Длинными запутанными коридорами их проводили в уединенную комнату размером в восемь дзё. Оба испытывали замешательство, не зная, то ли сесть, то ли продолжать стоять, но тут на смену прислуге, встретившей их у входа, появилась со вкусом одетая, энергичная женщина. Видимо, это и была Като Тамаэ, чья фамилия красовалась перед особняком.
- Прошу прощения за внезапный визит, - смущенно напрягшись, начал было Окабэ, но хозяйка с затаенной в глазах улыбкой остановила его.
- О, давайте оставим эти утомительные извинения. Пожалуйста, устраивайтесь. - И чуть ни насильно посадила Окабэ во главе большого японского столика из розового сандалового дерева, размещенного так, чтобы почетный гость оказывался спиной к нише токонома.
- И вы, пожалуйста, проходите, - продолжала она, обращаясь к Сумико. - Все замечательно, не нужно так смущаться…
- Сираи-кун! Что сделано, то сделано. Я принял решение, и мы здесь.
Конечно - он был мужчиной, да и выпитое сыграло свою роль. Застенчивый в повседневной жизни, господин Окабэ теперь, усевшись за столом на почетном месте хозяина, держался уверенно и решительно. Между прочим, Дарума-сан имел третий дан по дзюдо и был старшим в своем клубе.
- Ой, ну что вы… мне так… - присев на корточки у самой стенной перегородки сёдзи, не решалась двинуться Сумико.
- Ну, проходите же, проходите!
Подталкивая женщину, Тамаэ собственноручно усадила ее сбоку у столика и теперь сама обратилась с приветствиями к Окабэ. Из всего этого вытекало, что хозяйка и гость слышали друг о друге, но встретились впервые.
- Что вы будете пить? Пиво? Или лучше саке? Окабэ-сэнсэй предпочитает покрепче?
- Нет-нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Мы поели.
- Ах какая досада!.. - Тамаэ изобразила легкое огорчение. - Что ж, раз так… Я во всем к вашим услугам. Ведь Татибана постоянно к вам обращается.
Она вытерла столик, положила горячие влажные салфетки о-сибори, налила гостям ароматный чай, после чего встала и прошла из комнаты на веранду.
- Можно вас сюда на минуточку, Окабэ-сэнсэй?
- Что такое?
Он поднялся и вышел к Тамаэ. Она что-то сказала ему тихим шепотом, но последнюю фразу произнесла так, чтобы донеслось до слуха Сумико:
- Непременно прошу вас об этом. Вы постоянно помогаете Татибане, позвольте хоть изредка ответить на ваше добро.
Окабэ вернулся на свое место совершенно смущенный, старательно избегая взгляда Сумико.
- Окабэ-сэнсэй! - В глазах Сумико усилилась настороженность. - Что это за особняк?
- Нуу… - он от неловкости заерзал. - Богатые люди изворотливы. Им же опасно для любовниц второй дом держать. Так что, здесь вроде гостиницы для любовников.
- Ах!..
- Сюда ходят те, кому заведения на горячих источниках противны, а открыто в гостиницу идти неловко. Здесь-то снаружи если посмотреть, обычный дом.
- Сэнсэй!!! - Сумико даже не покраснела, а побледнела. - Это ужасно! Зачем вы меня сюда привели! А вдруг узнают в школе? Меня же уволят!
- Но послушай, - протестующе глядя на нее заговорил Окабэ. - Когда мы поженимся, ты же уйдешь из школы, правда? Я сыт по горло жизнью с работающей женой. Мне этого с покойницей хватало.
Маико, жена Окабэ, умершая прошлой весной от пневмонии (тетка Киёми), была старше мужа на три года. Она работала директором той школы, где преподавала Сираи Сумико. Со всех сторон Окабэ уступал супруге. Поэтому после ее смерти он возмечтал о молодой, милой, нормальной жене, и Сираи Сумико была готова помочь ему в этом. Теперь Дарума-сан пылал юношеским огнем.
- Спасибо за такие слова, но ведь если и про вас такое узнают, вы тоже не сможете остаться в школе.
- Это да, узнают - мне это так просто не сойдет. Даже если у меня с женитьбой уже все будет решено.
- И что же вы тогда намерены делать?
- Да ладно! Татибана мне давно предлагает школу бросить и к нему пойти.
- Аа…
Сумико осмотрелась вокруг, прикидывая, что же за человек этот Татибана, который держит такой роскошный дом для любовницы. При всей своей добропорядочности она была все же женщиной, и расчетливость ей была не чужда.
- Кто он, этот Татибана-сан? Вы сказали, что в школе с ним дружили?
- Он был на два класса младше меня.
Видно, Окабэ стало жарко, и он принялся снимать пиджак, а Сумико, поднявшись с колен, пришла ему на помощь, засвидетельствовав таким образом, что она успокоилась. Окабэ, воспользовавшись моментом, потянул ее к себе на колени, но тут со стороны веранды послышались шаги.
Окабэ досадовал, что ему помешали обнять Сумико и столь удачный момент был упущен. Но при взгляде на угощения, которые под контролем Тамаэ доставили в комнату две служанки, у него округлились глаза.
- Госпожа, э… э… это зачем же?
- Вам не по вкусу? - Тамаэ ловко расставляла тарелки. - Конечно же, не полагается все сразу приносить, но сегодня гостей так много, что простите уж нам эту небрежность. Пожалуйста, Окабэ-сэнсэй, берите.
- Госпожа, это… это - нам?!
- Особого угощения у нас нет, право, даже стыдно, но вы же знаете, как говорят: намерения свидетельствуют о душе. Госпожа, и вы тоже отведайте.
- Я… нет-нет… И саке я не пью…
От того, что к ней обратились "госпожа", Сумико покраснела до корней волос и бросила на Окабэ умоляющий взгляд, но тот уже разошелся:
- Давай-давай, не робей, глоточек-то выпей. Да уж, если б знать, что вы нам тут такое роскошное угощение приготовите, не стали бы мы в столовой лапшой набиваться.
Помогавшая подавать на стол служанка невольно прыснула, но Тамаэ мягко ее остановила и ответила:
- Ну что вы, не так все роскошно, как вы говорите. По сравнению с тем, сколько вы сделали для Татибаны, и на одну десятитысячную не потянет.
- Аа, госпожа хочет показать, что мой друг Татибана щедро возвращает добро!
- Вы правильно меня поняли, так оно и есть. А вы, госпожа…
- Д-даа?
- Я слышала про вас от Татибаны, он говорил мне, что у сэнсэя есть маленькая подружка.
- Ой! Зачем так! До чего неловко…
- Но он правда так говорил, рассказывал, как сэнсэй к вам расположен. - Ну делаа… Татибана, конечно, близкий мне человек, по школе я ему сэмпай - на два класса старше учился, да и дзюдо мы с ним вместе занимались, так что было дело, приглядывал я за ним, но вот болтать насчет "маленькой подружки" - это он, прямо скажем… Впрочем, приятель ваш всегда был "Токкан Сёдзо"
- Токкан Сёдзо? Это кто же такой?
- Была когда-то такая серия комиксов, там главный герой по имени Токкан Сёдзо - такой же искренний да отчаянный, как Татибана. Что он в молодости творил - ну точно Токкан Сёдзо, по-другому не назовешь. Правда, наш Токкан не Остров Чертей, а Ближний Восток покорять отправился, и не сокровища оттуда привез, а нефти уйму…
Дарума-сан уже почувствовал себя в своей тарелке и пребывал в великолепном настроении. У Сумико же при слове "нефть" явно что-то дрогнуло в лице.
- Да, сэнсэй, а вот о том деле… - Тамаэ отправила служанок и умелыми движениями начала наливать саке. - Я, правда, собиралась попозже это с вами обсудить, но все-таки… Татибана мне когда о вас звонил, велел напомнить. Сказал, что с нетерпением ждет благоприятного ответа.
- Спасибо. Я и сам думаю - почему бы и нет? Вот только сейчас у меня дел много незаконченных.
- Так решайте скорее!
- Как раз сегодня и хочу вот с этой женщиной все обсудить… Да, а между прочим, мы тут с Татибаной по телефону говорили, он что, сегодня в Кансай уезжает?
- По предвыборным делам.
- Свою кандидатуру выдвигает?
- Нет, не он сам. Это - вы его знаете, наверное, - Хитоцуянаги Тадахико из префектуры Хёго, он был депутатом от партии Минминто.
- Аа, знаю. Встречал его у Татибаны в Адзабу. Так Татибана едет ему поддержку обеспечивать?
- Да. Его поддерживает нефтяная корпорация Тохо Сэкию, а Татибана, насколько я знаю, назначен в руководство штаба избирательной кампании.
- Много у него хлопот. Что ж, я от этих дел совсем далек, но по моему скромному мнению, Татибана-то справится.
- Как вы его назвали, Токкан Сёдзо? Ха-ха-ха! Но сам он считает, что избирательная кампания у Хитоцуянаги будет нелегкой. Да, кстати в связи с этим - вы знали его супругу?
- Нет. Он ведь в Кобэ живет, с его женой мне встречаться не доводилось. А что такое?
- Его жена - говорят, очень красивая женщина - два года назад перевернулась на яхте в заливе Сума и просто исчезла неизвестно куда. Ни тело, ни даже какие-нибудь останки так и не обнаружены. Так что до сих пор, как это официально называется, "факт смерти неустановлен". Поэтому, как ни печально, бедный Хитоцуянаги-сэнсэй даже не может снова жениться.
- Даа, ничего себе… - Окабэ нахмурил свои густые брови, за которые и получил прозвище Дарума-сан. - Ведь если труп не обнаружен, должно сколько-то лет пройти, чтобы человека умершим признали, так?
- Говорят, да. То ли три года, то ли пять… Татибана тоже об этом очень сожалеет. Ну раз уж такой разговор пошел, то ведь вы-то, сэнсэй, в любой момент жениться можете, правда? Так что решайтесь и идите к Татибане в помощники. Он очень, просто очень рассчитывает на вас.
- Не иначе как простак ему понадобился!
- Ну что вы такое говорите… Конечно, Татибана и сам человек деловой, энергичный, но ведь за всем не усмотришь, а вы, сэнсэй, учитель математики, уж вы-то сумеете за всем тщательно проследить. Вот почему Татибана так надеется на ваше участие. Ах да, у вас же еще есть эта девочка, кажется, Киёми? Племянница вашей покойной жены?
- Ого, Татибана-кун все знает!
- Он говорит, что девочку может взять к себе хозяйка дома в Адзабу.
- Что, Ко-тян… то есть, я хотел сказать, хозяйка Адзабу тоже это предлагает?
- А почему… - Тамаэ внезапно спохватилась. - Ах, меня же дела ждут! Сэнсэй, мы еще поговорим с вами, а сейчас прошу извинить. Госпожа, саке я ставлю вот здесь, а если что-то понадобится, нажмите эту кнопку. Простите, я отойду.
Тамаэ исчезла, оставив гостям две пузатые бутылки саке, каждая не меньше двух го, и пиво. Три бутылки.
Окабэ взглянул на все это слипающимися глазами.
- Столько и не выпить. Сираи-кун!
- Даа?
- Ты что палочки не берешь?
- Но я так наелась…
- Не стоило было лапшу есть, да?
- Какой же вы противный!
- А что?
- Ну как же! Такое угощение подали, а вы про лапшу разговор завели. Я прямо вся вспыхнула от стыда.
- Сираи-кун, ты грубишь.
- Почему же?
- Той лапшой не кто-нибудь тебя угощал, а я!
- Ах да! - Она поперхнулась невольным смешком. - Простите великодушно. - И все-таки расхохоталась.
Нетрудно объяснить, почему Сумико заливалась смехом, хотя прекрасно знала, в каком доме находится: Дарума-сан полностью завоевал ее сердце.
Усевшись, как положено, она с чуть шаловливым видом взяла палочки.
- Что ж, я приступаю. Можно уже?
- Ешь! От угощения отказываться здесь неприлично будет. Саке налить?
- Нет-нет, уж лучше пиво. Пива я целый стакан выпить могу.
- Да ну? Так, глядишь, мне ничего не достанется. Ну-ка, передай сюда бутылку, я сам тебе налью.
- Послушайте, сэнсэй, - ласково заговорила Сумико, принимая из его рук свой бокал.
- Ну что?
- Я собираюсь здесь за угощением задать вам много вопросов.
- Спрашивай, что угодно. Я тебя для этого сюда и привел.
- Татибана-сан, о котором шла речь - это не Татибана Рюдзи из "Тохо Сэкию"?
- Ты тоже о нем слышала?
- Как-то раз в журнале читала. Но я не знала, что у вас с ним такие теплые отношения.
- Он женился, когда у меня жена умерла. Но с его супругой я еще не особо знаком.
- Вы сказали, что Татибана зовет вас к себе. К себе - это в "Тохо Сэкию"?
- Ну да.
- И вы отказались?
- Ммм…
- Но почему? Разве это не замечательное место?
- Потому и хвастает, меня зовет, что место это теперь замечательное.
- Так почему же вы отказываетесь? Может, считаете, что ваша нынешняя профессия, должность учителя - это и есть как раз то, ради чего стоит жить?
- Эй-эй, нечего ехидничать. Не такой уж я Дон Кихот.
- Так почему же?
Сумико, наклонив голову, смотрела ему прямо в лицо. Не красавица, но в ее манерах была такая детская наивность, такая свежесть… Разница в возрасте у них была двенадцать лет - календарный цикл.
- Да просто в определенном смысле зависть меня берет.
- Аа…
Сумико скользнула взглядом по лицу мужчины, и у нее по лбу промелькнула легкая тень. Палочки, которыми она держала кусок окуня, тяжело опустились, сама она чуть напряглась.
- То есть вы завидуете успеху Татибаны?
- Я?! Я завидую успеху Татибаны?!
Глаза у него чуть не вылезли из орбит, словно он услышал самое дикое, что может быть на свете. Сумико смутилась:
- Так вы же сами сейчас так сказали.
Схватив стакан с пивом, Окабэ весело рассмеялся:
- Ну, если ты это так поняла, значит, я выразился плохо. Все-таки я не настолько примитивен, а потом - он же мой подопечный!
- Сэнсэй, простите меня, но вы сами только что сказали про зависть, вот я и…
- Да, действительно, слово "зависть" в этом случае было не очень подходящим. Не зависть это, скорее - сопротивление. Я и к покойной Маико такое чувствовал.
- Оо!
- Да. И я хочу, чтоб ты меня выслушала. Может быть, тогда мне удастся объяснить тебе свои чувства и по отношению к покойной жене, и к Татибане, и к Киёми. Ты ведь должна хорошо знать Маико?
- Вообще-то да, но ведь я только полгода под ее опекой проработала.
Сумико пришла преподавать родной язык в школу средней ступени, где директорствовала ныне покойная жена Окабэ, в позапрошлом году в начале второго триместра.
- Ну во всяком случае это лучше, чем если б ты ее не знала совсем. Короче, она воспитала меня.
- "Воспитала"?
- Хвастаться нечем, но до женитьбы я был отъявленным гулякой. Кстати, когда двумя годами позже ко мне в Токио приехал Татибана, мы хоть и учились в разных институтах, но снимали квартиру вместе. С девчонками гуляли, трахались напропалую… А потом отъявленный гуляка, то есть я, женился на Маико. И превратился в другого человека. Разумная супруженица почтенная госпожа Маико лишила меня стержня, выдернула мои когти и перекроила меня в добропорядочного школьного учителя. Была в этой женщине какая-то сила…
Сумико ничего не ответила, но чувствовалось, что она понимает, о чем ведет речь Окабэ.
- Но вот какое дело - меня, своего мужа, она подавила, превратила в тряпичную куклу, а к Татибане относилась совсем по-другому. Что бы он ни выкидывал, все находило у нее оправдание: ну просто он такой необузданный, просто условности всякие не для него! Даже когда приключались неприятности из-за женщин, она только всплескивала руками: ах, ну это же Рю-тян! Я же словно расплачивался за него, чуть что получая нагоняй. Но при всех симпатиях Маико к Татибане, когда встал вопрос о ее сестре Фусако - это мать Киёми, а тот за ней здорово начал приударять - нет, этого Маико не допустила. Она выдала сестру за… ну, словом, за такого, как я. И тоже превратила в безвольную куклу.
- То есть, сэнсэй, ваша покойная супруга стремилась очень жестко держать в руках свою родню?
- Вот именно. Из-за этого всем было тяжко, и ей самой, кстати, тоже. Ты и сама, наверное, знаешь - эта женщина была очень тщеславна, очень честолюбива. Она делала ставку на будущее Татибаны. Но хотела при этом, чтобы в случае его краха, в случае громкого скандала, ничто такое не коснулось ее окружения.
- Значит, всячески покровительствуя Татибане, она была готова взять на себя ответственность только до определенной черты?
- Во-во. У нее был совершенно очевидный расчет, и это возмущало меня. Для Татибаны я мог сделать решительно все. Когда он нуждался в деньгах, я был готов брать деньги под залог, чтобы помочь ему. Но вмешивалась Маико, и мне это было отвратительно. У Татибаны гораздо более широкие взгляды, чем у меня, он все прекрасно видел и понимал, он все равно относился к Маико тепло и продолжал называть ее старшей сестрой. Но наша дружба с ним грозила рухнуть, и я возненавидел жену.
- Господин Татибана называл вашу покойную жену старшей сестрой?
- Да.
- А вас?
- Меня? Нуу…
Дарума-сан чуть пожал плечами. Вдруг он неожиданно залился ярким румянцем и, озорно смеясь глазами, заговорил:
- Вот недавно пришел я к нему посоветоваться о тебе, а он мне и говорит; почитаемый старший брат мой, если эта Сумико так тебе мила, веди ее в мой особняк и станьте там мужем и женой. Ха-ха-ха!
Дарума-сан выпалил это легко и непринужденно, но взглядом буквально впился в женщину, стараясь понять ее реакцию. Понятное дело, Сумико страшно покраснела и, избегая взгляда Окабэ, словно он ослеплял ее, поспешно перевела разговор на другую тему.
- Так что, вы собираетесь поступать в "Тохо Сэкию"?
- Чтобы решить этот вопрос, мне надо перестать злиться и стать таким, каким я был когда-то в давние времена.
- А вы злитесь?
- Да, и очень сильно.
- Но почему?
- Так я же сказал! Это мой протест против Маико. Ее предвидение сбылось - Татибана преуспел. Это замечательно, но ведь даже решение взять в дом зятя она приняла самолично, со мной и не посоветовалась. Как на это не обозлиться? Пусть я даже и безвольная кукла!
- Значит, корнями все это уходит в те времена, когда была жива ваша жена?
- Именно. Я обозлился, а пока мы выясняли отношения, она внезапно скончалась. В этом тоже моя вина перед Маико.
- Если вы пойдете туда, это будет вполне приличная должность?
- Думаю, да. Сам Татибана так и говорит: плохую тебе не предложу.
Пять лет назад Татибана Рюдзи заставил ахнуть деловой мир, привезя нефть с Ближнего Востока. В будущем объемы ее поставок должны были постоянно нарастать. Иметь дружеские отношения с главой подобной фирмы означало возможность получить очень даже пристойное место. Уж во всяком случае, несомненно лучшее, чем должность школьного учителя.
Сумико подняла на Окабэ увлажнившиеся глаза:
- Получается, вы большой упрямец, сэнсэй.
- Мне нечего на это ответить.
- А когда вы после годовщины смерти жены отказались от собственного дома и перебрались в Хинодэ, это тоже был ваш протест против нее?
- Да, - он чуть было не сказал, что она читает его мысли. - Мне тогда все нужно было переделать по-новому. К счастью, мое сватовство прошло удачно, все благополучно шло к нашей помолвке, и я посчитал, что тебе тоже будет неуютно в доме, где столь сильны воспоминания о первой жене. Но из-за этого переезда меня настигло страшное отмщение.
- Страшное отмщение, вы сказали?
- Я про то грязное письмо, которое пришло в дом твоего брата. О том, что я с Киёми…
- Сэнсэй, так вы хотите сказать, что этим письмом кто-то мстил вам?