- Ирония здесь неуместна, детектив. Пусть вы и выздоравливающий, иронии я не потерплю. - Барнхаус вновь обратил мрачный взгляд на предмет, лежащий у их ног. - Наличествующие конечности практически полностью лишены мягких тканей, но, как мне представляется, на левой лучевой кости имеет место сросшийся частичный перелом.
Он отошел от края бетонной впадины и с воинственным видом скрестил руки на груди.
- Джентльмены… и леди… Я намерен отстраниться от дальнейшего расследования, которое, это совершенно ясно, требует участия Центра судмедэкспертизы. Поскольку озеро Ниписсинг подпадает под юрисдикцию Полицейского департамента провинции Онтарио, я официально передаю расследование в ваши руки, мистер Комманда.
- Если это тело Кэти Пайн, следствие должен вести город, - заметил Джерри.
- Но ведь Кэти Пайн - одна из ваших? Из резервации?
- Ее похитили с рыночной площади у Мемориал-Гарденз. Значит, делом занимается город - да и занимался, с тех пор как она исчезла. Это для Кардинала.
- Тем не менее, - настаивал Барнхаус, - до окончательной идентификации я передаю дело вам.
- Все в порядке, доктор, - сказал Джерри. - Джон, можешь забирать дело себе. Я знаю, что это Кэти.
- Вы не можете знать наверняка. Вот смотрите. - Барнхаус указал диктофоном. - Если бы не одежда, вряд ли можно было бы вообще определить, что это человек.
- Кэти Пайн сломала лучевую кость левой руки, когда училась кататься на скейтборде, - мягко ответил Кардинал.
Они впятером залезли в фургон экспертов по опознанию. Барнхаус уехал, а двое констеблей ждали в грузовике сопровождения. Включенная на всю мощь печка ревела так, что Кардиналу приходилось почти кричать.
- Нам понадобится веревка: с этого момента зоной обследования у нас является весь остров. В шахте нет крови и следов борьбы, так что, скорее всего, здесь просто спрятали труп, а само убийство произошло в другом месте. В любом случае я не хочу, чтобы тут раскатывали на снегоходах всякие любопытные, совали нос куда не надо. Так что давайте хорошенько закроем периметр.
Делорм протянула ему телефон:
- Я связалась с судмедэкспертами. Это Лэн Вайсман.
- Лэн, у нас тут труп, он вмерз в глыбу льда. Подросток. Скорее всего - убийство. Если мы вырежем эту льдину и переправим вам в рефрижераторе, вы сможете с ней работать?
- Нет проблем. У нас есть парочка холодильников, они дают температуру гораздо ниже нуля, и ее можно плавно менять. Мы проведем разморозку при нужной скорости и таким образом сумеем сохранить для вас каждый волосок и волоконце ткани.
В этом было что-то сюрреалистическое - слышать голос человека из Торонто посреди здешнего лунного пейзажа.
- Отлично, Лэн. Мы сообщим вам ориентировочное время прибытия, когда будем готовы. - Кардинал отдал Делорм телефон. - Арсено, вы у нас эксперт. Как нам ее отсюда извлечь?
- Ее довольно легко можно вырезать вместе с кубом льда. Но вот отделить куб от бетона, который под ним…
- Вызовите кого-нибудь из города, они там постоянно имеют дело с бетоном. И вот что: если у кого-то были планы на ближайшее время - смело можете их отменять. Сейчас будем долго копаться в снегу.
- Но ее убили несколько месяцев назад, - возразила Делорм. - Снег нам ничего не даст.
- Неизвестно. С военными у кого-нибудь есть контакты?
Коллинвуд поднял руку.
- Скажите им - нам нужна гигантская палатка. Размером с цирковой тент, чтобы накрыть весь остров: снега на месте преступления и так хватает. И еще нужна пара самых больших нагревателей, они используют такие у себя в ангарах. Растопим снег и увидим все, что под ним.
Коллинвуд кивнул. Он сидел ближе всех к печке, и его перчатка исходила паром.
3
Установка дополнительных ограждений и постов круглосуточного наблюдения на острове отняла больше времени, чем они предполагали: в работе полицейских вообще на все уходит больше времени, чем предполагается вначале. В итоге Кардинал добрался домой лишь в час ночи. Он был слишком взвинчен, чтобы уснуть. Уселся в гостиной, плеснув себе пальца на два неразбавленного "Черного бархата" и стал набрасывать план на завтра. В доме было так холодно, что хозяина не могло согреть даже виски.
Келли сейчас уже, наверное, вернулась в Штаты.
В аэропорту Кардинал видел, как дочь опустила один из своих чемоданов на весы, и не успела она поднять следующий, как молодой человек, стоявший в очереди позади нее, подхватил его и поставил на лоток. Ну что ж, Келли девушка привлекательная. Кардинал с обычной отцовской предубежденностью относился к внешности дочери, будучи уверен, что каждый непредвзятый наблюдатель считает ее такой же прелестной. И потом, Кардинал знал, что обладать хорошеньким личиком - это как быть богачом или знаменитостью: люди всегда предлагают тебе свои услуги.
- Тебе не обязательно провожать меня, пап, - заявила она, когда они спускались по лестнице в зал ожидания. - Думаю, у тебя найдутся дела поважнее.
Но у Кардинала не было более важных дел.
Аэропорт в Алгонкин-Бей рассчитан на одновременное обслуживание восьмидесяти пассажиров, но столько набирается очень редко. Малюсенькая кофейня, автоматы, продающие "Алгонкин лоуд" и торонтские газеты, - вот и все. Они сели, и Кардинал купил "Торонто стар", предложил часть газеты дочери, но она отказалась, и он почувствовал, что и сам тоже не должен бы читать. Какой смысл оставаться, если он собирается всего лишь полистать газету?
- У тебя все нормально получается с пересадками? - спросил он. - Успеешь перейти с одного терминала на другой?
- Времени вагон. В Торонто у меня будет полтора часа.
- Не так уж много. Через американскую таможню быстро не проскочишь.
- Меня они всегда пропускают не глядя. Надо мне податься в контрабандисты, папочка.
- Ты говорила, в последний раз тебя остановили. И ты чуть не опоздала на пересадку.
- Редкий случай. Такой таможенник попался. Старый служака, зануда, очень хотел меня помучить.
Кардинал мог это себе представить. Иногда ему казалось, что Келли становится молодой женщиной того типа, который его всегда раздражал: слишком умная, слишком образованная, слишком, черт возьми, самоуверенная.
- Не понимаю, почему не сделали прямых рейсов из Торонто в Нью-Хейвен.
- Это не такой уж центр мира, детка.
- Зато там один из лучших колледжей в мире.
И стоил он бешеных денег. Когда Келли получила бакалавра изобразительных искусств в Йорке, ее преподаватель живописи убеждал девушку поступать в йельскую магистратуру. Келли и не мечтала о том, что ее туда примут, даже когда собрала образцы своих работ и отправила в Нью-Хейвен. Кардинал стал было ее отговаривать, но скоро сдался. "Это же настоящий художественный колледж, папа. Туда приезжают самые знаменитые художники. Если не хочешь поступить в Йель - значит, учись на бухгалтера". Кардинал размышлял, правда это или нет. В его представлении Йель ассоциировался с праздными снобами в теннисной форме, с Джорджем Бушем. Но живопись?
Он поспрашивал знакомых. И те, кто должен быть в курсе, убедили его, что дочь, в общем, права. Если человек хочет засветиться в художественном мире планеты (что на самом деле означает - в художественном мире США), отличный способ для этого - получить магистра искусств в Йеле.
- Ну правда, пап, ехал бы ты домой, а? Тебе незачем тут торчать.
- Ничего. Я сам хочу здесь побыть.
Парень, который помог Келли с багажом, теперь сел напротив. Если Кардинал уйдет, юнец мигом подсядет к его дочери. Я - гнусный собственник, обвинил он себя. Вечно волнуюсь по пустякам из-за близких мне женщин. Так же он вел себя и с женой, с Кэтрин.
- Хорошо, что ты приехала домой, Келли. Тем более в середине семестра. Думаю, мама очень это оценила.
- Да ну? Не знаю. Ей, по-моему, в эти дни было как-то все равно.
- Зато я знаю.
- Бедная мама. И ты тоже бедный. Не пойму, как вы это выносите. Меня-то почти все время не бывает, а вам приходится с этим жить.
- Так оно и бывает. То горе, то радость. То здоров, то болен. Сама понимаешь.
- Сейчас масса народу не мирится с такими вещами. Тебе это как-то удается. Но мама меня иногда просто пугает. Тебе, наверное, жутко тяжело.
- Ей куда тяжелее, Келли.
Они еще посидели молча. Парень напротив вынул роман Стивена Кинга; Кардинал притворился, что читает "Стар"; Келли рассеянно смотрела в окно на пустую площадку перед ангаром, над которой в свете аэродромных огней крутились снежные вихри. У Кардинала уже зародилась надежда, что рейс отменят и дочери придется побыть дома еще день-другой. Но Келли утратила всякую привязанность к Алгонкин-Бей. "Как вы можете жить в этой дыре, в этом затхлом болоте?" - не раз спрашивала она его. В ее возрасте Кардинал ощущал то же самое, но десять лет службы в полиции Торонто убедили его, что у затхлой дыры, где он вырос, есть свои преимущества.
В конце концов самолет прибыл - винтовой тридцатиместный "Дэш-8". За пятнадцать минут его заправят, и он будет готов к вылету.
- У тебя наличных денег достаточно? Вдруг застрянешь в Торонто?
- Ты слишком переживаешь, па.
Она обняла его, и потом он наблюдал, как она катит тележку через контроль (там дежурили две женщины в форме - ненамного старше, чем она сама), направляется к выходу. Кардинал приблизился к окну и стал смотреть, как она сквозь метель пересекает летное поле. Проклятый мальчишка тащился позади нее. Но, выйдя наружу и счищая перчаткой снег с ветрового стекла, Кардинал обозвал себя ревнивым хамом, чересчур опекающим дочку, мешающим ей нормально развиваться. Кардинал был католиком, точнее - бывшим католиком. Но, как все католики, отошедшие или не отошедшие от церкви, он сохранил способность почти радостно обвинять себя в грехах, хотя не обязательно именно в тех, которые совершил на самом деле.
Стакан с наполовину выпитым виски стоял на кофейном столике. Кардинала начало клонить в сон. Он нехотя поднялся с кресла и лег в постель. Перед глазами поплыли картинки: фары над озером, тело, вмерзшее в лед, лицо Делорм. А потом он стал думать о Кэтрин. Хотя сейчас состояние его жены не внушало оптимизма, он старался представить ее смеющейся. Да, уехать бы куда-нибудь вместе, подальше от полицейских забот и от наших тайных горестей, - и смеяться, смеяться.
4
Моложавый пятидесятилетний Дон (уменьшительное от Адонис) Дайсон был подтянут, гибок и подвижен, как гимнаст, отличался неожиданно изящными жестами, но, как не уставали подчеркивать детективы из его группы, от Адониса в нем ничего не было. Единственное, что роднило сержанта уголовной полиции Дона Дайсона с музейными статуями Адониса, - холодное как мрамор сердце. Неизвестно, родился он таким или же пятнадцать лет службы в торонтской полиции, посвященные расследованию убийств, еще больше заморозили и без того стылую душу. У этого человека не было ни единого друга, будь то среди сослуживцев или где-нибудь еще. Те же, кто был знаком с миссис Дайсон, утверждали, что муж на ее фоне кажется слезливо-сентиментальным.
Сержант Дайсон был суетлив, бестактен и расчетлив, а еще он обожал высокопарные выражения. Он все время беспорядочно шевелил пальцами - длинными, лопатообразными на концах. Когда он орудовал ножом для вскрытия писем или играл коробочкой со скрепками, пальцы его производили какие-то паучьи движения. Голова с большой лысиной, обрамленной правильным полукругом волос на висках и затылке, представляла собой геометрически совершенный шар. Джерри Комманда терпеть его не мог, но Джерри вообще не выносил начальства, что Кардинал списывал на его индейское происхождение. Делорм говаривала, что могла бы использовать голову Дайсона как зеркало, чтобы выщипывать себе брови. Впрочем, она никогда их не выщипывала.
Упомянутый зеркальный купол нависал сейчас над Кардиналом, который сидел в кресле, поставленном под углом ровно в сорок пять градусов по отношению к столу Дайсона. Сержант наверняка вычитал в каком-нибудь учебнике по психологии лидерства, что такой угол оптимален. Он был человек определенности, и у всего, что он делал, всегда имелись четкие, твердо определенные причины. На углу стола лежал медовый пончик, дожидаясь своей участи: ровно в десять тридцать, ни минутой раньше, ни минутой позже, Дон его съест, запив кофе без кофеина из термоса.
Сейчас Дайсон держал нож между ладонями, словно измеряя им стол. Потом произнес, будто обращаясь к металлическому лезвию:
- Я не сказал, что ты ошибаешься. Я не сказал, что эта девочка не была убита. Ничего такого я не говорил.
- Да, сэр. Я знаю, что вы этого не говорили. - Когда Кардинал раздражался, его тянуло быть особенно вежливым. Теперь он боролся с этой своей склонностью. - А когда вы перевели меня обратно на кражи, это было просто упражнение для развития духовности.
- Забыл, в какие ты нас ввел расходы? Мы тогда экономили на чем могли, и с тех пор мало что изменилось. Мы не Королевская конная полиция, мы такое потянуть не можем. Ты все следственные ресурсы бросил на единственное дело.
- На три дела.
- В лучшем случае - два. - Перечисляя, Дайсон пустил в ход свои плоские пальцы. - Кэти Пайн, за что тебе отдельное спасибо. Возможно - Билли Лабелль. А Маргарет Фогл - нет.
- Сержант, при всем уважении… Не обернулась же она жабой. Не испарилась же.
И снова холеные пальцы, демонстрация образцового ухода за ногтями. Дайсон перечисляет причины, по которым Маргарет Фогл не может быть мертва.
- Ей было семнадцать: она гораздо старше двух других и увереннее чувствует себя на улице. Она не местная, а из Торонто. Она и раньше убегала из дома. Господи, да девчонка просто всем и каждому твердила, что в этот раз ее никто не найдет. Никто. И в конце концов, у нее был приятель, в Ванкувере или еще где-то у черта на рогах.
- В Калгари. Она туда так и не добралась.
И в последний раз ее видели живой в нашем благословенном городе, плешивая ты дубина. Господи, сделай так, чтобы он дал мне Маклеода и отпустил дальше заниматься этим делом.
- Почему ты так упорствуешь, Кардинал? С тех пор как Советский Союз по собственной воле любезно распался, мы живем в самой большой стране в мире . Три железнодорожные линии в разных направлениях пересекают наш громадный каток площадью в миллиард гектаров. И все эти три линии сходятся на нашем тесном берегу. У нас аэропорт и автобусная станция, и всякий, кто пересекает нашу чертовски здоровенную страну, вынужден проехать через нас. И побегов происходит столько, что нам с ними не справиться. Но это побеги, а не убийства. Ты транжирил средства полицейского управления на погоню за призраками.
- Мне уйти? Я-то думал, меня вернули на убийства, - мягко сказал Кардинал.
- Вернули. Я не хотел ворошить старое, это бессмысленно. И все-таки Кэти Пайн, Кардинал, - тут Дон направил на него приплюснутый палец, - в случае с Кэти Пайн не было никаких доказательств, что это убийство. Ни единой крупицы. Кроме того факта, что она была ребенок. Да, видимо, что-то было не так, - но это не улика, когда речь об убийстве.
- Возможно, для суда и не улика.
- Ты заставил меня бросить на это расследование неразумно большое количество людей, чрезмерные служебные ресурсы, а уж потраченное нами время абсолютно неоправданно, оно было просто астрономических масштабов. Не я один так думал, шеф меня тоже этим попрекал.
- Сержант, Алгонкин-Бей не так уж велик. Когда пропадает ребенок, всегда появляется миллион зацепок, каждый хочет помочь. Кто-то якобы вытаскивал нож в кинозале, - проверьте. Кто-то видел девушку, голосующую на дороге, - проверьте. Всем в городе кажется, что они где-то видели Кэти Пайн: на пляже, или в больнице под другой фамилией, или в каноэ в Алгонкинском парке. Каждую из этих ниточек надо размотать.
- Ты мне и тогда это говорил.
- Ничего необоснованного я не говорил. А теперь это становится очевидным.
- Тогда это не было очевидно. Никто не видел Кэти Пайн с незнакомыми людьми. Не видели, чтобы она садилась в машину. Только что она была на рыночной площади - и вот ее уже нет.
- Понимаю. Провалилась сквозь землю.
- Да, земля разверзлась и поглотила ее, а ты без всяких доказательств решил, что ее убили. Время подтвердило твою правоту. Впрочем, с таким же успехом оно могло бы тебя опровергнуть. Единственный бесспорный факт - это что она исчезла, ис-чез-ла. Беспримерная загадка.
Ну что ж, подумал Кардинал, исчезновение Кэти Пайн действительно было загадкой. Уж извините, я-то возомнил себе, что полицейских вызывают, чтобы они раскрывали тайны, даже тут, в Алгонкин-Бей. Ну конечно, ведь девчонка была индианкой, а все мы знаем, какими безответственными бывают эти люди.
- Посмотрим правде в глаза, - сказал Дайсон, ловко вставив нож в небольшие ножны и аккуратно положив рядом с линейкой. - Девочка - индианка. Да, я хорошо отношусь к индейцам. Среди них царит такая тишь да гладь, это почти неестественно. Они, в общем, добродушные, они очень любят детей, и я первый скажу, что Джерри Комманда - первоклассный работник. Но незачем делать вид, что они - такие же, как мы с тобой.
- Господи, да нет, конечно, - вполне искренне ответил Кардинал. - Они совсем другие.
- У них повсюду разбросана родня. Девчонка может быть где угодно, от Маттавы до Солт-Санта-Марии. Нет никаких оснований обшаривать заколоченные шахты посреди какого-то паршивого озера.
Основания были, и еще какие, но Кардинал не стал их перечислять: они укладывались в рамки более важного довода.
- Дело в том, что шахту на Виндиго мы уже обшарили, в ту же неделю, когда пропала Кэти Пайн. Через четыре дня после ее исчезновения, если быть точным.
- Ты мне говорил, что ее могли где-то прятать, а потом убить. Держать ее можно было где угодно.
- Верно. - Кардинал подавил в себе желание продолжить. Дайсон начинал заводиться, и в интересах Кардинала было дать ему выговориться. Нож для вскрытия писем снова был вынут из ножен; заблудившуюся скрепку подцепили, подняли и перенесли к латунному зажиму для бумаг.
- И опять же, - не унимался Дайсон, - ее могли сразу же прикончить. Убийца мог где-то держать тело, а потом сплавить в более безопасное место.
- Не исключено. Думаю, эксперты помогут нам определить место: мы перешлем останки в Торонто, как только поставим в известность мать, - но, так или иначе, расследование обещает быть долгим. Мне понадобится Маклеод.
- Это невозможно. Он в суде, занят процессом Корриво. Можешь взять Делорм.
- Мне нужен Маклеод. У Делорм нет опыта.