Она махнула рукой, приказывая Севиньи замолчать, и наклонила голову. Ей очень хотелось, чтобы со стороны движение выглядело так, будто она задумалась. В действительности же сидение на мягком стуле за столом причиняло нестерпимую боль, и Хейзел боялась, что не выдержит и закричит. Она приподнялась на секунду, затем медленно села и сделала глубокий вдох и выдох.
- Вы уже знаете, что ребята Говарда обнаружили в компьютере Делии Чандлер, так? - Детективы кивнули. - Что предлагаете делать дальше?
Севиньи, с опаской приблизившись к столу, взял одну из папок и вынул из нее лист с отчетом.
- Заказ Делии должны были доставить в почтовое отделение захолустной деревушки в пяти километрах от Порт-Харди, - доложил он. - Ящик зарегистрирован на имя Джейн Бак.
- Хитро придумано! - прокомментировал Джеймс.
- Какая разница, на кого он зарегистрирован! - вспылила Хейзел. - Что нам-то делать дальше? Полагаю, вы, детектив Севиньи, не хотите, чтобы кто-нибудь из полиции Порт-Дандаса поехал туда и проверил почтовый ящик?
- Если хотите сохранить контроль…
- Нужно проверить ящик! - Она взглянула на Уингейта, и тот мгновенно сник.
- Нет-нет! - попросил он умоляющим тоном. - Только не меня!
- Поехал бы как миленький, если бы бюджет позволил! Сомневаюсь, что Йен Мейсон придет в восторг от трех перелетов в месяц. - Хейзел забрала документ у Севиньи и опять обратилась к Джеймсу: - Возьми адрес, закройся в любом свободном кабинете, если таковой найдется, и выясни, что за птица эта Джейн Бак!
- Наверное, это вымышленное имя, - предположил Уингейт. - Очередная шутка Усыпителя!
- Он же убивает не призраков, так? Поэтому иди и займись делом. Если этой Джейн действительно не существует, то хоть об стенку расшибись, а узнай, кто забирает посылки.
Уингейт вышел из кабинета, забрав с собой документ с адресом. Севиньи проводил его взглядом и снова повернулся к Хейзел. От его взгляда не ускользнуло, как кулак шефа с силой придавил стопку бумаг на столе. Француз подошел к картотечному шкафу слева и открыл самый нижний ящик.
- Эй, Севиньи, там ничего нет, - сказала инспектор. Он слегка помедлил, но все же открыл ящик повыше, вытащил бутылку "Джек Дэниелс" и поставил на стол. - А сможете угадать, где я прячу нож? - усмехнулась Хейзел.
- Когда будете выступать перед журналистами, не забывайте, что на самом деле обращаетесь к подчиненным, - посоветовал француз. - Пообещайте, что у них на пути больше не возникнет никаких помех. Скажите, что они найдут убийцу! И одержат победу!
Хейзел разжала кулак, перехватывая у него бутылку виски.
- Послушайте, откуда такая самонадеянность? Это врожденное качество, или вас обучали специально?
- У нас в семье одиннадцать детей, шеф. Нужно сделать так, чтобы тебя выслушали! - Севиньи взглянул на часы. - Я тоже с интересом послушаю вашу речь.
- Постараюсь произвести неизгладимое впечатление! - криво усмехнулась она.
Хейзел сидела с бутылкой в руках и с тоской думала о том, что все летит кувырком. А ведь когда-то, еще в начале полицейской карьеры, она мечтала о серьезном деле, представляла, как вокруг работают классные профессионалы, и расследование идет как по маслу, и все становится на свои места, как правильно подобранные кусочки детской головоломки. Но больше всего удручала мысль, что умер человек, которого она знала с детских лет. Беспокоил вовсе не грандиозный масштаб совершенных преступлений, с которыми им пришлось столкнуться, и даже не загадочная личность убийцы, а самая что ни на есть простая мысль о том, что убили Делию Чандлер.
Горы трупов заполонили все телевизионные программы, с экранов не сходили голливудские фильмы с кровавыми сюжетами, в журналах о знаменитостях описывались жуткие убийства, им вторят дешевые книги в мягких обложках, которые отец называл бульварным чтивом. Люди привыкли, и их нисколько не смущает эта кровавая баня. А вот Хейзел, исполнявшая обязанности главы местной полиции, перевидавшая на своем веку множество трупов, до сих пор не может поверить, что какой-то незнакомец пришел в ее город и высосал кровь из Делии, которую она знала много лет.
Она открыла бутылку и налила виски в кофейную чашечку, на пару хороших глотков. Хейзел решила устроить новый тайник для хранения спиртного у себя в столе. Правда, если Севиньи снова задумает выступить в роли бармена и примется выдвигать по очереди все ящики, бутылка в ящике рабочего стола вызовет море толков. Так что пусть себе лежит в картотечном шкафу. Хейзел встала со стула и, доковыляв до картотеки, сунула бутылку в нижний ящик. Французик проверит его в последнюю очередь, но рано или поздно все равно туда доберется.
А ведь всего неделю назад, одиннадцатого ноября, она сидела в своем кабинете и разговаривала по телефону с миссис Ронцелли, владевшей совместно с мужем городской пиццерией. Патти жаловалась на подростков, которые до полуночи тусуются на парковке перед пиццерией, покуривают сигаретки и нарушают тишину ревом двигателей. Хейзел посоветовала Ронцелли закрывать пиццерию пораньше, но Патти настаивала, чтобы Хейзел лично туда приехала и сделала нарушителям спокойствия устное предупреждение. Сказать по правде, ребята не делали ничего дурного, просто шум действовал на нервы миссис Ронцелли.
Жалоба на подростков стала самым значительным происшествием на прошлой неделе. Когда Хейзел повесила трубку после разговора с Патти, Усыпитель, наверное, выехал из Пикангикума и находился уже в центре провинции Онтарио. На следующий день у него состоится свидание с Делией Чандлер, и с этого момента жизнь изменит свое спокойное течение. Вряд ли на этой неделе у пиццерии резвится молодежь.
Хейзел допила кофе и стала просматривать записи, готовясь к выступлению. Она обязательно напомнит журналистам и репортерам, в чем заключается их работа. Кто-то постучался в дверь.
- Войдите! - крикнула она и в следующий момент увидела в дверях голову констебля Айлин Бейл.
- Можно на минутку?
- Что случилось, Бейл? - вздохнула Хейзел.
Офицер по связям с общественностью протиснулась в узкую щелку и закрыла за собой дверь.
- Инспектор, послушайте, я понимаю, что вы взбесились утром из-за сегодняшней газеты…
- Все собрались?
- Да, но…
- Сазерленд тоже? - Констебль не ответила на вопрос, а только подняла вверх руку, прося разрешения высказаться. - Ну хорошо. Что ты хотела?
Знаете, там собралась толпа чуть больше, чем утром в понедельник. Сазерленда, кстати, еще нет, А вообще, детектив, я всего лишь хотела сказать, что у вас достаточно поводов для раздражения. Мне не кажется, что вам непременно нужно… что пресс-конференция, а идея с ней очень хороша… но вам не нужно…
- Не нужно что?
- Не нужно на пресс-конференции давать волю чувствам.
- Понятно, - откликнулась Хейзел. - А что нужно делать, Айлин? Представь, что провести пресс-конференцию попросили тебя.
- Мэм, может, стоит рассказать журналистам о расследовании? Просто общая информация, не больше.
- Предлагаешь открыть этой своре собак то, чем мы занимаемся, и полностью загубить расследование?
- Нет, надо рассказать что-нибудь, в чем есть доля правды, тогда, возможно, они успокоятся и не станут свирепствовать, как сегодня в "Рекорд". Вот и все, что я хотела сказать.
- Что ж, спасибо, Айлин. Приму к сведению твое предложение.
Кажется, констебль Бейл даже слегка поклонилась, перед тем как выйти из кабинета. Хейзел вновь вернулась к своим записям и насчитала девять восклицательных знаков и шесть подчеркнутых слов. В порыве злости она смела со стола все исписанные листы и выбросила в мусорную корзинку.
Ровно в девять утра Микаллеф уже находилась в конференц-зале, откуда вынесли все столы, кроме одного, за которым она и встала, чтобы выступить перед прессой. В помещение набилось больше тридцати человек. Хейзел узнала лица большинства своих подчиненных, включая и полицейских, приехавших из Мэйфера. Некоторые были ей не знакомы. Видимо, это представители средств массовой информации Вестмьюирского округа, а возможно, и из самого Торонто. Она попыталась разглядеть в толпе Горда Сазерленда, но тот, по-видимому, так и не приехал. Жалкий трус!
Кивком Хейзел велела Айлин закрыть дверь в конце зала и, взяв утренний номер "Вестмьюир рекорд", развернула его так, чтобы все увидели первую полосу выпуска. Она встретилась с одобрительным взглядом констебля Бейл и положила газету на свою импровизированную трибуну.
- Всем доброе утро! - начала Хейзел свою речь. - Сожалею, что пришлось долго ждать нынешней встречи, однако, судя по утреннему выпуску "Вестмьюир рекорд", настало подходящее время внести поправки в ложно истолкованные редакцией факты. В первую очередь следует сказать, что мы не знаем, по какой причине преступник совершил эти два убийства. В любом случае сделал он это не из-за наркотиков. Подтверждением моим словам служат нетронутые успокоительные и болеутоляющие средства в доме мистера Алмера. Теперь я сообщу то, что нам точно известно. - Некоторые из журналистов, достав блокноты, приготовились записывать. - Жертвы никоим образом не связаны друг с другом. Мы также пока не выяснили, чем руководствовался преступник при их выборе, и не знаем, куда направляется. Неизвестно, мужчина это или женщина.
Руку поднял репортер из ежемесячного журнала, издаваемого в Хоксли. Если Хейзел не подводит память, его зовут Аарон.
- Извините, инспектор, вы можете привести какие-нибудь факты? Например, ответить, одинаковы ли причины смерти в обоих случаях?
По залу пронесся гул, а Хейзел и Айлин переглянулась.
- Понимаете, Аарон…
- Меня зовут Джеффри. Я из "Хоксли ньюс".
- Извините, Джеффри. Так вот, Майкла Алмера забили до смерти молотком, а Делии Чандлер убийца перерезал горло. В обоих случаях жертвы подверглись насильственной смерти, но разными способами.
- Нанесенные травмы вызвали смерть в обоих случаях?
- Мы занимаемся расследованием причин смерти, поэтому никаких преждевременных комментариев по этому поводу я дать не могу.
- А правда, - продолжил журналист, - что обе жертвы сами впустили убийцу в дом и что на месте преступлений не найдено никаких следов борьбы?
"Да, хорошо подготовились!" - подумала Хейзел и, прокашлявшись, ответила:
- Как вы знаете, работать на месте преступления сложно. Мы собираем все улики и информацию, но не все они, к сожалению, имеют отношение к совершенному преступлению. Требуется время, чтобы разобраться, что к чему. Например, на первый взгляд кажется, что признаков борьбы нет. Возможно, преступник просто заметает за собой следы. Может быть, он нападает на жертву неожиданно и у той нет возможности сопротивляться. Или жертву удерживают каким-нибудь образом. На данный момент мы точно не знаем, что произошло в этих двух домах.
Она заметила, как Бейл незаметно кивнула ей.
Патриция Уоррен подняла руку.
- Это правда, что Делия Чандлер подверглась сексуальному нападению? - спросила она.
Внимание Хейзел вновь переключилось на зал.
- Что? Кто вам такое сказал? Конечно, неправда. - Увидев, что Патриция записывает ее ответ, Хейзел обратилась к ней: - Мисс Уоррен?
- Да?
- Я не хотела бы прочесть в "Битон адвертайзер", что "детектив Микаллеф отрицает факт сексуального нападения на жертву".
- Да-да, я знаю, - ответила Патриция.
- Кто вам сказал, что Делию Чандлер изнасиловали?
- Никто. Я хотела узнать, что скажете вы.
Хейзел оперлась на трибуну.
- Леди и джентльмены, пресс-конференция закончена. Спасибо за внимание! - Вверх взмыли руки жаждущих задать вопросы, но констебли Бейл и Джеймисон уже начали теснить толпу журналистов к выходу. Тут она заметила Горда Сазерленда, безуспешно пытавшегося протиснуться к ней. - Впустите его, - велела она. - Он может остаться.
Когда комната опустела, Бейл неслышно закрыла двери в зал.
- Кажется, я пропустил самое интересное!
- Ничего особенного, просто несколько твоих коллег высказывали свои блестящие гипотезы!
- У меня тоже имеется парочка.
- Конечно, я уже ознакомилась с ними, - вскипела Хейзел. Она вышла из-за стола и протянула журналисту газету. - "Если вы смертельно больны, - процитировала Хейзел его перлы, - закройте двери на замок! А еще лучше - на большой засов! У вас депрессия? Не покидает чувство тревоги? Заколотите окна! Убийца бродит на свободе! Вы пожилой человек и страдаете от артрита? Держите телефон под рукой, чтобы своевременно вызвать помощь! А может быть, у вас рак? Или опухоль мозга? Вы умираете и напуганы? Возьмите в руки ружье! Если услышите стук в дверь, сначала стреляйте, а потом спрашивайте! Может, это пришли за вашим викодином!"
- Вот и поговорили! - заметил Сазерленд.
- Как у тебя хватает нахальства называться журналистом, Горд? Ты больше смахиваешь на старую сплетницу на скамейке возле дома!
Он сложил газету и зажал ее под мышкой, освобождая руку.
- Нет, Хейзел, теперь ты послушай! Делию Чандлер убили утром или днем двенадцатого ноября. Майкла Алмера - двумя днями позже. Сегодня восемнадцатое ноября. И за эту неделю - наверное, самую ужасную неделю на доброй памяти жителей нашего округа - ты не только провалила свое обращение к населению, но еще и тайком, самовольно взялась за расследование убийства, которое произошло совершенно не в твоей юрисдикции. И не мне вы ответите за свои действия, инспектор, а Королевской канадской конной полиции! Я непременно напишу об этом, и мне плевать на будущую карьеру!
- Пиши лучше о конкурсе "Кто съест больше пирогов?" или дай людям дельный совет, как правильно зажарить индейку. В общем, делай что хочешь, но если в понедельник опубликуешь хоть словечко об убийствах, я засажу тебя в камеру и выдвину обвинение во вмешательстве в полицейское расследование. В конце концов, не пора ли вам, журналистам, заняться ежегодными рождественскими историями? Послушай, в сегодняшней газете нет ни слова правды, кроме моего номера телефона!
- Кстати, ты уже проверяла сообщения на мобильном телефоне?
- Его можно просто отключить, забыл? Как меня найти в случае необходимости, знают все!
- Другое дело, хочешь ли ты, чтобы тебя нашли! - Хейзел устремила на него испепеляющий взгляд. - Послушай, Хейзел, ты мне не указ, особенно насчет работы. Я сам знаю, что публиковать!
Она вплотную приблизилась к Сазерленду.
- Позволь, Гордон, заполнить некоторые пробелы в твоих знаниях! Мы имеем дело с серийным убийцей! Порт-Дандас и Чемберлен - всего лишь две транзитные остановки на пути к пункту назначения. Он убил не меньше шестнадцати человек, начиная с Британской Колумбии и заканчивая Лабрадором! Преступник очень хитер и специально выбирает жертвы так, чтобы никому не пришло в голову связать убийства между собой. Хотя, как ни странно, правильнее сказать, что жертвы выбирали его! - Хейзел выхватила у журналиста блокнот. - Этому типу и дела нет до наркотиков и лекарств! У него своих снадобий хватает! Нет, здесь совсем иная цель!
- Не может быть!.. - прошептал пораженный Сазерленд.
- Я тебе ничего не говорила! - Гордон перевел взгляд на блокнот, но Хейзел швырнула книжицу через плечо и она шлепнулась на пол позади стола, словно в концертном зале кто-то невпопад зааплодировал. - И не надо пугать людей кровавым убийцей! Он каким-то образом дал объявление, и жертвы на него откликнулись. Единственным человеком, который извлечет выгоду из твоих дурацких догадок, станет сам преступник. Он будет предупрежден и заляжет на дно! Ты этого добиваешься?
- Ты не можешь одна вести это дело, Хейзел. Подобные расследования не ведутся в забытой Богом глухомани!
- Нам прислали помощь!
- Откуда?
Она выудила из вместительного кармана мобильный и включила. Телефон заиграл приятный мотивчик, а потом посыпались бесконечные сигналы о полученных сообщениях. Их насчиталось пятьдесят восемь. Хейзел набрала номер и попросила:
- Пройдите, пожалуйста, в конференц-зал!
Убрав телефон в карман, она захромала к столу и подняла с пола блокнот Сазерленда. В зал вошел Севиньи.
- Вот один из моих помощников, Адьютор Севиньи, - представила Хейзел француза и передала ему блокнот. Журналист с почтением рассматривал внушительную фигуру нового сотрудника Микаллеф. - Кстати, Адьютор означает "судья", не так ли?
- Да, - подтвердил Севиньи.
- Я только что дала мистеру Сазерленду эксклюзивное интервью, а теперь заявляю при свидетеле, что если он опубликует хоть словечко о совершенных преступлениях, то ему придется выслушать ваши опровержения, подкрепленные контрдоказательствами.
Глазки Сазерленда испуганно забегали по сторонам.
- Ты мне угрожаешь, Хейзел?
- И не думала! Горд, публикуй что угодно. Детектив Севиньи, пожалуйста, проводите мистера Сазерленда до выхода.
Француз открыл дверь, и Сазерленд вышел, бросив на Хейзел злобный взгляд. После их ухода в зале стало намного свободнее. Разбросанные по полу бумаги представляли собой удручающее зрелище и напоминали лежащих на земле задержанных нарушителей, которые ждут, когда на них наденут наручники!
Хейзел выждала некоторое время, чтобы Севиньи успел вывести Сазерленда под белы рученьки из участка, и прошла по коридору в свой кабинет. У двери ее поджидал Уингейт.
- Джейн Бак действительно существует!
- Шутишь?
- Нет!
- Тогда заходи.
Джеймс закрыл за собой дверь и, сверившись с документами, которые держал в руках, доложил:
- Джейн Бак зарабатывает уборкой домов. Она проживает в Порт-Харди, и обычно почту ей доставляют прямо домой. А почтовый ящик находится в десяти километрах от того места, где она живет.
Хейзел на минутку задумалась.
- Все сходится! Жертвы шлют ей посылки, а она, не желая привлекать ненужного внимания соседей, завела почтовый ящик неподалеку.
- Кто она такая?
- Хороший вопрос! - В дверь постучал Севиньи. - Входите! - разрешила Хейзел и поинтересовалась: - Ну что, проводили нашего общего друга?
- Он ни капельки вас не боится! - заметил француз.
- А как насчет вас?
- А меня боится, и даже очень! - улыбнулся он в ответ. Вот так не всегда угрозы оказывают желаемое действие. С каждой минутой Севиньи нравился Хейзел все больше и больше. - Шеф, можно пару слов о пресс-конференции?..
- Нет, нельзя! - перебила она француза. - Уингейт выяснил, что Джейн Бак - реальная женщина! Давайте поговорим о ней!
- Так она действительно существует?
- Да, наконец у нас есть хоть какой-то след! - воскликнула Хейзел.
Уингейт повторил французскому детективу все, что перед этим рассказал инспектору. Севиньи внимательно слушал, кивая время от времени, потом сказал:
- Что ж, надо туда ехать!
- И сколько вам потребуется времени, чтобы дойти до места пешком?
- Я полечу, - предложил он.
- Наш бюджет, к сожалению, исчерпан.
- Хвала Господу! - вздохнул с облегчением Уингейт.
Севиньи поднял руку, давая понять, что не хочет продолжать спор.
- Моя мама каждую зиму в течение двадцати лет летает в Форт-Лодердейл, Флорида. И каждое Рождество отдает мне карточки "флайт-пойнт", предоставляющие право бесплатного перелета на определенное количество километров. У меня набралось их на двести девяносто тысяч километров, Хейзел присвистнула.
- Почему ваша мама не использовала их?