Все утро следующего дня Варей посвящает статье. Тщательно шлифует каждую фразу, добиваясь полнейшей ясности и простоты. Потом неожиданно откидывается на стуле и как бы ненароком расстегивает пиджак так, чтобы Ирина Петровна увидела пистолет. Холодно изучающе смотрит на нее искоса. Видит ее встревоженное лицо. Определяет: "Пистолетик-то нисколько ее не удивил. Скорее взволновало мое поведение. Вопрос открыт…" Улыбается ободряюще Ирине. Поднимается, слегка потягиваясь. И направляется в штаб-квартиру "Возрождения".
Занимают они квартиру в обычном пятиэтажном жилом доме. Варей нажимает на кнопку звонка. Открывает тот самый сопровождающий.
- Ты что же ищейка поганая! Сам пришел? - изумляется он.
- Сам, - соглашается Варей, - Пригласили, вот и пришел!
- Пригласили! - протяжно передразнивает парнишка. - Да кому ты нужен? - взъяривается он.
- Воспитываем, воспитываем молодежь и все без толку! - сокрушенно вздыхает Варей и несильно бьет стопой парнишку по голени.
Сгибается тот от резкой неожиданной боли. Варей отодвигает его и проходит внутрь, заглядывает в первую комнату. Там строгая пожилая дама сидит за компьютером.
- Владислав Степанович? - интересуется у нее Варей.
Кивает она на комнату напротив. Стучит Варей в дверь и, услышав: "Да, да", - входит. Курьер поднимается ему навстречу.
- Рад! Искренне рад, что вы откликнулись на наш зов! - приветливо произносит он.
Курьера трудно узнать. Холеного вида, безукоризненно одетый мужчина с чуть надменным выражением лица.
- Ну, знаете! - от души восхищается Варей.
- На сегодня отпросился. Все по закону, - смеется в ответ Владислав Степанович.
- Ну вы и актер! Так перевоплотиться! Великолепная игра! - хвалит Варей.
- Тут нечему удивляться! Я же актерский закончил. А к характерным ролям всегда питал слабость.
- Сцена много потеряла, - продолжает льстить Варей.
- Больше десяти лет прозябал в захолустье... А где, спрашивается, удалось бы сыграть такую роль? Нет, все, что ни делается, все к лучшему!
"Скорее всего он у них казначей... Лицо из важнейших!" - думает Варей, оглядывая комнату. В углу плакаты с лозунгами, какие-то ящики. В другом углу свалены армейские ботинки, камуфляжная форма.
- Ничего! Скоро все будет нормально, - поймав взгляд Варея, уверенно произносит Владислав Степанович. - Это так, временно... Все, все будет! Вот увидите!
В комнату, прихрамывая, врывается юный сопровождающий.
- Эта... падла! - кричит он, злобно замахиваясь на Варея.
- Успокойся! Это ко мне. Потом разберемся! Я сейчас занят! - обрывает его курьер.
Тот, матерясь, выходит за дверь.
- Не поладили? - интересуется Владислав.
- Дурно воспитан, - объясняет Варей.
- Это есть, - со вздохом соглашается курьер. - Но энтузиаст нашего дела! Борец за идею! Пообтешется... со временем... Ну, как вы? Обдумали наше предложение?
- Сомневаюсь, - как можно искреннее произносит Варей.
- А я вас сразу раскусил! Как только появились!
- Промашку дал? И какую?
- Да нет, все было довольно натурально... Но! Одно не¬большое "но"! Общая линия поведения... Мне сразу стало ясно, что вы заскочили на минуточку. Кое-что выяснить, и адье. Сначала, конечно, только подозрение, ну, а дальше... Сейчас пришли, чтоб удостовериться? - смеется Владислав.
- Пожалуй... Завтра дам ответ, идет?
- Идет. Только не надо с нами шутить! У нас высокая цель! Спасение отечества! - неожиданно патетически возвещает курьер. - Все истинные патриоты с нами! А сорную траву с поля вон! - неожиданно мрачно завершает он.
- Круто, ничего не скажешь, - качает головой Варей.
- А иначе нельзя! Переломный момент! Кто кого!
- На сцене такого сыграть, пожалуй бы, и не дали, - задумчиво произносит Варей.
- Только без пессимизма! Возрождение нации! Такая цель оправдывает все! Любые жертвы!
Чувствует Варей, что уселся курьер на любимого конька.
- Ну, мне пора, - прощается он. - Вы в отгуле, а мне может влететь от мадам за столь долгое отсутствие.
Оба смеются. Близко голубые, полные колючего льда, изучающие глаза Владислава.
Выходит Варей на свежий воздух. "Может, померещилось все?" - думает он, хочет себя ущипнуть. И видит неподалеку у деревьев Ирину Петровну. "Ну, теперь пошло… как снежный ком", - направляется к ней.
- Что-нибудь случилось? - спрашивает, выжидательно улыбаясь.
- Да, нет, ничего! Просто испугалась за вас... Вы как-будто не в себе были утром... Ну, не в себе, это я так… - сбивчиво говорит она.
- Со мной тоже так бывает, - успокаивающе берет ее под руку Варей. - Вдруг страшно, до обморока. И не поймешь от чего. И небо синее, и птички поют. Все вроде бы нормально, а вот страшно и все!
- Ну и хорошо, что ничего, - Ирина неожиданно вырывает руку. - Ладно, побегу, а то не успею! - и быстро шагает в сторону, почти бежит.
"Обиделась… Куда-то не успеет... Кажется, начинаю вызывать у женщин жалость… Тревожный признак!" - думает он.
На другой день, немного посидев над статьей, - "Прямо, жаль будет расставаться..." - с грустью предчувствует Варей, - он выходит в соседнюю комнату. Ловит на себе вопросительный взгляд Ирины. Обращается к сидящему, как в забытьи, курьеру:
- Что, Владислав Степанович! Покурим?
Все улыбаются. Знают, что не курит курьер. А на обед умудряется обходиться дешевенькой булочкой да стаканом чая.
Берет Варей ключ от черного хода. Привычно открывает ведущую туда дверь. Приглашает последовать за ним Владислава Степановича. Сильно бьет ему в нос мерзкий запах, исходящий от курьера и так страшно раздражающий редакторских женщин. "Зачем это ему? Чтоб лучше в образ вжиться или специально, чтоб баб подразнить? И как только самого не стошнит?! Актер… хренов!"
Уверенно щелкает выключателем Владислав, спрашивает:
- Ну, как? Решились?
- А что произошло с тем… журналистом? - неожиданно интересуется Варей.
- С журналистом? - переспрашивает курьер, оттягивая ответ. - Каким журналистом? А, с тем, - вяло показывает рукой вниз между лестничными пролетами: - Сам виноват, оступился вот здесь. И немудрено... в темноте, когда что-то вынюхиваешь. Вот вы бы, пожалуй, не оступились, - глядит оценивающе на Варея. - Хотя, кто его знает… - продолжает многозначительно. - Но не на смерть. Поломался, правда, изрядно... Дорого обходятся сенсации! Ох, как дорого! Сейчас, по слухам, вроде начал в себя приходить.
- А мне жилец, - указывает Варей в направлении квартиры грузчика, - рассказал, что голову пробили и в машину запихнули.
- Алкаш. А жаль, сочувствует нашему движению, - значительно произносит курьер.
- То, что вы мне рассказали, сильно меняет ситуацию, - задумчиво говорит Варей.- Я тут недавно проглядел листочек, который вы для меня любезно оставили в кармане пальто. Там много непонятного!
- Да... - сокрушенно вздыхает Владислав. - В жизни много туманного, много… А вот и он кстати, - достает из кармана. - Могу подарить... ну как бы поточнее выразиться, в залог нашей будущей дружбы.
"Становлюсь до противного однообразным в эндшпиле, - думает Варей, отступая на шаг и быстро вынимая пистолет. - Может ли оправдать, что с волками жить по-волчьи выть?.. Пожалуй, нет…"
- Вы склонны к драме, - спокойно заявляет курьер. - И действие, надо отдать вам должное, чувствуете неплохо... Только зачем все это? Ну, не будете же вы в меня стрелять, в самом-то деле! - усмехается он.
- Вы сейчас расшифруете этот текст! Напишите все своей рукой, поставите число, распишитесь! Чтоб потом не возникали ненужные желания!
- А если нет? - по-прежнему спокойно отвечает Владислав, но мелькает в глазах раздражение.
- А если нет, вы можете оступиться, как тот журналист… Вы понимаете? Ненормальный курьер, никто не удивится.
- Понимаю… - тянет курьер, прикидывает свои возможности. - Ладно, ваша взяла! Не имею права рисковать! - неожиданно соглашается он, прижимает листочек к стене и начинает быстро писать.
- Не советую хитрить! Кое-что из этого списка уже известно, - предупреждает Варей.
На мгновение замирает рука Владислава Степановича.
- Все будет по правде, - говорит он. - Но ничего это уже не изменит. А вы становитесь нашим врагом! Это неразумно! Деньги я вам не предлагаю. Ведь не в них дело?
- Не в них, - соглашается Варей. - В данном случае!
- Вас одурманили сионисты! Жаль! - расписываясь, произносит курьер.
- Вы сами не верите в эту чепуху! - отвечает Варей.
Текут чередой дни. Сидит Варей за казенного вида столом в неплохом полуподвальном помещении. Дежурит. Раздумывает, позвонить или не позвонить Кристине. А может, Ирине Петровне? Листает популярный еженедельник. А, вот и искомое. Читает броский заголовок: "Кто помогает отечественным нацистам?"