* * *
Разговор у них получился короткий и деловой.
Мерзляков, развалившись на диване, тюпыхи вая дорогой сигаретой, сказал, что толковал с одним из своих коллег, который курирует по линии уголовного розыска Центральный городской рынок, и парень этот назвал (приблизительно, конечно) астрономические суммы, которые ежедневно текут через руки Мамеда и его людей. На него пробовали наезжать и Лоб, и Кот и даже Азиат. Но Мамед организовал на рынке крутую оборону, все у него там куплено и перекуплено - и милицейская охрана рынка, и администрация гостиницы "Придонье", и вооруженная группа боевиков. Оружие, кстати, зарегистрировано на вполне легальную фирму, которая сопровождает груженые фуры из Закавказья, и в частности, Азербайджана. Правда, оружие маломощное, в основном пистолеты Макарова, но есть и пара короткоствольных автоматов "АКСУ".
- Что предлагаешь? - спросил Кашалот Мерзлякова. - Объединиться с Котом или Азиатом и шарахнуть по черным?
Мерзляков замахал руками.
- Что ты, Борис! Такой шум поднимется. Ты сам посуди: и наши менты, и безопасность, и РУОП… знаешь, сколько органов набежит! Повяжут - пикнуть не успеешь Надо Мамеда по-тихому убрать, с умом. Другие притихнут. Но чтобы черные знали: Мамед убит из-за отказа делиться с тобой. Слух же прошел, что ты весь Придонск хочешь взять, я намекнул об этом кому следует. Все теперь ждут: что ты предпримешь и что скажет Мамед? Может, он струсит, приползет к тебе на переговоры.
- Может, предупредить его по-хорошему? Позвать на "стрелку", поставить условия?
- Попробовать можно, Борис. Но он не согласится, информация у меня есть. Мамед чувствует свою силу, поддержку в городе имеет. Да и денег жалко. Деньги большие придется отстегивать.
- Жизнь дороже, - хмыкнул Кашалот. - Замочим его, другие шелковыми станут. Рвануть его вместе с "мерсом", что ли? Тачка его всегда возле гостиницы торчит.
Мерзляков стал горячо возражать:
- Во-первых, ночью "мере" на охранной сигнализации, к нему так просто не подберешься.
Во-вторых, днем в машине постоянно находится водитель. В-третьих, могут быть посторонние жертвы… Опять мои коллеги забегают. Зачем нам этот шум, Борис? Мамеда надо замочить по-тихому, в номере гостиницы или в сауне. Он любит туда с тремя-четырьмя девками ходить, как Гришка Распутин.
- Ну а если конкретно: что ты предлагаешь?
- Придумаем, дай срок, Борис. Прежде всего киллер нужен.
- Да, нужен. Ищу.
- Из своих… никому не можешь поручить?
- Нет. У меня половина алкашей да наркоманов. А тут парень с железными нервами нужен.
Чтоб зашел под видом сантехника в номер Мамеда, перестрелял всех, кто там окажется, да так же хладнокровно и ушел.
- Это идеальный вариант.
- Вот к нему и надо стремиться.
Кашалот с Мерзляковым еще порассуждали о вариантах уничтожения строптивого Мамеда, прикинули, где добыть "чистый" ствол, который еще не был в деле, хлебнули по рюмке армянского коньяка и разошлись по своим делам. Операцию надо в самом деле начинать с киллера.
Глава 9
АПЕЛЬСИНЫ ИЗ БАТУМИ
Джаба Махарадзе вез из Батуми в Придонск фуру апельсинов. Урожай в этом году был отменный, батумцы, обнищавшие в ходе перестройки и развала Союза, отдавали фрукты за бесценок, и молодому коммерсанту Махарадзе, только начавшему свое дело, затарить взятую в аренду машину никакого труда не составило. Фура же (мощный "МАЗ", крытый тентом) подвернулась случайно: один из знакомых предпринимателей нанял "МАЗ" для перевозки все тех же апельсинов, но случилась накладка, компаньоны отправили фрукты военным самолетом, а гнать громадную машину порожняком было бессмысленно. Поэтому шофер, он же и хозяин "МАЗа", русский, уроженец Придонска, сам стал искать клиентуру, таким образом торговые интересы Махарадзе и русского пересеклись как нельзя кстати. Договорились они быстро. Хозяин "МАЗа" по фамилии Кузнецов пообещал не только доставить груз апельсинов в целости и сохранности, но и помочь свести Джабу с оптовыми покупателями в Придонске, где Махарадзе не бывал и, естественно, не представлял, с кем там иметь дело.
Кузнецов, атлет с пудовыми кулаками, под стать своему могучему грузовику, коротко стриженный детина, больше похожий на спортсмена-тяжелоатлета, чем на шофера-дальнобойщика, к обещаниям благополучной доставки груза прибавил еще и заверения в том, что никаких чепе ни по дороге, ни в Придонске с Махарадзе и его родственником Гогой не случится: на постах ГАИ у него, Кузнецова, много знакомых ментов, а для бандитов припасена двухстволка, на какую имеются документы от милиции и общества охотников.
Двухстволка и в самом деле у Кузнецова была, он охотно продемонстрировал ее, выхватив изпод матраца заднего, спального места кабины, даже переломил ружье, показав пару желтых новеньких патронов в стволах.
Ехать с вооруженным водителем "МАЗа" Джабе Махарадзе и его двоюродному брату Гоге было спокойно и надежно, и по истечении почти трех суток небыстрой езды они благополучно прибыли в Придонск, к Дмитровскому рынку.
Здесь грузинских коммерсантов ждало разочарование и первая неудача: знакомец Кузнецова, оптовый покупатель, отбыл в неизвестном направлении за партией какого-то груза, апельсины Махарадзе никто не хотел брать, и поскучневший Джаба еле упросил водителя "МАЗа" перевезти апельсины на Центральный рынок. Там, однако, история повторилась, Мамед и его люди уже завсзли в Придонск апельсины, фуру Махарадзе они и близко к рынку не подпустили, но в качестве компромисса предложили скупить товар по бросовой цене, примерно по той самой, что он сам платил в Батуми. В таком случае не окупалась даже машина, и Джаба отказался. Фура переместилась на Юго-Западный рынок, где торговлю контролировал Вовик Афганец. Его костоломы быстро усекли, что к чему, предложили свои услуги по "охране", которые мало чем отличались от услуг Мамеда в лице парней Гейдара Резаного.
Дарить за бесценок фуру апельсинов рэкетирам Махарадзе не стали.
Откупившись от людей Афганца несколькими ящиками, Джаба и его двоюродный брат Гога вынуждены были вернуться на круги своя, в изначальную точку, на Дмитровский рынок. Хозяин "МАЗа" стал уже нервничать, целый день он катал апельсины туда-сюда, по всему городу, и потому желал избавиться от них как можно быстрее.
На Дмитровском рынке "МАЗ" Кузнецова снова подъехал к тем складским помещениям, где уже был, и где два полупьяных грузчика - Володя и Жорик заявили: мол, фуру разгрузят и место апельсинам найдут при условии…
Словом, повторили свои весьма невыгодные "если".
Наступал вечер, Кузнецов рвал и метал, требуя разгрузки и оплаты работы, и Джаба вынужден был согласиться на кабальные, в общем-то, условия новых своих знакомцев.
Разгружали машину сначала четверо; потом к Володе с Жориком присоединились отец с сыном Волковы, "подвернувшиеся под руку" приятели первых. Помогал и водитель.
Постепенно, в ходе работы, братья Махарадзе уяснили, что главный в этой компании полупьяных грузчиков Павел - так звали младшего Волкова: его, самого младшего по возрасту, почемуто все слушались, требованиям его подчинялись и команды выполняли охотно.
Джаба решил, что Павел просто трезвее других, а может, и совсем не пьян, хотя от него, распаренного работой, и несло пивным духом.
Впрочем, это было неважно - кто кем тут командовал, главное, что дело шло, и шло довольно быстро.
Не стояли и сами коммерсанты, всемером они разгрузили "МАЗ" до полуночи, хотя и падалги от усталости с ног.
Когда довольный полученной суммой хозяин "МАЗа" уехал, грузчики распили еще пару припасенных бутылок водки, а потом Волковы пригласили братьев Махарадзе к себе домой - переночевать и вообще остановиться на время, необходимое для заключения сделки, у них.
Любезное это приглашение было с благодарностью принято. За Волковыми увязались Володя с Жориком - решено было продолжить гульбу на квартире. Пьяные дела часто имеют неожиданный поворот: молодые грузины - явные профаны в торговом деле, и опытные урки сообразили, что нагреть руки на их апельсинах ничего не стоит. К тому же у братьев была с собой крупная сумма денег.
Водка на квартире Волковых лилась рекой всю ночь.
Валентина, которой было велено обслужить гостей, едва успевала менять пустые бутылки и тарелки на полные. Назавтра у нее был выходной, и Валентина охотно включилась в операцию по возможному облапошиванию коммерсантов. Разумеется, водку и закуску оплатили братья Махарадзе в обмен на оказанные домашние услуги, бесплатное проживание и знакомство с "девочками без комплексов". Махарадзе были довольны тем, что так хорошо у них сегодня получилось с товаром - он под замком, в надежных руках, и у самих крыша над головой теперь имеется. А покупателя они со временем найдут, Володя с Жориком это гарантировали.
Пили за хозяйку дома, Валентину, за дружбу русских и грузин, за интернациональный бизнес, за процветание великих народов и восстановление СССР, но без коммунистов: коммуняки, по общему мнению, будут интернациональному бизнесу мешать.
- Махарадзе и Волковы - братья навек! - время от времени провозглашал Волков-старший, и все охотно поднимали стаканы, тюкали их друг о дружку, обнимались и даже цеювались.
Темпераментные коммерсанты после очередного тоста вовкслали "девочек без комплексов", как им было обещано, но где их в три часа ночи найдешь? Тут не Москва, по телефону в такое время не вызовешь.
Чтобы отвлечь гостей от мыслей о теплых женских ногах, хозяева искусно меняли темы разговоров, гарантируя грузинам уже поутру свести с "нужными людьми, которые апельсины оторвут вместе с руками". Два-три дня, и счастливые коммерсанты могут ехать в свой жаркий Батуми за новой партией апельсинов.
Молодым грузинам такой поворот дела очень льстил, но они признались, что в обороте деньги небольшие у них пока что, своего транспорта нет, а аренда - нервное и не всегда надежное предприятие. Был бы свой "МАЗ" или "КамАЗ"…
- Джаба, я могу помочь тебе по дешевке купить машину, - сейчас же предложил Койот. - У меня много знакомых автомобилистов в городе, на автобазах… Сейчас купить приличную машину - раз плюнуть.
Джаба покачал хмельной головой.
- "КамАЗ" нужен, Паша. Но он дорого стоит. Как сразу его купишь? Большие деньги нужны.
Вот продадим апельсины, еще привезем, потом мандарины поспеют…
- Зачем так долго ждать, Джаба?! Я же сказал: все устрою. Машину ты недорого купишь. Хочешь - можно и в рассрочку, в кредит. Зачем тебе на случайные фуры тратиться? На своей будешь ездить, это же выгоднее.
Молодой коммерсант заколебался.
- Конечно, своя машина - это удобно… Хорошо, Павел, помогай. Может, в долю с нами войдешь? Мы возить фрукты будем, ты здесь продавать, а? Магазин откроем, хорошо торговля пойдет.
Сидеть в ларьке и торговать грузинскими фруктами Койоту не улыбалось. Еще чего! Деньги надо делать быстро и другим способом. У него теперь есть оружие, и оно поможет ему стать богатам. Ходить к Маринке с пустыми руками западло. Ну, раз-другой она и примет его, напоит-накормит, но чтобы постоянно… Он же не альфонс какой, за счет бабы существовать. И домой деньги надо приносить… Найдет он способ разбогатеть, найдет. С черными этими сама судьба связала, не иначе. Когда кореша отца намекнули там, на рынке, мол, шабашка хорошая есть, фуру с апельсинами надо разгрузить, он, Павел, сразу сообразил, что навар тут может быть побольше, чем за разгрузку. Сказал об этом отцу (Володя с Жориком тут же стояли, слушали), и отец одобрил:
- Действуй, Пашек. У тебя голова молодая, варит что к чему. Соображай. А мы на подхвате будем.
Так инициатива оказалась в руках Койота.
И сейчас он вел свою намеченную уже линию по приобретению "КамАЗа" и получению за помощь гонорара. А идея в его голове родилась, кажется, неплохая.
- Будет вам "КамАЗ", братцы! - веско, уверенно говорил Койот развесившим уши грузинам. - Сделаем. Дня три-четыре вам придется в Придонске покантоваться, не без этого… Вам какой сделать: с тентом, с прицепом или с железным кузовом?
Братья Махарадзе, посовещавшись, сошлись на том, что им нужен грузовик с тентом, подешевле, пусть и не новый, но и не такой уж старый. Словом, чтобы работал года три, не меньше, пока они разбогатеют и смогут купить новую машину.
- "КамАЗ" у вас будет, кацо! - говорил и Волков-старший. - Если Пашка сказал - значит, так и будет. Это человек слова.
Загомонили и Володя с Жориком, дружно стали убеждать грузин, что сделать машину в Придонске - раз плюнуть, надо только захотеть и немного подождать.
И Махарадзе кивали, соглашались со всеми, говорили в который уже раз, что рады новым доузьям, верят им, звали в гости в свою солнечную прекрасную Грузию, заверяя, что встретят их там, как родных…
Когда сморенные водкой и долгими разговорами братья заснули на приготовленных им Валентиной постелях, Жорик, сверкая золотой фиксой, с ходу предложил:
- Чего цацкаться с этими черножопыми? Замочить их на хер, а апельсины толкнуть. Я знаю, кому предложить… И денег у них в сумке видели сколько?
Жорик, сидя за кухонным столом, поигрывал ножом с выкидным лезвием, то и дело нажимал кнопку в рукояти, из которой выскакивало острое жало клинка.
- Я их аккуратно зарежу, в сердце, крови мало будет, - говорил он, обращаясь к Волкову-старшему. - В крайнем случае, Валентина замоет пол. Или давайте придушим их. А трупы, вон, в водохранилище стащим. Темень, глянь, какая… А денег у них - "лимонов" десять, не меньше, на всех хватит. Да апельсины продадим.
- Я тебе зарежу! Я тебе замою пол! - прикрыв дверь кухни, закричала Валентина. - Иди у себя дома их режь. Мясник! На новую ходку захотел? И всех нас под монастырь подведешь. По-умному надо все делать, а не с твоими куриными мозгами. Только и знаешь, что резать!..
- Да это я так, пошутил, - заявил с ухмылкой Жорик и нож убрал.
- Не надо никого мочить, они и так все отдадут, - сказал Койот, и крепко поддатне, со стажем, урки поверили ему на слово. Молодое поколение, видно, поумнее, поизобретательней. В конце концов, деньги у черных выманить гораздо интереснее и безопаснее, тут Пашка прав. На зону всегда успеть можно. А вот провернуть аферу и на свободе остаться - тут голова нужна, да.
И старший Волков, и его кореша решили во всем положиться на Павла. Поверили, что он все организует как надо.
Так оно и вышло.
В помощники Койот взял Валентину и Жорика Жорик, во-первых, умел ездить на "КамАЗе", и, во-вторых, физиономия у него не была такой уж пугающей, как у Володи. Того за версту видно, что урка, наколки до локтей, угрюмый, злобный вид, мат через каждое слово. А операция, какую задумал Койот, требовала деликатности в обращении с людьми и толковых исполнителей.
…Понравившийся им "КамАЗ" - довольно новый, с красной кабиной и крепким тентом - они присмотрели у областной туберкулезной больницы. Больница эта находилась на окраине Придонска, можно сказать, в пригороде, километрах в семи от города Привозили сюда занедуживших со всей области, естественно, и родственникиблизкие приезжали с самых дальних районов, и добирались на чем придется, в том числе и на грузовиках.
До города дорога от больницы шла по лесному массиву, петляла и снова выпрямлялась, изобиловала поворотами, и скорость на ней водители вынуждены были держать небольшую. А самое главное - машины тут нечасто бегали: раз в полчаса пройдет рейсовый автобус, две-три легковушки прошмыгнут - и снова тишина, покой, свободное шоссе. Лишь иногда вприпрыжку пересечет его рыжая, озабоченная чем-то белка или стая бездомных голодных собак.
"КамАЗ" стоял у ограды больницы долго, и Койот начал уже беспокоиться: не собирается ли белобрысый щупленький водитель ночевать здесь, в больнице? Хотя, может, это было бы и лучшим вариантом? Угнать грузовик не составило бы труда. За ночь на нем можно далеко уехать. Но в таком случае не исключена погоня, розыск, который сразу же объявит ГАИ, задержание. А братья Махарадзе должны уехать из Придонска спокойно, спокойно добраться до солнечной своей Грузии, а там "КамАЗ", как и любую другую угнанную машину, ищи-свищи. Что к черным попало - то пропало, это известно.
За парнем, водителем "КамАЗа", Койот наблюдал еще с регистратуры, когда тот, оставив грузовик у больничной ограды, робко, по-провинциальному, расспрашивал у облаченной в белый халат девахи, как ему найти захворавшую маманю. Он пояснил, что мать его, Ефросинья Егоровна, лежит в легочно-терапевтическом отделении на четвертом, кажется, этаже, номер палаты он не знает, по телефону было плохо слышно, он не разобрал.
Скоро было установлено, где именно лежит Ефросинья Егоровна, сыну ее выдали халат-накидку, тапочки, и он пошел наверх, не дожидаясь лифта, бережно прижимая к груди полиэтиленовый пакет, полный гостинцев.
Койот, стоявший у регистрационного окошка, весь разговор слышал. Отошел потом в сторону, потоптался для вида в вестибюле, среди других родственников больных, а затем вышел на улицу к ожидавшим его Жорику и Валентине. Сказал:
- Лох пошел наверх, к мамане. Когда выйдет - не знаю, но не на весь же день он приехал!.. А как выйдет - действуй, Валентина. Мы - по своему плану.
Валентина - скромно одетая, должна была изображать кого-то из родни лежавшего в больнице.
Задачу свою она уяснила, что и как говорить, знала. Только бы не переиграть, попасть в масть.
От этого зависел исход операции, она это понимала. На лице ее, в голосе, в словах должна отражаться тревога любящей дочери. У нее в больнице тоже лежит мать, в тяжелом состоянии, и дай ей Бог выбраться…
Дети серьезно болеющих родителей, волею судьбы оказавшиеся в одном лечебном учреждении, быстро понимают друг друга и входят в контакт. На этом и строился расчет Койота.
Парень появился у "КамАЗа" часа через два.
Явно расстроенный, удрученный услышанным и увиденным в палате, спустился он по каменным ступеням парадного крыльца больницы, направился к грузовику, и Валентина, стоявшая неподалеку от автобусной остановки, тотчас направилась к нему. Попросила.
- Молодой человек, подвезите до города, а? Я так спешу, а автобуса нет уже сорок минут. Пожалуйста!
Парень рассеянно глянул на нее - молодая смазливая бабенка с пакетом в руках - тоже из больницы, вежливая. Отчего бы не подвезти?
- Ну, садись, - кивнул он. - На сигареты даешь? Рынок сейчас, сама знаешь. Ничего за так не делается.
- Ой, такая мелочь!
Валентина достала из сумки (она лежала в пакете) пятитысячную купюру, протянула водителю. Тот был занят в этот момент поиском ключей, и она, не дожидаясь, запросто сунула деньги в кармашек его клетчатой рубашки. Лицо у парня уже посветлело, мысли о больной матери, надо думать, отодвинулись, жизнь продолжалась, брала свое. Он открыл правую дверцу кабины, стал подсаживать Валентину на высокий порожек, держал ее за талию. Валентина же намеренно не торопилась влезать, раза два-три соскальзывала с колеса и порожка, никак не могла правильно поставить загорелую свою красивую ногу в изящной босоножке, позволяла парню взяться за талию, коснуться бедра. Тот принял игру, понял, что бабенка эта сулит ему своим поведением нечто большее, чем присутствие в кабине на протяжении нескольких километров. И потому тоже не спешил, посмеивался, глядя, как Валентина излишне высоко задирает юбку, оголяя чуть ли не все бедро…
Пока они возились, Койот с Жориком запрыгнули в кузов, притаились там среди каких-то мешков, картонных ящиков и пахнущих растительным маслом фляг.