– Марина Игоревна, вы ведь сделали заказ только вчера, не так ли? – сказала секретарь, стараясь говорить медленно, делая ударение на каждом слове, как будто хотела загипнотизировать буйнопомешанную. – Работа уже ведется. Но для расследования потребуется время. Вы понимаете?
– Я понимаю. – Зловеще протянула женщина. – Вы просто тянете время. Чем дольше вы будете вести дело, тем больше денег получите, оплата же почасовая.
Она торжествующе оглянулась в мою сторону, как бы призывая восхититься своей проницательностью.
– Если вас то-то не устраивает, вы можете немедленно расторгнуть договор. Вам вернут уже уплаченные деньги и предоставят полученный на сегодня материал. Естественно, придется вычесть накладные расходы, но это небольшая сумма. – Предложение девушки подействовало на мегеру, как красная тряпка на быка, точнее, на корову.
– Как это расторгнуть? – Заорала она так, что в окнах задрожали стекла. – Я требую выполнения работы. Деньги мне не нужны.
– В таком случае вам придется подождать.
– Сколько?
– Не знаю. Заказ у вас не простой.
– Но я не хочу ждать так долго. Он ворует мои деньги каждый день.
– Это надо доказать и именно этим занимается сейчас опытный агент.
Поймите, хорошая работа, как хорошее лечение, требует времени. Ведь вам же не приходит в голову прийти к врачу, получить рецепт на лекарство, а потом снова вернуться в его кабинет, чтобы подождать, пока вам не станет легче?
Я улыбнулась такому сравнению. На мой взгляд, этой дамочке и обычный доктор бы не повредил.
– Я покажу вам отчет за вчерашний день, вы его прочитаете.
Сегодняшний будет готов только к вечеру. На вашем месте я бы не стала требовать ежедневного отчета. Когда работа будет проведена, вас ознакомят со всеми этапами самым подробным образом.
Тетка пробурчала что-то себе под нос, но больше не кричала. Получив из рук китаянки два отпечатанных на компьютере листочка, она отошла в угол приемной, плюхнулась на кожаный диван возле окна и демонстративно принялась читать.
Я собралась было снова приступить к своим расспросам, но дверь офиса снова отворилась, и в приемную вошел расстроенный парень с большой спортивной сумкой через плечо. От тяжести этой сумки его тощую фигурку аж перекосило.
– Привет, Димка, ты чего такой мрачный? – Участливо спросила китаянка. Парень махнул рукой и скривился, показывая, насколько ем плохо.
– Можно позвонить от тебя? – Кисло спросил он.
– Звони, конечно. Но что это с тобой? Зеленый весь.
– Да, у меня вчера мама сдохла. Всю ночь с ней протрахался, и так и эдак, а она как была дохлая, так и осталась. Короче, утром ее на помойку выкинул. А мозги и кишки вытащил. Вот, сейчас на базар поеду, может, купит кто?
Внезапно из дальнего угла раздался странный звук, напоминающий вырывающийся из проколотого шарика воздух. Обернувшись, мы увидели белую как мел женщину в норковой шубе. Она смотрела на сумку парня, выпучив глаза и беззвучно открывая рот несколько секунд, потом схватилась за сердце и бегом бросилась из комнаты, забыв на диване листки с отчетом.
– Чего это она? – Удивился парень.
Мы с девушкой переглянулись и одновременно прыснули. Парень растерянно переводил взгляд то на одну, то на другую.
– Вы что тут все, с ума посходили? У меня, говорю, компьютер навернулся, а вы ржете, как в цирке. Да ну вас.
Лицо его скривилось, как у обиженного ребенка и он, снова махнув рукой, вышел, хлопнув дверью. Китаянка перестала смеяться.
– Вы только не подумайте чего, он не сумасшедший. – Сказала она, обращаясь ко мне. – Разве что самую чуточку, на почве компьютеров. Рассеянный очень. Вот и позвонить забыл, хотя собирался. На самом деле, "мама" – это материнская плата в компьютере, "кишки" – провода всякие, а "мозги"…
– Я поняла. Правда, не сразу.
– А клиентка, похоже, испугалась. Сейчас к хозяину побежит и жалобу настрочит.
– Может, обойдется?
– С такими не обходится. Тут вся надежда на Иваныча, спустит на тормозах, если получится, конечно. Так вам нужна именно Ксения? – Неожиданно вернулась она к интересующей меня теме.
– Да, хотелось бы иметь дело именно с ней. Мне ее посоветовали знакомые. Поймите меня правильно, дело деликатное и хотелось бы, чтобы им занимался человек, который уже зарекомендовал себя среди моих друзей.
– Все в порядке. – Откликнулась девушка. – Ксения действительно одна из лучших. Уверена, она справится. Скажу по секрету, у нее ни разу не было проколов. Жаль, что она не сможет приступить к заданию прямо сейчас. Вы сможете подождать?
– А долго?
– Не знаю. Но, если нужно будет, мы подберем вам не менее квалифицированного специалиста.
– Я пока подожду. Жаль, что неизвестно, как надолго затянется ее нынешнее задание. Давно она им занимается? Это я к тому, что ведь существуют же какие-то приблизительные сроки. Я слышала – оплата у вас почасовая.
– Верно. Обычно хватает недели-двух, чтобы собрать основную информацию, а там уже все зависит от желания клиента и от его финансовых возможностей.
– А этим делом Ксения давно занимается? – Не отставала я.
– Сейчас уточню.
Девушка пощелкала клавишами компьютера и на экране высветилась какая-то таблица. Я изо всех сил тянула шею, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Тщетно, только шею растянула. Картинка сменилась.
– Ксения работает над этим делом с пятого апреля.
Это уже кое-что. В Сочи она подалась совсем недавно, значит, это не связано с заданием. Или все-таки связано? Теперь я не сомневалась, что у Кибиткина Алямова появилась не случайно. Дата начала работы у писателя практически совпадала со временем, когда она начала новое расследование. Кто же ее нанял? Как бы это выяснить? Спрашивать напрямую бесполезно. В детективном агентстве даже секретарша должна обладать неплохими мозгами, так что раскусит меня в два счета. Как ни крути, а придется уходить ни с чем.
"Плохой из меня детектив, это факт". – Думала я, усаживаясь за руль своей машины. Вчерашняя беготня на своих двоих так меня вымотала, что сегодня я решила наплевать на все предосторожности и вести расследование с комфортом. Жаль, что само расследование зашло в тупик. Интересно, это я сама такая тупая или мне просто катастрофически не везет?
Тронувшись с места и уже собираясь повернуть направо, я неожиданно заметила впереди быстро удаляющийся знакомый силуэт. Вот так встреча! Догнав быстро идущего человека и медленно двигаясь вдоль тротуара вслед за ним, я посигналила. Федька Смуров подпрыгнул так резво, что чуть не выронил фотоаппарат, который засовывал в кожаную сумку, перекинутую через плечо.
– Тьфу, шальная, напугала до смерти. – Беззлобно выругался он, увидев в окошке автомобиля мою довольную физиономию.
– На работу? – Спросила я, кивнув на фотокамеру, которую он все еще сжимал в руках.
– Нет, закончил уже. Сейчас по своим делам. Извини, тороплюсь.
– В чем вопрос, дорогой? Садись, подвезу. Видал, мы сегодня верхами. – Я похлопала ладонью по рулю.
Федя немного помедлил, как будто сомневаясь, потом кивнул и уселся на водительское сиденье.
– Говори, куда тебя доставить?
– В больницу. – Он назвал адрес, а я присвистнула:
– Заболел, что ли, кто?
– Да так, знакомую навестить надо. Ты сама-то как здесь очутилась? И вообще, куда пропала? Говорили – заболела, а я смотрю, выглядишь весьма здоровой. Похорошела даже.
– Только не говори никому об этом. – Усмехнувшись, предупредила я.
– Не скажу, конечно. А чего ты на работу не приходишь? Неужели из за этой дурацкой шутки с вороной?
– Слава богу, что хоть кто-то верит, что ворона была на самом деле, а то многие, кажется, решили, что я спятила.
– Ну, тебе это не грозит. – Хохотнул Смуров. – Ты у нас девушка трезвого ума и с крепкими нервами.
– Спасибо.
– Что, не так? Хотя, если будешь гоняться за такими темными личностями, как Кибиткин, никакие нервы не выдержат.
От неожиданности я нажала на тормоза и машина, взвизгнув, ткнулась носом в обочину.
– Ты, это, поосторожнее. Иначе попадем в больницу в ином качестве – пациентов, а мне что-то не хочется. – Проворчал Федя.
– Ты откуда про Кибиткина знаешь? – Спросила я, не торопясь трогаться с места.
– Тоже мне, тайна. – Фыркнул Смуров. – Галка уже давно всем мозги проела насчет того, что ты готовишь сногсшибательный материал о тайнах писателя-мистика. Об этом только Шарик не знает, да и то потому, что по-человечьи плохо понимает. Ты давай, езжай, что ли, то опоздаю.
– Извини.
Мы снова двинулись вперед, и скоро я остановила машину возле больничной ограды, за которой медленно двигались закутанные в байковые халаты люди. Федя поблагодарил меня и побежал к воротам, ведущим к главному входу. Но на полпути он остановился, снова вернулся к машине, наклонился к открытому окну с моей стороны и сказал:
– Слушай, Андрюшка, если ты и правда задумала копаться в грязном белье этого писаки, то лучше не надо. Ну его совсем.
– Откуда такая забота? – Попробовала отшутиться я, чувствуя, как заливаются краской щеки.
– Слухи о нем ходят всякие. – Не принял мой шутливый тон Смуров.
И мне они не нравятся. – Он, наконец, улыбнулся. – Не хочется терять лучшего сотрудника нашей редакции, поняла?
Он легонько надавил пальцем на мой нос и, прежде чем я успела опомниться, уже снова бежал к воротам больницы. Слегка оглушенная, я прижала руки к разгоряченным щекам и потрясла головой, чтобы прогнать наваждение. Этого только не хватало. Совсем уже зарапортовалась. Конечно, Федя мне нравился, но не настолько, чтобы терять голову только от того, что меня щелкнули по носу. Чтобы доказать себе, что меня подобные вольности нисколько не смущают, я глубоко вдавила педаль газа и поспешила покинуть "опасную" территорию. Робкой мыслишке "а не стоит ли подождать его возвращения" я решительно свернула тонкую шейку, как куренку.
Моя детективная затея подошла к своему логическому завершению. Двигаться дальше было попросту некуда – ни единой отправной точки. Я потратила кучу времени и сил, а в результате выяснил только то, что одна из секретарей, работавших на интересующего меня писателя, оказалась частным детективом. Фигура писателя по-прежнему выглядела мрачно и загадочно. Виновник смерти его жены не найден. Короче, воз и ныне там. И черт бы с ним, с этим возом, если бы быть уверенной, что от меня самой отвяжется некто, кому мой интерес к Кибиткину не дает спокойно спать. А может, если не будет интереса, то не будет и всего остального? Я удивилась, почему такая простая мысль не пришла мне в голову раньше.
ГЛАВА 18
Решив забыть о Кибиткине раз и навсегда, я даже повеселела. Завтра же иду на работу и начинаю заниматься своими обязанностями. Пусть молодые журналисты добывают сенсации для первой полосы, а мое дело только отбирать нужное. Дома я объявилась не позднее одиннадцати утра и от того, что впереди еще целый свободный день, на душе сразу потеплело. Сейчас сварю себе кофе и залягу с книжкой на диване, как белый человек. И никто не сможет оторвать меня от этого занятия.
Когда зазвонил телефон, я демонстративно ушла на кухню и плотно закрыла за собой дверь. Никаких звонков! Сегодня у меня выходной. Словно поняв мои намерения, телефон замолчал. Я ухмыльнулась, похвалив себя за выдержку, и принялась варить кофе. Налила в кофеварку воды, поставила на огонь, протянула руку за кофемолкой.
Телефон зазвонил снова.
Я поставила кофемолку на кухонный стол и включила радио на полную громкость. Немного режет уши, зато телефонных звонков почти не слышно. Ага. Заткнулся. Вода уже закипела, я спохватилась, торопливо насыпала кофейные зерна в кофемолку, закрыла крышечку и надавила на кнопку. Одновременно с жужжанием до меня вновь донеслись настойчивые трели. Они что там, издеваются? От совокупного воя радио, кофемолки и телефонных звонков у меня закружилась голова. Похоже, количество децибел превысило норму. Я раздраженно выключила радио и отключила кофемолку. Телефон, словно в отместку, сразу же замолк. Но не надолго. Когда я высыпала коричневый порошок в бурлящую воду, он заверещал с новой силой. Я поняла, что это не кончится никогда, и решила сменить тактику. Ну, сейчас я покажу кому-то, где раки зимуют.
Схватив трубку в последний момент, я рявкнула:
– Да!!!
На том конце испуганно молчали. Наконец, с большой долей сомнения меня спросили:
– Андре?
Теперь настал мой черед онеметь на некоторое время. Что я и сделала, потеряв дар речи от неожиданности. Я ожидала услышать кого угодно, но только не Кибиткина. А это был именно он, собственной персоной. Не знаю, как он там истолковал мое молчание, но заговорил он первым, не дожидаясь, пока я отомру.
– Вы не вышли сегодня на работу, Андре. – Произнес он укоризненно.
– Не вышла. – Подтвердила я.
– Но вы мне нужны! – Заявил он таким тоном, как будто это могло заставить меня немедленно броситься к нему сломя голову. Ага, разбежалась. Ему будет легче научить свою старую каргу печатать на компьютере, а ворону – стенографировать, чем заставить меня еще раз переступить порог его чертова логова.
– Алло? Вы меня слышите? Мне нужно, чтобы вы немедленно вернулись на работу, Андре.
– Сожалею, но это невозможно. – Ответила я спокойно.
– Как это невозможно?
– А как вы узнали мой номер телефона? Я вам его не давала.
– Что? По справочнику, разумеется. Квартира записана на вас. Черт, при чем тут ваш номер? Вы что, собирались скрываться от меня? Я вас нанял, и вы обязаны…
– Ничего я вам не обязана. – Начала злиться я. – Мне не понравилась работа и я нашла более подходящую. Денег за те три дня, что я проработала на вас, мне не надо. По-моему, вопрос полностью исчерпан. Всего доброго, господин Кибиткин.
– Подождите, Андре! – Остановил меня его дрогнувший голос. – Вы не понимаете. Мне действительно необходимо ваше присутствие. Я должен немедленно выехать на съемочную площадку, а другого секретаря мне так быстро не найти.
И тут я допустила роковую ошибку, о которой потом много раз жалела. Мне надо было немедленно положить трубку и навсегда забыть о Богдане Кибиткине. Если бы я только сделала это! Скольких неприятностей удалось бы тогда избежать… Но…я этого не сделала, меня подвело банальное женское любопытство. Услышав о съемках я навострила уши и, не удержавшись, переспросила:
– О какой съемочной площадке идет речь?
Все. Капкан захлопнулся.
– Об этом долго рассказывать. У меня сейчас совершенно нет времени. Если вы приедете, то сами все поймете.
– Приеду куда?
– Я же говорю, на съемочную площадку, где снимается фильм по одному из моих романов. Я готов заплатить вам тысячу долларов.
– За какой срок? – Ляпнула я, видимо, тронувшись умом от неожиданности.
– За тот, который вы согласитесь проработать у меня, пока я не найду вам замену. Даже если для этого понадобится один день.
Господи, где были мои мозги, когда я это слушала? Ну как можно было не понять, что если человек, который годами платил своим секретаршам копейки, предлагает тысячу условных единиц за один день работы, то с этим что-то не так? Да что толку сожалеть. В тот момент у меня вместо мозгов был омлет, и я слушала Кибиткина, как завороженная. Его предложение даже казалось мне заманчивым. Еще бы, от фамилий актеров, которые он называл, у кого угодно голова бы закружилась. Кроме того, мне казалось, что это совершенно безопасно. Там, на съемочной площадке, будет множество людей, и не будет Инны Теодоровны. Что плохого может со мной случиться?
Когда я закончила разговор и положила трубку, голова моя была как в тумане. Ничего не видя перед собой, я побрела на кухню, глупо улыбаясь своим мыслям. Даже жуткий запах не сразу вывел меня из состояния эйфории. Опомнилась я слишком поздно, весь кофе, оставленный без присмотра, не только вытек на плиту, но и прикипел к ней намертво, превратившись в каменный уголь. Но даже это не могло меня остановить.
Мне надо говорить о том, что через два часа я на полной скорости неслась по шоссе, торопясь прибыть на место до наступления темноты? Думаю, не стоит. Диагноз и так предельно ясен…
Через полтора часа, когда я отмахала больше сотни километров, современный многоярусный автобан перешел в привычную "совковую" трассу, впрочем, вполне культурную, по крайней мере, выбоин и прочих "приятных" неожиданностей на ней было мало. Машинка моя, словно почуяв свободу, неслась по дороге, легко выжимая сто километров в час. До самых "Зубцов" вокруг были только леса и поля, нежно-зеленые от молодой листвы. Через опущенное стекло мое лицо обдувал теплый ветер, пахнущий только что лопнувшими почками и сырой землей. Я радовалась этому ветру, солнцу, лесному запаху, в общем, тому, что вырвалась, наконец, из зоны сплошной экологической катастрофы. Надо же, а я и не чувствовала, живя в Москве, насколько отвратительным воздухом мы все там дышим. Принюхалась, что ли?
Проезжая "Нелидово", я заметила возле обочины, под указателем с непонятной надписью "Шахта № 4", сидящих на корточках мальчишек, а перед ними, на уложенном поверх двух кирпичей куске белого пластика, вареных раков. Красные, усатые, клешнястые раки были не слишком большими, но выглядели так аппетитно, что мне ужасно захотелось их попробовать. Я остановила машину и купила сразу три кучки, в общей сложности получилось штук пятнадцать. Пацаненок в оранжевой штормовке и синей джинсовой кепке, который был похож на самого главного в этой пестрой ватаге, с самым серьезным видом отсчитал мне сдачу и, подражая взрослым торговцам, сказал:
– Приезжайте еще.
– Спасибо, обязательно. Скажите, а далеко еще до "Березовой рощи"?
Мальчишки переглянулись и уставились на меня во все глаза. Самый маленький хихикнул.
– Вы из кино? – С любопытством спросил вожак.
– В некотором роде. – Кивнула я, не вдаваясь в подробности. Похоже, весть о съемках фильма уже успела разнестись по округе. Меня несколько смущало только напряженное выражение на мальчишеских лицах. Лишь малыш продолжал улыбаться. Спросить, что их так озадачило, я не решилась, да и вряд ли можно было рассчитывать на искренний ответ, но появилось смутное ощущение какой-то недоговоренности. Парень в штормовке как будто хотел что-то сказать, но внезапно передумал и стал объяснять дорогу. Делал он это толково, так что я быстро все поняла.
– Проедете еще пятнадцать километров, – говорил он, – там увидите поворот налево, дорога ведет в лес, вот по ней и езжайте. Как проедете лесную школу, там уже недалеко, километров десять. А усадьбу увидите сразу, дорога прямо в нее упирается.