3
ИГРА В ОТКРЫТУЮ
Варей все еще в подвешенном состоянии. Вроде бы уже собрались оформлять инвалидность, вторую группу, но в последний момент что-то засомневались и решили еще немного подождать. И действительно, чувствует Варей себя совсем уже неплохо. Но засела внутри усталость, соединилась с апатией. Все равно ему, выпишут на службу или наоборот спишут... Сидит Варей в полуподвальном помещении, положив руки на казенного вида светлый письменный стол. Комнату недавно оклеили дешевенькими обоями. Еще не выветрился запах клея. У стены - пара стульев для посетителей, которые пока еще редко когда появляются. Фирма по оказанию юридических услуг, только-только открылась. Учредители – люди серьезные, один – бывший прокурор, да и другие из того же ведомства. "Это только начало, - говорят они. - Раскрутимся, и дело пойдет! Точно пойдет! Никаких сомнений!" Может, и пойдет. Ребята шустрые, со связями. Ну, да Варею все равно. Предложили подежурить, он и согласился. Все не дома сидеть. Да и деньги, какие никакие, а пригодятся.
Сочится серый свет через низенькие оконца. Смотрит Варей на ноги проходящих мимо дома людей. Кто такие, чем занимаются? А не все ли равно? Идут и идут себе... Но вот остановились перед окном две пары мужских ног. "Обувка добротная… Это раньше по ботинкам можно было определить, кто такие, из какой социальной группы, а сейчас - шиш... Закурили... Это ко мне!" - неожиданно решает Варей и слегка выдвигает ящик стола, снимает с предохранителя лежащий там пистолет. Не расстается с ним Варей последнее время. "Напугал меня тогда Самар, напугал... Неужели объявился? - предполагает он. - Если переведут на инвалидность, пушку придется сдать... А это будет очень даже нехорошо, - думает встревожено. - Ну да, ничего, найдем выход из положения. Слава богу, Кристина теперь дома. Отец с отчимом не дадут в обиду, у них побольше возможностей, чем у полу-инвалида… Тут сам не знаешь, что завтра будет…" Но щемит внутри. Вряд ли еще судьба преподнесет ему такой щедрый подарок. "С другой стороны, она меня просто соблазнила! - пытается улыбнуться он. - Будь, прокляты эти чертовы привязанности!.. Надо будет позвонить ей, узнать, как дела…"
Ноги попереминались-попереминались и сдвинулись с места. Хлопнула входная дверь. Послышались неторопливые шаги, не совсем уверенные голоса. Возникли на пороге двое мужчин. "Не от Васильева", - облегченно вздохнул Варей, отступило напряжение, задвинул ящик стола. Посетителям за сорок. Один доброжелательно улыбается, другой серьезен. Лица смышленые.
- Добрый день! Мы не ошиблись? Господин Варей? - спросил серьезный.
"Где-то я его видел..." - подумал Варей и кивнул головой.
- У нас довольно деликатное дело, - вступил в разговор другой. - Естественно, хотелось бы соблюдения определенной конфиденциальности нашего разговора. Вы понимаете?
- Понимаю, - ответил Варей. - Фирма гарантирует соблюдение тайны. Можете не беспокоиться.
- Мы, собственно, лично к вам. Не скрою, прежде чем обратиться, мы навели о вас справки, - объяснил серьезный. - Мы ведем журналистское расследование. Чтобы не крутить вокруг да около, скажу, нас интересует "Возрождение". Вы в курсе их дел?
- В общих чертах... - уклончиво ответил Варей.
- Это ультраправая организация экстремистского толка. Называют себя истинными патриотами. На самом деле каша из фашизма, социализма и ксенофобии, вдобавок сдобренная махровым антисемитизмом! По сути, полный бред! Но, как сейчас говорят, у части электората вызывает сочувствие.
- Пора, наверно, представиться? - перебил его улыбчивый.
- Да, да, конечно! - спохватился серьезный. - Мы из еженедельника "Знаки времени". Это Оскольский Владлен Сергеевич, наш журналист, - показал он на своего спутника. - А я - Латохин Геннадий Михайлович, завотделом журналистских расследований. Дело в том, - продолжил он, - что нас беспокоит их возросшая активность. Они приступили к созданию военизированных формирований. Хотя их не так много, но история…
- Понятно, - перебил Варей.
- Так вот! Их должен кто-то финансировать, - вступил Оскольский. – Я готовлю большой материал, но не хватает фактов. Подобраться к ним очень трудно. А финансовые схемы - это вообще тайна за семью печатями. Причем, консультируют их по этим вопросам очень грамотные люди.
- Вы знаете, я такими вещами не занимаюсь, - довольно сухо ответил Варей. - Я - обыкновенный... сыщик. Не больше! Видимо, вас неправильно проинформировали.
- Может быть, вы нам не доверяете? - предположил Оскольский.
- Отчего же, вполне доверяю, - Варей вспомнил, что как-то видел Латохина по телевизору. - Просто, я не занимаюсь подобными делами. Здоровье, возраст... Разговор, безусловно, останется между нами. Здесь никаких сомнений.
- Мы понимаем, что это сложное и опасное дело. Поэтому и обратились к вам, - попытался с другой стороны подступить к Варею Оскольский. - Причем все накладные расходы будут учтены и, естественно, ваш труд будет вознагражден... Это, само собой разумеется.
"Деньги, деньги… Вот нет, чтобы без денег, ради идеи, как большевики в свое время", - подумал с усмешкой Варей.
- А не заинтересует ли противоположную сторону, кто дает деньги вашему изданию? Да и предложат, наверняка, побольше! - улыбнулся Варей.
- Это не секрет, - не принял шутки Латохин. - У нас приличный тираж, да и рекламой не обижены. Видимо, мы ошиблись! Извините! - сухо закончил он и встал. - Всего доброго!
Латохин вышел. Оскольский задержался, протянул Варею визитную карточку. Добавил:
- Если разрешите, я вам через пару дней позвоню. Или вы мне. Вдруг передумаете?
Крепко пожал руку, простился.
"Почему именно я? И кто же это, интересно, меня рекомендовал? К Никанорычу, небось, не пошли… Неужели, не понимают, насколько это сложно и опасно… У меня нет на все это сил, а главное - желания… Хотя, конечно, эти фашиствующие молодчики омерзительны… Одни предположения, догадки… Неужели не к кому больше обратиться?! Не беда, найдут".
Идя вечером домой, Варей купил в киоске газеты. Сразу в свой подъезд он теперь не заходил, а некоторое время наблюдал за домом из расположенного во дворе детского сада. "Достаточно, что приходится шарахаться от каждого куста… - горько усмехнулся. - Вот, что действительно удалось, так это, как следует меня напугать. Вот бы Самар обрадовался, узнав". Развернул газету. Со второй полосы разгоряченно глядел молодой здоровый парень в камуфляжной форме. Рука выброшена в фашистском приветствии. "Лицо довольно тупое... - стал анализировать Варей. - Фанатик или заплатили? Кто его знает... Неприятно все это!" Зашел в дом. Включил телевизор. Подошел к телефону. Постоял. Звонить Кристине или нет… Не стал. Налил полстакана водки. Выпил. "По Дону гуляет, по Дону гуляет, по Дону гуляет казак молодой!" - с чувством исполнял по телевизору казачий хор. Варей любил эту песню. "Может, за удаль?.. - предположил он. - Робкий человек с усталой душой любит удалые песни". Неожиданно выругался и засмеялся. На телеэкране мелькали цветные картинки. Настроение улучшилось. Посмотрел трогательный зарубежный фильм. Лег спать уже совсем повеселевшим в благостном расположении духа. "Не грех бы и попоститься…" - неожиданно мелькнула странная мысль уже перед самым сном.
Утром купил молодежную газету. В колонке происшествий сообщалось, что в своем подъезде был зверски избит журналист "Знаков времени" Латохин. Возбуждено уголовное дело, ведется розыск преступников. "Ведь не хочешь, а все равно затянут!.. И не уйти! Какой, однако, я стал чувствительный, странно, что не плачу все время". Латохина было жаль. Выругался с досады. "Скоро слова не скажу без мата..." - подумал невесело.
Во второй половине дня позвонил Оскольский.
- Я к вам зайду? - спросил он.
- Заходите, - согласился Варей.
- Я - один!
- Знаю, - ответил Варей.
Оскольский появился почти сразу же. "Звонил, видимо, уже на подходе. Уверен был, что приму", - констатировал Варей.
- Ну, как он? – поинтересовался Варей.
- Сломаны два ребра, нос, сотрясение мозга, - ответил Оскольский.
- Ну это еще ничего. Бывает и хуже. Хотя сотрясение - штука неприятная, - Варей потер затылок. - Ну, хорошо! Выкладывайте!
- До вас этим делом занимался один человек, - начал Оскольский.
- Я еще не занимаюсь этим делом, - поправил с улыбкой Варей.
- Извините! Так вот, этот человек неделю тому назад исчез. Накануне он мне позвонил и сообщил, что ему удалось кое-что раскопать. Он выяснил, кто перевозит деньги. И даже назвал адрес, где тот обитает. Вечером мы должны были встретиться, но он не явился.
- Кто этот человек... ну, который занимался этим делом и почему вы решили, что он исчез? - поинтересовался Варей, рисуя какие-то палочки и крючочки на небольшом белом листике.
- Он не профессиональный сыщик, это мой товарищ, тоже журналист. Мы собиралась вместе делать этот материал. Он женат, двое детей... К тому же он каждый день мне звонил.
"Нечего было лезть, если двое детей..." - хотел сказать Варей, но вместо этого произнес:
- Ясно. Вы предполагаете, что его раскрыли?
- Думаю, что так… Хотя фактов никаких нет.
- Дальше!
- Я проверил названный им адрес. Дом нежилой. В самом центре. Там помещаются Общество изобретателей, редакция научного журнала, на первом этаже - какой-то архив Метростроя. Сразу возникают предположения. Возможно, перевозчик денег, которого выявил мой товарищ, работает в одном из этих учреждений.
- Или работал, - подсказал Варей.
- Или работал, - согласился Оскольский.
- Надеюсь, вы понимаете, что это крайне опасная игра? - спросил его Варей. - Кроме Латохина, еще кто-нибудь знает о вашем визите ко мне?
- Никто.
- Ну, вы же наводили у кого-то справки обо мне, - досадливо поморщился Варей. - Сами, помнится, говорили в прошлый раз.
- Ясно! Это ваш, насколько я понял, приятель. Его зовут Марк. Он работает в вычислительном центре вашего Управления. Причем, он сам стал рассказывать о вас. Разговор зашел случайно. Больше он ничего не знает.
- Хорошо. У вас есть какие-нибудь предложения?
- Есть. Мы можем вас устроить в редакцию журнала, расположенную в этом доме. Там как раз освободилось место. Вам приходилось сталкиваться с редакторской работой?
- Совсем немножко, - ответил Варей.
- Это неважно. Вначале к вам особенно приставать не будут. Тем более, вы устроитесь туда временно. Сколько вам понадобится на это дней? Хотя бы примерно?
- Неделя, полторы - не больше. Конечно, если информация вашего коллеги не была ошибочной!
- Я его давно знаю. Вряд ли он ошибся. Здесь аванс, половина, - Оскольский вынул конверт и протянул Варею.
Тот небрежно бросил его в ящик стола.
- Посмотрите! Может быть, вас не устроит? - предложил Оскольский.
- Устроит, устроит, - пробурчал в ответ Варей.
Они обговорили кое-какие конкретные детали, и Оскольский ушел. "Придется отпрашиваться. Только устроился, нехорошо...", - подумал Варей и тихонько затянул: "По ком дева плачет, по ком дева плачет, по ком слезы льет?" Сначала выходило жалостливо, заунывно, а под конец получилось иронично и весело. "Нехорошо это", - повторил, усмехнувшись, Варей.
Уже неделю он работает в редакции. А результатов никаких. За это время Варей тщательно обследовал дом и изучил сотрудников. Его посадили за самый неудобный стол и на самое неудобное место. Около двери. Типичная дедовщина. Новичкам все похуже. Так везде. Неписаный закон. Заправляет всем заместитель главного редактора - крупная энергичная бабенка лет сорока пяти. Она постоянно снует мимо двери. Варей ловит на себе ее беглый внимательный взгляд. "Видимо, в жопе свербит, - думает Варей. – Оценивает. Пытается определить, что я за птица, уж не под нее ли копаю и почему меня взял главный. Как бы не перенапрягалась… Зря волнуется. Зарплата по теперешним меркам скромная. Тогда чего, спрашивается, приперся? И, действительно, загадка… Слева сидит Надюшка. Все чего-то стучит по клавиатуре. Чуть поодаль Роза Григорьевна - по флотской иерархии что-то типа старшины второй статьи, а, может, даже мичман. Под семьдесят. Золотой фонд редакции. Все время звонит маме и спрашивает, приняла ли та лекарство и не включала ли газ. Сколько лет маме и подумать страшно…" Варей уже несколько дней тупо изучает какую-то идиотскую статью. У него уже начинает заходить ум за разум... Старший буровой мастер, младший буровой мастер, просто настоящее нефтегазовое помешательство, старший матрос, младший матрос... Обеденный перерыв сорок минут... Может, специально написал так запутано, для важности?.. Надюшка? Вряд ли... Зачем она так высоко отодвинула юбку? От скуки? Ведь, кажется, я ей не нравлюсь. К тому же недавно вышла замуж. Хотя, кто их баб разберет… Нет, ей не до политических игр. Молода, да и круг интересов совершенно иной. Хотя деньги любит, даже, пожалуй, очень. Вот и мужичка себе отыскала вроде не бедного… В доме есть одна жилая квартира. Вход со двора. Поэтому Оскольский и не обратил на нее внимания. Там обитает алкаш, грузчик из овощного магазина. У него собирается разная шваль. К делу, по-видимому, отношения не имеет. Но со счетов сбрасывать рановато... Почему засветился приятель Оскольского?.. Справа, в глубине, Ирина Петровна, тоже редактор. Весьма привлекательная женщина. Приходит на работу раньше всех, уходит - позже. А дома дочь, восьмиклассница. Целый день одна. У нее знакомый мальчик, ходит к ней делать уроки. Смеется, знаем, мол, до чего доводят такие посиделки! А в глазах тревога... Она доброжелательна. Даже слегка перебирает. С мужем конфликт. В обед бегает по магазинам, ищет, где подешевле. Попросил взять бутылку вина. Отнеслась с пониманием, подмигнула... Она задерживается после работы. Зачем? Наконец, садится в электричку. Живет под Москвой. Быстро проскакивает вперед и занимает место у окна. Народа все еще много. Дремлет. Домой не хочется. Муж опять пришел в час ночи. На рубашке губная помада. В прошлом месяце дал тысячу рублей. От станции еще надо ехать на автобусе. На дорогу уходит около двух часов... Все, наверное, так или… почти так. Визгливо хохочет по телефону замглавного Лариса Павловна. Нет, Ирина Петровна не подходит. Варей рисует большой минус. И, чуть помедлив, ставит рядом вопросительный знак.
Напротив входа в редакцию дверь со специальным замком. Встречал Варей такие эксклюзивные замочки. На двери не привлекающая внимания табличка "Общество изобретателей". "Там феэсбешники", - шепотом поведала Ирина, когда они вышли покурить. Там их человек пятнадцать. Первые дни с любопытством поглядывали на Варея. Новое лицо. Потом перестали. Седой старик, их шеф, генерал, как предположил Варей, подчеркнуто вежливо с ним раскланивается... Почему все же Ирина так рано приезжает на работу? Варей заштриховывает минус. Не надо торопиться с выводами. Возможно, расписание электричек не позволяет позже. Возможно, все возможно… Предположим, неизвестный забирает деньги раз в месяц, а может быть, и реже…" Завхоз, полностью - заведующий хозяйством. Звучит весьма солидно. Одет крайне плохо, нарочито, у брюк внизу бахрома. Рубашка грязная. Костюм допотопный. Жирные длинные волосы. Собиратель книг, знаток Достоевского. Книжный дилер? Тогда на фига ему эта работенка? Неясно. Может, просто лентяй? Сорок семь лет. Не женат. Его постоянно ругает Лариска. У него на груди и спине нашиты мишени. И она с утра проверяет твердость руки. Из десяти выстрелов - все в яблочко. Завхоз не реагирует. "Он же издевается над нами! Посмотрите, как он одет?! А зарабатывает в сто раз больше, чем мы с вами! Он и работает здесь, потому что центр и можно бегать по антикварным магазинам. Что вы смеетесь? Я точно вам говорю!" - Лариска обсуждает завхоза с Розой Григорьевной. Почему приятель Оскольского ничего не сказал про феэсбешников? Не заметил? Вряд ли… Надюшка как-то сказала: "Я мужа не люблю, но уважаю!" Это жизненное кредо. Прозвучало внушительно. Он как-то приезжал за ней на машине. Автомобильчик свеженький, штук на двадцать потянет. Деньги дала ее мамаша. Что не сделаешь ради любимой доченьки. Он старше Надюшки лет на пятнадцать... К завхозу приходил мальчик лет семнадцати. Они сидели на подоконнике в коридоре, тесно прижавшись друг к другу. Может быть, сын? Хотя завхоза женщины не интересуют. Вроде бы… Возможно, голубой. Даже ненормального курьера интересуют. Он, подхихикивая, рассказывал как-то про скабрезные картинки, которые ему будто бы предлагали на вокзале цыгане. Завхоз знаком с известным художником, для которого достает редкие книги. Тот известен своей нетрадиционной ориентацией… Лариса Павловна - обычная карьеристка, муж - отставник, работает в какой-то фирме в охране, полностью у нее под каблуком. Снова визгливо хохочет по телефону, так она кокетничает с маститыми авторами. У нее балбес сын, портит ей кровь. У завхоза прекрасный фирменный кейс с отличными цифровыми замками. Если по кейсу проедет танк, то с чемоданом ничего не случится, а у танка отвалится гусеница. Еще у завхоза великолепные японские часы. Видимо, Лариска права, он просто издевается над нами, вернее над ними, нет, все же над всеми. Но смеяться нельзя…
Робко заглядывает в дверь курьер. Ему хочется поговорить с Вареем. Он профессиональный говорун и не в себе, кроме Варея с ним никто не общается. Только иногда завхоз… У курьера лысая породистая голова-яйцо, слегка облеплена белым пухом волос. Бледное лицо с потным лбом. У него весеннее обострение. Он боится милиции. Его любимый рассказ, как милиционер схватил пьяненького мужичка, а тот стал права качать, ну и ему соответственно досталось. При этом Владислав Степанович покачивает с сожалением головой и резюмирует: "Ну, что ж! Сам виноват. Дурак! Зачем надо было вырываться? Стой, раз попался. Вот я тоже как-то вез журналы, тираж. Ко мне подходит милиционер и спрашивает: что стоишь? А я ему говорю: автобус жду. А в пакете что? В пакете - журналы. Везу из типографии. Хотел бы придраться, да не к чему! Что ж, я буду с ним спорить, чтоб он меня в отделение отвел? Да еще и по шеям надавал?" Отношения с блюстителями порядка его, видно, сильно беспокоят... А в пакете - журналы. Интересно... А если все же кто-то из "изобретателей?" Есть среди них симпатизирующие, есть… Вряд ли, все время среди своих, на виду. Технически неудобно. У них там длинный коридор, покрыт красной ковровой дорожкой. По обе стороны двери. В конце гипсовый бюстик. То ли железный Феликс, то ли новые кумиры. Работает у них уборщица, лицо у нее простое, говорит о хорошей анкете, но весь вид чрезвычайно секретный. Так, еще Метрострой. Там сидит энергичная пенсионерка. Вот она-то по всем законам жанра и есть казначей партийной кассы... Шутка. Хотя подозревать надо всех и... на этом деле свихнуться...