Маркин захохотал. Правда, хохот его имел слегка истерическую окраску.
Офра нахмурилась.
– Нечего смеяться.
– Погоди, погоди, – Натаниэль нащупал позади себя стул и осторожно сел. – Рассказывай. Тебе удалось что-нибудь узнать?
Вместо ответа Офра вернулась к двери, подняла сумку и перевернула ее. Из сумки выпал объемистый сверток.
– Сказала, что это мое, – объяснила она. – Что подлец не только обесчестил, но и обокрал меня.
– Поверили? – только и спросил Маркин. Офра грозно посмотрела на него и внушительно заметила: – Попробовали бы не поверить.
Маркин понял, что – да, попробовал бы кто-нибудь не поверить...
Между тем, Розовски присел на корточки и развернул добытый Офрой сверток.
– Ого... – протянул детектив. – Вот это да...
Маркин с любопытством заглянул через его плечо.
Перед ними на полу лежал искрящийся золотым шитьем карнавальный наряд покойного Аркадия Смирнова. Натаниэль поднял голову, посмотрел сначала на Маркина, потом на Офру. Под его пристальным взглядом девушка впервые после своего эффектного появления проявила некоторые признаки беспокойства.
– Ну а что? Что ты смотришь? – она фыркнула. – Этот тип был единственным русским, работавшим на этой улице. Вилла рядом с домом Смирновых. Так? Я вхожу в подсобное помещение – хозяева меня проводили.
– С чего вдруг? – замороженным голосом спросил Натаниэль. – Вот так вот запросто взяли и проводили? По собственной инициативе?
– Н-ну-у... Н-ну нет, конечно, – Офра отвела глаза в сторону. – То есть, в общем...
Натаниэль принялся ходить по комнате размеренным шагом и вещать:
– Дорогие мои сотрудники, я ли не учил вас действовать исключительно в рамках закона? Я ли не говорил, какое это неблагодарное дело – обманывать полицию? И что в итоге? – он остановился напротив притихшей Офры. – В итоге мы имеем кражу. Элементарнейшую кражу, за которую инспектор Ронен Алон с величайшим удовольствием отправит тебя, дорогая, за решетку. А меня лишит лицензии пожизненно, – он мельком взглянул на Маркина и небрежно махнул рукой. – По твоему поводу он тоже что-нибудь придумает, не сомневайся... – Розовски уселся на диван, откинулся на спинку и уставился в потолок. – Офра, ты хоть понимаешь, что важная улика перестала быть таковой в ту самую минуту, когда ты стащила эту сумку? Кому ее можно предъявить? Полиции? – Натаниэль фыркнул. – Черта с два! Разве что в качестве улики совершенного тобой преступления...
– Зато мы можем припереть к стенке убийцу, – встрял Маркин. – Как он сможет отвертеться, если этот балахон нашли среди его вещей?
Натаниэль устало посмотрел на своего помощника
– Саша, – ласково сказал он, – ты очень добрый человек. Ты очень хочешь помочь Офре. Но скажи, пожалуйста, откуда мы возьмем убийцу? Мы даже не знаем толком, как он выглядит.
– Почему это не знаем? – подала голос Офра. – очень даже знаем. Лет тридцать пять, может быть чуть больше или чуть меньше. Волосы светло-русые, редкие. Грузный. Рост, примерно, сто семьдесят пять. Говорит с сильным русским акцентом. Вообще, иврит знает плохо. По мнению хозяев, в стране живет максимум год. А может быть, и того меньше, – все это она отбарабанила так, словно зачитывала с листа.
Теперь в глазах Розовски, повернувшегося к проштрафившейся девушке, появился проблеск слабого интереса.
– Ну-ка, ну-ка, – произнес он. – И каким же образом тебе удалось все это выяснить?
– Да хозяева сами, наперебой, описывали мне его, я только всхлипывала и поддакивала. Иногда говорила: "Да-да, это он. Мой Валентин", – объяснила Офра. – В конце концов, они сами мне предложили просмотреть его вещи: вдруг он оставил там что-то, что поможет его отыскать... – она виновато сказала: – Ну да, это не они, это я сказала. Но они-то охотно мне помогли! Мы начали осматривать помещение – знаешь, там лопаты, грабли, машинка для подстригания газонов. Такая штуковина, опрыскиватель. Я ее как раз отодвинула, вижу – сумка, а на ней – русская надпись. "Ой, – кричу, – это же моя сумка!"
Розовски посмотрел на стоявшую у двери сумку. На ней действительно красовалась трафаретная надпись "Компания "Трансаэро".
– Послушай, Офра, – сказал он примирительным тоном. – Будем считать, что ты задание выполнила. Даже перевыполнила. Что еще рассказали хозяева? Например, был ли садовник на вилле в тот вечер, когда убили их соседа?
– Садовник, может, и был, – ответила Офра. – Только вот их самих не было. Они уезжали в Европу. Во Францию. На две недели.
– Так, – он хлопнул себя по коленям. – Надо как-то выходить из этой ситуации. Саша, – он обратился к Маркину, – ты с машиной?
Маркин кивнул.
– Значит, так. Едем в Кфар-Шауль, попробуем незаметно вернуть сумку на место. Заодно я переговорю с хозяевами этого садовника. И с нашей клиенткой, – добавил он. – Кстати, который час?
– Двенадцать с четвертью, – ответила Офра.
– Поехали. Мне нужно успеть еще кое-куда.
Подойдя к двери, Натаниэль поднял с пола все еще лежавший карнавальный костюм. Вдруг он присвистнул.
– Вот это да... – повернувшись к помощнику, Розовски сказал: – Мы-то с тобой ломали голову – почему Смирнов не вскрикнул, не позвал на помощь, когда почувствовал признаки удушья. Вот он, ответ! – он возбужденно потряс пестрым балахоном. – Смотри! – с этими словами детектив вывернул наряд наизнанку, и глазам Алекса и Офры предстал наряд, в который был обряжен человек, первоначально внесенный во двор четверкой дюжих парней.
– Теперь понимаешь? Они были в одинаковых костюмах, только один надел этот чертов балахон лицевой стороной, другой – изнаночной, – объяснил Розовски. – Видимо, заказали такие двусторонние наряды специально, чтобы устроить сюрприз. В оговоренное время убийца надел костюм таким образом, чтобы быть похожим на Смирнова. И заменил его – для гостей, пока тот устраивался в носилках. Я вспомнил: в какой-то момент хозяина во дворе не было. Я еще спросил у Виктории: "Где господин Смирнов?"
– И что она ответила?
– Тоже удивилась, по-моему. Но не очень. Сказала: "Наверное, болтает с кем-нибудь из гостей. Потом Смирнов появился. То есть, появился некто, переодевшийся Смирновым. Когда внесли носилки с якобы новым гостем, лже-Смирнов подошел поприветствовать его. Налил в его бокал отравленного вина. Они чокнулись и выпили. После этого еще немного поговорили – пока яд не подействовал. Возможно, Аркадий успел почувствовать первые признаки удушья, но не сразу – оценить состояние ему мешало, во-первых, нетрезвое состояние, во-вторых – маска. Когда же почувствовал – было поздно. Гремела музыка, а рядом с ним, лицом к лицу стоял убийца. Не мог Смирнов позвать на помощь. Не имел возможности, – Натаниэль помрачнел. – Вот так. Ну, а убедившись, что Смирнов мертв, этот тип спокойно прошествовал через весь двор к забору. И исчез... – он посмотрел на Офру. – Переоделся в соседнем дворе, где, судя по всему, работал садовником. Спрятал наряд в сумку.
– И куда он делся потом? – спросил Маркин.
– Куда он делся потом? – повторил Розовски. Все его возбуждение вдруг улетучилось. – А действительно: куда он исчез потом?
12
– Приехали... – Маркин чертыхнулся. – Узнаешь?
Еще бы Натаниэлю было не узнать старенький "рено" инспектора Алона с красными полицейскими номерами!
– Назад! – скомандовал он. – Сдай назад и сверни за угол. Вот так. А теперь высадите меня здесь, и дуйте в Тель-Авив. Ты, Алекс, подскочи в банкетный зал "Султановы пруды". Это на а-Масгер, по-моему, рядом с автосалоном "Мицубиси". Пообщайся там с барменом, официантом и музыкантами, которые обслуживали смирновскую вечеринку.
– А я? – спросила Офра. – Что мне делать?
– Саша завезет тебя в контору.
– А ты куда? – поинтересовался Саша.
– А я пойду поговорю с Алоном, – Натаниэль покосился на сверток с карнавальным костюмом покойника и тоскливо вздохнул. – Что вы делаете со мной, босяки...
Розовски еще издали увидел огромный плакат "Продается" на особняке Смирновых и остановился, делая вид, что внимательно изучает условия. Краем глаза он заметил, как из калитки соседнего дома вышел очень озабоченный инспектор Алон. Увидев Натаниэля, Алон решительным шагом направился к детективу.
– Прицениваешься? – язвительно поинтересовался инспектор, останавливаясь рядом с Натаниэлем и тоже внимательно читая объявление.
– Что? – Розовски сделал вид, что только сейчас заметил Алона. – О, Ронен, привет! Нет, просто подъехал к госпоже Смирновой, но не успел войти... А что у тебя? Что ты здесь делаешь?
Инспектор Алон, и без того хмурый, еще больше нахмурился.
– Вызвали, – сообщил он, глядя в сторону соседней виллы. – Тут некоторые хозяева забеспокоились.
– А в чем дело?
– Вчера и позавчера тут регулярно появлялась какая-то девушка. Входила в каждый дом и расспрашивала о садовниках. Нет ли среди них репатрианта, якобы соблазнившего ее, а потом сбежавшего... – ответил инспектор. – Вообще-то, она действительно беременная – кажется, на шестом месяце. Из ортодоксальной семьи, родители выгнали, сам понимаешь – какой позор, незамужняя девушка забеременела! У харедим с этим строго.
– Знаю, знаю, – ответил Натаниэль, старательно пряча глаза. – Еще бы. Так что подозрительного?
– Да вот, понимаешь ли, мы тоже ищем садовника. Экспертиза установила: причиной смерти Аркадия Смирнова был яд, используемый против насекомых. А половина садовников, обслуживающих Кфар-Шауль, пользуются аналогичными средствами... – Ронен вздохнул. – Что посоветуешь? Я вот думаю: не объявить ли розыск этой девицы? По описанию – лет двадцать, на шестом месяце беременности. Она ведь своего ухажера так и не нашла. Значит, сбежал. Не от нее же! Может быть, действительно замешан в убийстве? Найдем ее, удастся получить сведения о нем. А?
– Конечно! – с энтузиазмом поддержал его Натаниэль. – Обязательно объяви. Кстати, а ты уверен, что она действительно из ортодоксальной семьи? Может, специально так оделась?
– Да ну, ты что! – Ронен даже обиделся. – Мы опросили всех, с кем она говорила. Никаких сомнений – и поведение, и разговор. Одежда одеждой, но манеру поведения перенять невозможно... Типичная девочка из религиозной семьи.
– Тогда я тебе советую проверить в Меа-Шеарим и Бней-Браке. Скорее в Бней-Браке, – при этом он с гордостью посмотрел в сторону исчезнувшей светло-серой "субару".
– Я так и собирался сделать, – уныло сказал инспектор. – Ч-черт, все идет наперекосяк...
В этом Натаниэль был с инспектором вполне согласен. Он сочувственно промычал и даже собрался предложить инспектору поехать, пропустить где-нибудь по рюмочке.
Инспектор посмотрел на часы.
– Ладно, мне пора, – сказал он. – Передавай мой привет госпоже Смирновой.
– Непременно, – ответил Розовски. – А как насчет извинений? За необоснованное задержание?
– Обойдется, – буркнул Алон. – Я еще не уверен в необоснованности, – он повернулся и не оглядываясь пошел к машине. Натаниэль проследил за тем, как "рено" умчался в сторону Тель-Авива, покачал головой. Отворил невысокую калитку и вошел во двор.
Викторию Смирнову он застал в обществе адвоката Нешера. При виде входящего сыщика они прервали оживленный разговор и одновременно повернулись в его сторону.
Против ожидания, вдова выглядела сейчас даже лучше, чем до неприятностей с полицией. Во всяком случае, свежее. Что же до адвоката, то, по-видимому, сдержанно-недовольное выражение его лица было хроническим.
Насколько Натаниэль успел понять из последних фраз, услышанных им, речь шла о линии поведения в случае судебного процесс. Розовски считал подобный разговор преждевременным, а возможно, и просто излишним. Он был уверен, что полиция больше не будет тревожить Викторию подозрениями. Несмотря на последние слова инспектора Алона.
Тем не менее, Розовски сделал вид, что не понял сути беседы.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Выглядите чудесно. Рискуя быть ложно понятым, скажу: пребывание в полиции пошло вам на пользу.
Виктория слабо улыбнулась.
– Может быть, это происшествие меня как следует встряхнуло. Во всяком случае, я сумела взять себя в руки. И потом – полицейские были очень любезны... Садитесь, Натаниэль, я как раз собиралась вам сегодня позвонить. Есть какие-нибудь новости?
– Как вам сказать... Кое-какие есть, – ответил Натаниэль, усаживаясь в предложенное кресло. – Но мне все-таки нужно задать вам еще несколько вопросов.
– Конечно, пожалуйста!
Нешер промолчал.
– Простите, что вновь заставляю вас возвращаться к тому злосчастному дню, – сказал Розовски. – Мои вопросы касаются некоторых деталей. Вот, например: каждый карнавальный костюм должен что-то означать, – сказал Розовски. – Чаще всего наряд отражает какие-то стороны характера человека, его привычки, увлечения – не обязательно главные, не обязательно сегодняшние. Иной раз в этом удивительным образом трансформируются желания далекого детства. Например, один мой приятель мечтал когда-нибудь примерить гусарский мундир. В возрасте то ли шести, то ли семи лет он по уши влюбился в актрису Ларису Голубкину. Помните фильм "Гусарская баллада"? Вот. С тех пор он бредил этими ментиками, киверами и прочими эполетами. А потом женился. И, представьте себе, вдруг разом потерял интерес к военно-исторической мишуре. Знаете, почему? Ни за что не догадаетесь.
Виктория не выразила никакого интереса к словам детектива. Натаниэль, несмотря на это, произнес после эффектной паузы:
– Именно потому, что его жена оказалась внешне очень похожей на любимую им актрису. Но, увы, семейная жизнь вскорости убила романтику образа, а с ним и все, что ассоциировалось для вашего знакомого с образом очаровательной девушки в гусарском мундире. Вскорости они развелись.
– Да, – вежливо заметила Виктория. – Очень интересная история. Вы хотите еще о чем-то спросить?
– Да-да, конечно. Вы правы, вернемся к нашим делам. Вспомните, пожалуйста: вы на том вечере предстали перед гостями в образе восточной красавицы. Вам очень шел наряд. А что означал костюм вашего мужа?
– Понятия не имею. Наряд какого-то короля... – вдруг в ее глазах мелькнуло удивление. – А ведь и об этом он пообещал рассказать в свое время! Да-да, теперь я вспоминаю...
– То есть, фасон его костюма имел отношение к тому самому сюрпризу? – быстро спросил Натаниэль. – К сюрпризу, который он вам обещал?
– Теперь мне кажется, что да, – растерянно ответила Виктория. – Действительно... Может быть, он хотел разыграть какой-то спектакль? Скетч? Нет, вряд ли... Не знаю, не знаю, Натаниэль. Возможно, вы правы. Сюрприз... Да, возможно все это взаимосвязано.
Цви Нешер негромко, но отчетливо кашлянул. Розовски посмотрел на него.
– Вы собираетесь таким образом искать убийцу? – Нешер даже не пытался скрыть своего невысокого мнения о способностях частного детектива. – Вот так, выясняя, чье одеяние что означало? Почему господин А нарядился зайчиком, а госпожа Б ведьмой?
– Вообще-то меня интересует только смысл, который придавал своему костюму Аркадий, – охотно ответил Натаниэль. – Что же до первого вопроса, ответ: "Да, собираюсь". Подумайте сами, господин Нешер: праздничный маскарад. Да? Очень типичное времяпровождение в Израиле. Вы не находите? Каждую неделю у нас проходят частные костюмированные вечеринки.
Адвокат что-то промычал.
– Вот-вот, – словно услышав подтверждение, обрадовано продолжил Розовски. – Я и говорю: хлебом не корми наших сограждан, дай только нарядиться поэкзотичнее. Вот в такой, например, костюм, в каком появился господин Смирнов.
– Два костюма, – поправил адвокат. – В одном он был почти весь вечер, в другом, увы... – он покосился на вдову, но Виктория ничего не сказала.
– Да нет, Цви, в том-то и дело, что на господине Смирнове был надет один и тот же костюм. В обоих случаях, – сказал Натаниэль. – Просто вывернут наизнанку. Он и шился таким образом, чтобы в разных случаях по-разному носиться. Такой вот костюм. Какого-то короля, как сказала Виктория.
– Не понимаю, как все это связано с убийством, – упрямо повторил адвокат.
Натаниэль не стал объяснять. Вместо этого он вновь обратился к Виктории:
– Еще один вопрос. Швейцария. Кто-нибудь из ваших знакомых был в Швейцарии в одно время с Аркадием?
Она покачала головой:
– Этого я не знаю.
– Жаль, жаль. Скажите, все-таки, о каком знакомом упоминал ваш муж? Я имею в виду – того, кто помог ему на первых порах здесь, – пояснил Натаниэль.
– Не знаю, – ответила Виктория. – Он редко о нем упоминал. И ни разу не приглашал в гости.
– А по телефону он когда-нибудь с ним говорил? При вас?
– Да, говорил. Что-то о... – Виктория задумалась. – Кажется, о каких-то былых знакомых, студенческих времен. Какое-то женское имя называл...
– Какое именно?
– Ммм... Светлана... Нет, Татьяна... Нет, не помню.
– Женское имя. Аркадий вам когда-нибудь рассказывал о том, почему его отчислили из университета? – спросил Натаниэль.
– Нет, не рассказывал. Однажды упомянул, что по вине какого-то приятеля. Как он его называл... Ах, да – Гриша Орловский.
Натаниэль разочарованно кивнул. Имя ему ничего не говорило. Да и вряд ли к гибели Смирнова могла иметь отношение какая-то криминальная история, случившаяся в другой стране и совсем в другое время. Могла, конечно. Но – маловероятно.
– Ладно, поговорим о другом. Виктория, не могли бы вы рассказать о своей знакомой? Я имею в виду Дину Ройзман.
– Да, конечно, – Смирнова заметно помрачнела, зябко потерла руки. – Да, безусловно. Что вас интересует? Бедняжка...
– Как давно вы с ней были знакомы?
– Около трех лет. С перерывом. Я познакомилась с ней за два года до нашего отъезда в Израиль – нас познакомил Аркадий... – легкая тень пробежала по бледному лицу Виктории. – Да, это произошло в одной из компаний – собирались его друзья... Вообще, мы, в основном, общались с его друзьями – как-то так получилось. Мои друзья и подруги после свадьбы появлялись в нашем доме нечасто. Да, это была встреча Нового года. Дина пришла с каким-то мужчиной – я не помню, как его звали...
– Не с Николаем?
– Нет, с Колей она познакомилась позже. Гораздо позже. Так вот, она мне тогда не понравилась. Не могу точно сказать чем. Скорее я инстинктивно почувствовала, что эта женщина была очень уязвлена тем, что Аркадий оставил ее ради меня... – она помолчала немного, потом пояснила: – Я еще не знала о том, что они были любовниками. Аркадий мне об этом рассказал гораздо позже. После переезда сюда, в Израиль.
– Для чего? – спросил Натаниэль.
– Что – для чего?
– Для чего он вдруг рассказал вам? Просто так, без всякого повода? Ни с того, ни с сего?