– Ох, она была такая скрытная! – вздохнула я. – Ничего невозможно было выяснить. Несколько раз я пыталась с ней заговорить об этом, но она всегда отшучивалась. Совершенно не интересовалась психологией! Знаешь, многие девчонки ее возраста, узнавая, что я психолог, буквально забрасывали меня вопросами. Просили определить их характер, протестировать их просили, даже… погадать, – я невольно улыбнулась. – А Кристине на это было наплевать, она только смеялась. Я, говорит, сама все про себя знаю. Но думаю, что с кем-то она наверняка встречалась: возраст-то для этого самый подходящий. А она не из романтических дурочек была, которые сидят дома и ждут своего принца. Так что… И знаешь, что мне пришло в голову? Если она в тот вечер встречалась с женихом, то почему он ее не проводил? Почему она возвращалась одна?
– Ну мало ли… – протянул Жора. – Может, его припугнули? Сказали типа: "Давай-ка, парень, двигай отсюда, а девочка твоя останется!" Ну, тот и щеманулся.
– Боже мой… – покачала я головой. – Неужели… Хотя это вполне возможно. В такой ситуации человек, растерявшись, может и убежать. Испугаться сильно. Хотя раньше, если бы задумался над этим, был бы абсолютно уверен, что никогда так не поступит. Но страх… Это такое чувство, оно толкает на ужасные поступки. Короче, нужно пообщаться с ее подружками с работы. Наверняка они должны знать, встречал ли ее кто-нибудь с работы.
– Ты что думаешь, никто не общался, что ли? – хмыкнул Жора. – Я уж давно Серегу туда посылал.
– И что? – встрепенулась я.
– А ничего. Постоянного у нее никого не было. Так, заезжали разные ребята периодически, а сама она ни о ком не рассказывала подружкам. Да у нее и подруг, можно сказать, не было. Девки сказали, что она высокомерная была. Гордячка. Нос задирала, держалась так, словно она королева и выше их всех. Хотя что уж в ней такого особенного… – Жора развел руками.
– В общем, в парикмахерской ее не любили, – сделала я вывод.
– Так она сама там никого не любила. Девчонки говорили, что она только и говорила о том, как разбогатеет и покажет всем, чего она достойна, – в голосе Жоры слышалось легкое презрение. – Я понимаю, конечно, хорошо к чему-то стремиться, но зачем кричать на каждом углу, что я всех вас круче, а вы по сравнению со мной просто дерьмо? Поэтому у нее и не было подруг.
– Господи, Жора, ей же было девятнадцать лет! Надо иметь к ней снисхождение. Тем более, что ее нет в живых, – укорила я Жору.
– Да мне-то что! – отмахнулся он. – Но честно говоря, у меня эта девочка особых симпатий не вызывает.
– Ладно, Жора, – я поднялась. – Мне пора. Я тебе еще позвоню. И сам звони, если что узнаешь.
– Я Полине позвоню, – тут же сказал Жора.
– Ну теперь у тебя есть повод! – усмехнулась я.
– Да что ты, хочешь сказать, мне обязательно нужен повод, чтобы ей позвонить? – загорячился Жора. – Да я, между прочим…
– Ладно, ладно! – усмехнулась я и погрозила Жоре пальцем. – Пока!
– Пока! – помахал мне Жора и снова принял серьезный вид.
А я решила действовать по-своему. Очень мне это понравилось. И направлялась я теперь в парикмахерскую "Шарм", где до своей гибели трудилась Кристина Лукашникова.
Действовать я решила по-хитрому, а не как этот Жорин Серега. Девочки наверняка смогут, покопавшись в памяти, рассказать что-нибудь дельное. Только необходимо их заинтересовать.
План у меня уже созрел, пока я ехала в троллейбусе. И теперь я знала, как себя вести.
Парикмахерская "Шарм" располагалась на втором этаже салона красоты "Вега", который считался очень престижным в Тарасове местом.
Я как раз рассчитала время так, чтобы попасть перед обеденным перерывом. Молоденькая девчонка взглянула на часы. На ее личике отразилось сожаление, но она постаралась его скрыть и очень любезно обратилась ко мне:
– Присаживайтесь, пожалуйста. Что бы вы хотели?
– Вы знаете, я бы хотела подстричься, – улыбаясь изо всех сил, ответила я, между тем мучительно ломая голову над тем, на что я потом буду жить, если сейчас потрачу деньги на стрижку… "Шарм" – это, я вам скажу, не какая-нибудь шарашка. Хотя сейчас и в шарашке стянут столько, что потом долго будешь отдуваться. Ладно, над этим сейчас думать некогда, над этим мы потом будем думать. В крайности на Полину спишем расходы, – но вот как, я еще не решила, – продолжала я ломаться. – Мне бы хотелось чего-то простого и в тоже время необычного.
– Ну, вам довольно просто подобрать прическу, – ответила девушка. – У вас лицо овальной формы, черты лица правильные. Вот только очки… Но и к ним можно подобрать. Единственное, что я бы вам советовала, это сменить оправу – вам нужно подобрать более светлых тонов.
– Вы что, учились и приемам визажа? – удивленно спросила я.
– А как же! – улыбнулась девушка. – Нас на курсах многому учили. Так что теперь я могу сказать, что я настоящий специалист! – щеки ее даже порозовели от гордости за саму себя.
– Скажите, а все девушки, которые здесь работают, обучались в одном месте?
– Да, все. Здесь же требования высочайшие. Даже те, кто закончил училище или еще что-то, переучивались. Нас всех учил Сережа Соловьев. Это наш директор. Вот уж он специалист! – девушка даже вздохнула.
Говоря все это, она успела посадить меня в кресло перед какой-то интересной раковиной, в которую я опустила волосы, отклонив голову назад. Самое интересное, что сидеть так мне было очень удобно, и вода совершенно не затекала за шиворот, как это бывало раньше в обычных парикмахерских.
Девушка, не жалея шампуня, вылила себе на ладонь ароматной жидкости, размылила ее в руках и стала наносить мне на волосы. Я расслабилась. Так мне в этот момент было хорошо и приятно, что не хотелось вставать с кресла.
Но процедура мытья быстро закончилась, девушка смазала мне волосы бальзамом и повела в зал.
– Так что мы решили? – спросила она.
– Знаете, я целиком полагаюсь на вас. Все-таки вы специалист, – я хотела ей польстить, и мне это удалось. У девчонки теперь даже ушки порозовели от удовольствия.
– Тогда я предложила бы вам совершенно новую стрижку, – принялась она порхать вокруг меня. – Чем она хороша – даже без укладки выглядит бесподобно. Не нужно часами торчать возле зеркала. Очень просто и красиво. В следующем сезоне это будет самый пик моды!
Девушка собрала мои волосы: заколола их, потом внимательно осмотрела меня со всех сторон, что-то там подправила, после чего решительно тряхнула головой и произнесла:
– Поехали!
Она быстро защелкала ножницами. Я с интересом наблюдала, во что превращается моя голова, но пока ничего интересного не видела. К тому же у меня плохое зрение. И даже в очках я с трудом могла разглядеть свое отражение. Я отчаянно вытягивала вперед шею, пытаясь все же рассмотреть преображение, но все было без толку, и я махнула рукой, целиком положившись на парикмахершу.
Скосив взгляд на часы, я увидела, что обед наступит через семь минут. Отлично! Когда девушка закончит, обед еще будет в самом разгаре, и я сумею пообщаться с остальными девчонками.
– Знаете, у вас очень бурный темперамент, – сказала я девчонке.
– Да? – удивилась она и даже перестала щелкать ножницами на время. – А почему вы так решили?
– Вообще-то я психолог, – призналась я. – И многое могу узнать о человеке. Например, о вас я могу сказать, что вы человек, увлеченный своим делом. Что у вас, безусловно, сильная воля и конкретная цель.
– Хм, а ведь и правда! – всплеснула руками девчонка.
Все это было ерундой, конечно, для меня. Это мог заметить просто наблюдательный человек: судя по горящим глазам девчонки, когда она скакала вокруг меня с ножницами, можно было понять, что она увлечена своим делом. То, что у нее сильная воля, я поняла, потому что она очень решительно взялась за дело. А конкретная цель… Я же видела, с какими глазами она говорила о своем учителе – Сергее Соловьеве – девочка явно хотела бы стать таким же профессионалом, как он.
– Ух, как интересно! – проговорила девушка. – А что-нибудь еще вы можете мне сказать? Ведь это так здорово!
– Вообще-то я могу предложить вам различные методики, – сказала я я сделала вид, что засомневалась. – Но ведь на это нужно время.
– Так у нас сейчас перерыв! – девчонка уже загорелась. – Вы не могли бы немного задержаться и протестировать меня? Я была бы вам очень благодарна…
– Вообще-то… – я замялась. – У меня дела, и потом, боюсь, что это будет неудобно.
– Что вы! – девочка замахала руками. – Все нормально! У нас же вон какой зал ожидания обустроенный! Сколько там человек сидит: и клиенты, и в гости к девчонкам приходят… Мы же здесь не как в тюрьме: и покурить можно сходить, и просто отдохнуть в кресел посидеть. У нас условия не драконовские. Сережа к нам с пониманием относится. Только не нужно злоупотреблять, конечно. А мы и не злоупотребляем. Только сначала я с вами закончу.
– Да уж, пожалуйста, – усмехнулась я.
Наконец, девушка отложила ножницы, прошлась по моим волосам расческой, сбрызнула лаком и отошла на шаг, в восхищении оглядывая меня.
Я встала и подошла поближе к зеркалу. Ух ты! У меня аж дыхание захватило! Какая красивая девушка смотрела на меня! Даже не верится, что это я. Вот что значит умелые руки!
Я раскрыв рот обернулась к парикмахерше, которая с улыбкой смотрела на меня. Некоторое время я не могла и слова вымолвить, потом меня словно прорвало:
– Девушка, спасибо вам огромное! Это же просто сказка!
– Да что вы, не за что, – улыбнулась она. – Вам очень идет.
– Да, сколько я вам должна? – спохватилась я.
Девушка назвала сумму. Честно признаться, у меня после этих слов в желудке зашевелился какой-то противный червяк. Я представила, сколько мне теперь дней придется прожить впроголодь… И без вермута. Чтобы мне не стало плохо окончательно, я быстренько опять посмотрелась в зеркало. Нет, вид собственной прически явно поднимал мне настроение и отодвигал на задний план все материальные проблемы. В конце концов, у Полины можно взять не взаймы, а в счет, так сказать, производственных расходов. Ведь я же по делу шла в парикмахерскую? По делу. А по какому вот, кстати, делу? Если честно, я уже об этом подзабыла… Ах да! Кристина Лукашникова – боже мой, как такое может вылететь из головы? Нужно срочно возвращаться к цели своего визита.
– Вот, возьмите, – я вынула из сумочки последние деньги и протянула их девчонке. – Очень вам благодарна.
Она вопросительно посмотрела на меня.
– Ах да! – ответила я. – Вы все-таки хотите ознакомится с моими методиками?
– Да, если можно! – она умоляюще посмотрела на меня. – Пойдемте?
Обеденный перерыв начался.
– Меня зовут Лена, – представилась девчонка, проводя меня за ширму.
Там уже сидело несколько девушек и обедали. Я поздоровалась с ними, сказав, что меня зовут Оля. Зачем говорить "Ольга Андреевна", если хочешь расположить к себе людей? У меня с ними предстоит неофициальная беседа.
Мы присели в кресла, и я достала из сумки тетрадки, которые почти постоянно таскаю с собой – так, на всякий случай.
– Итак, – постаралась произнести я погромче. – Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай.
Я видела, что девчонки явно заинтересовались нашими действиями. Многие головы повернулись в нашу сторону.
Через десять минут Лена знала о себе все. Восторгам ее не было предела.
Одна из девчонок набралась смелости и попросила тоже протестироваться. Я милостиво согласилась.
Тогда девчонки вокруг загалдели наперебой, прося, чтобы их протестировали тоже. Я мысленно улыбнулась: пока все идет по плану.
– Была у меня знакомая одна, – начала я переводить разговор в нужное мне русло, одновременно производя расчеты, – Кристиной звали. Кстати, она у вас работала, – я обвела взглядом девчонок, лица которых сразу помрачнели.
– Да, мы ее знали, – тихо проговорила Лена. – Ужасно, правда?
– Правда, – согласилась я. – Я сама не поверила. Так вот и не знаешь, где судьбу свою встретишь. А вот она мне все не верила. Говорила я ей: Кристина, с твоим характером нужно быть очень осторожной, чтобы не влипнуть в какую-нибудь историю. Не слушала… Упрямая была девочка, что и говорить.
– Да, – еще раз сказала Лена.
Я видела, что девчонки недолюбливали Кристину, но теперь после ее смерти не решались говорить о ней ни хорошо ни плохо – никак.
– Вот мне кажется – я начала нагло врать – во всяком случае, результаты теста говорят об этом, что вот ты могла бы дружить с Кристиной. У вас с ней есть множество общих черт, – обратилась я к худенькой, черненькой девочке, которую звали Женя.
– Я? – она даже ткнула пальцем себе в грудь, изумленно задавая этот вопрос.
– Ну да, – невозмутимо ответила я. – Очень даже могло такое быть.
– Да нет, что вы! – девчонка стала отрицать мое предположение с такой горячностью, как будто я обвиняла ее в пособничестве чеченским боевикам. За что же они так не любили Кристину? Надо же, а мне она казалась вполне хорошей девочкой…
– А с кем вообще она дружила? – спросила я. – Ну, здесь, на работе?
– Да ни с кем, – ответила Лена. – У нее не было подруг. Мы для нее третий сорт.
– Да? – сделала вид, что удивилась я. – Ну надо же! А кроме работы?
– Да откуда же мы знаем! – пожала плечами Лена. – Мы с ней мало общались. Она вообще выбивалась из коллектива. У нас очень хороший коллектив подобрался, а Кристина… Она в него не вписывалась совершенно. Поймите, я не хочу говорить о ней плохо, но Кристина сама вела себя так, словно отгораживалась от нас стеной. Она считала, что вылеплена из особого теста и достойна всего самого лучшего.
– А с мужчинами она встречалась? – осторожно спросила я.
– Постоянно, насколько я знаю, нет, – сказала Женя. – За ней иногда приезжали на машинах, почти всегда на иномарках, но они менялись часто. Видимо, и это все было ее недостойно, – усмехнулась девочка.
– А как она вела себя с клиентами? – я задавала эти вопросы как бы между прочим, не отрываясь от своих бумаг и попутно задавала девчонкам вопросы по тесту. Мне это нужно было именно для того, чтобы они не спросили, для чего мне это нужно. Но и в этом случае можно было бы сослаться на какие-нибудь новейшие исследования в области психологии, помочь в которых можеь именно изучение таких личностей, какой была Кристина. Девчонки все равно ничего в этом не понимают.
– С клиентами была вежлива, ровна, но, знаете, к тем, кто победнее, относилась с презрением. Нет, она никак этого не показывала, но глаза выдавали. А богатым… Она им завидовала. И еще какой-то огонек появлялся… непонятный, – сообщила мне Женя.
– Да ты прямо прирожденный психолог! – похвалила я ее, и Женя просто расцвела.
– Знаете, а мне всегда нравилась психология, – поведала она мне. – Я и книжки читала. А вы не могли бы мне дать что-нибудь почитать?
– В следующий раз непременно принесу, – пообещала я, радуясь, что теперь у меня есть повод сюда наведаться, если будет необходимость. А то если каждый раз приходить будто бы подстричься, то, во-первых, я скоро полысею, а во=вторых, просто разорюсь. И никакая Полина не спасет.
– Знаете, была у нас одна клиентка, с которой Кристина как будто сблизилась! – вспомнила вдруг Лена. – Серьезно, я еще удивилась: с чего бы вдруг? Она ее даже сюда, за ширму проводила, и о чем-то он здесь беседовали.
– Серьезно? – удивилась я. – И о чем же?
– Ох, вот этого я не знаю. С одной стороны, вроде бы у них и дружеские отношения были, а с другой – явно какие-то дела их связывали.
– Леночка, а ты не припомнишь, как звали эту женщину? И как она выглядела?
– Имя у нее было какое-то… вычурное какое-то. Даже и не вспомню сейчас. А выглядела… Ну, скажем так, хорошо выглядела. Блондинка платиновая. Волосы просто шикарные: длинные, густые. Стройная, роста среднего. Одета всегда очень хорошо. Богато. Драгоценности. В общем, обеспеченная дамочка.
– А не помнишь, на чем она приезжала? Ну, может, на машине? Даже вероятнее всего. Ты не помнишь модель?
– Я не знаю, на чем она приезжала, но явно не на машине, потому что один раз они ушли из салона вместе – это было уже после рабочего дня – и шли в сторону улицы Горького. Возможно, там их ждала машина, или они поймали, я не знаю.
– Ага, отлично! Вот смотри: в графике, который я выстроила на основании твоих ответов, преобладают плавные линии. Это свидетельствует о том… – я быстренько принялась рассказывать девчонкам о том, что их больше всего интересовало. Все заслушались.
Короче, после тестирования я засобиралась, тем более, что и обед уже подходил к концу.
– Жаль, что вы уже уходите! – с сожалением проговорила Лена.
– Что поделаешь! – вздохнула я. – Еще раз спасибо за чудесную стрижку, Леночка!
– Не забудьте принести мне в следующий раз книжку! – напомнила Женя.
– Обязательно! – заверила я ее, сгребла свои методички и пошла к выходу.
Настроение мое было настолько отличным, что я даже позволила себе купить пирожное с кремом и наслаждалась им, шагая домой.
Когда я шла по проспекту, то обратила внимание, что прохожие оборачиваются мне вслед. Да, воистину Лена постаралась на славу. Все мужчины смотрят на меня. Ха! Я всегда знала, что с легкостью могу разбивать мужские сердца, только никто почему-то этого не замечал. Теперь я поняла – нужно было просто сменить прическу.
Один парень аж вывернул голову в мою сторону. Я, гордо вскинув голову, прошествовала мимо. Проезжавший мимо мужчина на зеленой "Ауди" призывно посигналил и засмеялся. Я проигнорировала его.
Я чувствовала себя прекрасной и недоступной. И даже бабульки на лавочке раскрыли рты при моем появлении. Я молча кивнула им и сдержанно улыбнулась.
"Скорее бы посмотреть на себя в большое зеркало!" – думалось мне, пока я отпирала дверь.
Но дома я сразу же сунулась к маленькому зеркалу, висящему в коридоре. Не удержалась. И тут же моему хорошему настроению пришел конец: я поняла, почему все смотрели мне вслед…
Нет, совсем не потому, что я так сногсшибательно выгляжу, как мне казалось. А потому, что на носу у меня красовалось большое пятно в виде заварного крема! Причем пятно скорее напоминало нашлепку. И вокруг рта расплылось нечто подобное.
Не в силах вынести такого удара, я тихо опустилась на диван, держась рукой за сердце. Нет, это невозможно пережить! Такое разочарование! Боже мой, нужно срочно что-то придумать, чтобы не наступила депрессия!
Я встала и тяжело пошла в кухню – там хранился коньяк. С горьким вздохом разочарования открутив крышку и плеснув себе в стакан граммов семьдесят, я прошла в коридор и сказала своему отражению:
– Ну за тебя, красотка!
После чего одним махом выпила коньяк, прошла в ванную и тщательно вымыла нос.
Потом я прошла в зал и долго сидела, глядя в одну точку. И думала: почему у меня все так происходит? Причем всегда? Где справедливость? Неужели я не заслуживаю восхищенных взглядов, пока не перепачкаю нос в креме?
Стало безумно жалко себя, и захотелось ласки и теплоты. В каком-то порыве я набрала домашний номер своего бывшего мужа Кирилла, даже не зная, что собираюсь ему сказать. Но у Козакова никто не отвечал.