… Чушь собачья. То ли мастер в истории и геральдике был не силен, то ли цинично ухмылялся под нос, когда блудливыми рученьками это творил… Бывали соединения гербов, конечно - в других странах и по другим причинам. Вот, посмотрите.
Он достал свой серебряный портсигар и придвинул его к Багрову. Тот взял, присмотрелся - сразу видно, ничегошеньки не понимая.
- Герб разделен продольной чертой на две половины, - сказал Смолин не особенно и менторским тоном. - Слева три сосны на горе, справа кораблик. Сверху корона о семи зубцах, то есть дворянская. В германском гербовнике тысяча семьсот третьего года издания они еще присутствуют по отдельности. Сосны на горке - герб Рейнвальдов. Кораблик - герб Вейхеров. Портсигар изготовлен в конце девятнадцатого. Самое вероятное объяснение - фамилии к тому времени успели породниться. В таких случаях гербы сплошь и рядом соединялись. И не только в Германии. Есть английский герб, где в результате браков и отдельных гербов собралось штук семьдесят - занятное зрелище, глаза разбегаются. Но в Польше ничего подобного не было… Циничным шутником был наш мастер… И наконец… - он вытащил из ножен клинок примерно с ладонь. - Вот это клеймо. Я не буду пускать вам пыль в глаза и врать, что знаю наизусть все германские оружейные клейма. Нет необходимости забивать себе голову, есть отличные, подробные справочники, их у хорошего антиквара куча. Но это клеймо, рыцарский шлем, я знаю прекрасно, потому что оно встречается очень часто. Это "Киршбаум и Бремсхей" из Золингена. Начали это клеймо ставить в восемьсот пятьдесят восьмом, а перестали уже через пятнадцать лет, в восемьдесят третьем, когда фирма слилась с другой золингеновской фирмой "Братья Вайерсберг". С тех пор рыцарский шлем хоть и присутствовал на клинках, но непременно с буквами WKS, либо в сопровождении профиля человека в короне, либо, по третьему варианту - рыцарский шлем, голова в короне и буквы WKS. А это, - он коснулся пальцем клейма, - стопроцентный "Киршбаум и Бремсхей".