- Я всего лишь предполагаю, что она ничего не чувствовала и пребывала, так сказать, под большим кайфом. Но причиной смерти стали не белладонна и не хмель, а вот это! - Говард указал пальцем на слово, стоявшее в конце медицинского заключения.
- Аматоксин? Это еще что такое?
- Ты когда-нибудь слышала о бледной поганке, которую еще называют ангелом-разрушителем?
- Не приходилось.
- Гриб из рода мухоморовых - самый ядовитый на земле! Делии хватило бы крупицы на кончике ножа, чтобы отравиться трижды. К тому же гриб весьма гепатоксичен!
- А если обойтись без медицинских терминов?
- Мгновенно отключает печень и почки.
Хейзел перечитала заключение и недоверчиво скривилась:
- То есть, по-твоему, Делия умерла не потому, что ей слили всю кровь?
- Аматоксин полностью усвоился организмом, а значит, убийца вставил иглу в вену уже мертвой старушки!
Детектив закрыла папку с отчетом и устало откинулась на спинку стула.
- Как можно выкачать у человека кровь, ведь у мертвых сердце не работает и кровь буквально застыла в жилах?
- Ну, например, высосать…
- Бог мой, Говард, кто на такое способен?!
- Есть еще кое-что. Делия голодала - ее кишечник был совершенно пуст. Джек Дикон из клиники "Милосердие" после осмотра тела предположил, что жертва не ела в течение трех дней.
Хейзел выбрала из отчета страницы со сравнительными таблицами патологоанатома, где зафиксировали размеры и вес внутренних органов миссис Чандлер. Просматривая их, детектив размышляла о беззащитности покойников: нет ничего тайного, что не стало бы явным. У живого человека по крайней мере есть выбор: рассказать правду или промолчать. Вот, например, сердце Делии меньше, чем у среднестатистического человека, и Хейзел тут же поклялась себе сохранить это в тайне от матери.
- Стало быть, жертва заранее договаривается с убийцей, - начала она рассуждать вслух, - по его совету садится на диету. И вот он приезжает, готовит болеутоляющий коктейль из трав и усыпляет старушку, потом наносит смертельный удар аматоксином и выкачивает всю кровь, чтобы максимально скрыть следы отравления, и, наконец, перерезает ей горло, чтобы представить дело как убийство.
- Потому что это вовсе не убийство?
- Во всяком случае, оно произошло не так, как казалось поначалу. Перед нами труп с перерезанной глоткой, однако причина смерти отнюдь не в потере крови…
- Убийца хочет что-то скрыть!
- Вполне вероятно.
- Думаешь, это эвтаназия?
- Непохоже.
- Значит, мы имеем дело с настоящим убийством, и не важно, перерезали вдове горло или умертвили другим способом.
- Ты совершенно прав, Говард. Но я никак не пойму одного: зачем сначала убивать и потом так жестоко надругаться над трупом? Почему убийца намеренно представляет все как обычное нападение? Может, хочет навести на мысль о психопате, на поиски которого мы все кинемся? Впрочем, вряд ли здесь действовал психически больной человек, нет, тут кроется что-то другое.
От Спира неприятно разило луком, хоть и сидел он по другую сторону стола. Впрочем, самого Говарда это нисколько не смущало. Откинувшись на спинку стула, он задумчиво изучал потолок.
- Понятия не имею. С одной стороны, на подобное зверство не способен ни один нормальный человек, но если посмотреть с другой, убийца - мастер своего дела. Он знает, как усыпить старушку двумя сильнодействующими седативными средствами. Потом отравляет ее порошком из ядовитого гриба, выкачивает всю кровь до последней капли, однако понимает, что таким образом следы не замести. Бледная поганка сморщит почки до размера изюма, поэтому убийца не превышает дозу. Вероятнее всего, он врач. - На секунду Спир умолк. Хейзел не перебивала его рассуждения, зная, что иногда и на Говарда снисходит озарение. - Доктор с наклонностями убийцы… вряд ли он расправляется с теми, кто записан на прием, иначе его быстро вычислят. Хотя можно договориться заранее…
- Каким образом?
- Ну, не знаю, способов много. Допустим, врач обещает Делии вылечить ее или хотя бы облегчить страдания, и она соглашается. При этом миссис Чандлер понятия не имеет о действии белладонны. Усыпив старушку, убийца получает карт-бланш. Может, ему противно слышать крики жертв или он боится сопротивления, поэтому и усыпляет несчастных.
- А по-моему, Делия знала заранее и сама согласилась на все, что потом с ней произойдет.
- Согласилась умереть сама?
- Говард, она и так стояла на краю могилы.
- Хорошо, но нужно быть таким же чокнутым, как и сам убийца, чтобы выбрать подобную смерть.
- Тогда объясни мне, почему на месте преступления нет признаков взлома и следов борьбы.
- Хейзел, а убийство ли это? В конце концов, с чего нам начинать?
- Без сомнения, произошло убийство. Нет смысла гадать, как сам убийца называет свои действия или почему Делия вообще согласилась на подобное. Совершено преступление. А ты что думаешь по этому поводу?
- Тебя и правда волнует мое мнение?
- Вот именно, Говард, оно меня очень интересует. Ну что, теперь стало легче?
Спир в ответ только пожал плечами, но перестарался и его голова чуть не скрылась под рубашкой. Окончательно смутившись, он резко поднялся со стула и тут же зашелся в приступе кашля, выдававшего заядлого курильщика. Хейзел почувствовала невольное облегчение при мысли, что Говард уходит. Вдруг он остановился и взял со стола отчет.
- Сделаю себе копию и верну.
- Будь добр, сделай копию и для Грина. - Как только за Спиром закрылась дверь, Хейзел потянулась к телефонной трубке. - Мелани? Позвони Джеку Дикону из клиники "Милосердие" и передай, что я хочу с ним встретиться по делу. Я сейчас же выезжаю в Мэйфер.
- Будет сделано, детектив.
- А ты выполнила домашнюю работу о пумах?
- Конечно.
- Ну и как?
Детектив услышала в трубке шелест перелистываемых страниц.
- Кугуары, или пумы, - крупные хищники с коричневато-желтым или серовато-коричневым окрасом…
- Мел, расскажи только то, что я просила найти.
- Хорошо! Пумы обитают на севере провинции Онтарио.
- Насколько северней от нас?
- На двести - триста километров.
Хейзел задумчиво постучала карандашом по блокноту, и на листочке в ряд запрыгали галочки и черточки.
Понятно. Мел, отправь двух офицеров в Кехоэ-Ривер. Пусть разберутся, у кого из дома пропала кошечка, и проследят, чтобы Кен Лонерган был паинькой. Но в первую очередь дозвонись до доктора Дикона.
Она сняла куртку со спинки стула и вышла в приемную. Грина на месте не оказалось, а за соседним столом за компьютером работал незнакомый полицейский. Хейзел подошла к нему и молча встала за спиной. В следующую секунду парень стоял перед ней навытяжку, как положено, в фуражке, руки по швам.
- Я вас знаю, офицер?
- Детектив Уингейт, инспектор, - представился новенький и, подумав, снял фуражку. - Мэм.
- Какой еще детектив?
Уингейт смущенно закашлялся. Он напомнил Хейзел выросшего из своих рубашек бойскаута. Шесть футов роста, рыжая копна волос и веснушчатое лицо никак не сочетались с формой полицейского. Тут инспектор заметила входящего в участок Рея Грина.
- Оставайтесь здесь, - сказала она молодому офицеру и поспешила в приемную навстречу своему заместителю.
- Послушай, имя Уингейт тебе ни о чем не говорит?
- Уингейт? - покосился на нее Грин. - Что, это имя всплыло по какому-то делу?
- Не совсем, - ответила Хейзел, - просто он стоит вот там с приклеенной к груди фуражкой.
Рей посмотрел на офицера за спиной босса.
- Ах, Уингейт! - вспомнил Реймонд. - Он уже здесь? Я предполагал, что он явится только на следующей неделе.
- И зачем он тут? Чтобы провести слет бойскаутов?
- Будет работать вместо Хантера. Парня, кажется, прислали из пятьдесят второго отделения Торонто.
Новичок робко подошел к ним и подтвердил, что прибыл по направлению из Торонто.
- Неужели наконец удосужились прислать детектива вместо Хантера?! - недоверчиво переспросила Хейзел. - Черт возьми, и как только решились? Я уж думала, Мейсон сначала дождется, пока мы все здесь не передохнем!
- Мы подали официальную заявку, - объяснил Рей. - Наверное, Йен подписал ее не глядя.
- Тогда возблагодарим Всевышнего за любовь к чадам своим. Ведь по воле его правая рука не ведает, что творит левая, и теперь этот добрый малый будет трудиться в наших рядах!
Уингейт улыбнулся в ответ, и они с Грином обменялись рукопожатиями. Хейзел снова оглядела новенького, не в силах скрыть удивление. Надо же, такой молоденький, а уже дослужился до звания детектива! Хейзел пожала парню руку и почувствовала, какая у него прохладная ладонь, а потом взглянула на именной жетон и поинтересовалась:
- Как тебя называть: Джеймс или Джим?
- Джеймс.
Втроем они подошли к столу Грина.
- Парень, сегодня не самый лучший день для начала службы, - заметила Хейзел. - Тебя уже ввели в курс дела?
- Да, слышал кое-что. Вообще-то я собирался выйти на работу завтра, а потом подумал, что, может быть, смогу чем-нибудь помочь.
- Ты что, ясновидящий? - в шутку спросил Рей.
- Нет, сэр.
- Ну, тогда присоединяйся к нашей компании.
Они остановились посреди приемной в легком замешательстве, которое обычно возникает сразу после первого знакомства. Уингейт бросил взгляд на спасительный островок стола, за которым до этого работал, однако не двинулся с места.
- А чем вы занимались за компьютером? - поинтересовалась Хейзел.
- Извините, я без вашего разрешения взял у мисс Картрайт электронный адрес доктора Дикона. Хотел спросить кое о чем.
- Да я не возражаю, - улыбнулась она. - Боже, боюсь, я не сдержусь и назову-таки тебя сыночком. Ты уже получил ответ доктора?
- Я еще не дописал письмо. Вообще я собирался спросить доктора Дикона, какое именно телесное повреждение стало причиной смерти жертвы. Я прочел заключение детектива Спира о небольшом количестве крови на убитой и подумал, что если она..
- Причиной смерти стали не травмы, - прервала его Хейзел.
Уингейт обиженно поджал губы.
- Простите, не хотел действовать через вашу голову!
Открыв свою копию заключения, Грин начал просматривать акт экспертизы о вскрытии.
- То есть ты хочешь сказать, что причина смерти абсолютно другая? - спросил он у босса.
- Убийца перерезал горло уже трупу! Смерть наступила от отравления грибом!
- Грибом… - эхом отозвался Рей Грин.
Детективы подошли к столу Уингейта. "Уважаемый сэр!" - прочли они на экране монитора начало письма. Возле клавиатуры валялась зубная щетка, при виде которой Хейзел не удержалась от вопроса:
- Джеймс, ты уже нашел себе жилье?
- Да, но хозяйка ждет меня только к вечеру.
- Именно поэтому ты сразу полетел на работу?
- Да, а в чем дело?
- Прости, не могу повысить тебя в звании по крайней мере до четверга!
- Что вы имеете в виду, мэм? - не понял Уингейт.
- Не обращай внимания! У нее извращенное чувство юмора. - Рей навис над клавиатурой, удаляя из напечатанного письма официальное приветствие. - Сложно определить, в какой момент нужно смеяться. - Он выпрямился и махнул рукой в сторону экрана: - Доктор Дикон работает с нами, так что любезничать с ним ни к чему. Начинай просто: "Джек!"
- Я напишу ему позже, - окончательно смутился Уингейт. Хейзел подняла фуражку, лежащую возле клавиатуры, и вручила молодому офицеру со словами:
- Не желаешь кое-куда прокатиться?
- Конечно! Я готов.
- Тогда поехали!
Она решительно шагнула к выходу. Уингейт рванул за ней, но вернулся и спрятал зубную щетку в ящик стола.
- Так, а меня уже не приглашают? - кинул им вслед Грин. Хейзел, не оборачиваясь, бросила через плечо:
- Покажи-ка всем пример, приятель, и займись делом! А я поеду с новым детективом в Мэйфер.
Они ехали на юг по автостраде номер 41, по обе стороны которой простираются фермерские посевные угодья. Рядом с Микаллеф сидел детектив Уингейт и не сводил напряженного взгляда с дороги. Тишина никогда не тяготила Хейзел, однако, подозревая, что молодой офицер молчит из вежливости, она сама затеяла разговор и для начала спросила, где он родился.
- Родился и вырос в Торонто, - ответил Джеймс. - Вы бывали в Торонто?
- В основном проездом.
- Чтобы полюбить этот город, надо в нем родиться и жить.
- Надеешься выслужить возвращение?
- Нет, просто хочу быть там, где от меня больше пользы.
Хейзел устремила на парня испытующий взгляд и не удержалась от провокационного вопроса:
- А если честно?
Уингейт посмотрел шефу в глаза, и она увидела, что вопрос сбил молодого полицейского с толку.
- Я и не думал врать.
- У вас ведь есть скаутские значки, детектив Уингейт?
Он рассмеялся:
- Хотите спросить, где я их храню?
- В портсигаре под матрасом?
- Не угадали. Я оставил их в конвертике, в комоде у мамы.
Хейзел вспомнила экзамены в полицейскую академию, где один из основных вопросов касался отношений с матерью. Аксиома, не требующая доказательств: хорошие сыновья становятся хорошими полицейскими. Вот Рей Грин, например, обедает с мамой каждое воскресенье. Каждую неделю едет за ней в пансионат "Попларз" и везет в ресторан "Риверсайд-Хаус", где ее ждут оладьи и букет мимозы. На памяти Хейзел, помимо Мишель Грин, в жизни Реймонда лишь однажды появилась женщина, но и она не вынесла скучной жизни с полицейским, единственное развлечение которого ограничивалось походами на ипподром и ставками на лошадей.
Хейзел вдруг вспомнила, как тридцать два года назад ее привел в замешательство вопрос, хочет ли она иметь семью. Тогда она ответила утвердительно. Один из экзаменаторов записал ее ответ. Наверное, для статистики.
- В Порт-Дандасе вряд ли найдется девушка твоего возраста, - продолжила Хейзел свои размышления вслух. - У нас и семьей-то не обзаведешься!
- Я пока об этом не задумывался, - ответил Уингейт. - У меня и так хлопот хватает.
- Что, небось невеста осталась в Торонто?
- Нет, сейчас у меня никого нет, - признался молодой человек.
В клинике детективам выдали нагрудные значки для посетителей, а Джек Дикон уже ждал их около регистратуры. Врач жестикулировал так энергично, что, казалось, в следующее мгновение он сорвется с места и улетит далеко-далеко. Его руки жили своей жизнью, не имеющей ничего общего с их обладателем. При этом Дикон излучал доброжелательное терпение, которое неизменно вызывало у людей доверие. Во всяком случае, Хейзел испытывала к нему глубокую симпатию.
- Спир ввел вас в курс дела? - спросил Джек.
- В общих чертах, - ответила она. - Мне бы хотелось выслушать ваше мнение как специалиста.
Дикон провел их в подвальный этаж, где располагался морг, откуда исходил зловонный трупный смрад, смешанный с запахом дезинфицирующих средств. Уингейт не сдержался и заткнул нос пальцами, стараясь не дышать.
- Сынок, если хочешь, надень маску, - предложил доктор, передавая им по паре тонких голубых перчаток. - Правда, вряд ли это поможет.
Делия Чандлер лежала в белом пакете в стальном ящике. Джек с громким лязгом выдвинул ящик, подкатил под него носилки на колесиках, переложил туда тело и повез в освещенную часть помещения. Расстегнул молнию на пакете, и взорам предстал труп с Y-образным разрезом на грудной клетке, зашитый после вскрытия. Рану на шее не только скрепили швами, но и заклеили хирургическим клеем. Все трое присутствующих склонились над трупом, а Хейзел украдкой бросила взгляд на Уингейта, который изо всех сил старался не терять присутствия духа.
- Итак, несколько важных деталей, - начал Дикон. - С помощью пункции мы получили стекловидное тело глаза и установили, что смерть наступила вчера в пять часов дня, плюс-минус несколько минут. Причиной смерти стало острое отравление. Убийца отделил голову от туловища уже мертвой женщины.
Вы считаете, он хотел полностью отрезать голову, для того чтобы унести с собой? - спросил Уингейт.
- Хирургический разрез, - пояснил Дикон, проводя пальцем по шву на шее миссис Чандлер. - То есть с первого раза он прошел через трахею и пищевод. Со второй попытки убийца углубил разрез до шейных позвонков и спинного мозга. После этого голову от туловища можно отделить без труда, если бы преступнику понадобился подобный трофей. В любом случае времени у убийцы хватало, однако он не довел дело до конца. Теперь обратите внимание вот на это, - указал на рот Делии Джек. Уингейт и Хейзел пододвинулись поближе, чтобы лучше рассмотреть. - Трупное окоченение уже прошло, но изначально кончик языка находился за верхними зубами. Говард сказал, что все выглядело так, будто женщина кричала от ужаса.
- Бог мой… - прошептал Уингейт.
- Хотите посмотреть фотографии с места убийства? - Джеймс молча кивнул. Джек взял папку со стола за его спиной, вынул пачку фотографий, выбрал одну и передал ему. - Трупное окоченела начинается обычно через три-четыре часа после момента наступления смерти, а именно с окоченения мышц лица и шеи, потом постепенно распространяется по всему телу. Через двенадцать часов весь труп находится в состоянии окоченения, затем оно исчезает - обычно в том же порядке, в котором появилось, - и наступает так называемый момент разрешения. В редких случаях трупное окоченение развивается мгновенно - обычно такое происходит при насильственной смерти. Во время "трупного спазма" убитый коченеет так сильно, что невозможно его разогнуть или вытащить сжатые в кулаке предметы. Если это волосы убийцы или какие-нибудь другие улики, считайте, что вам повезло. Но в нашем случае, - Дикон снова показал на фотографию, - это абсолютно необъяснимо. Допустим, жертва отчаянно кричит, а в нее стреляют и попадают прямо в сердце. Тогда убитый падает наземь, а язык вываливается изо рта, то есть остается снаружи и через три часа коченеет в этом положении.
- Так что же случилось с Делией?
- Такие лица только и встречаются что в фильмах ужасов. Вообще мертвые больше напоминают напившихся людей в состоянии ступора. И они не открывают рот, и уж тем более не прижимают язык к верхним зубам.
Хейзел поймала себя на том, что пытается воспроизвести положение языка Делии.
- Хорошо, и как все это понимать?
- А вывод напрашивается один: убийца придал языку такое положение сам и держал его пальцами во рту жертвы минут сорок до окончательного окоченения жевательных мышц, предварительно выждав три часа после момента наступления смерти.
Хейзел с омерзением сняла перчатки, и Уингейт не замедлил последовать ее примеру.
- И еще одна деталь, - остановил их Дикон. Он приподнял руку трупа, чтобы дать им возможность рассмотреть без помех ладонь и пальцы Делии. - Левый мизинец миссис Чандлер сломан.
- Наверное, она сопротивлялась? - предположил Уингейт.
- Никаких следов борьбы нет, так что вряд ли. И еще: на пальце жертвы сохранился отек, - следовательно, убийца сломал его до того, как высосал из нее кровь.
Хейзел внимательно осмотрела вторую кисть руки.
- Только на одной руке?
- И только один палец!
- Именно тот, который легче всего сломать, - отметила она, и Дикон согласно кивнул.
Почти целую минуту доктор и оба детектива молча рассматривали руку Делии, и каждый думал о чем-то своем.