Когда рынок начал валиться, он не разбирал между компаниями с хорошим менеджментом и амбициозными выскочками. Конечно, многие высокотехнологические компании потеряли до 90 % своей капитализации, но и великие имена из числа включенных в индекс Dow Jones также были уязвимы для медвежьих атак. Бумаги многих крупных компаний считались хорошим инструментам хеджирования относительно сумасшедшего ралли по акциям в системе NASDAQ, но мы стали свидетелями тотальной переоценки всех корпоративных бумаг такого масштаба, который мир не видел со времен Великой Депрессии конца 20-х годов. Кризис увлек за собой вниз весь рынок, безотносительно к родословной компаний и их капитализации. Прошедшее десятилетие оказалось идеальным с точки зрения обоснования необходимости включения в инвестиционный портфель управляемых фьючерсов. Трейдинг по фьючерсам прекрасно проявил себя не только на фоне роста рынка, хотя и не мог похвастать двузначными цифрами прибыльности, как это было с акциями, но он продолжал приносить клиентам доход и тогда, когда лопнул пузырь фондового рынка.
Пришло время, когда мелкий инвестор в состоянии работать на рынке так же, как и профессионал. Правила работы многих недавно созданных фондов допускают размещение обычным инвесторам части своих средств в истинно альтернативные инструменты. Для многих консультантов по инвестициям, с которыми мне довелось говорить, продажа регистрированного фонда своим клиентам становится продажей портфеля, если консультант достаточно образован и понимает особенности работы с новыми продуктами. Революционная идея, согласно которой широкие круги инвестиционной общественности получают право и возможность включить в свои портфели некоррелирующие категории активов, не только придала сильный импульс развитию брокерского сообщества, но и имела побочный эффект. Он выразился в создании огромных пулов ликвидности на доселе скромных по объемам торговли сельскохозяйственных рынках, таких как фьючерсы на молоко или свиную вырезку. Успехи индустрии фьючерсных фондов позволили менеджерам хеджевых фондов осознать фантастический потенциал роста их бизнеса на основе продуктов, созданных для неинституциональных клиентов. Мы пока лишь в самом начале долгого пути.
Глава 5
В любом несчастье отыщется чудесное зернышко благоприятной возможности
Весной 1997-го я вырвал страницу из книги Лео Меламида. Я разбил на группы крупнейших трейдеров и стал работать с ними напрямую в надежде на поддержку моей идеи, вынесенной на рассмотрение совета директоров: дробление контракта на индекс S amp;P 500. Лео, как я его знал, был большим мастером разбивки "электората" трейдеров на части, когда ему требовалась поддержка в протаскивании тяжелых решений. Я поступил точно так же, вняв совету бывшего председателя СМЕ Брайана Монисона (Brian Monieson), который понимал, с каким трудностями мне придется столкнуться.
Брайан был старым другом и соратником Лео Меламида, всегда державшим его сторону при принятии решений, изменивших судьбу биржи. По совету Брайана я встретился с крупнейшими провайдерами ликвидности на площадке индекса S amp;P 500 и попробовал завоевать их уважение и поддержку. Я поговорил с пятью трейдерами, семья одного из них имела довольно темную репутацию в истории Чикаго. Мне, как коренному жителю Чикаго, было известно об этом, но я понимал также, что мы можем выбирать друзей или любимых, но не семьи, в которых рождаемся. Отцы и дяди многих друзей моего детства имели сомнительное прошлое но, тем не менее, сделали все возможное для того, чтобы их дети пошли по другому пути.
Как член совета директоров СМЕ, я был обязан каждодневно защищать интересы людей, которых представлял, занимаясь при этом своим непосредственным брокерским бизнесом на площадке. Не проходило и дня, чтобы начинающие трейдеры не подходили ко мне со своими проблемами, которые казались им вопросами жизни и смерти. Я постоянно находился на передней линии политических баталий, ведшихся трейдерским сообществом против решений совета директоров. Даже самое незначительное решение серьезно задевало чьи-то интересы!
В то утро понедельника, когда я стоял на моем рабочем месте со всей командой и ожидал открытия фондового рынка, случилось нечто, давшее мне ясное ощущение огромного напряжения, связанного с постом, на который я был избран. Со своего подиума, располагавшегося между площадками индексов S amp;P 500 и Nikkei 225 (Nikkei 225, японский фондовый индекс, далее Nikkei. -Примеч. пер.), я смотрел, как мимо меня проходили к своим рабочим местам трейдеры. Как только я закончил короткое совещание с моей командой перед самым открытием сессии, передо мной остановился один из трейдеров. Все мои люди находились позади меня, а по бокам стояли другие фьючерсные комиссионеры (FCM). Я услышал: "Джек, мне нравится мое дело, но если мне придется уйти, я вернусь к семейному бизнесу (семья этого трейдера была не в ладах с законом. – Прим. авт.), и тогда тебе придется поберечься". Я видел, что он улыбался, говоря это, тем не менее, я посчитал нужным отреагировать. Я ответил словами уотергейтской знаменитости Гордона Лидди (G.Gordon Liddy): "Скажешь мне, куда встать, чтобы жена и дети не пострадали". При этом я подмигнул, стоявшие позади меня, этого конечно не увидели. Как не заметили они и улыбку угрожавего мне трейдера!
Оглянувшись по сторонам, я увидел нервные взгляды и напряженные улыбки людей, которым было явно не по себе от услышанного. Я улыбнулся и заметил: "Такая у меня работа. Чего Вы еще ожидали от меня, ребята? Что я ему должен был ответить?". Инцидент был исчерпан и никто к нему больше не возвращался, но мне было прекрасно известно, что все вокруг поняли о серьезности моих намерений идти до конца, защищая интересы членов нашей биржи.
Биржа запускает торговлю фьючерсом на индекс Dow Jones
1997 год был одним из самых сложных для всех нас, избранных в совет директоров СМЕ. Мы решили раздробить контракт на индекс S amp;P 500, релевантная сумма которого разрослась до неимоверных размеров, доведя до возможного предела маржу по гарантиям выполнения контракта (performance bond margin). Мои обязанности председателя комитета по фондовым индексам подразумевали выполнение посреднической миссии между провайдерами ликвидности на площадке и должностными лицами в совете директоров. Обсуждение вопроса увеличения коэффициента дробления с 50 до 250 привело к противостоянию брокерского сообщества и совета директоров.
Торгующие контрактом не желали уменьшения его стоимости, которое заставило бы их входить в рынок большим количеством лотов. Сообщество трейдеров, во главе которого стояли самые крупные брокеры, понимало невыгодность нового контракта в смысле его недостаточной привлекательности для клиентов. Длившиеся на протяжении нескольких месяцев горячие споры мгновенно прервались, когда в середине года биржа СВОТ, давний соперник СМЕ, объявила о своей нашумевшей сделке с компанией Доу Джонс энд Компании Инкорп. (Dow Jones amp; Company, Inc.), разрешившей торговлю фьючерсом на индекс Dow Jones на площадке CBOT.
Я должен был как-то справиться с эффектом этой новости, вызвавшей шок на всей нашей бирже. Многие брокеры считали запуск нового контракта на СВОТ прямой атакой на то, что считали своей нерушимой и вечной собственностью – на рынок фьючерсов по фондовым индексам. Мы быстро провели заседание индексного комитета, на котором выслушали полные опасений речи брокеров и маркет-мейкеров. Совет директоров уведомили о том, что сообщество находится в ожидании ответных действий. То, что в состав совета был возвращен Лео Меламид, вселило во всех нас чувство уверенности.
Почетный председатель СМЕ Лео Меламид имел репутацию отца финансовых фьючерсов. Большего мечтателя и одновременно мудреца я в жизни не встречал. Он мог бы стать героем многих книг: Лео – переживший Холокост, Лео – отец финансовых фьючерсов, Лео – мыслитель, создавший систему Глобекс (Globex – первая электронная платформа для торговли фьючерсами. – Примеч. пер.), Лео – соавтор изобретения е-мини контрактов. По степени революционного воздействия на мир рынков капитала торжество концепции е-мини контрактов, сравнимо с успешным запуском в начале 70-х годов IMM.
Меламид – воистину невероятный человек, полностью оправдывающий все ожидания. Адвокат по образованию, он всегда умел вселить воодушевление в людей, отвечавших ему верностью и преданностью, – качество, типичное и для других харизматических персонажей корпоративной культуры. В первые годы работы на бирже я не раз наблюдал, как Меламид и другие крупнейшие брокеры водили по площадкам сенаторов и конгрессменов, пытаясь передать им свое видение фьючерсной индустрии и важность беспрепятственного функционирования свободного и открытого рынка.
Было любопытно наблюдать за проявлением благоговейного трепета на лицах высокопоставленных посетителей, когда им рассказывали о торговых объемах и теоретической стоимости сделки, за совершением которой они наблюдали. Люди из Вашингтона любили гулять по бирже, слушая пояснения Лео, на которого потом не раз ссылались в своих публичных выступлениях. Вклад Лео в дело развития фьючерсного бизнеса велик и многогранен. Как человек, своими глазами наблюдавший за действиями Лео Меламида в совете директоров после его возвращения из добровольной отставки, могу сказать со всей откровенностью, на которую способен: Лео – самый выдающийся мыслитель из всех, с которыми мне довелось повидаться, при всем моем уважении ко всем остальным выдающимся руководителям СМЕ.
Электронная торговля фьючерсами
До возвращения Меламида в совет директоров СМЕ переживала мрачные времена. Гордящаяся своими инновационными традициями, CME – создатель множества новых финансовых продуктов – начала уступать в конкурентной гонке со своим извечным соперником СВОТ и переживала определенные трудности в продвижении новых технологий на площадки. После резкого падения стоимости брокерской лицензии, дающей право торговли на площадке, была создана Ассоциация Владельцев Акций (Equity Owners Association), главной задачей которой является защита прав брокеров и оказание давления на совет директоров.
В такой ситуации я был впервые избран в совет директоров (впоследствии меня избирали еще на два срока). Мне была совершенно ясна повестка дня. Не будучи членом биржи в классическом понимании (у меня не было брокерской лицензии, но я работал на компанию Кредит Агриколь Фьючерс (Credit Agricol Futures) – дочернюю структуру французского банка, с которой сотрудничал в целях создания фонда по индексным фьючерсам), я представлял сообщество фьючерсных трейдеров, от которых в соответствии с нормами биржи требовалась покупка определенного числа лицензий, что давало им право быть членами клиринговой палаты. Долгий опыт работы на торговой площадке способствовал пониманию необходимости технологических инноваций, которые смогли бы преодолеть неэффективность голосового рынка. Мое мнение разделялось некоторыми членами совета, и в первую очередь Дэвидом Силверменом (David Silverman). До того времени единственным прижившимся на площадках новшеством была система жестикуляции, используемая для ускорения процесса передачи ордеров от брокеров, сидящих на телефонной линии с клиентами, брокерам, исполняющим заказы на площадке.
Силвермен, прекрасный валютный трейдер и член совета директоров, полагал, что стоит разрешить брокерам пользоваться телефонами (наушниками) для ускорения потока заказов. В то время действовал строгий запрет на использование любых средств связи на площадках. Предложение Силвермена натолкнулось на два рода препятствий. Первая проблема была сугубо регулятивной. Каким образом можно было отслеживать процесс поступления на рынок заказов в новых условиях? Отдел по соблюдению правил биржевой торговли творчески подошел к решению вопроса, в виде эксперимента разрешив использование наушников на некоторых площадках.
Второе препятствие было намного серьезнее. Политические последствия появления наушников оказались неожиданно бурными. Инновация стала предметом бурных дискуссий, которые раскололи трейдерское сообщество. Брокеры с большим подозрением относились к радиооборудованию, особенно после того, как за пару лет до этого Федеральное бюро расследований (Federal Bureau of Investigation, FBI) поймало пару-другую трейдеров на обеих чикагских биржах. Однако при посредничестве Лео Меламида все проблемы были разрешены, на СМЕ пришла новая эра высоких технологий.
В авангарде движения – технология
Как только новость о запуске на СВОТ фьючерсов на индекс Dow Jones распространилась по бирже, проблема наушников уступила место теме выживания. Многие брокеры подозревали СВОТ в намерении уничтожить наши индексные фьючерсы путем увода с СМЕ открытого интереса. Нам приходилось управляться сразу с двумя различными угрозами: воображаемой и действительной. Воображаемая угроза касалась возможности утери контракта. Похожий прецедент с золотом уже был. Однажды СМЕ уже проиграла нью-йоркским трейдерам битву за открытый интерес. С тех пор любой запуск на других биржах контрактов, аналогичных тем, что торгуются на СМЕ, приводит к волне параноидального страха. Но на этот раз все было иначе. Как председатель комитета по индексным фьючерсам я был прекрасно осведомлен о том, что для портфельных менеджеров фьючерс на индекс Dow Jones не являлся инструментом выбора. Когда на СВОТ начали торговать этим фьючерсом, мало кто в мире воспринимал его значение в качестве критерия. Когда корреспондент газеты "Чикаго Трибюн" (Chicago Tribune) поинтересовался моим мнением о контракте на индекс Dow Jones, я ответил: "Мои родители спрашивают об индексе Dow Jones, менеджеры спрашивают об индексе S amp;P 500". Последующие события стали комбинацией удачного расчета времени, вдохновения и абсолютной гениальности.
Немедленно был созван комитет стратегического планирования. Меня попросили участвовать в заседаниях, как исполнительного комитета, так и комитета планирования, который был, в сущности, советом в совете директоров. На комитет планирования была возложена задача выработки идей и возможных способов разрешения создавшейся ситуации. Затем уже готовые предложения представлялись на рассмотрение совету директоров. Исполнительный комитет определял повестку всех заседаний. Вернувшийся в строй Лео Меламид желал обсудить идею, к которой он пришел совместно с Биллом Шепардом (Bill Shepard), возможно, самым влиятельным на тот момент членом совета.
Смысл предложения заключался в том, чтобы дать трейдерам возможность торговли по е-мини контрактам на индекс S amp;P 500. Реализация проекта, по замыслу авторов идеи, должна была нейтрализовать негативные для CME последствия запуска индексного фьючерса на СВОТ. Речь шла об электронной форме торговли, которая дала бы пользователям нового продукта меньшую долларовую волатильность по сделке. Продукт давал розничным инвесторам возможность работы на фьючерсном рынке без чудовищных маржевых затрат, которых требовала торговля по "большому" фьючерсному контракту на S amp;P 500. К 1997 году индекс S amp;P 500 так далеко забрался, что торговать и брокерствовать по его контракту, в 500 раз превышавшему индекс, стало очень и очень сложно. Рост абсолютного значения индекса с 200 до 1000 пунктов привел к увеличению маржевого обеспечения с 2500 долларов до 25000!
Все это вылилось в две фундаментальные проблемы. Во-первых, страдала прибыль брокерских компаний, становившихся жертвами огромной волатильности и рисков, связанных с открытием множества лотов. Вторая проблема заключалась в усилении конкурентной борьбы за клиентские потоки после появления ETF’s. Таков был фон, на котором Меламид и Шепард выдвинули предложение о торговле меньшей версией зарекомендовавшего себя продукта, причем торговля должна была протекать параллельно с торгами на голосовом рынке. Еще никогда и никто не собирался улучшать состоявшийся инструмент с помощью его электронной е-мини версии.
История в процессе созидания
Когда Лео начал речь, я чуть ли не физически ощутил волны энтузиазма и восторга, заполнившие комнату, как будто члены совета и присутствующий персонал осознали историческую значимость нового направления. В памяти отложились его слова: "В любом несчастье отыщется чудесное зернышко благоприятной возможности". Уже только эта фраза повергла всех к ногам оратора. Лео был воистину красноречив, впрочем, политическим капиталом, необходимым для продвижения идеи, его снабдил державшийся в тени Билл Шепард.
Шепарда можно назвать тихим гением в директорате СМЕ, но надо сказать, что его профессиональная репутация складывалась в годы его работы на площадке биржи. Высокий, массивный и бородатый Шепард разгуливал как хозяин по валютным площадкам, тут и там открывая огромные позиции, как правило, ставя их в спред, друг против друга. Он источал уверенность и силу, мы за глаза называли его "задирой". Он был не просто самым одаренным среди нас – многие начинающие трейдеры своим продвижением обязаны его поддержке. Ни для кого не являются секретом истории об успешных трейдерах, сделавших карьеру благодаря его финансовой поддержке.
Поддержка Шеперда придала идее Лео необходимую легитимность, и теперь ничто не мешало ему претворить в жизнь мечту о создании крупнейшего в мире электронного рынка торговли фьючерсами. За несколько лет до этого он опубликовал книгу "Побег во фьючерсы" (Escape to the Futures), где представил свое видение электронной биржи. Как один из создателей электронной платформы Глобэкс, он хорошо понимал потенциал электронных платформ и их значение для тысяч клиентов СМЕ. Мы вплотную приблизились к рубежу, за которым эта мечта преобразовывалась в действительность.
После решения о запуске е-мини контрактов долго не смолкали дебаты по поводу таких частностей, как размер контракта и ограничения на число лотов в сделке. Для того чтобы новый инструмент сумел утвердиться на рынке, нам была нужна помощь со стороны сообщества тех трейдеров, которые могли выполнять функцию маркет-мейкеров, поскольку они обладали доступом к гигантским пулам ликвидности. Мы справедливо полагали, что, создав двусторонний электронный рынок с достаточным уровнем ликвидности, предоставим возможность клиентам самим решать, с какой именно платформой им работать. Это было отважным и дерзким шагом, обусловленным интересами рынка решением, принятым биржей, гордившейся своей миссией создания справедливых и открытых рынков. Я счастлив, что мне довелось пережить вместе с СМЕ один из важнейших и лучших моментов за всю ее историю.
Одним из движущих факторов этого судьбоносного для СМЕ решения стали события на London International Financial Futures Exchange (Лондонская международная биржа финансовых фьючерсов, далее LIFFE. – Примеч. пер.), на которой немецкая биржа фьючерсов Eurex (Europe’s Globe Financial Marketplace, Общеевропейская глобальная финансовая торговая площадка, далее Eurex. – Примеч. пер.) запустила контракт по немецким гособлигациям. Немцы сумели потешить свою национальную гордость, обыграв англичан на их поле, во многом благодаря техническому превосходству своей электронной торговой системы. Этот факт "кражи ликвидности" привел в смятение директораты бирж во всем мире. Если немецкая биржа Eurex смогла "украсть" контракт у LIFFE, вполне вероятно, что созданный на СМЕ привлекательный комплекс инструментов по акциям и процентным ставкам окажется в сфере внимания каждого "подлого хищника".