Я снова приблизился к убитому и стал обыскивать его карманы. Но собранный мною урожай оказался на редкость небогатым, если не считать приличную пачку денег. Но она-то меня интересовала меньше всего. Зато я не обнаружил никаких документов, я извлек самые обычные вещи, от которых было мало толку: зажигалку, расческу, пачку сигарет. Единственная находка, которая имела какую-то ценность, была фотография. Я навел на нее фонарик; на этом снимке убитый мною мужчина обнимал девушку, очень симпатичную, если не сказать красивую. Счастливая парочка сидела на диване, над ними висела какая-то картина. Знать бы, где расположено это уютное гнездышко?
Я подошел к окну и вздрогнул: занавески кабинета были раздвинуты и у самого окна стояла Ланина. Она курила сигарету. Странно, ведь она должна была сейчас находиться в гостиной. Значит, она не послушалась меня. Чтобы ее убить, не обязательно было использовать снайперскую винтовку, меткий стрелок мог бы обойтись и обыкновенной, так хорошо была видна цель. Выходит, если бы я опоздал буквально на пару минут, все было бы уже кончено. И тут я подумал еще об одной детали; киллер после выстрела должен был немедленно покинуть не только место преступления, но и сам поселок. Значит, где-то поблизости должна находиться его машина. Если я сумею ее найти, то смогу приблизиться к личности убийцы. По крайней мере это хоть какой-то след. Но проблема в том, что на улице припарковано немало машин, не все обитатели поселка их убирают на ночь в гараж, что свидетельствует о том, что угонять автомобили тут считается дурным тоном. Скорей всего поиск средства передвижения убитого Придется перенести на утро.
Я еще раз посмотрел на убитого и направился к выходу. Оказавшись на улице, я внимательно осмотрелся, но никого не заметил; в поселке, как обычно, царила полная тишина. Я вышел на улицу тем же путем и быстро зашагал к дому Ланиных.
Перед тем, как войти в кабинет, я постучался.
– Войдите, – услышал я голос Ланиной.
Это я и сделал.
– Я вас искала, где вы пропадали? – спросила она.
– Занимался своей работой.
– И как успешно?
– Вполне.
Она посмотрела на меня, я – на нее.
За тот час, что я ее не видел, она переменилась, былая напряженность исчезла и выглядела она спокойной и уверенной. Я бы даже сказал торжествующей.
– Вы победили? – спросил я.
– Да, хочу представиться, с сегодняшнего дня я председатель Совета Директоров и президент концерна. – Внезапно она засмеялась. – Жаль, что вы не присутствовали на заседании, это была настоящая рубка. Я готовилась к самому худшему, но такой атаки все же не ожидала. Если бы не дядя Паша, я бы ни за что не выиграла поединок. До сих пор не могу отойти.
Она потянулась за бокалом, и только сейчас я заметил, что стоящая на столе бутылка коньяка уже на четверть пуста.
– Хотите выпить?
– Нет, – покачал головой я. Внезапно я подошел к Ланиной и перехватил ее руку с поднесенным к губам бокалом.
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Что такое?! – негодующе произнесла она.
Вместо ответа я сделал жест, напоминающий ей о присутствии в кабинете внимательно слушающего наш разговор микрофона. Она поняла меня и поставила бокал на прежнее место.
– Вы утомлены, будет лучше, если вы подышите свежим воздухом, – сказал я.
– Почему бы и нет. С удовольствием подышу воздухом.
Мы вышли из дома и остановились возле забора.
– Видите вон тот особняк? – показал я ей на соседний дом.
– Я не слепая, конечно, вижу. Но он уже почти год как пуст. Там жила очень хорошая семья, мы дружили, но затем они внезапно выехали, даже не попрощавшись. И с тех пор там никто не живет, хотя он выставлен на продажу.
– Вот оно что, – протянул я, – теперь кое-что становится понятным.
– Что вам понятно, говорите, от меня у вас не должно быть тайн.
– Очень жесткое требование, почти невыполнимое, – усмехнулся я. – После вашего рассказа стали понятны кое-какие детали. Это, конечно, предположение, но я полагаю, что особняк был приобретен кем-то из ваших врагов, чтобы следить за вашим домом, а надпись о том, что он продается, камуфляж. А цель всех этих манипуляций – убийство вашего отца, а после него – вас.
– Вы уверены? Мне кажется эта история малоправдоподобной.
– Она вам сейчас не покажется таковой, когда вы узнаете, что в доме лежит мертвый человек.
– Мертвый человек? – недоверчиво переспросила она меня. – Но как он там оказался и откуда вы про него знаете?
– Я был в том доме и убил его, – спокойно объяснил я.
– Вы убили?!
– Да, потому что он собирался убить вас.
– Почему вы так решили?
– Тогда скажите, зачем ему понадобилась винтовка с оптическим прицелом? Она лежит рядом с трупом. Если я бы появился в доме на несколько минут позже, то вполне возможно этого разговора уже бы не было. Вы в тот момент были замечательной мишенью, куря сигарету у окна.
Я увидел, как побледнела Ланина.
– Меня могли убить! – воскликнула она.
– Тише, вас услышат. Кстати, кто сейчас в доме?
– Большинство разъехалось, остались только муж и дядя Паша. Но Эрнест, что он есть, что его нет, он напился и уснул. Я должна немедленно сообщить обо всем дяде Паше.
Она сделала шаг в сторону дома, но я довольно грубо схватил ее за руку.
– Подождите, не надо никому говорить. Мы не знаем, кто подослал убийцу.
– Но я хочу сказать только дяде Паше. Вы же не думаете, что это он.
– Я ничего не думаю, я просто не знаю. А потому надо сохранить все в тайне. – Я замолчал на несколько секунд. – Боюсь вас огорчить, но нам придется заняться весьма неприятным делом: спрятать труп.
– Вы шутите?!
– К сожалению, нет, оставлять его в доме опасно для меня. Ведь это я его убил.
– Но вы спасали меня.
– А где доказательства, я только видел, что этот человек собирался сделать. И кроме того, если мы заявим о том, что произошло, тот кто нанял убийцу станет заметать следы. Нам будет трудней добраться до него. Лучший вариант – спрятать тело. Тот, кто его послал, будет вынужден его искать. И как знать, может быть, тем самым выдаст себя.
Я видел, как внимательно слушала меня Ланина, ее глаза ни на мгновение не отрывались от моего лица.
– И вы хотите, чтобы я убрала труп.
– Мы вместе, – поправил я ее. – Надо спешить, сейчас светает рано.
– Но я никогда не занималась ни чем подобным, я даже не прикасалась к мертвым.
– Когда-нибудь все случается в первый раз, – философски попытался успокоить я ее. – Идите в дом, переоденьтесь во что-нибудь простое и удобное и обязательно возьмите перчатки. Я жду вас.
Ланина беспрекословно направилась в дом. Но шли минуты, а она не появлялась; скорей всего она явно оттягивала наступление неприятных минут, и я даже начал беспокоиться – не передумала ли она. Но, наконец, Ланина показалась из дома.
– Пойдемте, – безжизненным голосом произнесла она.
Вдвоем мы проделали тот же путь в соседний особняк, который я проделал совсем недавно один. Поднялись на второй этаж. Я отворил дверь, вошел в комнату, затем пригласил жестом свою спутницу присоединиться ко мне. Она сделала это с большой неохотой.
Убитый, как ему и положено, лежал на прежнем месте в той же позе.
– Не будем терять времени, – сказал я. – Берите его за ноги, а я возьму за голову. И наденьте перчатки.
Ланина, преодолевая одновременно страх и отвращение, подошла к телу. Ее взгляд не отрывался от этого человека, намеревавшегося лишить ее жизни.
– Берите, – раздраженный ее медлительностью, проговорил я.
Ланина наклонилась и схватила его за ноги.
В жизни мужчина явно любил поесть, так как был весьма упитан, а потому тяжел. Мы понесли его вниз. На наше счастье Ланина сумела совладать собой, и потому спуск по крутой лестнице прошел без всяких осложнений. Мы вышли во двор и направились к калитке. Около нее по моей команде мы положили нашу ношу на траву.
– Слушайте меня, – сказал я, – сейчас вы пойдете в гараж, выведите свою машину и подъедите сюда. Мы погрузим в багажник тело и куда-нибудь отвезем. Не забудьте взять две лопаты. Идите.
Ланина без возражений направилась по указанному мною маршруту. У меня создалось впечатление, что она действует как автомат, отключив от сознания все чувства и эмоции. Если мое наблюдение верно, то она молодец, это как раз то, что нужно; всякая излишняя эмоциональность в такой ситуации только вредна.
Через пять минут машина остановилась в трех метрах от калитки. Ланина вышла из автомобиля.
– Вас никто не видел?
– Кажется, никто, по крайней мере я ничего не заметила.
– Ну и славно, – подвел я итог проделанному. – Теперь надо погрузить тело.
Погрузка заняла у нас всего три минуты, я не мог не отметить, что с каждым мгновением наш дуэт работает все слаженней. Еще пара трупов – и мы будет все делать как самые настоящие, давно работающие в морге, профессионалы.
Я сел за руль машины, Ланина заняла место рядом со мной.
Молча мы выехали из поселка. Пока мы ехали по нему, нам на встречу не попалась ни одна машина, не встретился ни одни человек. Отъехав на приличное расстояние, я остановился.
– Вы знаете эти места, где лучше спрятать труп?
– Наверное, вон в том лесу, – показала она вперед рукой.
Мы подъехали к опушке, вышли из машины, затем извлекли из багажника тело и потащили его в лес. Нести труп было не столько тяжело, сколько неудобно, так как приходилось продираться сквозь кустарники, которые царапали кожу.
– Я больше не могу, – пожаловалась Ланина.
– Ладно, – смилостивился я, – закопаем его здесь. – Я понимал, что для большей безопасности следовало бы углубиться в лес хотя бы еще на несколько сот метров, но я видел, что Ланина сильно измучена. А ведь еще предстояло копать могилу.
– Ждите меня, я сходу за лопатами.
– Лучше я, – поспешно произнесла она. Я понял, ей не хотелось оставаться один на один с трупом. Хотя это мертвое тело никакой опасности уже не представляло, вот когда в нем билась жизнь, вот тогда оно представляло огромную угрозу.
– Хорошо, идите, если заблудитесь, кричите.
– Не заблужусь, этот лес я знаю очень хорошо.
То, что это так и есть, она доказала минут через пятнадцать, возвратившись ко мне, держа в каждой руке лопату. За то время, что она ходила за инвентарем, я выбрал место для захоронения. Оно было весьма живописным, рядом с большим дубом, в нескольких метрах от оврага, по дну которого, судя по однообразному журчанию, протекал ручей. Так что мертвец должен быть мне благодарен за то, что я выбрал для него такое хороший участок для вечного успокоения.
– Начинаем копать, – сказал я.
Нам повезло в том, что земля оказалась довольно мягкая, если бы не многочисленные засевшие в ней корни, копать ее было бы одно удовольствие. Вскоре моя напарница по этому не самому приятному труда стала сдавать. Я видел, как замедлились ее движения, передышки становились чаще и длительней. И хотя я старался изо всех сил, дело все-таки продвигалось довольно медленно. Я был вынужден поторапливать Ланину, что ей не нравилось; всякий раз она раздраженно вскидывала на меня голову, как породистый гордый конь после очередного удара плеткой. Но мне было не до ее эмоций, всю работу следовало сделать до рассвета, а время стремительно приближалось к нему.
– Я больше не могу, я устала! – вдруг решительно заявила Ланина, втыкая лопату в горку вырытой земли.
– Осталось еще немного, надо подналечь.
– Вот вы и подналегайте, я вам плачу. Не я его убивала.
Я быстро взглянул на нее и стал дальше копать один. Ланина присела на пень в нескольких метров. Я же в свою очередь чувствовал, как меня охватывает злость; неженка, не может пару часов поработать лопатой. Мне пришлось убить этого человека, который мне, кстати, ничего не собирался делать плохого, дабы спасти ее драгоценную жизнь, а она не только мне не благодарна, но еще упрекает меня за то, что я заставляю ее ухоженными ручками рыть могилу.
Меня просто разрывало желание откинуть лопату в сторону и высказать Ланиной все, что накипело на душе. А потом бросить ее одну в темном лесу в не слишком приятном обществе с мертвецом. Что бы она тогда стала делать?
Примерно через часа два, а может и три, так как я потерял ощущение времени, после начала работы, могила была готова. Она была не очень глубокой, но на то, чтобы копать дальше, у меня уже не хватало сил.
– Помогите сбросить его, – сказал я Ланиной.
Она встала и вместе мы сбросили киллера в приготовленное ему пристанище, где ему предстояло провести время до конца существования этого кошмарного мира. Затем я стал закапывать тело. На это и на выравнивание территории ушло около часа. Только закончив работу, я посмотрел на часы; они показывали половину четвертого. А я-то думал, что времени гораздо больше.
Мне очень хотелось пить, я спустился в овраг и подставил губы под холодную струю. Вода была непривычно свежая, и я наслаждался ее вкусом. Утолив жажду, я поднялся наверх.
– Очень вкусная вода, советую попробовать, – порекомендовал я.
– Нет, я хочу домой, мне надо срочно принять ванную.
– Хорошо, Пойдемте машину.
Это был последний обмен репликами до того самого момента, пока мы не добрались до нашего автомобиля. Мы сели в него и поехали в сторону поселка.
Пока продолжалась вся эта эпопея, я чувствовал себя бодро, но сейчас на меня навалилась страшная усталость. Хотелось спать, и в тоже время я не мог избавиться от мыслей, связанных со всей этой историей. Чем больше я размышлял о ней, тем меньше мне она нравилась. Не сделал ли я роковую ошибку, когда принял предложение сидящей рядом со мной спесивой красавицы?
Внезапно я остановил машину, Ланина с удивлением посмотрела на меня.
– Почему вы не едите, что-то случилось?
– Случилась одна маленькая неприятность, убит человек. – Я развернулся к ней боком. – Вы должны продумать, как себя вести?
– И как я по-вашему должна себя вести? – чуть насмешливо спросила она.
– По крайней мере, пока необходимо делать вид, что ничего не произошло и вам абсолютно ничего не известно о покушение на вас. Пожалуйста, никому ни слова, поймите, от этого зависит ваша жизнь.
– Вы убеждены, что киллера нанял кто-то из членов Совета Директоров?
– Да ни в чем я не убежден, – почти простонал я, – мы блуждаем в потемках еще более густых, чем эта темень. Есть два варианта: либо вы все бросаете к чертовой матери, продаете им свои акции и говорите, что ничего не хотите знать о делах концерна, либо соглашаетесь на роль постоянной мишени. Вы должны знать простую вещь: если одно покушение срывается, то рано или поздно организуют второе. Но когда и как это произойдет, нам неизвестно. А значит, нет никакой уверенности, что его удастся предотвратить, как это. Сегодня нам неслыханно повезло. Вы понимаете меня?
– Понимаю, – сухо сказала Ланина. – Я обязательно подумаю над вашими словами в свободное от дел время.
– Думайте, – сказал я, – только не опоздайте с решением.
– Я вам скажу о нем сегодня, – пообещала Ланина.
Я тоже скажу сегодня тебе о своем решение, пообещал мысленно я Ланиной.
Глава третья
Несмотря на то, что я лег спать очень поздно, почти перед рассветом, проснулся довольно рано, было всего восемь утра. И хотя мой ночной покой продолжался всего несколько часов, спать я не хотел. Впрочем, вспомнив о событиях прошлой ночи, я легко понял причину такого состояния. Какой тут к черту сон, вчера я убил человека, то есть совершил уголовно наказуемое деяние особой тяжести. А до сих пор я старался не преступать очерченные законом границы; стоять на пограничной меже – это сколько угодно, но вот сделать следующий шаг… А тут не шаг, тут сразу прыжок на чужую территорию. Совершить убийство – от этого невозможно просто так отмахнуться.
Не могу сказать, что мою совесть мучило сильное раскаяние, этот человек сам хотел убить, но дело заключалось в том, что меня тревожила ситуация, в которой я оказался. Если в первый же день моего пребывания в новой должности происходят такие события, чего ждать дальше? Когда я организовывал свое сыскное бюро, то собирался заниматься самыми простыми делами: следить за неверными супругами, искать скрывающихся от уплаты алиментов мужей, расследовать мелкие кражи… У меня никогда не было желания связываться ни с крупными политиками, ни с крупными бизнесменами. А тут произошло именно то, чего я желал избежать. Я попал в положение, когда речь идет о сотнях миллионах и даже миллиардах долларов, совершенно неожиданно очутился в эпицентре одной из крупнейших компаний, имеющей обширные связи в в самых высоких кругах. Ничего удивительного, что вокруг нее разгорелась ожесточенная борьба. За такой приз, как концерн Ланина, многие готовы пойти на любые деяния, вплоть до преступных, дабы завоевать его. Там, где большие деньги, там и большая кровь. Но только не совсем понятно, почему эта кровь должна быть в том числе и моей. Я-то какое имею отношение ко всем этим разборкам? Конечно, мне тоже кое-что обещано, я отлично понимаю, что миллион долларов мне не заработать не только за свою жизнь, но и за пять моих жизней, будь они мне даны. Но сегодня ночью я убедился, что получить эту гору "зелененьких" мне скорей всего не удастся, пуля найдет меня раньше, чем они. В таком случае, какое решение я должен принять? Самое простое, послать к чертям все эти дела и вернуться в свою скромную конторку. Пусть меня выгоняют оттуда за неуплату, но, по крайней мере, я еще некоторое время похожу по этой грешной земле. Если же я останусь тут, то существует большая вероятность, что вскоре отправлюсь вслед за этим киллером по тому же маршруту. Какой же вывод из всех этих рассуждений? Сегодня я встречусь с Ланиной и, как говорят в официальных сообщениях, вручу ей заявление о своей отставке.
Это решение успокоило меня, я стал прислушиваться, что делается в доме. Но, кажется, в доме не делалось ничего, стояла полная тишина. Наверное, Ланина после всех драматических переживаний вчерашнего дня и ночи будет почивать особенно долго. Жаль, мне хочется сообщить ей своем намерение как можно скорей. И покинуть этот дом, где так часто убивают или пытаются убить.
Пока же Ланина спала, у меня было свободное время. И как бы само собой получилось, что я стал размышлять о том, как узнать имя киллера и выйти на его заказчика? Я достал из кармана куртки найденную у убитого фотографию и стал ее внимательно рассматривать, пытаясь обнаружить детали, которые помогли бы мне хотя бы на шажог приблизиться к разгадке. Но деталей таких было крайне мало. Девушка сидела на диване, у нее было милое счастливое лицо, а вот выражение его лица – очень серьезное. Единственное, что привлекало к себе внимание – это картина над диваном. В детстве я неплохо рисовал, и школьный учитель по этому предмету на полном серьезе предрекал мне большое будущее. Поэтому интерес к живописи у меня сохранился с тех далеких времен. Я легко определил, что по стилю полотно принадлежит Ренуару.
Я продолжал внимательно рассматривал фотографию, пытаясь понять, что удивляет меня в ней. И наконец догадался, она была ассиметричной, было не понятно, кто на снимке главный объект – влюбленная пара или картина? Фотографирующий в момент съемки находился в низу, где-то в районе пола, и явно хотел уместить в равной степени в кадре и людей и полотно.