Остальная часть осмотра прошла в молчании. Ветер что-то высматривал, периодически хмурясь или кривя губы. На все ушло где-то полчаса, и вскоре мы покинули дом и двор, устроившись на этот раз на лавочке в соседнем.
– Что расскажешь? – Обратилась я к Ветру. Он положил голову на спинку скамейки и вздохнул, глядя на небо.
– Ничего. Что-то не нравится мне в этой истории.
– Что именно?
Саша немного помолчал, потом повернул голову ко мне.
– Мотив точно есть, но мы его не видим. У меня было несколько мыслей касательно бизнеса Хмелева, в том плане, что убить могли из-за этого. Но все больше похоже на то, что здесь что-то личное. При этом, все так удачно складывается… – он замолчал, я немного поморгала.
– Я ничего не поняла, – сказала честно, он улыбнулся.
– Потому что и понимать нечего. Во сколько у тебя встреча с этим Рубеном?
– В десять утра.
– Попробуем сегодня встретиться с Малышевой. Позвони ей.
– Я?
– Ты же мой представитель в этом деле. – Ветер достал из кармана мятый лист, оказавшийся распечаткой звонков. Рядом с номером Малышевой ручкой были подписаны ее имя и фамилия.
– А тебя не тревожит, что у следствия рано или поздно возникнет вопрос о том, кто я такая? И выяснив, что я – та самая девушка…
– Не беспокойся об этом, – Ветер встал и потянулся.
– Почему? Что ты им скажешь?
– Что я понятия не имею, о чем речь, – он протянул мне руку, и я встала, приняв ее.
– Шутишь?
– Вовсе нет. Мало ли кому пришло в голову прикрыться моим именем в личных целях. Но, конечно, я приму меры.
– Но ведь тогда меня будут подозревать еще больше.
– Не волнуйся об этом. Считай, что я лично отвечаю за твою безопасность. До момента раскрытия преступления ты не окажешься в отделении и уж тем более в тюрьме.
– Вот спасибо.
– Пожалуйста. А теперь к телефону-автомату. Он за углом.
Малышева ответила через пять гудков. Раздраженный женский голос бросил короткое:
– Да.
– Добрый день, – я говорила грозно, но добро, – я расследую убийство Хмелева Игоря Владимировича. – Ветер поднял вверх большой палец в знак одобрения. На том конце повисла пауза, и растерянный голос произнес:
– Что? Кого? Вы хотите сказать… Игоря убили?
Тут я растерялась, поняв, что женщина, кажется, была не в курсе произошедшего.
– Сегодня ночью, – подтвердила я, бросив на Ветра злой взгляд. Он его проигнорировал. – Мы могли бы с вами переговорить?
Снова пауза.
– Хорошо, приезжайте. Улица Королева, 18, квартира 52.
– Я буду минут через тридцать, – прикинула я, и мы распрощались. Я тут же набросилась на Сашу. – Какого черта ты не сказал, что она не знает об убийстве?
– А я откуда об этом знал? К тому же, сколько ей пребывать в неведении? Лучше ты ей расскажешь, чем жена Хмелева или его сосед по лестничной клетке. Это в твоих интересах. Чем быстрей ты действуешь, тем большей информацией обладаешь. А она в нашем случае – все. Сейчас дуй к этой Татьяне, а потом возвращайся на Пирогова.
– А меня пустят?
– Я сам буду дома.
– Так меня пустят? – Все-таки съязвила я, а Ветер вдруг посмотрел очень серьезно и сказал:
– Мои двери, Ирэн, для тебя открыты всегда. Запомни это.
Татьяна проживала в спальном районе, грустные серые дома тянулись один за другим бесконечной вереницей, навевая тоску и беспросветность жизни вообще. Я представила, каково жить в этом районе, да к тому же, в маленькой тесной квартирке, и мне стало еще грустней. Дом Малышевой оказался типичной пятиэтажкой с эркерами. Я набрала на домофоне нужный номер, дверь открыли сразу, даже не спросив, кто там. Квартира оказалась на третьем этаже, в дверях меня встретила женщина лет тридцати пяти: худая блондинка с кудрявыми волосами. Одета она была в полосатое летнее платье, косметики на лице почти не было. Женщина была красавица: голубые глаза с поволокой, правильные черты лица, но, главное, умение подать себя. Даже сейчас, несмотря на ее волнение, она выглядела чуть ли не сногсшибательно. Ничего удивительного, что такой ходок, как Хмелев, на нее запал, если, конечно, наши догадки были верны.
– Проходите, – поспешно сказала она, пропуская меня в прихожую. Та, как я и предполагала, оказалась узкой и неудобной. Оттуда я попала в единственную комнату. Обставлена она была современной мебелью, правда, не очень дорогой. К стилю в этой квартире никто не стремился, девизом были слова: простота и удобство. Это удивительным образом не складывалось с образом самой женщины, стоящей передо мной.
– Хотите что-нибудь? – Поинтересовалась Татьяна. Голос у нее был низкий, хрипловатый, сейчас он немного дрожал. – Извините, просто эта новость…
– Ничего не надо, спасибо. Давайте лучше поговорим.
Татьяна кивнула и присела на диван с другой стороны от меня. Я присматривалась к ней. Казалось, Малышева была потрясена и подавлена, она явно нервничала, и руки у нее немного тряслись.
– Я закурю, – она потянулась к пачке, а я спросила:
– Скажите, Татьяна, в каких отношений вы состояли с Игорем Владимировичем?
На мгновенье рука ее замерла, но потом вытащила сигарету из пачки, она прикурила и, выдохнув дым, взглянула на меня, быстро усмехнувшись.
– Думаю, нет никакого смысла ломать комедию. Если вы здесь, значит, сами все знаете. Мы были любовниками.
– Давно вы вместе?
– С прошлой осени. Но мы расстались около двух недель назад.
– Почему?
Татьяна затянулась и снова усмехнулась, словно не желая говорить.
– Я его бросила.
– Серьезно? – Не смогла скрыть я своего удивления. – Почему?
Женщина грустно улыбнулась.
– Потому что мне тридцать шесть лет, я хочу семью, а Игорю нужно совершенно другое. У него, знаете ли, уже есть семья.
Я кашлянула.
– Вы его бросили, и что? Больше не виделись?
– Нет, еще неделю мы перезванивались, – она снова усмехнулась, затягиваясь, – он хотел продолжения, я пыталась выяснить, можно ли что-то поменять. Дура. – Татьяна затушила сигарету в пепельнице, я заметила, что это был первый окурок. Не знаю, почему, но это показалось мне странным, и я запомнила сей факт, чтобы потом рассказать Ветру.
"Сыщик доморощенный", – хмыкнул кто-то внутри, но я предложила ему заткнуться, потому что за сегодняшний день реально успела превратиться в сыщика.
– Когда вы видели его последний раз? – Спросила вслух. Татьяна немного колебалась с ответом.
– Десять дней назад, – сказала, наконец, – мы расстались, но он продолжал звонить, я согласилась на встречу. Ничего толкового из нее не вышло.
– Вы сразу знали, что он женат?
Татьяна кинула на меня насмешливый взгляд.
– Конечно. Он этого не скрывал. Говорил, что с женой его ничего не связывает, но было ясно, что разводиться не будет. Этого он тоже особо не скрывал, так что обмана с его стороны, в общем-то, не было. Но какое это имеет отношение к его смерти? – Нахмурилась Татьяна. – Как?.. Как его убили?
– Застрелили из пистолета в спину в его квартире.
– Боже мой, – она сцепила руки в замок и уставилась перед собой, стремительно побледнев. Я и не думала, что известие о смерти настолько сильно ее затронет. Возможно, Татьяна, действительно, любила Хмелева, каким бы подонком он ни был.
– Но кто? – Подняла она на меня глаза, полные страха.
– Это мы и пытаемся выяснить. Важна любая информация. Ищем и проверяем все его связи.
– Я… Я ничего не знаю. Он никогда не делился со мной своими делами. Обычно мы вместе ужинали, потом ехали к нему, – тут Татьяна покраснела, пряча глаза.
– Простите за вопрос, – немного поколебавшись, сказала я, – но Игорь Владимирович снабжал вас какими-то деньгами?
Видимо, я непроизвольно бросила взгляд на комнату, потому что Татьяна сразу ответила:
– Квартиру я купила в ипотеку. Пять лет назад. Я сирота, приехала в город из области, всего добивалась сама… Игорь, конечно, давал мне кое-какие деньги, но в основном делал подарки. Так что…
Она не договорила, я кивнула и замолкла, не зная, что еще спросить.
– Если возникнут вопросы, я могу вам позвонить? – Поинтересовалась, поднимаясь.
– Да, конечно. Но… Вы ведь не из полиции?
– Нет. Я представляю частную фирму. Нас нанял один из друзей погибшего. Кстати, вы были знакомы с кем-то из них?
Татьяна кивнула:
– Я знаю Моисеева Петра Евгеньевича. Я работала у него в фирме секретарем, собственно, через него мы и познакомились с Игорем.
Информация была неожиданная, но я с ходу не сообразила, как можно ее использовать, потому решила оставить на потом. Откланявшись, я отбыла восвояси и направилась в свое временное пристанище – резиденцию Ветра, как мысленно успела ее прозвать.
Дверь мне открыла Инна Сергеевна. Если Ветер и сказал ей, что я тут буду жить, то вряд ли данное сообщение как-то отразилось на духовном состоянии дамы. На вид она осталась такой же непроницаемой. Правда, на этот раз вопросов вообще задавать не стала, просто пропустила, закрывая за мной дверь.
– А… – начала я, Инна Сергеевна опередила мой вопрос:
– Он до утра не появится. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату.
"Вот тебе и я сам буду дома", – мысленно скривилась я, но быстро забыла об этом, только оказавшись в комнате. Она могла послужить музейным экспонатом английской мебели начала двадцатого века. Просто, но стильно. Я решила этому не удивляться. Приняв душ и поужинав (Инна Сергеевна проявила дружелюбие и угостила меня отменной вкуснятиной), я разместилась на кровати, осмысливая день. Он, кстати, близился к финалу, а я чувствовала невероятную усталость вкупе со странной удовлетворенностью. Что бы там ни произошло, события идут мне на пользу. Большего надумать я не успела, потому что вырубилась.
Утро выдалось необычным. Проснувшись около девяти и быстро умывшись, я направилась по коридору и замерла возле двери кабинета, прислушиваясь, нет ли там кого. Тут же из-за нее раздался голос:
– Заходи.
Открыв дверь, я прошла внутрь, но не успела и слова сказать, как Ветер утащил меня из кабинета и повел в сторону своей комнаты.
– Как ты узнал, что я за дверью? – Поинтересовалась я.
– Слышал твои шаги.
– Может, я мимо шла.
– Тогда тебе не стоило останавливаться у двери, – он хитро улыбнулся, бросив на меня взгляд, и я, не удержавшись, улыбнулась в ответ. Ветер был без грима, то есть в своем обличье. Одет в шорты по колено и футболку, волосы по-прежнему всклокочены, а взгляд отдает легким безумием. Мы прошли в его комнату и вскоре оказались в тайном шкафу. Ветер усадил меня на стул со спинкой.
– У тебя встреча в ресторане через сорок пять минут, – сказал он мне, – думаю, стоит привести тебя в надлежащий для заведения вид.
– С чего бы вдруг? – Нахмурилась я, наблюдая, как он начинает расчесывать мне волосы.
– Ирэн, ты, конечно, красотка, но "Чарка" заведение весьма недешевое, и если ты появишься там в шортах и тунике, то гораздо быстрее станешь заметна. Соответствуй публике, в которой находишься. Это лучший способ затеряться в толпе.
– И что ты собрался со мной делать?
– Увидишь. Сиди спокойно. Пока я колдую, ты расскажи мне, что узнала.
Мой рассказ занял всего восемь минут, я даже специально посмотрела на часы, висевшие в комнате. Когда я замолчала, то, максимально скосив глаза, могла наблюдать задумчивую физиономию Саши.
– Темнит девица, – заявил он мне.
– Почему?
– По твоему рассказу. Она утверждает, что познакомилась с Хмелевым через Моисеева?
– Ну да, работала у того секретарем.
– Сколько времени?
– Я не спросила.
– Жаль. Ладно, узнаем у Моисеева. Как он, кстати, молчит?
– Не перезванивал.
– Будь настойчивей. Дело идет об убийстве, и, что для тебя важней, о твоей свободе.
– Предлагаешь заявиться к нему домой?
– Тоже мысль. Я об этом подумаю. Давай дальше. Малышева живет в хрущевке, купленной в ипотеку пять лет назад?
– Так она сказала.
– Квартира обставлена худо-бедно, сама Малышева при этом выглядит шикарно.
– Она же женщина. Работает, так сказать, лицом.
– И сигарета в пепельнице была первая?
– Ну… – я уставилась на него, он отодвинулся и достал откуда-то из недр необъятного шкафа вешалку с легким сарафаном в пол.
– Надевай, – дал его мне и вышел. Я стала переодеваться, Ветер крикнул из-за двери:
– Ты не заметила пыли на полках?
– Не обратила внимания.
– У меня появилась мысль, что хоть квартира и принадлежит дамочке, жить она может совсем в другом месте.
– Зачем?
– Например, потому что любовник не хочет проводить время в неудобной хрущевке.
– Хмелев снял ей квартиру?
– Это вопрос, ведь она могла жить у него. Я постараюсь вызнать побольше об этой Малышевой. Мне кажется, она весьма занятный экземпляр. Ты готова?
Я как раз оделась и подошла к зеркалу. Подошла и прямо онемела. В чем, в чем, а в перевоплощении Ветру нет равных. Он не просто сделал из меня красавицу, я даже на себя была не то чтобы похожа. Из зеркала смотрела эдакая восточная девушка, с чуть раскосыми томными глазами, острыми скулами и шикарными бровями.
– Я подумал, Рубену может понравиться такой типаж, – Ветер появился за моей спиной и сунул мне в руки босоножки на каблуках. – Советую поторопиться, такси уже подъехало, а до встречи всего пятнадцать минут.
Быстро нацепив босоножки и схватив предложенный все тем же Сашей клатч (я почему-то была уверена, что он даже знает, как называется эта сумочка), я поскакала в сторону выхода. На каблуках я хожу редко, но в принципе умею, так что в грязь лицом не должна ударить. Таксист, увидев меня, разулыбался и всю дорогу трещал, как заведенный. Просить его замолчать было как-то неудобно, потому я терпеливо слушала. К счастью, езды было всего минут семь, так что скоро я входила в эту самую "Чарку". Я-то не особо знаток ресторанов и заведений подобного рода, мы обычно сидим в кафе, потому только теперь поняла, насколько Саша был прав: в моем обычном виде меня бы даже не впустили. Народу, несмотря на раннее утро, было прилично, ко мне тут же подскочил метрдотель и учтиво поинтересовался, назначена ли у меня встреча или я хочу позавтракать.
– Меня должны ждать… Рубен Абгарян.
– Я вас провожу. Рубен Арменович уже здесь. Мы прошли по залу, и я старалась не пялиться на окружающих, но все равно посматривала по сторонам. На меня обратили внимание несколько мужчин, но мы двигались достаточно быстро для того, чтобы я не успела акцентировать на себе всеобщее внимание. Рубен Абгарян сидел в стороне, возле ниши, в которой находилось маленькое озерцо с фонтанчиком. Выглядело красиво. Рубен оказался мужчиной лет тридцати пяти. Он был плотным армянином с прилизанными короткими волнистыми волосами. Одет в элегантную рубашку и джинсы, и в данный момент поедал омлет, запивая его кофе. Увидев меня, на мгновенье завис, быстро отложил вилку и, промокнув губы салфеткой, поднялся навстречу.
– Вы Ирина? – Окинул меня оценивающим взглядом и, кажется, остался доволен. Я даже не смогла смутиться, потому что без того чувствовала себя не в своей тарелке. Улыбнувшись, протянула ему руку, он аккуратно ее пожал, я почувствовала запах приятной мужской туалетной воды.
– Присаживайтесь, – указал он мне место напротив себя и сам сел. – Закажете что-нибудь?
Прикинув, какие тут могут быть цены, я решила ограничится кофе, но тут поняла, что моя сумка осталась в доме у Ветра, а есть ли в клатче вообще что-нибудь, я не знала.
– Я бы сначала посетила уборную, – нашлась я.
– Конечно. Из зала направо и по коридору.
Оказавшись в коридоре, я открыла клатч и присвистнула: в нем лежала приличная на мой взгляд сумма. Чем бы Саша ни занимался, в средствах он явно не ограничен. Решив, что могу тратить эти деньги без зазрения совести, я вернулась в зал. Рубен уже доел свой омлет и теперь потягивал кофе. Стоило мне сесть, как подошел официант, я заказала чай, чтобы не тянуть время, ожидая заказ. Неизвестно, сколько продлится наша с Рубеном беседа.
– Вас нанял Ковалев? – Спросил он меня. Я кивнула. – Я звонил ему вчера, он мне сказал… Ситуация, конечно, аврал, – Рубен потер лицо руками.
– Вы можете рассказать об Игоре?
– Что вас интересует?
– По большей части его последние дела и настроения, может, знакомства, все, что могло бы стать зацепкой. Ну и ваши мысли насчет убийства.
– Мысли, – кивнул Рубен, задумываясь, – даже не знаю. Честно сказать, о его делах я ничего толком не знаю.
– Вы, кажется, работали вместе.
– Давно. Я тогда только окончил институт, искал работу, Игорь взял меня к себе. Я экономист по образованию, ему нужен был зам, он почему-то поверил в меня, парня без опыта, но с амбициями, – Рубен грустно усмехнулся, – за что я сказал ему спасибо. Мы проработали вместе шесть лет, потом я ушел.
– Почему?
Он снова усмехнулся.
– Это может показаться странным… Я люблю работать с нуля, понимаете? Когда ничего нет, и надо создать. Предприятие Игоря работало на тот момент, как часы, а тут ко мне обратился старый знакомый, вместе учились в институте, только он на курс младше. Мы неплохо общались, вот он и связался со мной, когда решил заняться своим делом. Мне стало интересно, и я решил, что пора что-то менять. Игорь отнесся к моему решению с пониманием, потому проблем не возникло. Хотя он не раз заявлял, что я создал ему большие проблемы, уйдя в конкуренты. – Рубен рассмеялся, но потом вздохнул.
– Вы стали его конкурентом?
– Не я. Мой приятель. Нашел хорошего инвестора и на пару с ним открыл свой банк. "Некоммерц Партнер", может, слышали?
– Приходилось, – нашла я силы кивнуть. Итак, что бы ни происходило, Черненко, казалось, окутал своими нитями это дело, не отпуская меня от себя, так или иначе материализуясь в моей жизни. Выходит, он занялся бизнесом почти сразу после нашего расставания. Кажется, в этом плане оно пошло ему на пользу. – Значит, вы помогали конкурентам вашего друга?
– Ну во-первых, они оба мои друзья. А во-вторых, я помогал в организации другого бизнеса, благодаря его успеху моему приятелю и удалось так раскрутиться, чтобы заняться банковским делом. Так что, да, я оказался своеобразным канатом между двух противоположностей.
– А как зовут вашего институтского приятеля? – Я, конечно, знала, но не стала проявлять излишней осведомленности.
– Вадим Черненко. В нашем городе он теперь известная личность. В плане успешности на первом месте. Слышали о нем?
– Слышала. А какие у него отношения с Хмелевым?
– Отношения? – Удивился Рубен. – Да никаких. Несколько раз пересекались по деловым вопросам, но я точно знаю, что этим дело и ограничилось.
– Насколько Черненко и Хмелев были серьезными конкурентами друг для друга?