- Он в парадном костюме, дурак. Давай быстро.
Когда Хват скрылся в темноте, Серый взял под уздцы лошадь, вывел на улицу и поставил в квартале от этого двора. Потом он сел в пролетку, взял в руки вожжи и зашептал:
- Иди в тот двор и спрячься. Если эта падла налетит на засаду, продаст и приведет ментов, стреляй и беги сюда. Мы успеем ускакать.
- Ну и голова у тебя, Серый! - восхищенно сказал Валет и ушел.
Серый развернул пролетку в обратную сторону, чтобы выехать в параллельный переулок. Он напряженно вслушивался в каждый шорох, чтобы при малейшей опасности влепить кнутом по лошадиной спине и скрыться. Но кругом было тихо, через минут пятнадцать появился Валет, и они благополучно перетащили чемоданы в подвал.
За столом веселились только Валет и Хват, они выпили сразу по кружке водки, сожрали по ломтю ветчины и, умиротворенные, бросали на картах, кому наливать. Серж и Цыган водку не пили, сидели, лениво развалясь на стульях, чуть ли не дремали, но если один закуривал или делал какое-то иное движение, другой тут же бросал на него настороженный взгляд. Серый, перебрасываясь с Пашкой ничего не значащими словами, следил за ним и все больше убеждался и все больше жалел, что обоих придется убрать. "Словно породистые псы, - думал он, глядя на поджарые нервные фигуры "друзей", - умны, хитры и отважны. Не то что эти дворняжки. - Серый подвинул Хвату свою бутылку водки. - Какую охоту с такими зверями можно было бы устроить. Но кто из них в решающий момент схватит меня за горло?"
Серый повернулся к Пашке.
- Ты просил у меня денег, Америка?
- Не давай ему ни копейки, Игорь, - сказал Серж и потянулся. - Он без тебя убежать хотел.
- Редкая ты сволочь, друг детства. Что тебе, покойников не хватает? Договорились же молчать, паскудина. - Цыган отодвинулся от стола. - Не пойму, как таких в уголовке держат?
- Пашка? - хмуро спросил Серый.
- Не трогай ты парня, - вмешался Цыган. - Кому охота здесь сидеть? Был бы я поглупее, тоже бы попытался удрать.
- Что же ты с Америкой не договорился? Вдвоем бы повязали француза, - спросил Серый. Он лишь сейчас заметил, что у Пашки под глазом синяк.
- Договорился бы, да у друга детства пушка в кармане, а он сызмальства по воробьям не промахивался.
Серый поднялся и обошел стол.
- Я же тебя обыскивал? - удивленно сказал он, останавливаясь около Сержа. - Выкладывай на стол. Вы, морды, хватит водку жрать, идите сюда! - закричал Серый, направляя на Сержа наган.
Серж встал и поднял руки.
- Цыган, как всегда, врет, Игорь.
- Есть у него, точно есть! - крикнул со своего места Пашка. - Чуть не перестрелял нас.
Серый обшарил Сержа. Пистолета не было.
- Спрятал где-то, - Цыган махнул рукой в темноту.
- Отдай пушку, разом порешу, - сказал Серый и уперся наганом в живот Сержа.
- Если бы пистолета у меня не было, ты нашел бы здесь мой труп и засаду милиционеров.
Серый опустил наган и длинно выругался.
- Кстати, Игорь, - продолжал Серж, брезгливо стряхивая с плеча руку Валета и садясь за стол. - Мне здесь интересная мысль в голову пришла.
- У меня от твоих мыслей голова кругом идет, - прорычал Серый, - отдай пушку, француз!
- Очень интересная мысль, - повторил Серж, закуривая. - В блокнотике у рыжего полового все были записаны: ты, я, Валет, Хват. - Серж замолчал, улыбнулся и обвел всех взглядом. - Только Цыгана там не было. К чему бы это?
Цыган выпрямился и твердо посмотрел в лицо Серому.
- Мне, Игорь, не надо было заводить бухгалтерию, чтобы сдать тебя уголовке. Верно? Был ведь такой момент, Игорь? Отвечай, был или нет?
- Что было, то быльем поросло, - ответил Серый, взглядом приказывая Валету и Хвату быть наготове.
- А кто придумал историю с моим обучением на чекиста? Кто бросился на покойного Свистка, царство ему небесное, - Серж перекрестился, - когда он убил в трактире гражданина в пенсне? Кто, наконец, предупредил полового?
- Действительно, кто? - спросил Серый, поднимая наган, но услышал условный стук в дверь. - Хват! - сказал он и отошел к запасному выходу.
Через минуту Хват вернулся.
- Отец Василий пожаловал. Пустить? Серый подошел к столу и молча кивнул.
- Эй, Валет! - крикнул из коридора Хват. - Иди сюда, подмогни мешок дотащить.
- Сейчас устрою старому хрычу баню, - тихо сказал Серый, - раз с мешком, значит, не один.
Неожиданно он почувствовал резкую боль в руке, наган выпал на землю и от удара чьей-то ноги отлетел в сторону. Сильные руки схватили Серого за плечи, в поясницу уперлось что- то твердое. Сквозь фрак он почувствовал мертвящий холод нагана.
Он все понял, сник и втянул голову в плечи. В темном проходе мелькнул свет, Валет и Хват вернулись. Они появились с поднятыми руками. Серый осторожно скосил глаза. Климов ткнул его наганом в бок и равнодушно сказал:
- Не вертись, гражданин.
Наган Серого лежал на земляном полу. Нога в дорогом хромовом ботинке наступила на него и потащила в сторону. Пашку толкнули, но он не шевельнулся. Рядом с ногой появилась рука, и наган пополз по полосатой брючине. Надо было крикнуть, но Пашка не мог. Он был живой, этот наган. Пашка закрыл глаза, упал и судорожно рванул ноги в дорогих хромовых ботинках. Он чувствовал, что сверху валятся люди, а рядом кто-то хрипит.
Когда Пашка выполз из кучи и открыл глаза, то увидел придавленное к земле бешеное лицо Цыгана.
Потом раздался топот ног, и в подвал влетел рыжий Николай. Он взвизгнул, схватился за голову и повис на шее у Сержа.
- Мишка, друг! Живой!
Глава двенадцатая ОТЪЕЗД
- Выявив и арестовав предателя, мы стали готовиться к задержанию банды. Пока я разговаривал с Павлом Антоновым, Зайцев наводил справки о хозяине трактира. Почему я сразу не заинтересовался его личностью? - Климов чертыхнулся и оглядел руководящих работников управления и районных отделов уголовного розыска, собравшихся на его отчет о ликвидации банды. - Если бы вы его видели, товарищи! Просто в голову не придет, что за такой внешностью прячется матерый волчище. Истинная его фамилия Ржавин, и он разыскивался ЧК как агент царской охранки, провокатор и один из сподвижников попа Гапона. Но, как сейчас выяснилось, Ржавин сразу после революции исчез из Москвы и пристал к Махно, где и познакомился со Шленовым, который был у "батьки" оружейником. Потом Ржавин отсиживался на Тамбовщине и всплыл в Москве только в первые дни нэпа. Более подробно о "божьем" старикашке нам сообщат из ГПУ, куда утром забрали Ржавина. Владимир Николаевич, - обратился к заместителю Климов, - расскажите товарищам, как вы раскопали прошлое Ржавина.
Зайцев вышел из задних рядов и встал рядом с Климовым. Сегодня он был особенно подтянутый и вылощенный, и его элегантная фигура резко выделялась среди застиранных гимнастерок и мешковатых фигур собравшихся.
- Отхватил себе зама, Василий. А я все гадаю, что за птица сидит и конфетки сосет, думаю, иностранец какой пробрался.
Зайцев холодно посмотрел на говорившего, и тот спрятался за спину соседа. Все задвигались, зашумели и засмеялись.
- С таким зверьем и работаю, - сказал Климов, усаживаясь рядом с начальником.
- Поменьше бы у нас некоторые товарищи говорили о классовой сущности, сидел бы Зайцев в этом кабинете. Одна бы польза была, - шепотом ответил начальник.
А Зайцев стоял, заложив руки за спину, смотрел в окно и ждал, пока зал успокоится.
- Рассказывать, в сущности, нечего, - Зайцев потер подбородок и смущенно улыбнулся. - В первые дни работы я запросил ГПУ о проживающих в районе бывших сыскных полиции, а потом собрал на них подробную информацию. Зачем это сделал, сам не знаю. Так, на всякий случай. Когда стало ясно, что бандой руководит хозяин трактира, я рассудил, что этот человек должен быть с прошлым, начал думать, у кого можно о нем расспросить поподробнее, и вспомнил о бывших полицейских. Среди них я обнаружил некоего Калугина Алексея Ивановича, который отбыл наказание и в настоящее время характеризовался как человек порядочный. Я положил в карман фотокарточку хозяина трактира и вчера утром нанес Калугину визит. Он опознал Ржавина и рассказал о нем все то, что вы слышали.
- Ясно, товарищи? - спросил, поднявшись, начальник. - Нанес визит и нашел волка, которого искали восемь лет. Спасибо.
Все засмеялись и захлопали. Климов встал, снова занял свое место, посмотрел в порозовевшее лицо Зайцева и тихо рассмеялся, заметив, что соседи заместителя сосут леденцы.
- За Антоновым мы, естественно, установили наблюдение, выяснили место стоянки налетчиков и перекрыли второй выход. Зайцев в это время арестовал Ржавина, изъял из его подвалов золото, меха и остальное награбленное добро, провел очную ставку со Шленовым, и старикан во всем признался. Сначала хотели брать налетчиков прямо на ограблении, но в этом случае стрельба была бы неминуема, - Климов сделал паузу и посмотрел на начальника. - Мы решили не рисковать людьми и дали налетчикам вернуться в их логово. Зайцев с группой товарищей подвели Ржавина к дверям подвала. Условный стук и голос старика дали возможность войти тихо. Я в это время прошел запасным входом. Повязали всех спокойно, один лишь Рюмин - Цыган пытался оказать сопротивление. Все. - Климов сел и сразу задремал.
После боя или окончания сложной операции Климов засыпал в самых неподходящих местах. Он даже жаловался на это врачам, те долго его выслушивали, щупали, хлопали по голой спине и объяснили, что он отчаянно здоров, а спать надо, так как это, видите ли, естественная реакция организма. Сейчас реакция проходила особенно бурно, и он то и дело "нырял" головой и два раза подряд уронил трубку.
- Климов, проваливай отсюда, - громко сказал начальник. - Товарищи, дайте Василию по шее и отберите у него стул. У нас совещание, а не мертвый час.
Климов встал и оглянулся.
- Давай, давай, - начальник вышел из-за стола, - Ребят обними и скажи, что представлены к именному оружию.
Климов махнул рукой Зайцеву, подталкиваемый друзьями, выбрался из душного кабинета и долго тер упорно закрывающиеся глаза. На улице стало несколько легче, а когда он вспомнил, какую шутку сыграли с ним Панин и Лавров, а он с ними еще не рассчитался, сон как рукой сняло. С криком "оборву уши" Климов зашагал в отдел.
Когда он, громко хлопнув дверью, вошел в кабинет, ребята прекратили разговор и встали.
- Так, голубчики, - сказал Климов, пытаясь придать лицу грозное выражение, сел за стол и потер руки, - сейчас я с вами поговорю.
Лавров стоял, опустив голову и потупив глаза, а Панин, наоборот, выставил вперед подбородок, и взгляд его был чист и невинен.
- Садитесь, - сказал Климов и неловко заворочался на своем прокурорском месте. - Разве можно так?
- Колька, оправдывайся! - зашептал Лавров.
- Верно, я виноват, - горячо заговорил Панин. - Но вы выслушайте, Василий Васильевич, - он встал и начал ходить по кабинету. Видно, его деятельная натура не могла находиться в состоянии покоя. - Подобрались мы к Серому вплотную, и заколодило. Он нас чувствует и на дело не идет. Тут еще Цыган Мишку узнал, и совсем неважно стало. Надо было или уходить, или атаковать, здесь Михаил и придумал, что если он меня "выдаст", то и себя реабилитирует и Серого успокоит, мол, сбежал мент, и Цыгана прижмет.
- А что ты здесь плел про Павла? - уже не скрывая улыбки, спросил Климов.
- Ничего я не плел. Когда Мишка кончил разговаривать с Павлом, встал и поправил прическу, что означало: сматывайся, я кивнул и пошел к выходу. Тут Павел подзывает, меня аж в пот бросило: неужто, думаю, задержать хочет? А он мне мелочь за пиво сует и шепчет: "Тебя Серж расколол, беги". Все так и было. Только по замыслу Мишки я должен был явиться к вам и все рассказать, а я испугался. Думаю, наверняка вы догадаетесь, что дела у Михаила плохи, раз мы такой ход сделали. Наказывайте, - Панин развел руками.
- А у меня все было просто, - сказал Лавров и смущенно улыбнулся. - Николай принял огонь на себя и скрылся, дальше все было, так сказать, дело несложной техники. Я полностью реабилитировал себя и скомпрометировал Рюмина, то есть Цыгана. Но Серый оказался не так прост и мне до конца не доверял; играя на нашей с Рюминым обоюдной ненависти, он связал мне руки. Когда явился Павел, стало ясно, что вы за ним проследили и адрес вам известен. Моей единственной задачей стало удержать Рюмина до возвращения налетчиков и ждать вас.
- Не удалось Рюмину осуществить свою мечту: стать главарем и повернуть банду с уголовщины на политику. Так Лавров спас Советскую власть, - сказал Панин, встал и пожал Михаилу руку.
Решив прижать ребят к стене и поубавить им спеси, Климов тяжело вздохнул и, почесав в затылке, сказал:
- Все это, конечно, хорошо, начальство даже вас награждать собирается, но мне-то что делать? - Он открыл лежащую на столе папку и взял первый подвернувшийся листок. - Вот заявление о том, что пятого августа в пьяной ссоре убит гражданин Кирюшин, известный вам под кличкой Свисток. Заявление зарегистрировано, и уже звонили из управления и спрашивали, что предпринято для розыска преступника. Что прикажете делать?
- Я выстрелил в порядке самозащиты, - быстро сказал Лавров.
- Точно, - вмешался Панин, - могу официально свидетельствовать, что гражданин Лавров говорит в данном случае только правду.
- Разберемся, - угрожающе пробормотал Климов и спрятал заявление в стол.
- Правильно, товарищ начальник, разберитесь. Решите этот вопрос принципиально, тем более и заявление у нас есть.
Климов посмотрел на говорившего Панина, не выдержал и вышел из-за стола.
- Да я тебе, постреленок... - начал он, засучивая рукава, перевел взгляд на Лаврова и замолчал.
Лавров сидел, запрокинув голову, и держал у носа какую-то склянку. Глаза у него были закрыты, ноздри раздувались, а на лице написано блаженство. Климов вспомнил страшные крики наркоманов, когда они мечутся по камере, лишенные своего зелья, на секунду опешил, потом подскочил к Лаврову и залепил ему пощечину. Лавров качнулся, склянка вылетела у него из рук, ударилась об стену и разбилась.
- Опять меня за Кольку бьют, - сказал Лавров, потирая пылающую щеку, - и погибли мои вещественные доказательства, - он вынул из кармана точно такую же склянку и протянул ее Климову.
Климов взял ее, посмотрел на хохочущего Панина и взорвался.
- Объясните мне, наконец, что вы вытворяете? Что это такое? - он сунул склянку Лаврову под нос.
- Кокаин, естественно, - сказал Лавров, отстраняясь и протирая платком слезящиеся глаза. - Ну и ручка у вас, Василий Васильевич!
- Кокаин? Так я тебе сейчас совсем башку оторву!
- Это моя выдумка, Василий Васильевич, - быстро проговорил Панин и схватил Климова за рукав.
- Выдумка его, а физиономия моя, - сказал Лавров и, прикрывая лицо платком, вышел из кабинета.
- Все объясню, - Панин театрально взмахнул руками перед лицом недоумевающего Климова. - Трубочек было две, в одной кокаин, в другой - ваниль. Понимаете? Мишка нюхал ваниль, а когда у него просили "нюхнуть", давал настоящий кокаин.
- Вот черти, - смущенно пробормотал Климов и потер щеку, - сходи узнай, как он там, - Климов забегал, по кабинету. - У меня где-то свинцовая примочка есть.
- Отойдет. Мишке только на пользу, а то он в самые герои забрался. А изображал он здорово. - Панин сел на стул, вытянул ноги, запрокинул голову и стал похож на изображающего покойника клоуна. - Не выходит, ноги у меня коротковаты, - он вскочил. - Понимаете, как я тонко рассчитал, Василий Васильевич. Если все поверят, что Мишка - наркоман, то автоматически отпадают все подозрения. До ужаса тонко. Даже слишком тонко, - Панин сокрушенно вздохнул. - Налетчики на Мишкины фокусы с кокаином - ноль внимания. Нюхает, ну и что?
- Уже можно? - спросил Лавров, открывая дверь и останавливаясь на пороге.
- Входи, я все урегулировал, - покровительственно ответил Панин.
- Только, пожалуйста, не извиняйтесь, Василий Васильевич, - быстро сказал Лавров. - Оплеуха была необходима, только выдана, как всегда, не по адресу. Но мне не привыкать, я в Киеве трое суток под арестом вместо Николая сидел.
- Вот мелочный человек!
Панин тяжело вздохнул и сел рядом с другом.
Климов молчал, поглядывая на ребят, и прикидывал, как бы их оставить в Москве.
Раздался телефонный звонок, и Климов машинально переспросил:
- Какой Киев?
- Самый обыкновенный, - зарокотал в трубку знакомый бас. - Ты свои штучки брось, я тебя за тыщу верст насквозь вижу. Дай-ка хлопцам трубку.
Вырывая друг у друга трубку и повернувшись к Климову спиной, Лавров и Панин разговаривали с "батей". Чтобы не стеснять ребят, Климов встал у окна, а когда в кабинет вошел Зайцев, он улыбнулся и приложил палец к губам.
- Шленов хочет поговорить с вами, - шепотом сказал Зайцев.
Они вышли из кабинета.
- Ты уж прости меня, Владимир Николаевич, но я с этим... - Климов замялся, подыскивая подходящее слово, - разговаривать не буду.
- Это почему же?
Климов услышал в голосе заместителя презрительные скрипучие нотки и остановился.
- Давай не ссориться. Хотя бы пару дней, что ли. Не могу я, понимаешь? Не могу видеть этого гада! - Климов расстегнул ворот рубашки и провел рукой но шее. - Сделай одолжение, допроси сам.
- Допрос я провел, - сказал Зайцев и, открыв дверь своего кабинета, жестом пригласил Климова войти, - Шленов дал исчерпывающие показания.
- Да куда же ему деваться, - проходя в кабинет, ответил Климов. - Гад, он во всем гад. Теперь небось валит на других, свою шкуру спасает.
- Какой ты правильный, Василий. Как судишь легко. Главное, всегда ты уверен в своей правоте. - Зайцев бросил папку, которую держал в руке, и ударил кулаком по столу.
Климов смотрел на заместителя, открыв рот. Это был первый случай, чтобы Зайцев повысил голос и говорил кому-нибудь "ты".
- А вот не валит на других Шленов, берет всю вину на себя, даже в чем не виноват. И знает, что расстрелять могут, а все берет на себя.
- Так что же, нам теперь его пожалеть и отпустить? - спросил Климов.