7
По дороге к приемной Мохова Александр Борисович старался не думать о том, нужно открывать ему глаза на правду или нет. Возможно, кандидату лучше оставаться в счастливом неведении. Вдруг он придет в ярость, уйдет в запой, в конце концов, вызовет к себе Долгова и разобьет об его голову стул? Все может быть. Мохов, как все невротики, склонные к депрессии, абсолютно непредсказуем. Вероятно, эта непредсказуемость в сочетании с жестокостью и помогла ему пережить девяностые.
В конце концов Турецкий решил не забивать себе голову подобными вопросами. Его вызвали, чтобы он сделал работу, и он ее сделал. Отработал, так сказать, свои деньги. Честно отработал.
Войдя в приемную, он быстро осведомился:
- Мохов на месте?
- Хозяин вас ждет, - ответил Татьяна, не глядя Турецкому в глаза.
"Интересно, Долгов ей уже позвонил? Вряд ли. Этому кадру плевать на все, что происходит не с ним и не с Хозяином".
Александр Борисович прошел к двери кабинета, стукнул в нее для порядка и тут же открыл дверь.
Мохов сидел в вертящемся кресле, повернутом к окну. Сидел вполоборота, подперев подбородок большим пальцем и задумчиво глядя то ли в окно, то ли на пластиковую оконную раму.
- Здравствуйте, Виктор Олегович, - поприветствовал его Турецкий и, не спрашивая разрешения, прошел к дивану.
- А, Александр Борисович. - Мохов крутанулся вместе с креслом, положил руки на стол и внимательно посмотрел на Турецкого. - По телефону вы сказали, что у вас что-то важное? Надеюсь, это правда, потому что мне пришлось отложить действительно важное дело, чтобы поговорить с вами.
В лицо Турецкому пахнуло едва уловимым запахом джина. Видимо, Мохов уже успел приложиться перед встречей с сыщиком. Турецкий поморщился и сказал:
- Я нашел злоумышленника. Работа выполнена.
Мохов слегка приподнял бровь.
- Нашли? - недоверчиво переспросил он.
- Да, нашел. Вам интересно узнать, кто это?
Виктор Олегович чуть склонил голову набок.
- Разумеется.
- Это ваш помощник Андрей Долгов.
Последовала пауза, в течение которой с лицом Мохова происходили странные метаморфозы. Оно то бледнело, то краснело, щеки то расходились в стороны, то сжимались и покрывались узлами желваков. Наконец Виктор Олегович разомкнул плотно сжатые губы и глухо проговорил:
- Этого не может быть. Для чего это ему?
- Политика, - ответил Турецкий. - Вероятно, ваш помощник считает, что в политике дозволено все. Главное, чтобы это принесло пользу.
- На кого… - быстро сказал Мохов, но вдруг закашлялся. Прочистив горло и смахнув выступившие от напряжения на глазах слезы, он повторил: - На кого он работает? Кто ему меня заказал?
- Никто, - спокойно ответил Александр Борисович. - Долгов сделал это, чтобы сослужить вам службу. Он решил, что, слегка очернив вас в глазах избирателей, заставит их еще больше вас уважать. Теперь он утверждает, что с момента появления статей ваш рейтинг резко пополз в гору.
- Рейтинг? - Мохов с хрустом сжал пальцы в кулак, но тут же их разжал и рассеянно проговорил: - Но он… прав. Мой рейтинг действительно стал выше.
- В таком случае, Долгов сослужил вам хорошую службу. Я сделал свою работу и умываю руки. Думаю, что детали этой "операции" вам расскажет сам Долгов.
Александр Борисович встал.
- На этом мы, пожалуй, распрощаемся, - сказал Турецкий.
Он шагнул было к двери, но Мохов его окликнул:
- Постойте… Что бы вы сделали на моем месте, Александр Борисович?
Турецкий обернулся. Виктор Олегович по-прежнему сидел в кресле. Лицо его посерело, рот был мучительно искажен. Правую ладонь он прижал к груди.
- Вам плохо? - спросил Турецкий.
- Ничего, сейчас отпустит… Так что бы вы сделали на моем месте? - повторил свой вопрос Мохов.
- Выгнал бы Долгова к чертовой матери. И никогда больше не пускал на порог.
- Но ведь его трюк… помог.
- Сегодня помог. А завтра сведет вас в могилу. Долгов любит рисковать. В том числе и чужими жизнями. Вы хотите, чтобы в борьбе за победу ставкой была ваша жизнь? Если да, то можете и дальше наслаждаться обществом этого монстра. Всего доброго!
Александр Борисович снова двинулся к двери, но, когда он уже взялся за дверную ручку, позади него что-то тяжело рухнуло на пол. Когда Турецкий подбежал к распростертому на полу Виктору Олеговичу и приложил ему палец к шее, тот был уже мертв. На потном лице Мохова, как серая, влажная еще гипсовая маска, застыла гримаса боли.
* * *
- Вы… Вы… - Долгов трясся от злобы, сжав кулаки и пронзая Турецкого узкими черными глазами, на бесчувственной, словно полированной поверхности которых появился стальной блеск. - Вы его убили! - выговорил он наконец, делая шаг по направлению к Турецкому и слегка отводя назад правое плечо.
- Андрей! - резко сказала Татьяна и встала между ним и Турецким.
Удара не последовало. Правое плечо Долгова опустилось. Он рассеянно посмотрел на Татьяну, словно не узнавал ее.
- Какого черта ты лезешь? - холодно спросил он.
- Андрей, возьми себя в руки. - Татьяна старалась говорить спокойно. - Виктору Олеговичу уже не поможешь.
Долгов еще несколько секунд стоял, тяжело дыша и то сжимая, то разжимая кулаки, затем вдруг тяжело опустился на стул и отвел взгляд от лица Турецкого.
Тело Мохова увезли пять минут назад. Этому предшествовала долгая, утомительная суета, как обычно бывает в подобных случаях, и Александр Борисович чувствовал себя изможденным и опустошенным. Лицо его было суровым и неподвижным, глаза словно тоже остекленели.
- Это вы его убили, - повторил Долгов, ни на кого не глядя. - Вы, Турецкий.
- Мохов умер от инфаркта, - сказал Александр Борисович. - Но… если уж на то пошло, его убила ваша ложь, Долгов. Вы слишком много на себя взяли. Рискнули чужой жизнью и проиграли. Я обещаю вам, что не оставлю этого так. Вы ответите за все свои мерзости по полной программе.
- Вы… - На глазах Долгова выступили слезы. Он снова посмотрел на Турецкого. Бледные, узкие губы слегка задрожали. - Да что вы можете знать? Как вам понять, что я чувствую!
- Я не хочу этого понимать, - устало сказал Александр Борисович. - Вы организовали травлю Мохова в Интернете. Не важно, какими целями вы при этом руководствовались. И повторяю вам, Долгов, вы за это ответите. Не сегодня, так завтра. Я доделаю свою работу до конца.
Турецкий вышел из приемной.
В коридоре он вынужден был прислониться к стене и с полминуты отдохнуть, чтобы прийти в себя. От пережитых волнений Александра Борисовича слегка мутило. Перед глазами стояло серое, потное лицо Мохова. Мертвое лицо. Александр Борисович мучительно поморщился, словно внутри у него что-то заболело, заныло.
- Ты не виноват, - тихо сказал себе Турецкий. - Ты просто делал свою работу… И нужно ее доделать. Чего бы это ни стоило.
Он отвалился от стены и устало побрел дальше. Перед глазами по-прежнему стояло лицо Мохова. А в ушах звенел голос Долгова: "Это вы его убили!"…
Коридор казался нескончаемо длинным, и в конце его не было никакого света. Одна только тьма.
8
- Алло, вы еще здесь? Соединяю…
Мелодия не успела отыграть у двух тактов, как Сваровский уже отозвался - спокойным и уверенным голосом:
- Слушаю вас.
- Здравствуйте, господин Сваровский!
- День добрый. С кем имею честь?
- Вы меня не знаете, поэтому представляться глупо. У меня есть кое-что, что может вас заинтересовать.
- Да ну? - Сваровский хмыкнул. - И что именно вы имеете мне предложить? Мраморные копи в Каменогорске?
- Нет, больше. Гораздо больше. И имею вам предложить вашу будущую карьеру на посту Президента Республики.
- Вот как?… Позвольте узнать, уж не с Господом ли Богом я разговариваю?
- Для вас я почти Бог. У меня есть несколько занятных фотоснимков, которые я хотел бы вам показать.
Пауза. И вслед за тем:
- А с чего вы решили, что я заинтересуюсь какими-то снимками?
- Это не "какие-то" снимки. На них изображены вы в компании весьма интересной особы. Кстати, должен сделать комплимент вашей фигуре. Видно, что вы очень много времени проводите в спортзале. Да и в солярии тоже. А про вашу барышню я вообще молчу. Такой груди позавидовала бы любая фотомодель. Кстати, она настоящая или это силикон?
- Послушай меня, гаденыш…
- Тише, Сваровский, тише. Все, что вы хотите мне сказать, скажете при личной встрече.
- Никакой встречи не будет!
- Будет. Иначе вашей политической карьере придет конец. Спать с женой соперника - это как-то неспортивно. И даже гнусно, на мой взгляд. Я уже не говорю о том, что с вами сделает обманутый муж, когда узнает, в какое сложное время вы наставили ему рога. Да и женушку свою он не пожалеет. Убьет или покалечит, как пить дать.
Пауза, на этот раз более длинная. И наконец:
- Хорошо. Завтра или послезавтра я, возможно, найду время, и мы…
- Ну уж нет. Сегодня. Мы встретимся сегодня, или фотографии будут опубликованы в завтрашнем номере областной газеты. Мои друзья-журналисты с удовольствием уцепятся за этот материал. Особенно когда узнают, что из-за этого дерьма уже погибли два человека.
И снова пауза. Длинная, тягостная. Когда Сваровский снова заговорил, голос его слегка подрагивал:
- Не понимаю, о чем вы. Но если хотите встретиться - мы встретимся. Назначайте время и место.
- Через час. В ресторанчике "Яр". Это за городом, но место известное. Вас до него любой таксист за пару сотен довезет.
- Я буду на своей машине.
- Нет, вы приедете на такси. Один. Так мне будет спокойней. Я не хочу закончить, как Воронов. И помните: я принял меры предосторожности. Если со мной что-нибудь случится, вам тоже не сдобровать.
- Это угроза?
- А на что, черт побери, это похоже?! Деньги возьмете с собой. Сорок тысяч долларов.
- Сорок тысяч! Вы что, хотите меня разорить?
- Если бы я хотел вас разорить, я бы потребовал пятьдесят. А я прошу всего сорок. Это немного. Деньги привезете в компактной сумке. Все, конец разговора. Через час жду вас в кабаке. Привет!
Плетнев положил трубку на рычаг и вышел из телефонной будки.
* * *
Человек среднего роста в темных очках и с тонкой полоской усов над верхней, твердо очерченной губой неторопливо приближался к столику. Остановившись перед столиком, он посмотрел на Плетнева и спросил:
- Это вы ждете Сваровского?
- А ваша фамилия Сваровский? - холодно осведомился Плетнев.
Мужчина покачал головой:
- Нет.
- Тогда какого черта вам от меня надо?
- Я от Сваровского, - сказал мужчина и сел за столик.
Небольшой кожаный чемоданчик он поставил на соседний стул.
Плетнев смотрел на него исподлобья, неприязненно и даже презрительно.
- Сваровский уполномочил меня провести с вами переговоры, - сказал мужчина. - Я - его доверенное лицо.
- Он должен был принести деньги. Они при вас?
Мужчина кивнул:
- Да. В этом портфеле сорок тысяч долларов. И я намерен отдать их вам в обмен на товар, который вы принесли. Товар при вас?
Плетнев достал из кармана конверт из плотной бумаги и показал его мужчине.
- Могу я взглянуть? - спросил он.
Плетнев отрицательно покачал головой.
- Хорошо, - сказал незнакомец. - Но я должен вас обыскать.
Брови Плетнева удивленно взлетели вверх.
- Обыска-ать? - насмешливо протянул он. - И зачем это?
- А вдруг вы принесли с собой диктофон? - вежливо улыбнулся в ответ мужчина. - Я не хочу, чтобы имя моего босса фигурировало где-нибудь.
- И как вы намерены это сделать? На нас ведь будут пялиться.
- Ничего. Доверьте это мне. Все, что мне нужно, это сесть рядом с вами. Вы позволите?
Не дожидаясь ответа, мужчина пересел на стул рядом с Плетневым и, сохраняя на лице вежливую, слегка отстраненную улыбку, принялся быстро и ловко ощупывать рукой его одежду. Вельветовый пиджак, рубашку, ремень, брюки. Затем наклонился и так же бегло прошелся пальцами по ботинкам. Наконец он выпрямился и сказал:
- Видите, а вы боялись. Все чисто. Теперь я могу вернуться на свое место.
Мужчина снова пересел.
- Ну, - сказал он. - Теперь самое время взглянуть на негативы.
Плетнев откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и медленно произнес:
- Я не отдам вам негативы, пока не увижу Сваровского.
Мужчина, похоже, не ожидал такого поворота.
- Это глупо, - резко проговорил он. - Зачем вам его видеть?
- Хочу посмотреть ему в глаза, - ответил Плетнев. - Должен заметить, что у меня мало времени. Если через пятьдесят минут Сваровский не будет сидеть за этим столом, я не продам негативы, а отвезу их в областную газету, своему другу главному редактору. Уверен, он будет рад такому подарку.
На лице незнакомца отобразилась напряженная внутренняя борьба. Но, видимо, твердый тон Плетнева убедил его.
- Я должен это обсудить, - сказал он.
Плетнев пожал плечами:
- Пожалуйста. На все про все у вас есть еще пятьдесят… пардон, сорок девять минут. Я своего решения не переменю. А дальше поступайте как знаете.
Не сводя с Плетнева пристального взгляда, мужчина достал из кармана телефон, нажал на кнопку вызова и приложил его к уху.
- Это я, - сказал он в трубку. - У нас тут небольшие проблемы. Наш друг хочет вести дело только с вами и дает вам пятьдесят минут на то, чтобы вы добрались до "Яра". В противном случае он намерен передать негативы в газету… Нет, он не передумает… Хорошо.
Мужчина сложил телефон и убрал его в карман.
- Сваровский выехал, - сообщил он.
С полминуты они сидели в молчании. Незнакомец продолжал разглядывать Плетнева. Потом он достал из кармана трубку и табак. Неторопливо набивая трубку, он сказал:
- Мне не нравится ваш настрой. Вы ведете себя не как деловой человек.
- Я не любил Воронова. Но он был моим компаньоном. Это вы убили его?
- Может быть. А может быть, и нет. Закажите себе что-нибудь, чтобы скрасить минуты ожидания.
Плетнев послушался совета, подозвал официанта и заказал пива.
На протяжении дальнейших двадцати минут ни Плетнев, ни Трубочник не произнесли ни слова. Наконец дверь ресторанчика открылась, и в зал вошел Сваровский. Он был высок, красив и изящен, как голливудский киноактер. В интерьере дешевого загородного ресторанчика он смотрелся диковато.
Усевшись за столик, Сваровский с легким оттенком презрения взглянул на Плетнева и небрежно произнес:
- Я приехал. Давайте побыстрее совершим сделку.
Плетнев покачал головой:
- Нет.
- Что значит нет? - раздраженно спросил Сваровский.
- Я отдам вам негативы, но сначала я хочу услышать от вас ответ на один вопрос.
- Всего один? - Сваровский усмехнулся. - Что ж, валяйте.
Плетнев сдвинул брови и хмуро произнес:
- Максим Воронов отдал вам негативы. За что вы его убили?
Лицо Сваровского вытянулось. Он посмотрел на невозмутимого Трубочника, снова на Плетнева, сглотнул слюну и сказал:
- Не понимаю, о чем вы.
- Прекрасно понимаете, - сказал Плетнев. - Не бойтесь, у меня нет диктофона - ваш холуй меня уже обыскал.
Сваровский снова посмотрел на Трубочника, тот кивнул. Сваровский достал из кармана шелковый платок и промокнул лоб.
- Послушайте, как вас там… - раздраженно проговорил он. - Давайте решим вопрос по-деловому. У вас есть товар, у меня - деньги. Ничто не мешает нам совершить обмен.
- Повторяю: я отдам вам негативы, но я хочу знать, что меня не постигнет судьба Воронова, - упрямо сказал Плетнев. - За что вы его убили? Он ведь отдал вам негативы.
- В вашем вопросе уже заключается ответ, - сказал Сваровский. - Вы пришли продать мне негативы, значит, Воронов отдал мне не все.
- И ваш громила убил его, - продолжал давить Плетнев.
- Ему пришлось это сделать. Это все, что я могу вам сказать, - с еще большим раздражением произнес Сваровский. - У меня на сегодня запланировано еще несколько встреч. Давайте поскорее покончим с нашим делом.
Плетнев усмехнулся:
- Знаете… Пожалуй, я слегка поспешил. Я должен еще подумать.
- Что-о? - протянул Сваровский. - О чем подумать?
- Возможно, я назначу вам другую цену. И потом, я должен тщательнее позаботиться о своей безопасности. В любом случае, сейчас мне нужно в туалет.
Плетнев встал из-за стола.
- Вы что, издеваетесь? - вспылил Сваровский. - Давайте сначала совершим сделку, а потом можете убираться ко всем чертям.
Плетнев улыбнулся Сваровскому в лицо и медленно и четко проговорил:
- Нет. Сначала я схожу в туалет. Я ждал вас слишком долго, теперь вы подождете меня.