Одним взглядом окинув сцену, Киндаити сразу понял, что хризантемные куклы сделаны похожими на членов семьи Инугами. Главное действующее лицо Киити - покойный Сахэй, а принцесса Минадзуру - Тамаё. Молодой слуга Торадзо, на самом деле переодетый герой самурай Усивака, очень походил на Киё в маске, а слуга Тиэнаи, на самом деле оруженосец, - на Томо. Зато Танкай, злодей, напоминал…
Киндаити вгляделся в смутный полумрак, вздрогнул и оцепенел, словно сквозь его тело пропустили электрический разряд.
У злодея Танкая, конечно, было лицо Такэ. Но… но… но хотя Танкаю полагалось иметь длинные волосы, у этого Танкая волосы были коротко подстрижены и аккуратно разделены пробором слева, как у человека нашего времени. И какое реалистически бледное, мрачное лицо!
Киндаити дернулся, словно получил еще один удар током. Разряд пронзил его, он невольно сделал шаг ближе.
- Это… это… - Он онемел, язык словно прилип к небу.
Киндаити перегнулся через перила, вцепившись в ее зеленые бамбуковые перекладины так, словно собирался переломить их. И в этот момент голова Танкая качнулась раз, потом другой, словно кивая, и скатилась с плеч на землю.
Киндаити запищал, как лягушка, на которую наступили, и невольно отскочил назад.
Голова Танкая - нет, голова Такэ, отрезанная, лежала на земле, и из обрубка шеи, покрытой запекшейся черно-красной кровью, вываливалась бесформенная масса внутренностей. Это была кошмарная голова, явившаяся из преисподней.
- Это, это… - После нескольких секунд оцепенелого молчания Киндаити, задыхаясь, смог выговорить: - З-значит, Такэ убит.
Фурудатэ и полицейские молча кивнули в ответ.
- Убийца отрезал ему г-голову и пристроил на место головы хризантемовой куклы.
Адвокат и полицейские снова кивнули.
- Н-но зачем так себя затруднять?
Никто не произнес ни слова.
- Не припомню, чтобы такое случалось раньше, чтобы голову лишали тела. Тела без голов время от времени встречаются. Но в таких случаях убийца отсекает голову, чтобы затруднить опознание тела, и всегда прячет ее. А здесь? Зачем эту голову выставили напоказ?
- В том-то и дело, господин Киндаити. Преступник, кто бы это ни был, убил Такэ и почему-то решил не просто бросить тело, а отрезать ему голову, принести ее сюда и пристроить на хризантемовой кукле. Зачем?
- Действительно, зачем? - повторил Киндаити. - С какой целью?
- Вот и мне хотелось бы это знать. - Слова эти произнес начальник полицейского управления Насу, инспектор Татибана, по прозвищу Барсук, кряжистый, пузатый, но весьма представительный человек с маленькой седой головой, насаженной на плотное тело.
Инспектор Татибана и Киндаити были уже знакомы. Читатель помнит, что наш детектив был допрошен полицией Насу после убийства Тоёитиро Вакабаяси. Татибана позже навел справки в токийской полиции о Киндаити и, должно быть, получил ответы необычайно лестные для частного детектива, потому что стал, хотя все еще с сомнением, но уже и с любопытством и даже с некоторым трепетом поглядывать на этого заикающегося человека, всегда столь неуместно одетого, мелковатого в кости и с нечесаными волосами.
Киндаити снова оглядел хризантемовые куклы. Обезглавленный Танкай стоял, точно злой дух, в мглистой глубине сцены, а у ног его - чудовищная голова Такэ, а впереди куклы, похожие на Сахэя и Тамаё, на Киё и Томо, одетые в кимоно из прекрасных хризантем, застывшие в пристойных и надменно-важных позах. Унылый стук дождевых капель по решетчатому навесу аккомпанировал этой немыслимой сцене.
Киндаити вытер пот со лба.
- Итак…
- Итак?
- Итак, где же тело? Что сталось с остальной частью от шеи и ниже?
- Мы его ищем. Оно не должно быть далеко отсюда. Видите, эта группа из "Сада хризантем" не сильно попорчена, значит, само преступление совершено в другом месте. Как только мы узнаем, где…
Инспектор Татибана смолк на середине фразы, заметив нескольких детективов, с шумом поспешающих в их сторону. Один из них подбежал и прошептал что-то на ухо начальнику, тот вздернул брови, потом резво повернулся к Киндаити.
- Нашли место преступления. Пойдемте с нами.
Киндаити и Фурудатэ двинулись плечо к плечу вслед за инспектором и его людьми, показывающими дорогу.
- Господин Фурудатэ!
- Да?
- Кто первый нашел это… голову Такэ?
- Макака.
- Макака? - встревоженно переспросил Киндаити.
- Да. Каждое утро Макака обходит сад, ухаживая за хризантемами. А сегодня, придя сюда, он - ну, вы сами видели, что он здесь нашел. И тут же вызвал меня. Было чуть больше девяти. Я сразу примчался, а тут уже полное смятение. Все члены клана собрались перед хризантемовыми куклами, Такэко стенала и кричала так, словно сошла с ума. Но кто ее может упрекать за это?
- А что Мацуко и Киё?
- Они тоже были. Но едва взглянули на голову Такэ и тут же ушли в свои комнаты, ни слова не сказали. Поверьте, для меня иметь дело с этими людьми очень трудно. Лицо Киё всегда скрыто под маской, а Мацуко, это вам уже известно, достаточно умна, чтобы никогда не выказывать своих чувств. Не представляю себе, что они почувствовали, когда увидели голову Такэ.
Киндаити молча обдумывал ситуацию, но вскоре, словно что-то вспомнив, сказал:
- Кстати, тот свиток, с отпечатком руки Киё. Не случилось ли так, что вчера вечером он был у Такэ?
- Ни в коем случае. Его для сохранности отдали мне. Он здесь, у меня в портфеле. - Фурудатэ похлопал по портфелю у себя под мышкой и продолжал вдруг охрипшим голосом: - Господин Киндаити, вы считаете, что Такэ убили из-за этого свитка?
На вопрос Киндаити ответил вопросом:
- Все ли члены клана Инугами знали, что свиток находится у вас?
- Да, все, кроме Мацуко и Киё. После того как эти двое ушли, мы всё обсудили и решили, что свиток должен храниться у меня.
- Значит, Мацуко и Киё не знали.
- Это верно. Разве что кто-то сказал им об этом.
- Кто бы это мог быть? Нет, думаю, что такое маловероятно. Ведь они только что расстались после столь эмоционального разговора, не так ли?
- Да, верно. Но не могу поверить, чтобы они…
К этому времени инспектор Татибана и его люди подошли к лодочному сараю на берегу озера. Именно здесь Киндаити впервые ступил на землю поместья Инугами в тот день, когда должно было быть оглашено завещание Сахэя и Макака привез его сюда на лодке. Прямоугольный лодочный сарай, похожий на коробку, был построен полностью из армированного бетона, а крыша его представляла собой крытую наблюдательную площадку.
Инспектор и его команда поднялись на площадку по узкой лестнице, Киндаити с Фурудатэ двигались следом. Они еще стояли на верхней ступеньке, когда Киндаити увидел нечто, отчего глаза у него полезли на лоб. На площадке стоял круглый плетеный стол, окруженный пятью-шестью такими же стульями. Один из стульев был опрокинут. И огромная лужа крови виднелась на полу.
Ошибиться было невозможно - убийство совершено здесь. Однако тела здесь не оказалось.
Хризантемовая брошь
- Господин начальник, вот где все произошло. Убийца, должно быть, прикончил Такэ, отрезал ему голову, а потом сбросил тело в воду? Видите?
Действительно, узкий красный след вел от лужи крови к краю наблюдательной площадки. Там след обрывался, а внизу плескалась озерная вода, и дождь вычерчивал унылые круги на волнах, колышущихся у стены здания.
- Проклятие, - недовольно пробормотал инспектор Татибана, глядя в воду. - Придется искать тело в озере.
- Здесь глубоко?
- Нет, не особенно, но посмотрите вон туда. Видите рябь на воде? - Место, куда ткнул пальцем инспектор, находилось метрах в пятидесяти от берега. - Это у нас называется "Семь котлов", там на дне горячий источник. Он создает в этой части озера медленное, но постоянное круговое течение. И если тело было брошено в воду здесь, его, без сомнения, уже снесло довольно далеко.
В этот момент к Татибана подошел один из детективов.
- Господин начальник, посмотрите, что мы нашли. - Это была золотая брошь в виде хризантемы примерно трех сантиметров в диаметре с крупным рубином в середине. - Это лежало вон там, возле опрокинутого стула.
Фурудатэ приглушенно вскрикнул, Татибана и Киндаити повернулись к нему и увидели, что он оторопело уставился на брошку.
- Господин Фурудатэ, вы что-нибудь знаете об этой брошке?
Фурудатэ вынул носовой платок и обтер вспотевший лоб.
- Похоже, да…
- Чья она? - требовательно спросил Татибана.
- Кажется, она принадлежит Тамаё.
- Тамаё? - Киндаити подался вперед. - Но даже если эта вещь действительно принадлежит Тамаё, это ведь не обязательно значит, что сама Тамаё связана с убийством, а? Она могла обронить ее задолго до вчерашней ночи.
- Но…
- Что - но?
- Но это не так. Точно помню - вчера вечером на ней была эта брошка. Да, совершенно точно. Вчера вечером, уходя, я случайно столкнулся с Тамаё и зацепился за эту самую брошку. Потому-то я и запомнил ее.
Фурудатэ нервно утер пот с шеи, а инспектор и Киндаити обменялись многозначительными взглядами.
- Когда примерно это было?
- Около десяти. Я как раз уходил.
Значит, Тамаё приходила на наблюдательную площадку после этого небольшого инцидента с Фурудатэ, но какое дело могло привести ее сюда в такой поздний час?
Тут на лестнице послышались шаги, и снизу появилось безобразное лицо Макаки.
- Эй, господин Фурудатэ.
- Да? Что вам нужно? - Фурудатэ подошел к Макаке, обменялся с ним несколькими словами и сразу же вернулся. - Мацуко хочет меня видеть, - сказал он. - Я сейчас вернусь.
- Хорошо, - сказал инспектор Татибана. - Да. Если уж вы идете туда, не сочтите за труд попросить Тамаё прийти сюда?
- Будет сделано.
Фурудатэ удалился, но Макака и не думал уходить, стоял на середине пролета лестницы, обводя глазами наблюдательную площадку.
- Макака, вам еще что-нибудь нужно?
- Ага, ну… случилось кое-что… этакое.
- Этакое? - переспросил инспектор Татибана.
- Ага, одна лодка пропала.
- Лодка?
- Ага. Каждое утро осматриваю сад, ну, вроде как проверяю, все ли в порядке. Но нынче, как только встал, пришел сюда, а ворота канала открыты. Точно помню, ворота я вчера закрывал, еще засветло, вот и подумал, что-то тут не так. Заглянул в лодочный сарай, и точно, одна из трех лодок исчезла.
Инспектор Татибана и Киндаити удивленно переглянулись.
- Значит, ты хочешь сказать, что кто-то ночью выехал на этой лодке?
- Чего не знаю, того не знаю. Знаю только, что одна из лодок пропала.
- И ворота канала были открыты?
Макака мрачно кивнул.
Киндаити инстинктивно оглянулся на озеро, однако на воде, исполосованной дождем, не было ничего похожего на лодку.
- Ваши лодки как-нибудь помечены?
- Ага, у них у всех на борту черной краской написано "Инугами".
Инспектор взмахнул рукой, и три детектива бросились вниз по лестнице - несомненно, отправились искать исчезнувшую лодку.
- Очень вам благодарен, Макака. Если заметите еще что-нибудь, пожалуйста, дайте мне знать.
Макака неловко поклонился и затопал вниз.
Инспектор Татибана повернулся к Киндаити.
- Господин Киндаити, что вы об этом думаете? Может быть, убийца погрузил тело Такэ в лодку и куда-то отвез его?
- Не уверен, - сказал Киндаити, вглядываясь в туманную дымку над озером. - Но если это так, значит, убийца - человек посторонний, потому что он уплыл в лодке и не вернулся.
- Не обязательно. Он мог привязать к телу груз и бросить его в озеро, потом догрести до берега, высадиться и вернуться сюда через холмы.
- Но это слишком рискованно. Если преступник заранее решил выставить отрезанную голову вот так, напоказ, как он это сделал, ему незачем было рисковать, скрывая тело.
- Хм. Похоже на то.
Татибана бессмысленно уставился на отвратительную лужу крови и вдруг неистово замотал головой.
- Господин Киндаити, не нравится мне это. Зачем было отрезать голову? Зачем насаживать голову на куклу? Мне это совсем не нравится. Меня от этого дрожь пробирает.
В этот момент по лестнице поднялась Тамаё. Взгляд ее больших глаз затуманился, она, однако, от этого не стала менее привлекательной. Напротив, испуг и некоторая беспомощность только усилили ее красоту, нежную и печальную - подобную хрупкому цветку, истомившемуся под дождем.
Татибана кашлянул и сказал:
- Благодарю вас, что пришли. Прошу вас, садитесь.
Тамаё глянула на жуткую лужу крови, глаза ее на мгновение расширились от страха, она поспешно отвернулась и неловко присела на плетеный стул.
- Я попросил вас прийти, чтобы выяснить, узнаете ли вы эту вещь.
Увидев брошку на ладони Татибана, Тамаё на мгновение окаменела.
- Да, узнаю. Это… это моя.
- Понятно. А не можете ли сказать, когда вы ее потеряли?
- Могу. Очевидно, вчера вечером.
- Где?
- Скорее всего, здесь.
Татибана и Киндаити быстро обменялись взглядами.
- Значит, вы были здесь вчера вечером?
- Да.
- В какое примерно время?
- Думаю, около одиннадцати.
- Что заставило вас прийти в такое место в столь поздний час?
Тамаё вертела в руках носовой платок, вертела и теребила так долго, что казалось, сейчас он разорвется пополам.
- Послушайте, если сказали одно, почему бы не сказать остальное? Расскажите нам все. Зачем вы пришли сюда?
Словно приняв решение, Тамаё резко подняла голову.
- Говоря по правде, вчера вечером я встретилась здесь с Такэ. Хотела обсудить с ним кое-что наедине.
Кровь совершенно схлынула с ее лица.
Татибана бросил на Киндаити еще один взгляд.
Отпечаток пальца на часах
- Вы встретились здесь с Такэ вчера вечером?
В глазах инспектора Татибана мелькнуло подозрение. Киндаити смутился и тоже нахмурился, уставившись на бледную, без кровинки в лице, Тамаё, в профиль похожую на загадочного сфинкса.
- Какое у вас было к нему дело? Ах да, я так полагаю, это Такэ попросил вас прийти.
- Нет, вовсе нет, - живо заявила Тамаё. - Это я попросила его прийти, обещала быть здесь часов в одиннадцать. - Сказав это, она отвела глаза и принялась разглядывать озеро. Дождь, очевидно, усилился, капли били по воде все сильнее и беспорядочней, это предвещало бурю.
Татибана и Киндаити снова переглянулись.
- Так, понятно. - Татибана закашлялся. - И что? Какое у вас было к нему дело? Вы сказали, что хотели что-то обсудить с ним наедине.
- Да, это так. Хотела кое-что сообщить Такэ по секрету, чтобы никто больше этого не знал.
- И что это было?
Тамаё вдруг оторвала взгляд от озера и посмотрела прямо в лицо инспектору.
- Что ж, теперь, после того, что произошло, могу сказать вам все честно и откровенно, - проговорила она твердо, словно приняв решение, и рассказала любопытную историю. - Господин Инугами был очень добр ко мне. Еще когда я была ребенком, он всегда обращался со мной с любовью и нежностью, словно я была его внучкой. Уверена, что вы оба уже знаете об этом.
Действительно, Киндаити и Татибана очень хорошо это знали. Привязанность старика к Тамаё была очевидна из содержания его завещания.
Оба молча кивнули, и Тамаё продолжила, глядя куда-то, то ли в даль, то ли в себя.
- Однажды господин Инугами подарил мне часы. Не теперь, а давно, когда я еще носила косички. Карманные часы "Таванна", карманные часы с крышкой, те, что были у господина Инугами. Это не дамские часы, но я была ребенком и почему-то полюбила их, и всякий раз, оказавшись рядом с господином Инугами, просила его достать их из кармана и позволить мне потрогать их. Потом, как-то раз, он рассмеялся и сказал: "Если они тебе так нравятся, Тамаё, я их тебе подарю. Это мужские часы, так что ты не сможешь носить их, когда вырастешь, но… Но вот что: думаю, ты сможешь подарить их тому, за кого выйдешь замуж. До той же поры береги их хорошенько, ладно?" Он, конечно, шутил, но с этими словами отдал мне свои часы.
Инспектор Татибана и Киндаити с недоумением взирали на прекрасный профиль Тамаё. Какая связь между этими часами и событиями прошлой ночи? Однако мужчины не решились прервать ее. Они молча ждали, заметив, что, несмотря на всю мерзость нынешней ситуации, как только Тамаё заговорила о покойном Сахэе, ее брови, глаза и губы засвидетельствовали ее глубочайшую любовь к нему.
Все еще с мечтательным выражением на лице Тамаё продолжала свой странный рассказ.
- Я была в восторге. Всегда носила часы при себе, даже клала рядом с подушкой, когда ложилась спать. Тик-так, тик-так - слышать этот четкий, острый звук - это был такой восторг. Я берегла их. Но все-таки я была ребенком, и как-то умудрялась ломать их - то слишком сильно заведу пружину, то случайно намочу. И вот, когда такое случалось, чинил их Киё.
При упоминании этого имени волшебная сказка Тамаё из далеких времен начала приобретать реальные очертания. Слушатели удвоили внимание.
- Между Киё и мной всего три года разницы, но у него всегда были умелые руки, даже в детстве, и он любил возиться со всякими механизмами. У него это очень хорошо получалось - собрать радиоприемник или сделать электрический поезд. Так что починка моих часов для него была делом самым приятным. "Тамаё, ты снова сломала часы? Стыдись!" - возмущался он. Но видя, какой у меня грустный вид, говорил: "Ладно, починю. Завтра будут готовы; ради тебя займусь ими вечерком". И на другой день он клал часы мне в руку, совсем как новенькие, всегда улыбаясь и посмеиваясь: "Тамаё, тебе следует бережней обращаться со своими часами. В конце концов, ты ведь собираешься подарить их своему будущему мужу, да? Ты просто обязана заботиться о них, холить их и лелеять", - говорил он, ласково тыча указательным пальцем мне в щеку.
Тамаё рассказывала, и лицо ее слегка порозовело. И прекрасные глаза заблестели ярче, словно увлажнились.
Киндаити представил себе Киё в зловещей гуттаперчевой маске. В нынешнем его обезображенном лице не осталось ничего от прежнего, однако сами черты маски, точной копии его прежнего лица, при всей ее жуткости, были невероятно красивы. Его фото в "Биографии" тоже говорило о том, что Киё когда-то был необычайно привлекательным молодым человеком. Без сомнения, он унаследовал эту красоту от своего деда Сахэя, перед которым когда-то не смог устоять даже покойный дед Тамаё, Дайни Нономия.
Эпизод, о котором рассказала Тамаё, вероятно, имел место, когда она еще ходила в начальную школу, а Киё - в среднюю. Какие чувства зарождались в этой юной, похожей на куколок, паре? И какие планы, глядя на них, строил Сахэй?
Вдруг Киндаити вспомнил хризантемовых кукол Макаки. В пьесе кабуки "Сад хризантем" старый генерал Киити одаривает молодого самурая Усивака, который вошел в его дом переодевшись слугой, не только своим тайным трактатом о военной тактике, но и дочерью, принцессой Минадзуру. Макака сделал Киити похожим на Сахэя, в то время как юный герой Усивака напоминал Киё, а принцесса Минадзуру - Тамаё. Значило ли это, что Сахэй уже давно задумал поженить Киё и Тамаё и даровать им не тайную книгу о военной тактике, как в пьесе, но топор, цитру и хризантему - право унаследовать состояние Инугами?