– Тем не менее, сегодня днем ты явилась ко мне без приглашения, значит, условия нарушила ты.
– Но ты мне о них напомнил, послав к черту в отместку, пожалуй, туда я и отправлюсь, лишь бы ты отвязался. – Я покинула машину под его злым взглядом и в этот раз дверцей хлопнула.
– Какое он вообще имеет право лезть в мою жизнь? – Зло бормотала я, поднимаясь по лестнице. – Словно я его собственность. Пусть со своими девками так разговаривает.
Я достала ключ, но пройдя последнюю половину пролета, замерла, потому что на моей дверной ручке стояла белая карточка. В волнении я схватила ее и прочитала следующее:
"Веселись, но будь осторожна. Есть те, кто наблюдает за тобой".
Нахмурившись, я прошла в квартиру и даже прогулялась по ней из-за странного чувства, оставленного карточкой. Итак, мы перешли к предостережениям. Значит, что-то все-таки происходит, только я не могу усмотреть, что. Наблюдать за мной могут и ребята из банка, это вполне вероятно, кстати. И что? Что можно узнать из моих посиделок с подругами за разговорами и вином? Но если некто послал карточку с такими словами, значит, опасность существует. И это мне не понравилось. Однако голова соображала не очень, потому я просто рухнула в постель, решив оставить обдумывание на потом.
Второй день загула дался не так легко, как первый, возможно, ранний звонок в дверь этому поспособствовал. Я бросила взгляд на часы: десять минут десятого. И кого черт принес? На лестничной клетке стояли мои вчерашние знакомцы из банка, отчества я в упор не помнила, а звали их кажется, Алексей и Максим. Немного подумав, я открыла дверь.
– Чем обязана? – Спросила не слишком-то любезно.
– Извините, что снова беспокоим, – разулыбался тот, который Максим, – но нам необходимо с вами поговорить.
– Сегодня воскресенье.
– Понимаю. И тем не менее, прошу уделить нам время.
– Ладно, – я нехотя пропустила их в кухню и даже кофе предложила. К счастью, они отказались, ибо варить мне его не хотелось, а растворимого не было. Я выжидающе уставилась на мужчин. Они переглянулись между собой, и на этот раз заговорил Алексей.
– Никто не объявлялся?
Я не сразу сообразила, о ком он, а когда поняла, сдуру ляпнула:
– Вы про Бонда?
– Что? – Теперь не поняли они, я мысленно чертыхнулась на свой длинный язык.
– Это я шучу неудачно. Нет, никто не объявлялся.
– Не звонил, не присылал писем? Никаких известий, никаких новых людей в окружении?
– Никого, ничего.
– Поймите, я интересуюсь в целях вашей же безопасности… Грабитель, кто бы он ни был, опасен. Потому любое его проявление…
– Я сообщу вам, – ответственно кивнула я.
– Замечательно. Еще вопрос. Вы знакомы с Вадимом Черненко?
Я нахмурилась.
– Какое это имеет отношение к делу?
– Не уверен, что могу раскрыть эту информацию…
– В таком случае я не уверена, что могу ответить на ваш вопрос, – перебила я его, – вы не следователь, а представитель банковской организации, я вообще не обязана с вами разговаривать. Если вы хотите услышать ответ, будьте добры, скажите, какое отношение это имеет к данному делу.
Вообще, я говорила на удачу, считая, что они все равно ничего не расскажут. Но тот факт, что всплыло имя Вадима, мне не понравился. Ведь неспроста они о нем заговорили, значит, что-то есть. И мне бы очень хотелось знать, что именно. Мужчины переглянулись, и Максим нехотя кивнул.
– Дело в том, Ирина Дмитриевна, – продолжил Алексей, – что Вадим Черненко является соучредителем банка "Некоммерц Партнер". На данный момент в городе это по сути единственные реальные конкуренты нашего банка.
Он замолк, а я стала соображать. Похмелье действовало на мой мозг определенно не самым лучшим образом, потому что доходило не сразу. Зато когда дошло…
– Вы считаете, что Вадим устроил ограбление? – Уставилась я на них.
– Давайте без лишних выводов. Пока что мы разбираемся. И прошу вас, это конфиденциальная информация, надеюсь, вы понимаете, что она не должна покинуть пределы этой квартиры?
– Да это чушь, а не информация. По-вашему, Вадим устроил ограбление, чтобы подорвать репутацию банка, и наш с ним факт знакомства… – тут я запнулась на мгновенье от озарившей меня мысли, но стремительно продолжила, надеясь, что заминка не выглядела подозрительно, – это просто глупость.
– Я же говорю, мы разбираемся, – снова сказал Алексей, силясь быть терпеливым, – к тому же, я не выдвигал никаких обвинений против Черненко. И все же, вы с ним знакомы?
– Да, – нехотя призналась я.
– В каких вы состоите отношениях?
– Сейчас ни в каких. Когда-то мы… встречались, но это давно закончилось, и с тех пор мы больше не общаемся.
– Почему?
– Это вас не касается.
– Простите, – согласился Алексей, – как давно вы расстались?
– Около шести лет назад.
– И с тех пор не виделись?
Я на мгновенье заколебалась.
– Нет.
– Ирина Дмитриевна, у нас есть сведения, что вчера он подвозил вас домой.
– Вы, что, следите за мной? – Уставилась я на него исподлобья.
– Вовсе нет. Насколько я знаю, вы не особенно таились.
Я усмехнулась.
– Эта встреча случайна. Я ловила машину, он проезжал мимо. Решил подвезти.
– И?
– И все. Нас уже много лет ничего не связывает, никаких отношений, ни любовных, ни дружеских. Просто ноль, понимаете? Это был акт уважения, не более того.
– Ну хорошо, – Алексей поднялся, за ним встал и Максим, сегодня такой молчаливый, – прошу вас хорошенько все обдумать, Ирина Дмитриевна. Ваше положение весьма неоднозначно. Так называемое похищение скутера и последующий его возврат, необычные знакомства… Кстати, вы ведь вчера приезжали к банку?
– И вы опять будете утверждать, что заметили меня случайно?
– Не буду. Хотя вы опять же не таились. Что вам там понадобилось?
– Просто проезжала мимо, решила посмотреть из интереса.
– Слышали о такой поговорке: преступник всегда возвращается на место преступления?
– Не надо вешать на меня всех собак. У вас есть запись ограбления, и меня там нет.
– Это еще не значит, что вы не соучастник. О чем вы говорили с консьержем?
Я даже не стала делать ремарку о слежке, и так все понятно: ходят за мной по пятам и не скрывают этого. А я даже не заметила. Вот тебе и сыщик. Вознамерилась отыскать Бонда раньше, чем он объявится. Доказать, что я крута. Дура набитая. Зато теперь понятно, кого имел в виду автор ночной записки, когда писал о наблюдателях. Вот они, собственной персоной.
– Мы встретились случайно, можете у него спросить, раз уж вы такие наблюдательные. Немного поболтали о том, о сем, все-таки мы знакомы.
– Будьте осторожны, Ирина Дмитриевна, не играйте в опасные игры, – высказался напоследок Максим, и они покинули мою квартиру. Я заперлась на все замки, прошла в гостиную и рухнула на диван, хватаясь за голову. Мысли лезли всякие разные, и многие из них были не самыми приятными. До сего момента я была так увлечена записками и ограблением, что появление в моей жизни Вадима прошло как-то стороной. Я и не думала соотносить его с этой историей, просто совпадение, что через него я могла добыть нужную информацию. Но когда Алексей рассказал о банке…
– Это невозможно, – процедила я, хмурясь и грызя ноготь на большом пальце.
Но в моем воспаленном мозгу картина уже набрасывалась: Вадим мог организовать нападение на банк с целью повысить рейтинги своего и занять лидирующее положение в городе. Не думаю, что он планировал использовать меня, к тому же, как грабитель мог знать, что я окажусь в нужное время в нужном месте? Тут я все же склоняюсь к случайности. Но положим, он как-то узнает, что это был мой скутер, и заставляет его вернуть. В его голове вполне может возникнуть идея, как можно обыграть сложившуюся обстановку, и он начинает посылать мне карточки, написанные пером, ему достать данные письменные принадлежности точно труда не составляет. Он даже мог предугадать, что я появлюсь у него, потому и выставил, но приглядывать не перестал. И возможно, на улице вчера появился неспроста. Мог ли Вадим разыгрывать какую-то комбинацию, используя меня? Вполне. Как он раздобыл себе состояние, я не знала, но была уверена, что такие деньги добыть честным путем невозможно. Хотя официально за ним ничего не водилось, и он никогда не был запятнан связями с криминалом, я все равно не могла быть уверена, что он сам вскарабкался на вершину успеха. К тому же, помнится, он организовывал какой-то благотворительный фонд, и деньги шли как раз на детские дома и больницы… Все это складывалось в моей голове в запутанную, но имеющую место быть историю. Выступать пешкой в чужой игре не хотелось, и я решила расставить все точки над и. Взяла трубку и поняла, что не знаю номера Вадима. Порылась в интернете, но ничего не нашла. Фирма в воскресенье не работала, хотя я и позвонила по указанному телефону, выслушав долгие гудки. Оставался один вариант: связаться с его родителями. Мои с ними отношения носили специфический характер. Мать Вадима, Раиса Ильинична, меня терпеть не могла, будучи уверенной, что я испортила ее сыну жизнь. Я старалась не сталкиваться с ней во дворе, потому что она непременно начинала совершать выпады в мою сторону. Какое же было облегчение, когда я переехала на квартиру бабушки, ибо я была уверена: сколько бы лет ни прошло, Раиса Ильинична не простила мне "загубленной" жизни сына. Отец Вадима, Анатолий Михайлович, наоборот, относился ко мне на удивление хорошо, и главное, из двух наших семей (включая меня с Вадимом) был единственным, кто сожалел о расставании. Когда мы встречались на улице, он неизменно здоровался и расспрашивал, как дела. Про Вадима никогда не говорил, потому что знал, что это принесет только ненужную неловкость.
Мобильного Анатолия Михайловича у меня, само собой, не было, но домашний номер я помнила. Немного посомневавшись, набрала его и, конечно, нарвалась на Раису Ильиничну.
– Будьте добры Анатолия Михайловича, – сказала я, стараясь изменить голос, кто знает, вдруг мой вырезан у нее на подкорке.
– Кто его спрашивает?
– Я звоню по поводу техобслуживания его машины. Мобильный почему-то не отвечает.
– Одну секунду.
Не знаю, насколько она мне поверила, но вот Анатолий Михайлович явно был в недоумении, это было слышно по голосу.
– Слушаю, – сказал удивленно.
– Анатолий Михайлович, это Ира Рябинкина, – быстро заговорила я, – только не выдавайте меня.
– Да-да, – кашлянув, ответил он, – считаете, надо заменить масло?
Судя по всему, женушка стоит над душой.
– Мне нужен номер Вадима.
– Да, одну минуту, я возьму документы на машину.
Я услышала какие-то шорохи, потом Анатолий Михайлович приглушенно спросил:
– Что случилось, Ирочка?
– Ничего серьезного, но мне бы хотелось поговорить с Вадимом, а достать его номер оказалось весьма сложно.
– Погоди минутку, я возьму мобильный. – Я снова стала прислушиваться к шорохам. – Записываешь?
Я написала номер в блокнот и стала рассыпаться в благодарностях.
– Да что ты, – отмахнулся он, – не говори ерунды, – и после паузы добавил, – кто знает… Впрочем, о чем это я… Ладно, до свидания.
Повесив трубку, я посмотрела на записанный номер. Знал бы Анатолий Михайлович, в чем я собираюсь обвинить его сына, вряд ли бы стал говорить о каких-то благоприятных перспективах. Набрав номер Вадима, я принялась ждать. Он снял с четвертого гудка. Я посчитала это везением.
– Слушаю, – голос сосредоточенный и деловой. Ну конечно, он же у нас великий бизнесмен. Против воли в голове вспыхнула картинка из прошлого: как мы разрисовывали стены в съемной квартире. Вадим притащил несколько банок краски и колеров, и я покрывала стены образами моей фантазии.
– Алло, – повторил он настойчиво, и я вернулась в реальность.
– Вадим, это Ирина. Нам надо поговорить.
– О чем? – Даже в трубке слышен смешок. – По-моему, мы вчера прекрасно поговорили.
– Это важно. Если ты мне откажешь, я приеду к тебе домой и буду ломиться, пока ты меня не впустишь.
– Удачи. Меня не будет весь день, возможно, до утра. Надеюсь, ты проведешь время незабываемо.
– Послушай, – я начинала злиться, но усилием воли погасила это чувство, – это, действительно, важно. Назначь место и время, я приеду.
Черненко присвистнул.
– Ладно, давай так. Днем я занят, но вечером у меня встреча в моем клубе… в клубе "Корсика". Если подъедешь часам к десяти, мы сможем поговорить. Если, конечно, дело настолько не терпит.
– А раньше никак?
– Увы. Мне приходится работать и по воскресеньям.
– Рада за тебя, то есть я хотела сказать… – я закусила губу, потому что не знала, что добавить, он снова усмехнулся.
– Скажешь охраннику, что ко мне, он тебя проведет, – сказал в ответ и отключился.
Я откинулась на спинку дивана. Отлично. Сегодня вечером я встречаюсь с Вадимом. Нужно собрать всю волю в кулак, быть деловой, спокойной, рассудительной и говорить только по делу. Главное, вытянуть из него правду. Или хотя бы проследить за реакциями, раз уж опыт показал, что сыщик из меня так себе. Сказать это было проще, чем сделать. Рядом с Вадимом я постоянно терялась: сначала из-за скромности, потом оттого, что считала его невероятно классным, потом оттого, что боялась, что каждое мое слово вызывает в нем презрение, потом… Нет, был один раз, когда я была сильней, но его как раз вспоминать не хотелось. Одно было точно: мы оба были упертыми баранами, и если начинали перепалку, то бодались, пока один не падал замертво. Так что нужно быть хитрее этого лиса.
До вечера я места себе не находила, шаталась по квартире, выглядывая в окна, никакого желания выходить не было. В конце концов, заставила себя почитать, и Стивен Кинг таки сумел на какое-то время отвлечь меня. Звонок на мобильный около восьми выбил меня из колеи и заставил подпрыгнуть на месте. По большей части, из-за событий, описываемых в книге, потому как что-то, а напряженную атмосферу нагнать Кинг умеет.
Чертыхнувшись, я взяла телефон и увидела Светкин номер.
– Красотка, я понимаю, что мы были пьяны, потому уточняю: ты едешь со мной завтра в детский дом?
Быстро прикинув за и против, я решила, что особой беды не будет. Даже если я узнаю, что это, действительно, Вадим, и надобность в вынюхивании отпадет, по крайней мере сделаю доброе дело.
– Еду, – ответила я ей.
– Отлично, вместе будет веселей. Я завтра заеду за тобой в десять утра.
– Договорились. А далеко этот детский дом?
– Само собой. Улица Беговая о чем-нибудь тебе говорит?
– Это не там собраны все промышленные цеха?
– Нет, но неподалеку, так что сможешь насладиться, как и все сиротки.
– И чего они ждут от детей, растущих в такой атмосфере?
– Кто они? – Хмыкнула Светка. – Не задавай философских вопросов, подруга. До завтра.
Повесив трубку, я еще немного почитала, но мысли уже потекли в сторону предстоящей встречи, а потому сюжет стал уплывать от моего сознания. В девять я отчалила из дома на скутере под одобрительные возгласы соседских ребят. Я давно заметила, что девушка в платье и шлеме вызывает у мужского пола незаурядный интерес. Возле клуба я была без пятнадцати десять, немного покрутившись вдоль выстроившейся очереди, отправилась ко входу. Охраннику было лет сорок, и выглядел он почти так же круто, как Шварцнегер, так и хотелось попросить сказать "я вернусь".
– Я к Вадиму Черненко, – заявила я, поздоровавшись, – Рябинкина Ирина.
Кинув взгляд в список, он мне кивнул и пропустил внутрь. Там, уже на входе в зал, тоже обитал охранник. Я сразу направилась к нему и повторила ту же фразу. Правда, пришлось прибавить голоса, музыка орала, будь здоров.
– Подождите минутку, – проорал в ответ охранник и скрылся за неприметной дверью. Я осмотрелась: клуб был шикарный, музыка, свет, сцена для танцовщиц, они сами – все на высшем уровне. Как говорил про себя Черненко, он во всем любит достигать абсолюта, иначе не имеет смысла. Правда, говорил он это в других обстоятельствах, но судя по его делам в городе – и в этой нише преуспел. Я скользнула взглядом по толпе, и мое внимание привлек высокий парень неподалеку. Рассмотреть его не представлялось возможным, но я была уверена, что он помахал мне рукой. Тут вернулся охранник и сказал, что меня ждут. Кивнув, я снова обернулась в зал, но парня уже не увидела. Было странное ощущение, что я его знаю, и пока мы шли с охранником, меня осенило: это был тот самый парень, что сунул мне карточку в кинотеатре. Утверждать с уверенностью я, конечно, не могла, ни тогда, ни сейчас я его не разглядела, но что-то подсказывало мне, что это был он. И конечно, он здесь. Машет мне рукой, как бы подтверждая, что я на верном пути.
Вадим сидел на втором этаже за столиком с стильным мужчиной лет тридцати пяти. Тот мне улыбнулся, я улыбнулась в ответ. Здесь также играла музыка, к тому же лишние уши мне были не нужны, потому я спросила Вадима:
– Мы можем поговорить наедине?