- В самом деле? Вы не опаивали убитого в гостинице "Знаменская" господина Кузнецова снотворным? - быстро спросил Шумилов; он выдержал внушительную паузу и, поскольку Сонька молчала, продолжил. - Хорошо, что не стали врать, у меня есть свидетель, который подтвердит обоснованность моего вопроса. Так мы поговорим?
- Поговорим. Только дайте мне снять дверную цепочку.
- Если вы меня обманите и захлопните дверь, я обещаю, что приглашу агентов Сыскной полиции, - заверил девицу Шумилов. - Мне уже надоело гоняться за вами. Честное слово, у меня есть занятия поинтереснее.
- Не беспокойтесь. Обещаю, что впущу вас.
Алексей вынул заложенный в щель между дверью и дверной коробкой кастет, а Сонька сняла цепочку. Когда дверь распахнулась, Шумилов увидел, что она была облачена в прекрасный стеганый халат с шёлковым воротником-шалью. Высокая девичья шея, бледная кожа, лишенная обычных для рыжих веснушек. Коротко остриженные рыжие волосы топорщились ежиком, придавая Соньке-Гусару сходство с тифозным больным.
- Идите за мною, - пригласила она Шумилова.
- Квартирная хозяйка не будет ругаться из-за моего посещения?
- Не будет. Её сейчас нет дома. Иначе бы я не вышла к двери.
Они прошли в маленькую, но довольно чистую комнату с высоким потолком. У самого порога стоял закрытый саквояж, второй, разверстый, словно пасть бегемота, лежал на кровати. Подле него с одной стороны выстроились рядком закрытые маленькие коробочки, а с другой были навалены в кучу дамские платья, штук пять или шесть. Платяной шкаф напротив двери ощетинился распахнутыми дверцами. По одному взгляду на обстановку в комнате нетрудно было понять, что живший здесь человек паковал вещи.
- Вы, как я посмотрю, собрались бежать… - пробормотал Шумилов.
- Представьте себе.
- И как долго вы собираетесь бегать?
- Пока всё не уляжется.
- "Всё" не уляжется до тех самых пор, пока не будет пойман убийца.
- Какой убийца?
- Если вы, Софья, будете идиотничать, я прекращу разговор и сдам вас в полицию. Либо мы разговариваем как взрослые люди, спокойно, достойно, уважительно, без лжи, либо мы вовсе не разговариваем. Словесной эквилибристикой мне надоело заниматься уже лет шесть как.
- Я действительно не понимаю, о каком убийце вы говорите.
- О том, который перерезал горло господину Кузнецову.
- Я никоим образом не прикосновенна к убийству.
- В самом деле? Тогда я немного порассуждаю, и если в моей логике вы найдёте изъян, то немедля остановите и поправьте меня. Итак, Софья Карьянова, вы профессионально занимаетесь проституцией, то есть вступаете в интимные отношения с мужчинами за деньги. В широких кругах проституток, работающих на Садовой улице, вы известны под "погонялом" Сонька-Гусар. Живёте вы не по "бланку" как должно, а маскируете свой промысел работой в модных салонах. Сие есть грубейшее нарушение Положений 1848 и 1862 годов, известных в вашей среде как "Положения о городских проститутках". Такое нарушение карается административной высылкой из столицы. Что-то я не слышу криков негодования в попытке защитить оскорблённую невинность. Вы молчите? Что ж, значит я во всём прав.
Шумилов прошёлся по комнате, заложив руки за спину, словно намеревался читать лекцию. Сонька, отодвинув на угол кровати платья, уселась прямо на одеяло, забросив нога на ногу. Она с деланым равнодушием наблюдала за своим визитёром и как будто приготовилась слушать.
- Полиция без труда устроит вам опознание работниками гостиницы "Знаменская". Уверяю, стриженые волосы вас не спасут. Вас узнают коридорные, да и портье вспомнит. Вы пришли в гостиницу вместе с человеком, найденным после вашего ухода убитым. Вы скрылись с места преступления. Вы не примчались в полицию на следующий день, чтобы дать показания, снимающие с вас вину. Значит, обстоятельств, способных снять с вас подозрения просто-напросто не существует.
- Послушайте, господин сыщик, мы люди практические и… мне есть что вам предложить, - с этими словами Сонька развязала поясок халата и сбросила его с плеч, обнажив молодую крепкую грудь нерожавшей еще женщины, затем, откинувшись на спину, приняла недвусмысленную приглашающую позу. - Может мы столкуемся, а-а?
- Вы красивая женщина, Софья, но существует масса причин, по которым я никогда не лягу с вами в одну кровать.
- Вот как? Что же это за причины?
- Боюсь, вам будет трудно меня понять. Причины эти лежат в области моих этических представлений. Я даже не считаю нужным их объяснять, поскольку, как мне кажется, тот участок вашего мозга, который отвечает за этику и нравственность, полностью атрофирован.
Софья фыркнула, флегматично вернулась в исходное положение, влезла обратно в халат.
- Чего же вы хотите? Денег, что ли? У меня в средствах недостаток, они, знаете ли, у меня не задерживаются…
- Ваши деньги меня также не интересуют.
- Тогда что? И кто вы вообще такой?
- Я - Шумилов Алексей Иванович, юридический консультант "Общества взаимного поземельного кредита". В настоящий момент работаю в интересах присяжного поверенного Карабчевского, защищающего интересы господина Чижевского, ошибочно обвинённого в убийстве вашего спутника Кузнецова.
- Стало быть, вы не из полиции. Гм, а я-то, дура, и не поняла сразу, решила - то ли филёр, то ли сыщик. И что же вам от меня нужно? что вы ко мне пристали?
- Если вы поможете установить все обстоятельства произошедшего в "Знаменской", присяжный поверенный Карабчевский поможет вам выкрутиться из опасной для вас ситуации.
- Хм… это было бы замечательно… - с некоторой настороженностью отозвалась Сонька.
- Вот и хорошо. Для начала покажите мне свой паспорт.
- А зачем это? Вы у меня его не отнимете? - с подозрением спросила девица.
- Не отниму. Поскольку это было бы незаконно.
Взяв в руки паспорт, Шумилов его внимательно изучил. Согласно сделанным в документе записям Софья Аркадьевна Карьянова была уроженкой Пинской губернии, православного вероисповедания, полных двадцати трёх лет от роду. Паспорт был трёхлетним, буквально через пару месяцев заканчивался срок его действия, и надо было выправлять новый.
Алексей вернул документ владелице и, сев на жесткий венский стул, сказал:
- Рассказывайте, Софья Аркадьевна, всё, что связано с Кузнецовым. Внимательнее с мелочами и деталями, смотрите, не врите. Если кто-то и сможет вытащить вас из грозящей вам передряги, то именно я и Карабчевский. Поэтому постарайтесь завоевать моё доверие.
Сонька-Гусар убрала паспорт в саквояж и равнодушно-деловитым голосом отозвалась:
- Ладно, расскажу. Сами увидите, что ничего такого уж ужасного я не сделала. Примерно с месяц назад познакомилась я с одним типом, Максимом - так он назвался. Подцепила его на Невском. Домой к себе я не вожу мужчин, есть тому масса причин, прежде всего - опасно им показывать, где живёшь. Так что завернули в гостиничку возле Сенной, благо тут недалеко. Сделали "дело". Он хорошо заплатил, даже "сверху" пятёрку кинул. Такой… с душой мужчина, с подходом, деликатный… - она на миг задумалась, глядя куда-то сквозь Шумилова. - И потом он сделал мне интересное предложение: помоги, говорит, устроить розыгрыш приятеля. Служим вместе, в одном клубе "по-маленькой" играем, а он даже в "мальчишниках" не участвует, отговаривается - я, мол, примерный семьянин, мне не подобает. И Бог, дескать, не велит. Я веду праведный образ жизни, мол, не то, что вы все, развратники. Ну, и надо бы его уличить, доказать, что он ничуть не лучше нас… Их, то есть… ну, Максима этого с товарищами. Так мне всё это Максим объяснил, пообещал денег дать за помощь. Много…
- Много - это сколько? - тут же уточнил Шумилов.
- Пятьдесят целковых.
- Ясно. Что дальше?
- Я заинтересовалась, спрашиваю Максима, что надлежит сделать? А он такой план мне предлагает: написать этому мужику письмо, что, дескать, хотя он тебя не знает, но ты его хорошо знаешь, и некоторое время уже влюблена. Ну, и пригласить на свидание. Мужчина клюнет, конечно же. Привести его надлежало на специально снятую квартиру с мебелью, а ему при этом сказать, что как будто к себе я его привела. Максим с друзьями планировал заранее спрятаться в шкафу. Они хотели сначала за нашими играми понаблюдать, а когда бы мы закончили, тут-то они и вышли бы из шкафа. Ну, и разоблачили бы этого "праведника". Вот такой вот план был у Максима. Я задумалась и поняла, что план этот совершенно дурацкий.
- Молодец, - похвалил Шумилов, - хорошо соображаешь. Потому что тебя в этой квартире и зарезали бы вместе с Кузнецовым. И оказалось бы два трупа вместо одного.
- Ну, в тот момент я о трупах вовсе даже и не думала. Просто я не захотела в их препирательствах участвовать. А вдруг этот мужчина не понял бы шутки? вдруг разозлился бы?… Эдак можно и по физиономии схлопотать. Как я потом с фингалом?.. В общем, отказалась я. Максим принялся уговаривать: дескать, сможешь под любым предлогом выйти - якобы, к соседке или в мелочную лавочку. Да только всё равно, не нравился мне его план. Нутром чуяла, что не стоит идти в квартиру. Но и пятьдесят целковых за пару часов поднять - это тоже не шутки… Короче, в ответ я рассказала ему, что существуют в Питере места специальные, для подсматривания, значит, и всё можно грамотно устроить. Максим этого, видимо, не знал. Ну, таких вещей многие не знают.
- Вы имели в виду номера в "Знаменской", оборудованные для подсматривания?
- Ну да. Только такие штуки есть не только в "Знаменской". Практически в любом приличном публичном доме есть апартамент, оборудованный для подглядывания. Это ныне весьма популярное развлечение, многие клиенты интересуются. Хотя мне это непонятно, извращение какое-то. В общем, я рассказала Максиму о "Знаменской" и пообещала всё устроить. Договорились повстречаться через неделю. И встретились на том же месте, где и познакомились. Максим повёл меня обедать в ресторан к Доминику. Не из самых дорогих, конечно, но там не поскупился, заказал рябчиков в белом вине, мадеры, на десерт - бланманже. А в гостиницу не пошел - говорит, некогда.
- То есть встреча ваша носила сугубо деловой характер? - уточнил Шумилов.
- Именно так. Спросил у меня, как, дескать, договорилась? Я сказала, что да, только надо немного подождать. Человек этот на следующей неделе будет ночью дежурить. Но ему потребно будет за услуги червонец дать. Он стал выспрашивать, что это за услуги такие, дескать, дорого. Я рассказала, что знакомец мой в гостинице работает, он устроит нам два номера смежных, между ними дверь и шкаф стоит с односторонним зеркалом, через которое можно всё видеть. Я с этим твоим знакомцем займу один номер, а ты со своими приятелями или сам, как пожелаешь, придёшь в смежный, откроешь дверь в стене, зайдёшь в шкаф - там даже задняя стенка будет снята, так что двигать ничего не придётся… просто зайдёте в шкаф и станете смотреть. Когда я с этим кавалером закончу, то уйду. Вы немножко подождете, а потом можете выходить и с ним свои шутки шутить. А Максим мне говорит, дескать, а вдруг он с тобой решит уйти? Я пообещала, что не уйдет, сказала, что я уж устрою так, чтоб он в номере остался. А я к тому моменту уже прикинула, что надо будет опия дать этому господину, чтоб он уснул. Пусть они его потом будят как хотят, воду льют на голову или по щекам хлопают - это как угодно, мне главное спокойно уйти и не получить на орехи.
- Сейчас я вас, Софья Аркадьевна, прерву ненадолго, - остановил рассказ девицы Шумилов. - Расскажите-ка мне о знакомом из гостиницы.
- Зовут его Васька Хлопов, коридорный. Это он идею подал насчёт снотворного, чтоб я уйти спокойно могла. Дошлый малый, с опытом. Рассказал, как снотворное в вино добавить: опийные капли купить в аптеке и обычным шприцем через пробку впрыснуть в бутылку. В сургуче маленький скол сделать, такие иногда бывают, и иглой проколоть пробку. Бутылку, сказал обязательно принести с собою, чтобы в буфете не покупать. Это для того, чтобы потом проснувшийся кавалер не вздумал жаловаться управляющему на то, что ему из буфета выдали такую бутылку; чтоб, значит, не было подозрений на сговор. Так всё и сделали. Я с Хлоповым поддерживала в те дни плотный контакт, он буквально каждый вечер заглядывал в ресторан Тихонова, туда, где вы на меня вчера пялились….. ну и пятого числа сказал, что на следующий вечер, шестого то есть, можно всё дело провернуть. А у меня на утро шестого была назначена встреча с Максимом. Шестого утром он заглянул ко мне в шляпный салон Брюно, я как раз там работала, и мы обо всём договорились. Под его диктовку я написала письмо Кузьме Кузнецову - именно так звали знакомца Максима и моего будущего "кавалера".
- Что было в письме?
- Оно было написано от лица девицы, снимавшей комнату в одном из домов, владельцем которых был Кузнецов. Максим молодец оказался, толково всё придумал: дескать, я робкая девушка, стесняюсь прямо обратиться к Кузнецову и потому прибегаю к помощи письма. Мол, я знаю, что он одинок и воспитывает дочку без жены, для меня он образец мужского достоинства, так сказать, крепкое плечо и мужское начало - вот такая галиматья. В конце письма я немного написала о себе, мол, живу уроками, учусь попутно на Высших курсах, ну и назначила свидание в Александровском саду у фонтана в восемь часов вечера. Вот такое вот письмо, ни слова правды. Но составлено складно, я была уверена, что на эту ахинею любой, даже самый умный мужик клюнет, - Сонька несколько секунд изучающе смотрела на Шумилова и неожиданно добавила, - ну, может, только вы бы не клюнули. Но я так вижу, что вы и на куда более конкретные предложения не клюёте.
Она шутливо огладила себя по пышному бюсту, напоминая о сделанном не так давно предложении интимного свойства, и искоса лукаво взглянула на Алексея, но натолкнувшись на его ироничный взгляд, притворно вздохнула и состроила насмешливую гримаску.
- И что же последовало дальше? - спросил Шумилов, полностью проигнорировав последнюю эскападу Соньки.
- Максим письмо забрал, а мне сказал, чтобы была готова к назначенному часу. А мне что? За пятьдесят рублей я всегда готова. В общем, мы решили, что Максим будет ждать в кафе напротив гостиницы. Ему сигнал из окошка второго этажа будет - белым платком помашут. Это Васька Хлопов должен будет сигнал подать, когда я уже с кавалером на место прибуду. Как платочком помашут - значить, можно заходить. Портье будет предупреждён, Максиму лишь надо будет сказать, что бронь у него на второй номер второго этажа, и пятёрку сунуть. Это для того было задумано, чтобы Максим случайно в коридоре с Кузнецовым не столкнулся.
- А когда же вы снотворное в вино добавили?
- Незадолго перед тем, как отправиться на свидание, примерно около шести часов вечера.
- С этим ясно. А что с кокаином?
Сонька аж вся съёжилась, вопрос, видимо, показался ей очень неприятным:
- Про кокаин откуда знаете?
- Я ведь вас предупредил, чтобы не пытались мне врать или о чем-то умалчивать. Если отвечаете на вопросы - то начистоту. Либо вообще не отвечайте.
- Кокаин - это секрет нашего женского могущества, - усмехнулась Сонька. - Многие мужики весьма слабы, особенно пожилые, их надо как-то подстегнуть. И кокаин наш первый в этом деле помощник. Когда я посмотрела на этого кавалера - на Кузнецова, значит - мне его даже как-то жаль стало: поистрепанный, волоски седые, пузатый. Сидел бы дома на печи или возле камина, так нет же, этих дураков на молодых тянет, молодого тела, вишь, хочется… Какое там тебе девичье тело, дедушка? растирай настойкой мухомора суставы и не питюкай… Поняла я, что дело с ним сладить будет трудно по той банальной причине, что его могучий Феникс в нужный момент может не восстать из пепла и оказаться вовсе даже не могучим Фениксом, а так, дряблым петушком. Ну и капнула в фужер с шампанским кокаинчика из своих запасов для поднятия мужского достоинства. Себе тоже капелюшечку, чтоб работу, значит, с огоньком исполнить. Наша работа… того… тоже порой душевного порыва требует.
- Хорошо, с кокаином ясно. Что же последовало далее?
- Когда мы с Кузьмой Кузнецовым у фонтана встретились, он весь аж павлином расплылся. Видно, опасался, что курица мокрая на свидание явится, а как меня увидал, так у него прям слюна закапала. Повёз ужинать на Острова. Там всё просто сладилось: пара танцев, несколько смелых прикосновений. В общем, секреты женского мастерства! Вижу, он созрел, чтобы творить глупости. Я без затей предложила ехать в гостиницу. Причём, сама назвала "Знаменскую". Кузнецов нисколько не спорил…
- Отдал инициативу в ваши руки, - закончил мысль Шумилов.
- Ну да! В двенадцатом часу приехали, заняли номер. Вместо Васьки был другой коридорный, но Хлопов предупреждал, что он будет на подмене, так что я волнений на сей счёт не испытала. Кузьма попросил принести посуду для вина и фруктов. Ну, заодно и бутылочку шампанского. Тот коридорный и принёс, а вскоре, видимо, ушёл. Прошло немного времени, и Васька Хлопов постучал в дверь и осведомился, был ли из нашего номера заказ шоколаду. Для меня это был сигнал того, что Максим уже в соседнем номере, и можно комедию начинать. Я кокаинчик незаменто добавила Кузьме в бокал с шампанским, пока тот на горшке сидел. Потом он свои дела закончил и я, значит, приступила. Мы с ним в кресле "делом" занялись, ещё в гостиной, прям напротив зеркала - это для того, чтобы тем, в шкафу лучше видать было. Ну-у, - Сонька-Гусар примолкла, подбирая слова, - всё нормально прошло… как и должно было. Кузнецов очень доволен мною остался. Посидел немного в кресле, мы поболтали, он поверх шампанского ещё фужерчик вина хлопнул, уже без кокаина, понятно, что через четверть часа его опий рубить стал. Он пошёл на кровать, еле дотащился, стал на ходу раздеваться, а потом прилег, да почти сразу и захрапел. Я немножко подождала. Возбуждена была, кокаин подействовал, а сама я разрядки так и не получила. Когда Кузнецов стал явственно похрапывать, я постучала в зеркало и открытым текстом сказала, давайте, мол, господа, денежку. Из шкафа вышел Максим и со мной расплатился. Я ушла. Васька меня в коридоре встретил, проводил до выхода из гостиницы, мы с ним немного под козырьком потолковали, так, шутейно, буквально минутки три. Вот и всё.
- И всё?
- Ну да. На следующий день, когда уже после работы зашла в "Пассаж", там наши вовсю судачили про убийство в "Знаменской". Я беру в руки вечернюю газету и… Там, правда фамилия погибшего не называлась, только инициалы - "К.К." - но надо быть полной дурой, чтобы не понять, что речь шла о Кузьме Кузнецове. Я задёргалась, ночь не спала, решила, что надо спрятаться, нигде не светиться, посмотреть, как события станут развиваться. На следующий день - восьмого, значит, взяла расчет у Брюно. Волосы остригла. Вот волосы мне и сейчас жаль, я ими гордилась, но уж больно они приметные были. Три дня носу никуда не показывала. А потом - куда ж деваться, опять стала выходить, мужиков "цеплять". Только уже в парике.
Шумилов посидел в задумчивости, перебирая в голове сказанное Сонькой. В общем-то, он ей поверил, была в её рассказе та безыскусность, что всегда отличает правду от сконструированной лжи.
- Скажите, Софья, вы Максима больше не видели? - спросил он, наконец.
- Нет. Если честно, я боюсь с ним встретиться.
- Как его фамилия? чем занимается? каков из себя?