- И никакой норки на верхней палубе нет, - сказал доктор. - Там исключительно служебные помещения.
- Не понимаю, почему служебное помещение не может служить кому-то норкой! - недовольно пробурчала Алена.
- Возможно, у вас на работе и может, - усмехнулся доктор. - На судне - нет.
- Господа, мне это не нравится! - почти торжественно произнесла Калязина, проигнорировав профессиональный шовинизм корабельного эскулапа. - Мы имеем дело уже с двумя покушениями. Кстати, как поживает господин Яшин?
- Я почистил ему кровь и желудок, - скромно похвастался эскулап. - Несколько матросов согласились стать бедняге кровными братьями. Донорских консервов не хватило.
- Двух покушений не было, - сказала Саша. - Я просто упала. Поскользнулась и…
- Очнулась - гипс! - оборвала ее Алена. - Знаем, слышали. А монаха вообще не было. Он тебе привиделся при падении. Саша, мне не верится, что у тебя так просто может поехать крыша.
- Спасибо за доверие, - серьезно проговорила Александра. - Монах мне не привиделся. Вернее, не монах, а человек, одетый, как монах. Но то, что это не было покушением, легко доказать. Упала я в половине второго, нашли меня в два…
- Ага, - ухмыльнулась Алена. - Я поняла. У него были все возможности спихнуть тебя за борт. Значит, обыкновенная кража? Ты случайно увидела вора, облюбовавшего реквизиторский цех?
- Ну да, - неуверенно произнесла Саша. - Я случайно обернулась, он испугался, что я его увидела, и прицелился… Ой, нет!
- Что? - хором воскликнули Арье и Алена.
- Он был одет точно так же, как и визитер Нонны Победимовой в первый день плавания, - сказала Саша. - Видимо, Нонна оговорила себя от страха. Никакой это не сон. Преступник не отказался от своих замыслов…
- Каких замыслов? - нахмурился Арье.
- Изображать ужастик на судне, - серьезно ответила Саша. - По-моему, кто-то развлекается здесь по собственному сценарию, Сергей Аркадьевич.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Носов спал беспокойно. Впервые за многие дни, месяцы и годы он проводил ночи в одиночестве. Напрасно он надеялся, что партнерша по игре отправит ребенка в детскую каюту, а сама появится у него. Или пригласит его к себе. А ведь сколько работы было проделано! Сколько комплиментов было произнесено, сколько тонких подходов соответственно женской психологии и, в частности, психологии одинокой матери, осуществлено. И все впустую, вхолостую… Было чему удивиться, из-за чего огорчиться. Промаявшись всю ночь, Евгений проснулся почти новым человеком. И эта новизна его совершенно не радовала. "Ника, Ника, - с горечью думал он, бреясь. - Ты не женщина, ты - богиня. Не в смысле - супер, а в смысле - холодная, мраморная и фригидная. Может быть, ты вообще богиня с острова Лесбос?" Про богинь этого острова Евгений не знал ни черта. Но где-то читал, что слово "лесбиянка" произошло от его названия. Побрившись, он понял, что обижен. До глубины души. Интересно, как это чернявому удалось медсестру так быстро окрутить? Понятно, что она - барышня не первой молодости, но ведь… чудо как аппетитна. И провели они эту ночь вместе, совершенно точно провели! Жека это своим высокосексуальным нутром чуял. Как они вечером друг на друга смотрели! И на мальчишку. Эти взгляды означали только одно: сегодня спим вместе, как бы решить детскую проблему? Но детской проблемы не было, Носов и это видел. Паренек обожает мать, готов на все, лишь бы ей было хорошо. Эх, если и рожать детей, то только вот таких, чтобы родителей понимали.
Отправляясь на завтрак, Носов еще одно новое чувство в себе обнаружил - ненависть. К женщине! Это находилось за пределами его понимания, но было именно так. Подходя к столу с яствами на любой вкус, он еще думал: может быть, журналистки - не совсем женщины. Работа - сплошная беготня, от этого женственность сходит на нет, и женские потребности, наверное, тоже. Ненавидеть журналистку - значит ненавидеть не женщину, а средний пол. Но когда Жека взял первый бутерброд и налил себе крепкого кофе, он уже не сомневался, что вполне способен возненавидеть и женщину. Которая не отвечает ему взаимностью. И эта способность его напугала. Ведь так бог знает до чего можно дойти. Знавал он таких ненавистников. Сначала одну бабу невзлюбят. Потом - все бабы дуры и сволочи. А потом надувную дуру себе покупают. Или со стаканом ночку коротают. И неизвестно, что гаже.
Нет, с этой надутой, вернее, сдутой дурой следует поговорить, сказал он себе. Она чего думает - если в газете работает, то простой плотник ей уже и не пара? А при чем тут вообще профессии? Ведь он мужик вполне культурный, в политике и спорте разбирается, в кулак не сморкается, руками только дичь ест или когда под рукой столовых приборов нет. И внешность у него красивая. Как у Бандераса. Она слишком разборчивая? Но как можно понять мужчину, не пообщавшись с ним близко? Может быть, он среди ее полюбовников самым крутым окажется? Да и не похоже, что у нее полюбовников много… Взгляд тоскливый, злой. Нет, баб этих иногда невозможно понять.
Заметив вошедшую в ресторан Нику, он дал ей возможность выпить чашку кофе и съесть ужасное блюдо под названием "мюсли" ("Звучит прямо как сопли", - думал Евгений), и только потом подошел к партнерше по игре.
- Ну чего ты? - грубовато проговорил он. - Я тебя вчера ждал. Думал, в карты сыграем. На раздевание. И на прочие интересы.
- А что бы я дочери сказала? - вскинула брови Войтановская. - И вообще. Мы знакомы четвертый день. За кого ты меня принимаешь?
- Принимал за нормальную взрослую бабу, - тяжело вздохнул Евгений. - До сегодняшнего утра. Мы ведь договорились. Или я чего-то недопонял?
Ника открыла было рот, чтобы ответить резко и решительно - это угадывалось по ее лицу, но тут в ресторан ворвалась ее дочка, подпрыгнула и повисла у нее на шее.
- Привет, мамуля! - весело воскликнула она и попыталась чмокнуть мать в ухо. - Давно не виделись! Ты извини, что я к тебе спать не пришла, я комп в четыре утра выключила. Там такие крутые игры! А ты где ночью гуляла? Я к тебе в два заходила - дискетку хотела взять. Неужели ты гуляла под дождем?
- Нет, Сонечка, - глухо проговорила Ника и высвободилась из объятий дочки. - Мне так скучно стало без тебя, заснуть не было никакой возможности. Сходила в бильярдную, покатала шары.
- Хм… - Соня Войтановская недоверчиво посмотрела на мать. - А почему ты меня не позвала? Если тебе было скучно, я бы пришла. И почему ты пошла развлечься именно в бильярдную? Разве ты умеешь играть в бильярд?
- В том-то и дело, что нет, - вымученно улыбнулась Ника. - Но всегда хотела научиться. При людях позориться неудобно. А в два часа ночи в бильярдной никого не было. Хватит болтать, иди, ешь скорее. Нам еще в гримерку перед съемкой идти.
- Зря ты отправилась туда, - не унималась Соня. - Пришла бы ко мне, я бы тебе новый гейм-трек показала. Кстати, зря ты свой мокрый плащ в ванной не повесила. Ты что, про него забыла? Ладно, пойду фруктовый кефир искать. Ты уже позавтракала? Где меня ждать будешь?
- На палубе, - ответила Ника. - Хочу проветриться. - С этими словами она, избегая смотреть на Носова, быстро вышла из ресторана.
Евгений был изумлен. Он даже не сразу вспомнил, что собирался сказать Сонечке пару ласковых слов насчет необходимости здороваться по утрам не только с мамой, но и с прочими взрослыми. Особенно с членами собственной команды. Несколько секунд он переваривал услышанное. А затем отправился вслед за Никой.
- Так-так… - пробормотал он, подойдя к ней, опершейся на перила. - Нам было скучно и мы пошли в бильярдную? Могу я узнать, кто составил нам компанию?
- А какое тебе, собственно, дело? - равнодушно проговорила она. - Что ты вообще ко мне привязался? Разве я обязана давать отчет?
- Я тебе совсем противен? - Носов попытался сменить тактику и заглянуть ей в глаза. - Вчера мне казалось иначе…
- А что было вчера? - рассердилась Войтановская. - Два крепких коктейля? Разговоры об искусстве и политике, в которых ты ни черта не смыслишь? Томные взгляды и прикосновения в парах алкоголя? Евгений, если уж так случилось, что мы играем вместе, с этим придется примириться. Но, пожалуйста, не рассчитывай на большее. Ты никогда не станешь мне больше, чем партнером.
- Конечно, не стану, - ухмыльнулся Жека. - А кто-нибудь об этом говорит? Мне просто хочется сделать приятное женщине, с которой на время меня свела судьба и которая мне понравилась. Жениться ни на тебе, ни на ком другом я пока не собираюсь. Но… неужели тебе… этой ночью… не хотелось ощутить… радость от восхищенного мужского взгляда?
- Этой ночью мне хотелось играть в бильярд, - отрезала Войтановская. - Давай закончим этот беспредметный разговор.
- Закончим, - согласился Носов, медленно распаляясь. - Только напоследок хотелось бы тебе вот что заметить. Ни близким, ни малознакомым людям не следует так явно врать. Потому что это потом боком может выйти. Ну, сказала бы, что тебе нравится другой и время ты собираешься с ним проводить. Я бы понял и другую подружку себе поискал бы. Но зачем изображать из себя… любительницу бильярда? Вон, дама со взрослой дочерью тоже из себя королеву изображала, на всех сверху вниз смотрела, пока ей этот хлюпик в пару не достался. А мы тут еще спорили, кого она выбрать соблаговолит… Гляди и ты доизображаешься!
- Я ничего не изображаю, - сухо ответила Ника.
- Так ведь не было тебя ночью в бильярдной! - воскликнул он. - Я тебя до двенадцати ждал. Потом пошел к тебе, постучался. Тебя и в каюте не было. Я погулял немного, потом снова к тебе зашел. Снова погулял. А в половине второго пошел в бильярдную. В расстройстве шары покатать, как ты выражаешься. И долго их катал. Периодически к тебе наведываясь.
- Наверное, я уже спала и ничего не слышала, - сказала Ника сердито.
- Врать ты совершенно не умеешь, - печально вздохнул Евгений. - И ты каюту открытой оставила! Я ж заглядывал! Послушай, я никогда не докучаю женщинам. Если не нравлюсь, ты скажи мне прямо. Останемся друзьями, дружно поиграем. Но вчера ты мне совершенно другое говорила. Ласковая была. Я ж потом мучился!
Ника резко развернулась и посмотрела на Носова в упор. Жека видел, что она колеблется между двумя решениями. Либо по морде его ударить, либо по головке погладить и прощения попросить. Знавал он таких телок. Которые сами не знают, чего им надо…
Первое, в сущности, командное соревнование проходило на камбузе. Команды должны были поразить друг друга кулинарным мастерством. По жребию Незвановым и Колыхалову досталось готовить суп-харчо, Булычевым и Вартаняну - французский салат, Войтановским и Носову - курицу в кляре, остальным было поручено приготовить десерт по своему усмотрению. В распоряжение участников были предоставлены целые горы разнообразных продуктов.
- Не волнуйтесь, Яночка, - проговорил Иосиф, уже зная, что Янина - не большая мастерица готовить. - Я понимаю, если бы нам пришлось варить кашу из топора. А уж из этого добра мы что-нибудь да изобретем. Давайте наберем всяких фруктов и сделаем коктейль. Это проще, чем салат "оливье". Там картошку надо варить. А здесь достаточно только все как следует покромсать. Зальем сиропом, и все. Минут за десять управимся.
- Круто! - восхитился Ленька. - И победа в кармане.
- Ну… это я, собственно, и имел в виду, - скромно потупился Коган, покосившись на соперников, многие из которых вели себя довольно странно.
Семейка Незвановых и Колыхалов, например, получив записку с заданием, стали громко кричать друг на друга. Все втроем. Они никак не могли договориться, какое мясо следует класть в харчо. Анна была уверена, что баранину, Настя отстаивала говядину, а Колыхалов утверждал, что туда нужно забросить все существующие виды мяса. Потом стали спорить о крупе. Они были так искренни в своем противоборстве, что вокруг них работали целых три оператора. Булычевы и Вартанян сразу принялись за дело, без лишних разговоров. Коля чистил овощи, Екатерина терла сыр, Георгий подбирал майонез. Победимовы уже вывалялись в муке, намереваясь печь торг "Наполеон", а Клим пытался разобраться в назначении кнопок миксера. Войтановская с задумчивым видом держала курицу двумя пальцами, а Носов никак не мог решить, какая посуда требуется для приготовления блюда. Здесь командование взяла на себя Сонечка.
Ведущие тоже не сидели без дела. Сценарием было предусмотрено, что они должны рекламировать соусы и майонезы фирмы "Твоя родня". Для этого им было предложено изготовить пиццу. В отличие от игроков, они оказались в более выгодных условиях: основа для пиццы лежала в красивой коробке той же фирмы. Половцев по сценарию стал приставать к Саше с вопросом, предпочитает ли она шампиньоны оливкам, а помидоры - свежим огурцам. А Саша весело отвечала (в соответствии с текстом), что главное - не класть в пиццу колбасу, ибо она предпочитает вегетарианскую пищу.
Две операторских бригады, каждая по четыре оператора, сосредоточенно передвигались по камбузу, периодически задевая кастрюли и роняя баночки и упаковки. Поодаль скромно стояли повара, внимательно следившие за происходящим и готовые в любой момент схватить игроков за руку, если те вздумают, например, положить в торт горчицу. Арье также сновал между игроками, не выпуская своей любительской камеры из рук.
Семья Самойленко и Иосиф работали весело. Спорить друг с другом им было не о чем. Но может быть, именно такая идиллия и не представляла интереса для режиссера и операторов - камеры все чаще отвлекались на других участников игры, поэтому команда могла спокойно переговариваться, не опасаясь, что разговоры потом попадут в эфир.
- Как вам здесь, ребята? - вполголоса проговорил Коган, бодро разрезая киви на тонкие ломтики. - И вообще, и со мной - не очень скучно?
- Вообще весело, - сказал Ленька тоже вполголоса. - И вы веселый. Только "вообще" весело не из-за того, что все радуются и смешат друг друга. Знаете, что мне сегодня рассказала маленькая Наташка? Что этой ночью к ним в каюту опять приходило привидение. Только на этот раз оно оставило в каюте стрелу. Она прямо над иллюминатором застряла.
- Что за бред? - насторожилась Яна.
- Вот и в первый раз подумали, что бред, - прошептал Ленька. - Наташкину маму даже к доктору водили. Еще перед первой съемкой к ней это привидение приходило. Но какой же бред сейчас, если стрела на дереве след оставила?
- Вы там в своей компании конкурс страшилок устраиваете? - улыбнулся Иосиф. - Наташкина страшилка неплоха. Стрелу она, конечно, не сохранила?
- Стрела утром исчезла, - сказал Ленька. - Они ее специально не стали вытаскивать, чтобы потом всем показать. А она исчезла.
В этот момент оператор Валерий Братищев подошел к ним с камерой, и они стали обсуждать, кубиками или "соломкой" резать груши и яблоки. Мирное их настроение Валерку не заинтересовало, и он переключился на команду Незвановых, где назревал уже настоящий скандал. Колыхалов даже воткнул с размаху топорик для рубки мяса в кухонный стол, а Настя швырнула в него куском баранины. Понятно, что это следовало снимать!
- А Наташкина мама кому-нибудь об этом рассказала? Из взрослых? - строго спросила Яна, когда оператор отошел. - Может быть, это и не приведение, а какой-то злодей? С этим же нужно что-то делать. Вот и Яшин… - Она осеклась.
- Вы думаете, Яночка, что кто-то пытается завоевать приз столь недостойным образом? - спросил Иосиф.
- А вы как думаете? - пожала плечами Яна, очищая кожуру лимона для сиропа.
- Не знаю, - ответил он. - Наташка и ее мама действительно видели привидение, Леонид?
- Да какое привидение! - воскликнул Ленька громко, так что несколько операторов синхронно направили объективы в их сторону и им снова пришлось некоторое время изображать кулинарную идиллию. - Там такая дырка здоровенная, - пробурчал он. - В яблоке. Украсим коктейль?
- Украсим, - кивнул Коган, а когда операторы снова отвернулись, спросил: - Кто ее видел?
- Вся наша компания, - ответил Ленька. - Победимова-старшая на завтрак ушла, а Наталья нам эту дырку показала. Странно лишь то, что каюту они на ночь заперли. Но это ничего не значит. Кто-то мог обзавестись ключами. А Наташкина мама никому ни о чем не расскажет. Она и дочке сказала: нам все это приснилось. Та сделала вид, что поверила. Но она ведь не дурочка. В восемь лет уже можно отличить сон от яви.
- Ну, знаешь… Многие взрослые философы не могут, - усмехнулся Иосиф. - Но дыра - это факт. Наташка уверена, что ее не было раньше?
- Как это? - опешил Ленька. - Такой интерьер - и дырка?
- Согласен, - вздохнул Коган. - По-моему, мы близки к финалу.
- В каком смысле? - испуганно спросила Яна.
- В смысле - фруктовый коктейль готов, - рассмеялся Иосиф. - Взбивайте сливки и поднимайте руки. Одно очко - наше…
Кулинарный конкурс по сценарию игры должны были оценить сами участники. Каждому из них предлагалось отведать блюда соперников и расставить оценки по пятибалльной системе. Все с энтузиазмом принялись за дело, наперебой пробуя яства. Исключением стал суп-харчо. Зная, какими трудностями сопровождалось его изготовление, игроки не торопились рисковать желудками. Напрасно Егор и Александра уговаривали участников игры рискнуть и оценить кулинарное творение Незвановых и Колыхалова. Все находили причины, чтобы отказаться от дегустации. У кого-то была аллергия на баранину, кому-то религия не позволяла есть свинину, которая все-таки оказалась в супе. Кто-то страдал язвой желудка и не мог есть острую пищу. Кто-то именно сегодня постился, кто-то сидел на диете.
- Это невозможно! - прошипел Сташевский и жалобно посмотрел на Алену, сидевшую за пультом. - Что прикажешь делать?
- Не смертельно, - сосредоточенно проговорила Калязина. - Пусть ведущие предложат им самим попробовать свое творение. А потом вели Сашке и Половцеву приложиться. И оценить. Не останавливать же съемку. Мне надоели эти воспитательные беседы. И потом во всем этом бунте есть нечто… живенькое.
- Живенькое? - хмыкнул Данила. - Ладно. Даю установку.
И передал указания в "уши" ведущих.
- Ха-ха-ха! - отреагировал Половцев на "установку" Сташевского. - Ну если никто не хочет супчика, то придется нам с Александрой оценить это творение. Но прежде!.. - Он поднял указательный палец. - Пусть сами повара отведают то, что они приготовили. Мы не хотим рисковать преждевременно. Интересно, какое мясо после долгих споров все-таки положила в этот супчик команда? Хватило ли им перца и мастерства, чтобы блюдо соответствовало стандартам? Дорогая Саша, а тебе известно, что нужно класть в харчо?
"Вот свинья", - подумала Александра. Вопрос был отсебятиной Егора.
- Конечно, - с улыбкой Джоконды проговорила она. - В детстве я нашла на книжной полке одну очень толстую книгу с красивыми иллюстрациями. И потом любила ее рассматривать. И даже выучила многие страницы из нее. Знаешь, как она называлась?
- "Поваренная книга"? - радостно предположил Половцев.
- Сразу видно, что твое образование оставляет желать лучшего, - мстительно отозвалась она. - Эта книга называлась "О вкусной и здоровой пище", и в свое время она получила Сталинскую и Ленинскую премии. Сам вождь народов, если тебе понятно, о ком я говорю, оставил на ней свой автограф. Это означает, что каждое блюдо он одобрил лично. В суп-харчо, Егор, следует класть говядину прежде всего. Затем - рис, специи и кислую сливу. Так утверждает эта книга, и с ней был абсолютно согласен товарищ Сталин. Будем считать, что если игроки положили туда что-нибудь другое, они просто не согласны с мнением этого человека.