- Я спросил, были ли вы знакомы с Шмуэлем Бройдером, - Натаниэль покосился на Хану. - А вы ответили: да, еще по Москве. Правда, я обратил внимание на эти ваши слова не сразу. Но, как только стало известно о том, что настоящий Бройдер исчез, по меньшей мере, два года назад, когда стало известно настоящее имя человека, застреленного в машине на мосту, когда, наконец, мы узнали, что именно по вашему приглашению прибыли в страну Александр Ведерников с супругой. Собственно, только после этого мне стала окончательно ясна ваша роль в деле с финансовой компанией "Ари"… - Натаниэль замолчал. Потом добавил: - Должен сделать вам комплимент, Моше. Вы избрали очень удачную тактику. Сами подбрасывали против себя улики - и тут же их опровергали. Револьвер ваш - но вы заявили о его пропаже официально, задолго до преступления. Вы приходили к Галине в отель - но покинули ее до времени, когда, по мнению полиции, было совершено убийство. После смерти Розенфельда вы становитесь во главе компании - но никаких выгод это перемещение принести не может, поскольку "Интер" на грани банкротства". И, в довершение ко всему, сами готовы оплатить дополнительное расследование обстоятельств гибели бывшего шефа. Психологически такой метод рискован, но действенен. А для чего вам понадобилось подставлять Беллу Яновскую?
- Полиция, рано или поздно, узнала бы, что в деле замешана женщина, - ответил Левински. - Бросая тень на Яновскую, я уводил следствие от Ханы… или, если хотите, Анны Ведерниковой, - Левински немного помрачнел. - Да, - сказал он. - Впредь надо быть внимательнее. Черт принес сюда этого пейсатого американца… Впрочем, неважно, все это уже в прошлом. Вы неплохо поработали, Натаниэль, молодец. Я хочу сделать вам деловое предложение.
- Спасибо за комплимент, - Розовски усмехнулся. - Весь внимание.
- Вы передаете мне тот документ, о котором упоминали только что, перед моим приходом. И я отпускаю вас. Целым и невредимым.
- А гарантии? - спросил Натаниэль.
- Сами посудите, - Левински улыбнулся. - Я лично никаких убийств не совершал. Даже этот ваш Гольдберг не может меня обвинить в них. Он меня вообще не знает…
- Знает.
- Откуда?
- Но вы ведь встречались.
Моше немного подумал.
- Не думаю, что он вспомнит. Если ему, конечно, не напомнят.
- А если напомнят?
- Вы? - Левински усмехнулся. - Вряд ли. Если вы отдадите документы мне, то станете моим сообщником и не станете этого делать. А если не отдадите - то просто не сможете, - он выразительно посмотрел на револьвер.
- Да, - сказал Розовски. - Вы правы.
Левински удовлетворенно кивнул.
- Ну вот. Получив от вас документ, я буду полностью огражден. Ведь ваши слова - это психология, не более того. Знакомство с Бройдером? Ерунда, не было этого знакомства. Ну, приходил в контору такой человек. Вы больше не будете опасны для меня. Правда, вам придется провести около суток в этой квартире. Согласитесь это не то же самое, что получить пулю.
- Собираетесь за границу? - спросил Натаниэль.
- Неважно. Итак?
- Я должен подумать, - ответил Розовски. И повернувшись к Хане, не проронившей за все это время ни слова, попросил: - Вы не могли бы сварить мне кофе? Все-таки, я у вас в гостях.
Она кивнула и прошла на кухню.
- И мне тоже! - крикнул вдогонку Левински. - Без молока и без сахара.
- Моше, - сказал Розовски. - Допустим, я отдам вам документ. И допустим даже, что в этом случае я окажусь обезоруженным и, следовательно, для вас безопасным. Но ведь, кроме меня, есть и еще свидетели.
- Кто? - лицо Левински приобрело настороженное выражение.
- Наша очаровательная хозяйка, - лениво произнес Розовски. - Собственно, полиция уже установила ее личность. Поэтому, я думаю, в отличие от вас, ей не так легко будет покинуть страну. И, кроме того, эти кассеты, - он кивнул на стол, где все еще лежали диктофон и три кассеты, - сами понимаете - это копии.
- А оригиналы? - быстро спросил Левински.
- В моем офисе, в сейфе, - сказал Розовски. - И получить их без меня вам будет нелегко. Во всяком случае, это займет очень много времени.
- А документ? - спросил Моше. - Кстати, что за документ? И где вы его нашли, все-таки?
- В портрете, - ответил Розовски. - В портрете Ари Розенфельда, привезенном Галиной.
- Ч-черт, - Моше озадаченно посмотрел на сыщика. - Я же видел его, в номере… Ай-я-яй… И что это было?
- Список учредителей компании "Ари" с российской стороны.
- Н-да… - Моше сделался мрачен. - Я был прав. Он, все-таки, начал копать…
- Начал, - Натаниэль кивнул. - Поэтому к первому списку был приписан и второй.
- Естественно, - Моше покачал головой. - Вот видите, Натаниэль, у нас просто не было другого выхода. Где сейчас этот документ?
- Там же, где и оригиналы кассет, в моем сейфе. Я вовсе не собирался предъявлять его нашей хозяйке. Ей он ни к чему.
Левински немного подумал, потом спросил Натаниэля:
- Кто сейчас в вашем офисе?
- Мой помощник, Алекс Маркин.
- Хорошо, - решительно сказал Моше. - Подойдите к телефону. Позвоните ему, пусть привезет документ сюда. И оригинальные кассеты тоже. И без шуток, Натаниэль, у меня мало шансов, но у вас и того меньше, - добавил он с угрозою в голосе.
Розовски неторопливо поднялся, подошел к телефону. Левински с револьвером тотчас встал у него за спиной.
- Моше, не давите мне на лопатку, - сердито заметил Розовски. - В конце концов, вы попадете и с одного метра тоже. Что за киношные выходки?
- Звоните, - Левински подтолкнул его револьвером. Натаниэль набрал номер агентства.
- Офра? Позови Алекса… Привет, Алекс. Послушай, мне срочно нужны кое-какие документы. Они лежат в сейфе, возьми ключи у Офры. Там, во-первых, конверт из плотной бумаги, на нем написано "Розенфельд"… Нашел? Очень хорошо. Возьми его и три диктофонные кассеты. Да, они лежат там же. И привези их ко мне. Где я нахожусь? - Натаниэль оглянулся на Левински, напряженно слушавшего разговор. Моше кивнул, и Натаниэль сказал: - Запиши адрес: улица Шаараим, тринадцать, квартира двадцать три. Все, жду, - он положил трубку и снова повернулся к Левински. - Что дальше?
- Сядьте на место. Что, ваш помощник не знает, где и зачем вы сейчас находитесь?
- Мы с утра не виделись, - неохотно ответил Натаниэль. - Кроме того, это расследование я проводил, в основном, самостоятельно. У него хватало других забот.
- Понятно… - брови Левински сошлись у переносицы. Чувствовалось, что мысли его уже далеко от агентства "Натаниэль". - В конце концов, все нити сходятся к одному человеку, - произнес он задумчиво. - Если документ будет у меня… И если этот человек не сможет дать показания…
- Меня вы в расчет не принимаете? - полюбопытствовал Розовски нейтрально.
- Вас? А что вы сможете сделать? - Левински усмехнулся. - У вас масса комплексов, Натан, вам нельзя было выбирать профессию частного сыщика. Вы самолюбивы, вы не захотите признаться в поражении. Следовательно, будете молчать…
Вошла Хана с подносом, на котором стояли чашки и высокая узкогорлая джезва. Когда она наклонилась над столиком, поднос дрогнул, и кипящий кофе из джезвы пролился точно на руки Левински.
- Ч-черт, Хана, надо же смотреть, что делаешь… - слова замерли на его устах, когда револьвер, оброненный им, оказался в руках женщины. - Не глупи, Хана, это не игрушки… - сказал он, медленно поднимаясь из кресла. - Дай сюда… - он осторожно протянул руку к оружию. Хана опередила его. Сухо щелкнул выстрел, и Моше Левински тяжело осел на пол.
13
- Это была самооборона, - сказала Хана Бройдер, опуская револьвер. - Я надеюсь, вы подтвердите, Натан? Вы ведь слышали, он собирался убить меня.
Розовски отвел глаза.
- Да, - сказал он. - Видимо, так. Я должен вас благодарить, Анна… или Хана, но, честно говоря, у меня нет никакого желания, - он посмотрел на распростертое на полу тело президента компании "Интер". Лицо Моше Левински выражало легкое удивление.
- Хотите что-то рассказать? - спросил Розовски. - Я могу вас послушать, а уже потом вызывать полицию.
Она взмахнула рукой. Жест был вялым, неопределенным.
- Если желаете, - голос казался подстать жесту.
- Садитесь… как вас называть? Хана или Анна?
- Лучше - Хана. Я привыкла за эти годы.
- Садитесь, Хана.
Она прошла к креслу, в котором за несколько минут до того сидел Левински, спокойно села. На тело бывшего президента компании, лежавшего теперь почти у ее ног, Хана смотрела с полным безразличием. Либо до нее еще не дошло происходящее, либо она и при жизни Моше относилась к нему так же.
Розовски выдержал довольно долгую паузу.
- Скажите, Хана, как вы оказались с Израиле?
- Вы сами знаете, - ответила она с тем же безразличием. - У Александра были долги. И эти долги становились опасными. Знаете, там сейчас такие люди… Моше пообещал мужу прислать гостевой вызов. Тогда…
- Хана, - перебил ее Розовски, - мне хотелось бы кое-что уточнить. По данным Российского уголовного розыска, ваш муж был не просто злостным должником у каких-то крутых ребят. Насколько я знаю, он и сам, мягко говоря, играл с законом в прятки, разве нет?
Хана пожала плечами и ничего не ответила.
- Ограбления пунктов обмена валюты… Разве это, всего лишь, долги?
- Никаких ограблений не было. Вернее, не должно было быть. Вся эта операция разрабатывалась Моше, муж был техническим исполнителем.
Натаниэля позабавило изящество формулировки. С его точки зрения, техническое исполнение, в переводе на общечеловеческий язык, означало: "Вооруженный налет".
Хана не обратила внимания на усмешку, скользнувшую по его лицу.
- Несколько московских банков… не совсем чистых, с точки зрения закона, решили укрыть часть средств таким вот способом, - пояснила она.
- То есть, списать все на ограбления, тем самым вывести из-под контроля крупные суммы денег в долларах? - догадался Розовски.
- Да.
- Понятно. Потом ваш муж, видимо, не полностью рассчитался с заказчиками. Вы сказали - Моше? Моше разработал план?
- Моше предложил создать фиктивный банк. Все средства от ограблений и некоторых других операций должны были осесть в короткое время на его счетах, а затем единоразово перевелись бы за границу. После чего банк объявлял о своем банкротстве и исчезал. Все. Никаких концов. Даже номера купюр, находившиеся в распоряжении уголовного розыска, были сообщены неверно, поскольку хозяева валютных пунктов были заодно с грабителями.
- И роль такого банка сыграла финансовая компания "Ари", - сказал Розовски.
- Да.
- Так задумывалось с самого начала?
- Да.
- Значит, Моше Левински и Александр Ведерников…
- В конце концов, оба теперь мертвы. Я во всем этом почти не участвовала, - и заметив недоверчивый взгляд детектива, уточнила: - Я имею в виду - прежние, московские дела мужа… Ну, вот. Дальше вы все знаете. Здесь Левински нашел для нас новые документы. Честное слово, я не знала, каким образом ему удалось купить их у Шмуэля Бройдера и что случилось с Бройдером и его женой. Ну, дальше вы все знаете. Когда Розенфельд начал подозревать Моше в нечистых махинациях с московской компанией, Левински решил убрать Ари. Как - вы тоже знаете. Верно? - она замолчала. - Я подозревала, что все кончится именно так… что он попробует и меня убрать. Ведь с моей смертью оборвались бы все ниточки, связывавшие его с этими убийствами. Сегодня он сам об этом сказал… - она вновь замолчала.
В возникшей паузе громко протрещал дверной звонок.
- Вот и Алекс, - сказал Натаниэль, направляясь к двери. - Почему так долго?
- Пробки, - ответил Маркин, входя в комнату. - Ого! - при виде убитого он присвистнул. - Вот это да… Ты?
Натаниэль молча покачал головой. Алекс перевел взгляд на Хану.
- Вызвать полицию? - спросил он.
- Я уже вызвал. Инспектор будет здесь, - Розовски посмотрел на часы, - минут через пятнадцать, как мы и договаривались. Если, конечно, его тоже не остановят пробки. Садись, подождем. Ты сразу догадался, что нужно приехать?
- Открыл сейф, - ответил Алекс, - а он пуст. Потом сообразил, что вряд ли ты диктовал бы мне адрес, который я и без того знаю. Кстати, а что за документы он у тебя требовал?
- Неважно, позже расскажу. По дороге.
Бройдер-Ведерникова молчала.
- Ответьте на один вопрос, - сказал вдруг Розовски, обращаясь к ней. - Для чего к вам приезжала Белла Яновская?
- Белла Яновская? - Хана удивленно посмотрела на сыщика. - Вы что-то путаете, господин Розовски. Я видела Беллу Яновскую в компании "Интер", несколько раз, но она ни разу не приезжала ко мне домой. Мы с ней были едва знакомы.
Снова раздался звонок в дверь.
- Полиция, - сказал Натаниэль. - Мы можем ехать.
14
На самом деле им пришлось еще около полутора часов давать объяснения прибывшим на улицу Шаараим полицейским, во главе с инспектором Алоном. Ронен разговаривал с Натаниэлем холодно. Натаниэль вынужден был признать про себя, что его поведение оправдано. Выудив из инспектора всю необходимую информацию, он, по сути никоим образом не поделился с бывшими сослуживцами своей - так, во всяком случае, это могло выглядеть со стороны.
"И черт с ними! - разозлился вдруг он. - Бегайте побольше, думайте быстрее. Какого черта я вообще должен за вас работать?"
После этого он заговорил с инспектором так же холодно и отчужденно, как и тот с ним. Наконец, его и Маркина отпустили - с большой неохотой. Они сели в маркинскую "субару", раскалившуюся под прямыми лучами солнца.
- Куда едем? - спросил Алекс, включая кондиционер. Натаниэль шепотом выругался.
- Ты чего?
- Горячо! - ворчливо ответил Розовски. - Не мог оставить машину в тени?
- Торопился.
- Что-то не похоже… Едем в аэропорт. У меня там еще одно дело.
Алекс тронул с места.
- Между прочим, - сказал он минут через десять, - ты обещал по дороге рассказать. Итак?
- Итак… - Розовски с наслаждением закурил. - Итак… Все началось с того, что в России прокатилась мощная волна ограблений пунктов обмена валют. Два года назад. Собственно, в нынешней криминальной обстановке это не могло вызвать особого любопытства. Когда каждый день что-нибудь взрывают, где-нибудь стреляют… Сам понимаешь. Странным, пожалуй, было только одно.
- Что именно?
- Когда инспектор Алон получил из Москвы ответ на запрос - касающийся Александра Ведерникова - оттуда же мы получили и сведения о том, какая сумма в общем была похищена. Двадцать миллионов. Сам понимаешь, сумма невероятная. И речи не могло идти о том, что это обычные грабежи. Плюс невероятно дерзкий характер ограблений. Для полиции нашей, впрочем, в этом не было ничего невероятного - учитывая ту информацию, которую они получают из газет и по телевидению об уголовном беспределе в России. А для меня это оказалось пунктом номер один.
- Ясно.
- Вторым пунктом стал список банков, которым принадлежали эти пункты и которые оказались, в итоге, пострадавшими. Очень странный список.
- В чем странность?
- В том, что этот список оказался точной копией соучредителей финансовой компании "Ари" - с российской стороны.
Маркин присвистнул:
- Ничего себе!
- Ты за дорогой следи, - посоветовал Натаниэль. - Чуть не вписался в грузовик.
- Не волнуйся, чуть-чуть - не считается… - он некоторое время сосредоточенно лавировал между громоздкими грузовиками и автобусами, пока не свернул на улицу с менее интенсивным движением. - Вот, порядок. Дорога будет немного длиннее, зато спокойнее. А откуда ты взял список?
- Покойный Розенфельд позаботился, - пояснил Натаниэль. - С помощью письма, которое я, по забывчивости, так и не удосужился отдать Ронену. Теперь уже в этом нет смысла.
- Письма? - Алекс удивленно хмыкнул. - Которое ты нашел в номере Соколовой? Я его тоже читал. А, собственно говоря, что там такого было?
- Там говорилось о портрете несколько раз. Дескать, портрет - всего лишь отражение внешних черт человека. А вот в глубине… Или что-то в этом роде.
- Ну и что?
- Портрет был наклеен на картонный планшет. Яша Левин этим не занимается, он рисует просто на бумаге. И в таком виде отдает заказчикам. Как портрет Бройдера-Ведерникова.
- Ну и?…
- Побывав в Москве, Розенфельд, видимо, догадался о том, что с компанией, названной его именем, не все гладко. Он составил списочек учредителей и сумм, вложенных ими первоначально. Список это хранился у его бывшей жены. А она привезла его с собой в портрете. Идиотский способ хранения, но, как видишь, он оправдал себя.
- Мог бы и не оправдать, - заметил Маркин.
- Мог, - нехотя согласился Розовски. - Но ты ведь хочешь узнать все по порядку, а сам, то и дело, перебиваешь.
- Больше не буду.
- Так вот, несколько банков - совсем, кстати, немного - инсценировали серию ограблений валютных пунктов. Причем, не только в Москве, иначе оказалось бы, что в этих пунктах хранились слишком большие суммы. Затем эти же банки учредили финансовую компанию "Ари". Компанию… как бы это сказать… одноразового употребления.
- То есть?
- Ну, помнишь, как у Шекспира в "Макбете" Банко говорит о ведьмах: "Пузыри земли". Появились - лопнули. Вот и эта компания. Появилась, подержала некоторое время нужную сумму на своих счетах, перевела эту, аккумулированную ею сумму в нужный момент в нужное место - и объявила о своем банкротстве. Ясно?
- А сумма, значит, появилась от грабителей?
- А никаких ограблений и не было. Ты не очень внимательно слушаешь. Инсценировка. План, по словам Бройдер-Ведерниковой, принадлежал Моше Левински. Один из центральных исполнителей - Александр Ведерников, ставший у нас в Израиле Шмуэлем Бройдером.
- И Розенфельд ни о чем не знал?
- Во всяком случае, до своей поездки в Москву, около полугода назад. Видимо, и он обратил внимание на сходство списка жертв ограблений с составом учредителей компании.
- То есть, он что-то копнул?
- Естественно.
- Зачем?
- Затем, зачем согласился дать новой компании свое имя. Ты же сам не так давно предположил, что связан этот его шаг был с желанием произвести впечатление на дочь. Соответственно, зная о не очень красивых историях, время от времени происходящих с российскими финансовыми учреждениями, он решил повнимательнее рассмотреть, что собой представляют его партнеры.
- И что же - понял?
- Думаю, да. Поэтому и включил в страховой полис пункт об убийстве.
Некоторое время они ехали молча.
- Кстати, - сказал вдруг Натаниэль, - тебя все еще интересует, почему именно Габи?
- Интересует.
- Моше встретил его в Турции. Помнишь, наш Габи на Песах ездил в Марморис?
- Помню.