Что же касается обвинений по 222-й, оружейной статье, то тут вообще смех. Немедленно нашелся знакомый Бугаева, который сознался, что незарегистрированный пистолет "ТТ" принадлежит ему, а он его просто забыл у приятеля, но готов понести наказание, хотя пистолет оказался "незамазанным" и, по уверениям его владельца, купленным незадолго до того у неизвестного "лица кавказской национальности" на городском рынке. Указать то "лицо" он, естественно, не мог. Да, скорее всего, и не собирался…
Но это уже мелочи жизни. А вот почему никто ни в краевой прокуратуре, ни в Управлении внутренних дел, ни в Управлении Федеральной службы безопасности, ни в других, не менее заинтересованных государственных службах не обратил внимания на то, каким образом после трагической гибели двоих достаточно близких Николаю Бугаеву, крупнейших в крае бизнесменов сам Бугай, стараниями своей команды получивший свободу, неожиданно оказался держателем контрольных пакетов акций металлургического комбината, рудных и угольных разрезов и карьеров, а по существу их единовластным хозяином и монополистом, на этот "животрепещущий вопрос" ответа нигде не было.
Ну а затем следует стремительное и не очень, кстати, до сих пор понятное банкротство нескольких крупных сибирских предприятий, которые, как позже выяснилось, без всякого аукциона были приобретены все тем же Бугаевым при активной поддержке бывшего губернатора, предшественника генерала Орлова. После чего Николай Степанович вдруг занялся широкой общественной деятельностью и благотворительностью. Тут тебе и спонсорство в шоу-бизнесе и спорте, и строительство нескольких интернатов для детей с ослабленным здоровьем и инвалидов от рождения, и поддержка дома для престарелых и одиноких пенсионеров, и даже помощь в "северном завозе". И все эти деяния постоянно сопровождаются шумными пропагандистскими кампаниями, представляющими дело так, что в крае нет более значительной, яркой, харизматической фигуры, чем известный бизнесмен и доктор медицины - вот так, господа! И единственно он - на фоне всех остальных, бывших и будущих, претендентов на власть - способен привести и сам край, и его многочисленное, особенно коренное, население к быстрому и надежному процветанию.
И вот тут, как на беду, в Сибирь явился генерал Орлов - личность хоть и противоречивая, но, безусловно, куда более сильная, нежели недоучившийся зубодер, со всеми его кампаниями, носившими явно предвыборный характер. Ну разве могли ужиться, оказавшись в одной берлоге, двое таких медведей? Оказывается, сумели. Четыре года длился их союз - неизвестно, правда, на какой основе, но ведь не ссорились поначалу. Более того, имеются точные данные, что Орлов принимал щедрое спонсорство Бугаева во время собственной предвыборной кампании. И когда речь зашла о втором сроке его пребывания на посту губернатора, тоже резких конфликтов не наблюдалось.
Но, вероятно, именно в этот момент и произошли те события, которые и могли привести к трагическому финалу.
Что за события - не известно. В досье об этом не сказано ни слова. Но, опираясь теперь на информацию полковника Реймана, именно в те дни и расставшегося со своей службой у губернатора, между "медведями" началась грызня. Чего не поделили? Кто стал выказывать необоснованные амбиции? Вопросы оставались без четких ответов, зато финал "противостояния" практически ничем Не отличался от тех, что уже дважды рассматривались местными следственными органами. И Оба раза безуспешно. Собственно, ведь и этот, уже третий, случай ожидает, по идее, тот же исход. Свидетельств нет, доказательств никаких, а подозрения - они ничего не стоят, когда их нечем подкрепить конкретно. Да вот уже и свидетели - даже угодные! - начали исчезать… Прочно поставлено дело в провинции!
Кстати об этом Филенкове. Турецкий, оторвавшись от чтения материалов, выдал Филиппу всю информацию, касавшуюся исчезнувшего по непонятной причине бортинженера. Особо попросил выяснить такой момент: когда конкретно пропал человек - до решения в Москве о передаче расследования в руки Генеральной прокуратуры или уже после? Филя понял смысл вопроса. Ну, конечно, сидел бы себе человек, изображая тяжело раненного, а тут известие о том, что едет "ревизор"! Ну, "важняк" из Москвы, с которым, говорят, лучше не связываться. Вот и смылся человек. Либо немедленно началась зачистка местности. Что не одно и то же…
Потом Александр Борисович, с улыбкой поглядывая, с каким аппетитом Филипп отдает должное действительно превосходной местной кухне, завершил чтение, не найдя для себя в принципе ничего такого, на чем следовало бы остановить пристальное внимание. Картина была довольно ясная. Да и тема для беседы с человеком, обладающим психологией пусть и не рядового, но все равно - уголовника, мечтающим называться и выглядеть в глазах восхищенной публики настоящим, этаким заморским, олигархом, в общих чертах наметилась. И это будет, вероятно, тот случай, когда играть в кошки-мышки, а уж тем более в казаки-разбойники, нужды не появится. Если только не помешает Белкин, который захочет непременно присутствовать при их разговоре. И если это так, значит, умница адвокат не очень-то верит в высокие умственные способности своего давнего клиента…
Однако, время!
Александр Борисович вернул материалы Филе, сообщил, куда едет, попросил не беспокоиться о нем и заниматься собственными делами. Езды до "резиденции", как помнил Турецкий, было что-то около тридцати - сорока минут, сейчас девять, и к "Оладышкам" должен с минуты на минуту подъехать шофер на служебной "Волге". Приехав сюда, Александр Борисович отпустил его на пару часиков - поужинать. Ведь кормить его в "резиденции" будет наверняка не совсем удобно, там уже, поди, все проходы заполнены братанами. Когда в прошлый раз обедали с адвокатом, Турецкому совсем не требовалось обладать каким-то особенным, профессиональным нюхом, чтобы сразу убедиться, что ресторанная публика, которой было не так уж и много, поголовно выглядела "осторожно гуляющей братвой".
А кто ж и может теперь гулять в "резиденции" бывших губернаторов, когда с их губернаторской властью, по понятиям, уже покончено?..
Глава шестая
БОИ БЕЗ ПРАВИЛ
1
После отъезда Турецкого Филя уже допивал свой чай и собрался уходить, когда раздался звонок его мобильника.
- Слушай, мне там не понравилась одна машинка, "фордовский" джип. И пара лбов, которые на ней приехали и проводили меня определенно заинтересованными взглядами. Ты на всякий случай будь поосторожнее, не ввязывайся, понял? Досье дороже.
- Можешь не беспокоиться, это - копия. Что я, не понимаю, где находимся? О, а вот, видать, и мои гости, все, кончаю, до связи…
Филя уже обратил внимание на пару "быков" - типичных таких бывших спортсменов, вероятно физически сильных, но отяжелевших и лишенных стремительной реакции. Если поймают, могут задавить. Но это - если поймают.
Они появились вскоре после ухода Александра Борисовича и уселись в противоположном углу кафе. Заказали себе по большой чашке чего-то, вроде густого бульона, медленно высосали, поглядывая на Агеева, а теперь поднялись и вперевалку направились к его столику. Подошли, грузно уселись и только потом спросили без всякой учтивости:
- Свободно?
- Валяйте, пацаны, - с иронией ответил Филя и поднялся, сворачивая пластиковый файл с материалами в трубочку. - Я уже закончил. Приятного аппетита.
Он хотел уйти, но один из "быков" жестом остановил его, небрежно придержав за рукав куртки:
- А ты, малый, не торопись, посиди с нами, покалякать охота.
- Времени нет, - вздохнул Филя, присаживаясь, - да уж ладно, так и быть, спрашивайте, пацаны, чего могу - расскажу, а нет, уж не обессудьте.
- А это у тебя чего? - Второй "бык", пониже ростом, взглядом указал на трубочку с материалами.
- Это? - Филя с удивлением посмотрел на свернутый файл. - Это - так…
- Дай-ка глянуть? - Первый протянул к Филе руку.
- Я б не советовал. - Филя покачал головой.
- Это почему?
- Да как вам сказать, пацаны? Нехорошие материалы.
- И чем же они тебе нехорошие? - не унимался "бык".
- Для здоровья, говорю, очень вредные. Кто посмотрит, потом на глаза сильно жалуется. Болят, а то и вообще ничего не видят. Медицинский факт, это не я придумал нарочно.
- А сам-то не боишься? - ощерился меньший.
- А что я, дурак разве? Я и не смотрю. Мне без надобности.
- Ну а мы с корешем не из пугливых. - Первый протянул к Филе руку-лопату. - Давай, не жмись…
- Нате. - Филя равнодушно пожал плечами и отдал трубку с материалами. - Только я предупредил, чтоб потом у вас ко мне претензий не было, пацаны, договорились?
- Забито, - кивнул первый, разворачивая файл и читая текст, не вынимая его из пластика. - Ух ты, ё-о!.. - У него даже челюсть отвисла. - Ну ты даешь, братан! Ни себе хрена?! На-ка, Лысый, глянь! - Он протянул файл напарнику, а сам придвинул стул поближе к Филе. - Не-е, ща базар у нас будет крутой…
- А тебе это надо, пацан? - спокойно спросил Филя.
- Погоди, Батон, - остановил напарника Лысый, не менее, видимо, пораженный тем, что сразу бросилось в глаза - фамилия Бугаева и прочее. - Тут не кувалдой, а мозгой действовать надо. Давай забираем его - и поехали. - И он, свернув файл, сунул его в карман куртки.
- Слыхал? - спросил Батон. - Вставай, поехали на стрелку, базар будет в другом месте.
- А если я не хочу? - Филя продолжал сидеть.
- А кто у тебя спрашивает?
- Ну не знаю, может, хозяйке этих "Оладышек" не понравится такое обращение грубых пацанов с вежливым и щедрым посетителем? - Филя показал глазами на миловидную женщину в декоративном кокошнике, напряженно застывшую у стойки бара. Похоже, что ей такие разборки были не в новинку.
- Кончай базар, мы здесь хозяева! - рявкнул Батон, поднимаясь и дергая Филю за рукав со стула.
И Филя с блеском продемонстрировал "быкам" один из своих классических этюдов. Он вмиг расслабился и, повинуясь движению руки Батона, пушинкой отлетел в сторону, ударился о соседний столик, опрокинув его. Но при этом он каким-то непостижимым образом умудрился задеть ногой и перевернуть еще и свой собственный - со всей посудой, которая была на нем. То есть, образно говоря, своим акробатическим трюком он наделал такого шума, что бандиты на какое-то время даже остолбенели. А на грохот и звон разбитой посуды, стеклянных графинов и прочего разом обернулись все немногочисленные посетители кафе.
Батон прямо-таки изумился своей силе. Он на такое не рассчитывал. Но, немного помыслив, что, впрочем, никак не отразилось на его круглом и плоском лице, счел за норму.
Филя между тем старательно изображал, что он никак теперь не может подняться, громко охал, стонал, "играя" боль и собственную немощь, окончательно усыпляя бдительность этих "быков".
И тогда Лысый, чтобы прекратить совершенно лишнюю в настоящий момент демонстрацию собственной силы, которая была и без того убедительна, вытащил из-под куртки, сзади, пистолет, наклонился над Филей, ухватил за воротник и рывком поставил на ноги, довольно чувствительно при этом двинув ему стволом между лопатками.
- Не придуривайся, козел! Вставай и топай, пока я совсем не рассердился на тебя!
Посетители все еще находились в шоковом состоянии, предпочли не вмешиваться - наверняка им тоже подобное было не впервой. Даже звука никто не проронил. А вот хозяйка в кокошнике - та испуганно вскрикнула, но тут же и замолкла от грозного взгляда Батона и сжала обеими ладонями свои виски.
- Пацаны, я ж ведь предупреждал… - совсем уже жалобно пропищал-простонал Филя, вызвав ухмылки у бандитов, и неохотно заковылял к выходу вслед за Батоном, который пошел первым. А Лысый замыкал шествие, подбрасывая на ладони пистолет, который ему в принципе сейчас был не нужен.
Филя не упустил из виду, что тот не передернул затвор, а таскать пистолет на взводе под ремнем даже полный дебил не отважился бы: этак ведь прострелить собственную задницу - как два пальца… об асфальт.
И вот, ковыляя мимо очередного стола со стоящим посредине симпатичным таким набором специй - горчицы, уксуса, соли и перца, а также графином, полным воды, Филя сделал почти неуловимое движение к нему, и через мгновение тяжелый ребристый графин с треском раскололся на лбу Лысого. Тот даже не вскрикнул, просто мешком рухнул на пол, сломав при падении стул и опрокинув на себя стол вместе со специями для пельменей, которые, между прочим, отличались здесь отменным качеством.
Шедший впереди Батон резко обернулся, но с ходу получил сильнейший удар ногой в мошонку. Его согнуло, и он взвыл дурным голосом. Последовавшие немедленно синхронные рубящие удары по могучей шее, за ушами, словно заткнули этот рев. А новый, почти неуловимый, но очень точный удар в район кадыка швырнул его на пол и окончательно обездвижил.
И все это произошло настолько стремительно, что "зрители", вероятно, ничего не успели понять. Тем не менее игра была закончена.
- И чего, спрашивается, приставали, если сами драться не умеют? - сказал Филя, обращаясь сразу ко всем и ни к кому в отдельности. - А еще козлом обзывают! - добавил обиженно. - Сидел же, ужинал…. - это он обращался теперь к хозяйке. - Никого не трогал, не задевал, верно? Чего пристали? Вот и пускай теперь лечатся!.. А что мне-то оставалось делать? И потом, они даже правил никаких не предложили. Значит, имели в виду вообще бой без правил? А я ведь их предупреждал, - подумал и добавил, со значением подняв указательный палец: - Дважды. Все слышали? Вот то-то…
Филя нагнулся, просунул мизинец под скобу, поднял пистолет, крутанул его, будто американский ковбой, и продолжил назидательным тоном:
- Теперь квиты… А "пушки"- глупым пацанам не игрушки…
Он снова наклонился над Лысым и, подняв с пола несколько рассыпавшихся бумажных салфеток, прилепил их тому ко лбу - бумага вмиг покраснела. Затем он вынул из куртки Лысого свой файл. Достал из внутреннего кармана его бумажник и удостоверение личности, запаянное в целлофан. Точно такое же вытащил у Батона и оба сунул в свой карман. После этого раскрыл бумажник Лысого и, обнаружив в нем приличную пачку долларов, присвистнул и поглядел на побелевшую от ужаса хозяйку. Все же побоище выглядело впечатляюще, да и урону кафе нанесли немало.
- О, здесь вам вполне хватит на возмещение ущерба от действий этих драчунов! Им тоже останется - на поправку неожиданно пошатнувшегося здоровья. Держите, хозяюшка! - И Филя швырнул раскрытый бумажник на стойку бара. - Я пойду, а вы все-таки вызовите им врача. А когда и милиция приедет, передайте ей это, - Филя скинул на стойку висевший у него на мизинце пистолет. - Так и вам спокойнее, и у этих уродов, - он кивнул на лежащих, - не появится нового соблазна пугать народ. Если они скоро очнутся. Что - вряд ли.
Произнеся такую речь, Филипп Агеев, словно записной актер, поклонился оторопевшей "публике" и вышел из заведения.
"Фордовский" джип, о котором говорил Турецкий, одиноко стоял рядом с входными дверями. Хорошая машинка, мысленно похвалил автомобиль Филя. Точно такой же есть у Дениса Грязнова, "маверик" называется. Денис за ним, как за невестой, ухаживает. Близко никого не подпускает… ну, без крайней надобности, конечно. А вообще-то пользуются - при оперативной необходимости. Так, может, и не стоит?
- Нет, - сказал себе Филя, - наказывать надо до конца, а то уважать перестанут. Да и все равно в этом доме больше не бывать…
Через минуту "форд" был открыт опытными руками, облаченными в тонкие, "оперативные" перчатки. Филя забрался в машину и, покопавшись в бардачке, нашел отвертку и пассатижи. Бегло осмотревшись, он начал быстро и методично приводить в абсолютную негодность все, на что падал его взгляд. Причем вандализм его выглядел даже отчасти красиво.
- Машинка, конечно, ни в чем не виновата, - утешал он между тем сам себя. - А я сейчас больше похож на чокнутого луддита, который узрел в технике смертельную опасность для себя, чем на современного обывателя, измеряющего этой самой высокой техникой уровень собственного благосостояния… В-вот тебе! - И он с резким выдохом вырвал из-под приборной доски целую плеть разноцветных проводов. - Ничего не поделаешь, правда дороже…
И потом ведь, известно ломать - не чинить, а указанный вандализм, в психологическом отношении, все-таки необычайно заразителен. Говорят же, что бывают случаи, когда человек, находясь в состоянии крайней ярости, начинает бить посуду, так пока всю не переколотит, не может остановиться…
А еще рассказывали, что один очень известный в свое время полярный летчик привез с Севера белого медвежонка. И за неимением возможности держать его в "своей", коммунальной квартире - а в зоопарк звереныша не брали, не было у него справок о каких-то там прививках - оставлял он ночевать медвежонка в машине. Запирал в салоне "ЗиМа" - была такая дорогая в свое время отечественная машина. И однажды, придя к автомобилю, с ужасом обнаружил, что все внутренности машины были вывернуты, в буквальном смысле, наизнанку. Кажется, Сан Борисыч и рассказывал эту историю, он же в юности увлекался авиацией…
Словом, то, что сделал медвежонок, было веселой проказой по сравнению с тем, чего, в конце концов, добился за короткое время Филя.
А потом он услышал громкий лай приближающейся милицейской и нарастающий вой медицинской сирен, после чего покинул то, что теперь единственно внешними формами напоминало шикарную американскую машину. И короткое время спустя он преспокойно ехал в своей неприметной "шестерке" по известному ему одному адресу, где можно было и отсидеться при нужде, и секретный факс из МУРа, к примеру, получить, и даже красивую бабу привести в случае совсем уж острой необходимости.
2
Адвокат Белкин настоял на своем присутствии при встрече, хотя лично для Турецкого какой-то особой нужды в нем не было. Но если Зорий окажется нужен господину Бугаеву для неких неожиданно назревших советов, что ж, пусть сидит.
Впрочем, у Турецкого не было принципиальных возражений против Белкина. Хочет - пусть, их дела.
И вскоре стало ясно, что именно его присутствие за столом и помогло смягчить то напряжение, которое возникло после очень неприятного - было видно - телефонного звонка Николаю Степановичу.
Но это случилось позже. А начало переговоров никоим образом не демонстрировало какого-либо напряжения между двумя сторонами, не испытывавшими, впрочем, ни малейших теплых чувств по отношению друг к другу.
Александр Борисович поставил перед собой совершенно конкретную цель - заставить Бугаева рассказать о том, что его связывало с губернатором Орловым и в чем у них были непримиримые противоречия. Вот так, не больше и не меньше, простенько, но со вкусом, другими словами.
Бугаев, конечно, вполне определенно мог послать следователя вместе с его интересом куда подальше, но Турецкий рассчитал дело таким образом, что именно "послать" было бы тому крайне невыгодно. И что, уже задним числом подумал Турецкий, Бугаеву наверняка отсоветовал бы его адвокат. Уж он-то куда умнее и дальновиднее своего постоянного клиента! И если вопрос ставится именно в такой плоскости, значит, тому есть серьезная причина. Лучше ответить самому и тем продемонстрировать свою лояльность к следствию, чем заставлять "важняка" добывать необходимые сведения по собственным каналам. И еще неизвестно, окажутся ли они, эти каналы, настолько снисходительными, чтобы не нанести ощутимого урона чести и достоинству того же клиента…
Вот, имея в виду все эти условия, Турецкий и задал, причем без всяких предисловий, свой вопрос.